32. Орех и Щелкунчик
3 ноября 2019 г. в 17:11
— У меня есть сколько-нибудь времени на раздумья? — речь Энобарии была по-прежнему резкой и самоуверенной, хотя последние слова Торвальдссона, произнесённые им по окончании рекламного ролика с Эвердин на фоне огня и взрывов, не прошли для профи бесследно. По тому, как она отворачивается от совершенно помрачневшей Твилл, и ищет поддержки в его глазах, Улоф прекрасно понимал, насколько ей сейчас плохо.
— Боюсь, Ноби, — покачал головой олдерман Стуртинга, — времени у нас совсем нет. И я не собираюсь делать для тебя тайну почему.
Торвальдссон щёлкнул пальцами и на стене вновь появилось изображение. На этот раз им предстал вид какого-то небольшого помещения, всю противоположную стену которого занимал разбитый на несколько сегментов экран, перед которым на некотором расстоянии находился пульт управления. Впрочем, обладатель мужской фигуры в мешковатом, по мнению Энобарии, зелёном мундире, развернул своё кресло к экрану спиной, видимо, занятый чем-то ещё более важным, чем работа с пультом, так что вся собравшаяся в оранжерее компания могла отлично видеть его лицо. Его стоявшая по левую руку спутница, напротив, располагалась к зрителям вполоборота, так что им приходилось довольствоваться видом тяжёлой и густой косы, спускавшейся ей на левое плечо. Оба слегка наклонились над какой-то трёхмерной разноцветной схемой пирамидальной формы, спроецированной перед ними, и неторопливо переговаривались друг с другом.
О том, что на её глазах обсуждают «Орешек», Энобария поняла моментально. Улоф заметил это, лишь только вскользь посмотрел на выражение её глаз.
— Наша эскадра и её союзники из Тринадцатого оказались в критическом положении, Ноби, попав под обстрел зениток и планолётов Сноу, — комментировал он происходившее на экране, — и командор Акессон только что принял решение отступить, прикрыв уязвимые машины Боггза орудиями и силовыми экранами левого борта своего авианосца… Бьорн действует по резервному плану «Железная ширма». Весьма последовательно…
— Рельеф местности, Пейлор, не позволяет полностью задействовать эффект Ингмарссона и заставить замолчать зенитные системы противника, — резкий и молодой женский голос донёсся меж тем с экрана, перекрывая рассуждения Торвальдссона. Ещё до того как отъехавшая назад камера показала переводчицу Бонни, та своей фразой успела бросить в настоящую дрожь и Твилл, и профи. Последняя была просто ошарашена, услышав язык Панема, что же касается бывшей учительницы, для неё Пейлор давно перестала быть подругой из общей компании, превратившись в отважного и жестокого лидера повстанцев, упоминание имени которого внушало трепет.
Менее мгновения спустя глазам Энобарии, Твилл, Улофа и Эйнара предстала вся сцена, разыгрывающаяся где-то неподалеку от военной базы Капитолия. Полностью поглощённая картинками с мониторов наблюдения Пейлор стояла по правую руку от командора, повернувшись к нему затылком, в то время как Бонни расположилась между ними обоими вполоборота к зрителям, также как и светловолосая женщина на переднем плане.
— Командор говорит, Пейлор, что не может отправить крейсер к северным склонам Ореховой горы. Мощность его силового поля недостаточна для активной борьбы с капитолийским ПВО, — продолжала переводить девушка.
— Надеюсь, Бонни, командор не намерен отсиживаться и ждать подкрепления, а ещё я надеюсь, что Лив придумает для этих хорьков что-нибудь более заковыристей… Переведи Бьорну! — хорошо и давно знавшая атаманшу Твилл ощутила привычный едкий и задиристый тон молодой мулатки, очевидно, почувствовавшей себя чуть ли не главной в странной компании, расположившейся по ту сторону экрана.
— Пейлор, посмотри, кто рядом с Твилл! — Бонни, словно не слыша обращенных к ней слов, развернулась всем своим телом к сидящим в оранжерее и показала пальцем на Энобарию. — Твилл, что делает там эта мразь? Убей её.
Смуглое лицо профи стало серым, когда она обернулась к своей соседке, правая ладонь которой скользнула к рукояти тесака. Энобария понимала, что израненная, безоружная и перевязанная сковывающими движения бинтами, она легко могла стать добычей даже этой тётки, догадки на счёт которой оказались верны: она из Панема и как-то связана с повстанцами, и потому… Но профи из Второго дистрикта не может позволить себе быть заколотой в кресле, и, схватившись здоровой рукой за подлокотник она рывком поднялась, опершись на свободную от повязок ступню и вскинув голову… В ту же секунду блеснуло лезвие и с едва слышным шорохом глубоко вонзилось в рыхлую чёрную землю в нескольких сантиметрах от пальцев её здоровой ноги.
