Реборн... Какой нам сейчас Египет?!

Бельфегор смотрел на небо и улыбался, в его голове крутилось огромное количество мыслей, многие из которых были о Скуало. Он думал о том, что тот, как обычно, слишком непонятлив, прямолинеен и даже наивен. Несмотря на то, что они были уже немало времени вместе, Хранитель Дождя все равно воспринимал все выходки Потрошителя слишком близко к сердцу. В отличие от военного дела, в делах любовных он упорно отказывался учиться что на своих, что на чужих ошибках. Впрочем, Бельфегора забавляла эта реакция мечника. Как бы он не любил акулу, он все равно не терпел скуки, и поэтому часто развлекал себя, подшучивая или даже издеваясь над Суперби. Чаще всего капитан просто игнорировал выходки принца, но иногда он не выдерживал и срывался, и вот тогда начиналось веселье. Во время таких перепалок Бельфегор удовлетворял все свои потребности до последней: моральные, умственные, эстетические, ну и, естественно, во время и после бурного примирения и физические. Он был помешан на мечнике, и, как ни странно, его эта черта не раздражала, а наоборот, радовала. Эта зависимость заставляла кровь жечь вены, а адреналин частенько перехлестывал за пределы возможного. Любовь принца всегда была особенной, как и любая другая его черта: да, в ней присутствовала нежность и настоящие, действительно глубокие чувства, но все же он был воспитан маленьким эгоистом (не подумайте, маленьким – это лишь в смысле возраста, размер же его эго не поддается измерению), и свои интересы он удовлетворял в любой ситуации. Вот и сейчас, решив немного поиграть со Скуало в процессе их примирения, он развевал недавно накатившую на него скуку. Переезд был весьма интересным занятием – новое место, новые люди, как минимум новые соседи, которых было неимоверно приятно и забавно запугивать хотя бы своим повседневным неадекватным поведением, но все же, очень утомлял. Поэтому, наигравшись с соседями, он снова заскучал, и вот, какая возможность! Он еще не придумал, что будет делать дальше, но точно знал, что оставлять акулу в покое он не собирается. Он тихо засмеялся и направился за мечником – на кухню к остальным мафиози. Дверь была захлопнута, из-за нее слышались тихие разговоры: — Скуало, с тобой точно все нормально? – голос Такеши был явно взволнован. — Вроооой! Да отстань ты от меня, я здоров! — Ты уверен? Вон, бледный какой, когда выходил, тебя аж шатало. Голова не болит? — Нет, не болит, и вообще, заткнись! Послышался беззаботный смех мечника Вонголы и усмешка акулы. — А ты вообще за динамитным своим смотри, а то от него сейчас пар пойдет. — Ммм? — Такеши сейчас явно не понимал, о чем или о ком сказал Скуало. Неожиданно из-за двери донесся грохот, частые шаги и тихое ругательство: «Ненавижу…». Дверь резко открылась, чуть не задев еле успевшего отскочить Бельфегора, и из кухни вышел Гокудера. Он был сильно рассержен, брови – сдвинуты, руки – сжаты в кулаки. Глубоко вдохнув, он закрыл глаза и стиснул зубы. — Идиот… — тихо проговорил он. — Шишиши, что, снова на Дождя своего злишься? Гокудера вздрогнул и резко повернулся – когда он выходил в коридор, не заметил за дверью Бела и думал, что рядом никого нет. Он злобно посмотрел на Потрошителя и отчеканил: — Не твое дело. — Мое, шишиши. Ведь, по твоему мнению, он именно моему Скуало слишком много внимания уделяет, — Бельфегор, улыбаясь, смотрел на Гокудеру, или куда-то в его сторону, из-за челки подрывник не мог точно определить. — Меня это раздражает. Гений только тихо засмеялся и проговорил: — Понимаю. — Нет. — Шишиши, какой недружелюбный. — А ты с чего это такой общительный? – Хаято кинул равнодушный взгляд на облокотившего на стену улыбающегося принца. — Мне скучно, шишиши. Гокудера ничего не ответил, только раздраженно вздохнул и сел на пол. «Увижу – придушу этого придурка,» — думал он. — Ну попробуй, — засмеялся любитель ножей. Гокудера в шоке уставился на Хранителя Урагана Варии, не понимая, откуда тот узнал его мысли. — Разве я сказал это вслух? — Да. — Докатился… Бельфегор взъерошил свою шевелюру и склонил голову набок. — Все Хранители Дождя в этом отношении абсолютно некомпетентные, пока им прямо не скажешь, не поймут, или же поймут тебя неправильно. — Вот угораздило же меня влюбиться в такого… — Гокудера обреченно вздохнул и подпер руками голову. Бельфегор лишь тихо засмеялся и направился к двери. — Пойду проверю, как там больной, — он посмотрел сквозь дверное стекло и продолжил. – Вон твой непонятливый идет, волнуется, — он снова засмеялся. Ямамото выглянул из-за двери и, первым делом