Долг

Минут через 15 дверь открылась: - Алексей, кажется, вы проснулись? - Угу, - ответил я из-под натянутого по уши одеяла. Показывать, что проснулся я не пару минут назад и слышал его разговор с доктором, мне не хотелось. Видимо, время еще раннее, отчего в комнате стояли бледные сумерки. Впрочем хватило и их, чтобы к приходу куратора я успел осмотреть спальню и сделать вывод, что ничего особо примечательного в ней нет. Типично холостяцкая комната, даже порядок — а тут, конечно же, был порядок - Каверин не напоминал человека, у которого носки лежат в самых неожиданных местах (причем, как и положено, все на одну ногу) - здесь неуютный. И все же находиться тут было куда приятнее, чем в моих комнатах, не говоря уже про ненавистную клетку, которую здесь называли кроватью. Виктор зажег свет. - Доброе утро. Как вы себя чувствуете? - Не очень. - Признался я. - Я хочу домой. Последнее мое заявление Виктор привычно проигнорировал. - Думаю, вам лучше вернуться к себе - принять душ, освежиться. Но, если хотите, можете пока умыться у меня и выпить кофе в моей компании. «Нужна мне твоя компания!» - Почти рвалось с языка, но я сдержался. Возвращаться в набившую оскомину обстановку и к не менее осточертевшему ритму жизни не хотелось. И мысль о возможности хоть в чем-то их нарушить вызвала приятное возбуждение - я почувствовал себя школьником, удирающим со скучных занятий. Как оказалось, у Виктора имелась даже своя собственная кухонька - то, что превращает просто крышу над головой в настоящий дом. Пока он гремел посудой, я быстро сполоснул физиономию, и заглянул в гостиную. Ковра в квартире не было — и я шлепал тапочками по паркету - только у дивана и у кровати лежали небольшие, уже солидно потертые половички с оленями. Гостиная была обставлена всем необходимым — но мебель, в отличии от «моей», не блестела от новизны. Диван был промят, бахрома на подушечках поистрепалась, а у пары ящиков какой-то прям доисторической стенки не хватало ручек. В стенке лежали несколько папок (хоть я сильно сомневаюсь, что в них есть какая-то значимая информация — такие вещи Виктор явно держит в запертой комнате рядом со спальней), книги по медицине - генетика, антропология, психология, «История Эпидемии и изучения феномена альф и омег» - и прочее в таком же духе. Тут же стоял ряд фотографий под стеклом, а на кружевной салфетке - ваза с ветками цветущей яблони. С одной из фотокарточек - очень старой и выцветшей от времени - смотрели мужчина и женщина лет сорока с небольшим, держащие на руках двух малышей - годовалого и новорожденного. Мужчина был темноволос и темноглаз, к тому же в очках - и его фамильное сходство с Виктором было бесспорным. Его жена яркой внешностью не отличалась - просто миловидная скромная женщина, русоволосая и светлоглазая — неудивительно, что оба малыша пошли в отца... или деда? На другом снимке уже юноша (судя по причудливому шраму на кисти — старший из детей с первой фотографии) держал... похоже, самого Виктора. Маленький Каверин был столь же строг и серьезен, как и сейчас - разве что гораздо пухлее и обаятельнее. «Интересно — когда милые детки умудряются превращаться если не в сволочей и моральных уродов, то в скучных обывателей, сосредоточенных на добывании денег, сексе или мелочных удовлетворении своих комплексов? А это что? Ого!» - крайнюю фотографию я взял в руки, чтобы рассмотреть получше. На ней был старик — и хоть лицо его из-за обилия морщин напоминало печеное яблоко, но взгляд темных глаз, вопреки возрасту, был ясен и цепок. В углу золотым тиснением была сделана надпись: «Сто – число! Никак не старость. 23.08.2069г.». «Да, этому дедушке есть что вспомнить и рассказать! Это ж когда он родился? Еще в расцвет СССР, выходит. Интересно, что от него слышал Виктор?» Поставив фото на место, я продолжил «рекогносцировку местности». На невысоком столике возле дивана лежал закрытый ноутбук, планшет, моя мед.