— Нет, Бонни! — бросила бывшая учительница своей бывшей ученице и повернулась к Энобарии, — Меня зовут Твилл, я из Восьмого…
— Я ошиблась разве что на пару дистриктов, — осклабилась профи и кивнула в сторону экрана, — почему ты решила огорчить свою подругу?
— Или ты забыла, что её любимый ученик Катон зарезал Палому? Ты забыла, Твилл! Ты забыла, что мы пять лет сидели с ней за одной партой, и она была мне как сестра… — Бонни, казалось, сейчас выпрыгнет из экрана и бросится на Энобарию сама, невзирая на свои обязанности переводчицы при командоре Акессоне, которого, насколько можно было понять, разыгравшаяся сцена пока ещё забавляла, чего нельзя было сказать о Лив Рагнарсдоттер, смотрящую на панемских женщин с явным неодобрением.
— Девочка моя, — заговорила тем временем Твилл, включив какую-то одну ей известную интонацию, что, казалось, могла остановить бурю, — ты ошибаешься… Палому зарезал Пит Мелларк… Пересмотри хорошенько запись первого дня 74-х игр, прежде чем нападать на Ноби.
Затем она повернулась к Энобарии и движением глаз попыталась показать той, что не принимает обвинений своей бывшей ученицы. На мгновение ей даже захотелось по-дружески обнять эту женщину, вынужденную не только терпеть боль, но и очень скоро увидеть на экране, как тонны металла обрушатся на её родной дистрикт. Вспыхнувшую искру сопереживания, впрочем, Твилл удалось погасить довольно быстро, когда она вновь посмотрела на Бонни:
— Капитолий разделяет нас с ними, стравливает нас с ними, сеет вражду между нами и ими, — говорила она, постепенно повышая голос, взмахивая в сторону профи своей правой рукой, — и потому он властвует и над нами, и над ними… А я хочу объединять и направлять! — цитата из какого-то древнего, жившего в незапамятные времена до возникновения Панема, мудреца пришла ей на ум как никогда вовремя, и она не отказала себе в удовольствии её выпалить, и не сразу почувствовала, как её правая ладонь, которой она всё это время рубила воздух, оказалась в цепкой руке Торвальдссона, незаметно для учительницы из Восьмого вставшего между нею и Энобарией.
«Она достойна того, чтобы заседать в Сенате», — с восхищением думал о Твилл советник, — «а что вместо этого ей дал Капитолий? Право учить дочек закройщиц и ткачих грамоте и провожать их на Жатву… Неужели у них там в Панеме так много талантов, что их можно вот так топить в помоях.» Не то, чтобы Улоф совсем не встречал умных женщин. Вот Лив Рагнарсдоттер — превосходный изобретатель. Или Труде — язвительная, резкая и наблюдательная журналистка, от которой не укроется ни одна мелочь. Да хотя бы и её бывшая начальница Ингрид, способная разложить по полочкам любую проблему. Но по-настоящему покорить Торвальдссона смогла только эта панемская чужестранка. Своей какой-то нездешней мудростью, научившей её не только отмерять, но и отрезать именно тогда, когда это было действительно нужно.
— Смотри на экран, Фрейдис, пока вы тут препирались, Лив, действительно кое-что придумала… — он дал Бонни возможность отдышаться и переводил сам речь оружейницы, — мы накроем Орешек гибким летающим силовым куполом, который некоторое время будет незаметным для осаждённых…
— Что это значит, советник! — возглас Энобарии был скорее похож на тревожный вскрик.
— Это значит, Ноби, что их ракеты на выходе из шахт сделают большой и звучный «бздынь!» И в том, что они будут похоронены под руинами их горной крепости никто не будет виноват, кроме тех, кто нажмёт на кнопку «Пуск». Как говорится, что же вы делаете такие ракеты, которые взрываются сами… Между тем, разведка докладывает, что миротворцы Сноу согнали в подземелья всех жителей Второго, которых они смогли найти. Как было объявлено, «в целях безопасности»…
— Вы подонки! Будьте прокляты! — Энобария впервые утратила контроль над собой, и начала поносить Улофа, Лив, Бьорна и Пейлор, валльхалльских лётчиков и повстанцев, и даже было потянулась за тесаком Твилл, который был предусмотрительно отброшен в сторону ударом ноги Торвальдссона.
Дождавшись, когда она обессилено повалилась в кресло, олдерман Стуртинга продолжил:
— Видишь ли, Ноби, не мы сидим в пещере, и не мы нажимаем кнопки… Кстати, пока ты, кха-кха, — он демонстративно прокашлялся, — отсутствовала… десять процентов шахт уже выведены из строя. И ты знаешь, чем ты можешь им помочь.
— Хорошо, советник, — выдавила из себя Энобария, — я попробую уговорить их сдаться.
— Вот и славно. Поздравляю с правильным выбором… Кстати, — повернулся он к Твилл, — у Вашего Превосходительства была прекрасная речь про объединять и направлять… Надеюсь, из неё получится отличный ролик.