увидев Гения, проговорил: — О, Бельфегор, там тебя Скуало уже заждался, — он беззаботно улыбнулся. — Соскучился, шишиши. Как он себя чувствует? — Да я не знаю, бледный, раздражительный, и, мне кажется, немного сонный. На лице Бельфегора появилась довольная улыбка. — Эй, Потрошитель, — окликнул того Гокудера. — Чего тебе? — Что ты ему подсыпал? — Ничего, шишиши, — он развернулся и, жестом отодвинув мечника Вонголы, зашел в дверной проем. – Почти, — его улыбка растянулась еще сильнее. Он выпрямился, тихо хохотнув, подошел к столу и сел на стул, стоящий напротив Скуало. — Шишиши, неужели у вас тут настолько скучно, что Вонголята решили быстренько смыться? — Да, поэтому тебе здесь делать нечего, — Второй Император Мечей кинул недобрый взгляд на Потрошителя и, усмехнувшись, отвел его. — Ничего, я найду, чем заняться, — принц с интересом посмотрел на Варийского мечника и склонил голову набок. Скуало ничего не ответил, снова окинул взглядом гения и сел поудобней. Неожиданно Занзас встал из-за стола и, махнув Саваде рукой, направился к выходу. — Идем, мусор. Тсуна кинул недоуменный взгляд вслед уходящему Боссу Варии и, подчинившись, пошел следом. Скуало и Бельфегор остались на кухне одни. Мечника эта ситуация немного напрягала – как-никак он был зол на Потрошителя, но если тот выкинет что-нибудь снова (а он обязательно это сделает, чтобы поиздеваться, да и чисто из принципа), акула снова не выдержит и все начнется сначала. Гений нетерпеливо смотрел на мечника, будто ждал чего-то. Широкая довольная улыбка, похоже, совершенно не собиралась сходить с его лица. — Ну и что ты на меня уставился? – настороженно спросил у Бела Второй Император Мечей. — Шишиши, любуюсь, а что, нельзя? — Нет, — тихо, но уверенно проговорил Скуало. — Принцу можно все, — Бельфегор был абсолютно в этом уверен. – А тем более смотреть на свою принцессу. И не только смотреть. — Вроооооой! Я не твоя принцесса! — Не принцесса, или не моя? – даже сквозь челку было видно, как глаза Потрошителя блестели от азарта. Такая реакция мечника безумно нравилась принцу. Он не любил ситуации, когда что-то давалось ему слишком легко: будь это очередная скучная миссия или же примирение со Скуало. Его забавляло, что Второй Император Мечей сопротивляся, точнее пытался сопротивляться, потому что в таких условиях результат был лишь один – явная и бесспорная победа Варийского Гения. Когда человек проявлял свою волю, которая не совпадала с желаниями и требованиями принца, заполучить этого человека было особенно приятно. — Не первое точно. — А второе? — А второе… Довольный Бельфегор перебил мечника: — Шишиши, меня не волнует твое мнение, — загоревшиеся злостью глаза мечника заставили принца широко улыбнуться – этот блеск неимоверно поднимал ему настроение. – И вообще, ты должен быть счастлив, что я тебя не игнорирую, — он тихо засмеялся. — Врооой, Бел, твоя мания величия снова переваливает за край! Просто заткнись! — Не смей затыкать принца, шишиши, или же тебе понадобится переливание крови. Скуало не успел хорошенько наорать на Бела, чтобы тот знал свое место. Между прочим мечник – капитан, а Бел — всего лишь офицер (ну, не всего лишь, а АЖ офицер, просто для Скуало это была давно забытая должность), и такое обращение со старшими по званию было абсолютно неприемлемо. Для Бельфегора же не было никакой разницы ни до, ни после начала их отношений. Мечник — просто Скуало, а он принц. Он мог не подчиниться приказам, если считал, что справится и без них, мог их выполнить, но по-своему. Единственным незыблемым и неоспоримым авторитетом для него был Босс, его слово – закон. Он мог поступиться своими принципами, хоть в душе это ему и не нравилось, мог немного обуздать свою гордость, но было одно исключение – даже по приказу Босса он никогда не бросил бы Скуало. Мечнику пришлось оставить пропесочивание Бела на какое-то время из-за чужих криков, донесшихся из-за двери: — Не трогай меня!!! Вали к своей акуле! Далее послышался тихий смех бейсболиста, несколько тихих фраз и снова ругательства: — Не смей…! Голос мечника Вонголы из-за двери было почти невозможно разобрать, были понятны лишь имена Скуало и Бельфегор и что-то про ссору. — Так ты не…! – похоже, Гокудера все понял и теперь чувствовал себя идиотом. Он повел себя как ревнивая девчонка, и какое-то время Ямамото будет ему это припоминать и подкалывать. — Хех, он неисправим, — усмехнулся Суперби. – Как и в бою, он непозволительно мягок. — Шишиши, какой учитель, такой и ученик. — На что это ты намекаешь? — Ску~у, какие намеки, я прямо говорю. — Я