карта и какая-то коробочка из темного стекла с шариками внутри. Оглянувшись и прислушавшись к тому, как Виктор что-то моет в раковине, я тут же сунул нос в медкарту. К счастью, подчерк у Каверина, в отличии от большинства медиков, был четкий и разборчивый. К несчастью, если судить по тому, что мне удалось понять — я здоров, как бык. Или как корова. И никакой информации о времени течки или кандидатах на оплодотворение обнаружить не удалось. - Станислав Ильич сказал, что течка наступит примерно через две-две с половиной недели. - Внезапно раздался голос Виктора, и я от испуга и удивления выронил карточку. Он подобрал ее с пола и положил обратно на столик. Но разозленным куратор не выглядел. - Любопытство сгубило не одну кошку и даже праматерь Еву. С другой стороны — именно оно лежит в основе большинства наших открытий, превращая из животных в людей. А кто сказал, что плод познания должен быть сладок на вкус? - И, чуть прикрыв глаза, явно кого-то процитировал. - Человек состоит на 80% из воды. Если у человека нет мечты или цели в жизни, то он всего лишь вертикальная лужа... - За-забавные ассоциации выстраиваются... - Пробормотал я. Он усмехнулся и взял в руки коробочку. Какое-то время мы молча стояли рядом, слышно было только, как перекатываются внутри коробки шарики. Виктор о чем-то крепко задумался — видимо, хотел что-то сказал, но колебался. Наконец, решился и открыл крышку: - Выберите один. Шарики были одного цвета и размера, но с номерками — которые, впрочем, нельзя было как следует разглядеть. Это какая-то игра? Вытащив один — с цифрой «3» - я вопросительно взглянул на Каверина. Он улыбнулся — ради разнообразия не ехидно, а как-то ободряюще — и защелкнув коробочку, убрал ее в карман белого махрового халата. - Можете оставить его себе. Идемте завтракать. Через полчаса мне этаж поднимать, а я еще себя даже в порядок не привел. Сунув шарик в карман пижамы, я вслед за ним направился на кухню - окно здесь было открыто, отчего приятно тянуло ветром с реки и слышны были звуки города. А еще меня ждал настоящий пир — пицца, жаренный картофель с острым соусом и крепкий черный кофе. Поджелудочная, уже избалованная правильным питанием, ужаснулась, но рот наполнился слюной.Жадно вцепившись зубами в ароматный кусок пиццы, я чуть не заурчал от счастья, и благодарно покосился на того, кто устроил мне такой праздник — кстати, сам этот герой почему-то ограничился банальным омлетом. В голову влезла шаловливая мысль периодически разыгрывать перед куратором сцены — от реального повторения таких снов избави Бог! - чтобы Каверин вот так же забирал меня к себе. «Нет, такого не проведешь». - Осадил я сам себя, рассматривая резкий профиль и все еще растрепанную со сна вороную шевелюру. Даже не успев придать своему внешнему виду привычной собранности, Виктор не походил на того, кому можно навешать лапши на уши, давя на жалость. Но, по крайней мере, дал трещину противоречивый образ то ли мафиози, то ли ботаника, то ли анекдотического военного, который из всех слов знает только «Смирно!», ну и «Вольно» в качестве «чего-то нежного такого, ласкового». - Виктор, я там позволил себе... просто интересно... на фотографии - тот бодрый старичок, который не так давно отметил свое столетие - он вам кто? - Мой дедушка. Здоровье у него и сейчас на зависть. Надеюсь, что ваша бабушка проживет не меньше. Хоть по словам деда — это скорее тяжело: столько событий и потерь близких. Чувствуешь себя экспонатом археологического музея. Он часто говорит, что если б мой папа не умер от рака, оставив меня в три года сиротой, и не пришлось бы заниматься моим воспитанием — он с радостью давно бы ушел вслед за женой и их младшим сыном, умершим еще в детстве. - Я думал, что прадед... Он, выходит, в солидном возрасте уже был, когда детьми обзавелся? - Дедушка до 42 лет жил одной наукой — он генетик — несмотря на то, что в СССР эта наука была не слишком-то в фаворе, но когда тот распался, стало еще хуже. Полнейший бардак, развал фундаментальной науки, тотальный грабеж данных и перекупка ученых. Дед тоже тогда уехал, но года за три до Эпидемии вернулся в Россию, где удачно женился - видимо, вспомнив, что в 40 лет жизнь только начинается. - А где он сейчас? Судя по всему, вы почти все время проводите тут - неужели он обходится один? - Живет за городом, в небольшом домике — читает, собирает информацию об альфах и омегах — с точки зрения генетики и прочих мед.наук — это тема весьма благодатная. Ну, и как все старики — копается на огороде и ходит на рыбалку и в лес за грибами. - Ого! Он весьма бодр для своего возраста! - Да. Он отлично справляется со многим сам — отчего легче и мне, и в первую очередь — ему. Хоть, по его же словам — всю жизнь был кабинетной крысой, и не знает откуда у него такое здоровье. Тут я заметил, что накапал соусом на пижаму, и принялся оттирать ее бумажной салфеткой. Взгляд упал на карман с шариком. Потеребив его через ткань, я спросил: - А что это за фокус такой? С шариками? Какая-то игра? Каверин аккуратно вытер губы салфеткой, напуская свой обычный деловой вид: - В некотором роде. Как я уже сказал: недели через две - максимум три у вас течка, и к этому времени заканчивается прием заявок от альф и определяется непосредственный кандидат, который за оставшееся время должен пройти еще кое-какое обследование, да и мы побольше справок о нем навести сможем... Я почувствовал, как у меня сердце плавно стекает куда-то в желудок от страшной догадки. - А что - на меня подало заявку несколько человек? - А что вас так удивляет? Вы - симпатичный молодой человек. И в том, что одиннадцать альф захотели... познакомится с вами поближе - нет ничего неожиданного. - Одиннадцать?! - Даже вскочил я и медленно сел обратно. «Я знал, что будет плохо - но не думал, что так скоро... Оказывается, необходимость лечь под одного из друзей - наименьшая из моих проблем. Всего 9 шансов из 100, что со мной будет Юрий против 91, что это окажется кто-то совершенно чужой, желающий лишь потешиться моим телом...» - А-а к-как производится окончательный отбор? - Пролепетал я в надежде, что этот процесс субъективен, а стало быть, контролируем с помощью старой доброй взятки. - Легко. Вы уже его сделали — хоть я планировал эту процедуру на вечер, но раз вы оказались у меня... Каждому кандидату присваивается номер, который пишется на шариках, после чего омеге предлагается выбрать один из них. - Вы предложили его мне забрать - откуда уверенность, что вы или я его не подменим? - Это тоже несложно - коробочку можно открыть только один раз, после чего крышка запирается намертво и вскрыть ее можно, только сломав. Отсутствующий номер и является искомым. Я стиснул злополучный шарик и вымученно улыбнулся: - Очень хотелось бы знать, кто этот «номер третий». - Если только он сам назовет вам свое имя. Такие случаи хоть и редки, но все же бывают, пример - ваш же знакомый, Михаил Орлов. - А он — в смысле, альфа - не боится, что я его потом где-то узнаю? - Запахи во время течки несколько меняются, а «комната для альф» сконструирована так, что звук там тоже малость искажается. То есть ни на слух, ни по запаху вы его не опознаете. - Надо же, какие предосторожности! - Иронично фыркнул я. - А глаза мне выколят? Или уверены, что я или он не захотим вдруг снять с лица повязку, маску или что там? Или он иметь меня будет в полной темноте? - Вам дадут препарат, реагирующий на гормоны, выделяющиеся при течке, и — не буду вдаваться в медицинские подробности — влияющий на зрение. То есть вы просто утратите возможность видеть до самого окончания течки или наступления беременности. Я честно верил, что в этом месте познал уже все грани цинизма — но Центр все равно умудрялся раз за разом преподносить «сюрпризы». Итак, в довесок к тому, что у меня самого крыша будет ехать от течки, меня еще сделают слепым и малость глухим, чтобы некий неизвестный мне кобель мог валять мою совершенно беспомощную тушку, как ему хочется, не опасаясь никаких непредвиденных последствий. Признаюсь — какое-то время назад анонимность партнера и отказ от детей казались мне даже более приемлемым вариантом, чем план родственников — потому как предполагали возможность возврата к прежней жизни, но сейчас, когда вероятность такого развития событий из «когда-то будет» стала вполне близкой, я почувствовал себя... обворованным? Какой-то незнакомец лишит меня девственности и заделает ребенка, которого у меня тоже отберут сразу после его рождения... а что останется мне? Галочка в деле, боли в пояснице и растяжки на животе? В ушах зашумело от притока крови и гнева... или же это Виктор моет посуду? Без разницы. Подойдя к нему, я потянул его за широкий рукав халата, и когда куратор развернулся, вопросительно взглянув на меня - обхватил обеими руками за голову, зарываясь в волосы, и неумело, но пылко поцеловал. Хоть что-то я получу от человека, которого знаю, и кого выбирал не по правилам этого безумного учреждения.