МЯГКИЙ?! Вроооой, Бел, каким боком?! – он никогда бы не подумал, что кто-либо его когда-нибудь обвинит в недостаточной жесткости. Бельфегор лишь тихо засмеялся и склонил голову набок. — Признаю, в бою и мафиозных делах в тебе нет ни капли мягкости и сожаления, но вот в делах душевных, шишиши, — он встал из-за стола и направился к мечнику, тот же немного напрягся и настороженно посмотрел на принца, который с широкой улыбкой приближался к нему. – В остальном ты наивный и совершенно непонятливый, будто ребенок. Он подошел вплотную к акуле и, нагнувшись к его лицу, остановившись в паре миллиметров от его губ, проговорил: — Ты такой мягкий и такой нежный, что я просто не могу удержаться, — он подался вперед и поцеловал его, приподняв за подбородок его голову и обвив руками его шею. Скуало устало выдохнул – знал же, что все этим закончится, но сопротивляться не стал. Или не смог? Что-то отчаянно мешало ему оттолкнуть Потрошителя, желание перекрыло все мысли, оно странно быстро увеличивалось, заставляя живот болезненно сжиматься. Он обхватил принца за талию и прижал к себе, посадив его себе на колени. Он перенял инициативу на себя, оторвался от губ Потрошителя и перешел на его шею, оставив живописный засос на его нежной коже. Бел томно выдохнул и зарылся рукой в его волосы, несильно сжав их. — Шишиши, Ску, пойдем домой… — Чем тебе здесь не нравится? Боишься, что заметят? — Нет, шишиши, на столе, это, конечно, очень возбуждает, но там жестко. А ты знаешь, что я этого не люблю, — Бельфегор намотал прядь волос себе на руку и снова притянул мечника к себе, впившись в его губы требовательным поцелуем. — Я уже не смогу остановиться, — выдохнул Скуало в губы Потрошителю. — А ты хочешь спать, шишиши. А здесь после всего, что мы натворим, придется еще пободрствовать. Не думаю, что босс одолжит нам их с Савадой кровать… Тем более, они и сами сейчас, наверняка, немного заняты. — Странно, но меня и правда клонит в сон, — проговорил тот, задирая майку Потрошителя, гладя его нежную кожу живота, поднимаясь выше и лаская соски. — Шишиши, тогда пойдем, — прерывисто выдохнул Бел, но выпускать Скуало из объятий не стал. — Вроой, ты сам себе противоречишь, — негромко возмутился акула, пытаясь снять с себя Бельфегора, но тот крепко сцепил руки, и, тихо смеясь, всячески мешал мечнику отвязаться от себя, даже за ухо укусил, когда тот попытался «снять» его руки через голову. – Вроооой, Бел, и как мы, по-твоему должны идти?! — Неси меня, шишиши, — Потрошитель, улыбаясь, смотрел на мечника, брови которого медленно, но верно ползли вверх. — Бел, это тебе не гостиница! Это улица, и там люди, с которыми нам еще неизвестно сколько времени по соседству жить! — С каких это пор тебя волнуют такие мелочи? — С тех самых, как я стал адекватным, взрослым человеком. — Ну вот, значит, тебя до сих пор это не волнует, так что неси, шишиши, — Бельфегор бессовестно улыбался, глядя на недовольное выражение лица акулы. — Вроооой, Бел, ты обнаглел! — Ты понял это только сейчас? — Какой сейчас? С твоего второго дня пребывания в Варии, — с сарказмом проговорил Второй император Мечей и, решив больше не спорить с этим наглецом, подхватил его на руки и встал, но покачнулся и оперся на стол. — Ску~у? Что с тобой? – принц состроил взволнованное лицо, но не удержался и широко улыбнулся. — Твою мать, это явно пирог виноват… — Наверное, шишиши, — он и не подумал слезать со своего места, несмотря на не самое лучшее состояние мечника. Он отлично знал, как себя сейчас чувствует акула, из-за чего именно и по чьей вине, но абсолютно этим не тяготился. Как говорится, он принц, и ему можно все. — Может слезешь и пешком дойдешь? Не ребенок ведь! – Скуало неодобрительно посмотрел на Потрошителя и, перехватив его поудобнее, хотел продолжить, но принц послушно отпустил его и спрыгнул на пол. Теперь взгляд мечника стал, откровенно говоря, шокированным. Кто мог предположить, что этот эгоист будет заботиться о состоянии смертного акулы? Много кто, но не Скуало точно. Похоже, Бельфегор сегодня решил вдоволь поиздеваться над бедным Суперби. Он снова улыбнулся и проговорил: — Шишиши, в таком состоянии ты меня не унесешь. — Врооой, Бел, ты вроде пирог не ел! Ты не заболел? – Скуало приложил ладонь ко лбу гения, но температуры не было. — Да, Ску, я о тебе беспокоюсь, ши-ши. Если ты по пути упадешь, есть возможность, что я разобью в кровь локоть или коленку, и тогда тебе будет намного хуже, чем если ты просто не донесешь меня. Мечник недоверчиво посмотрел на Хранителя Урагана Варии. — Ты сегодня еще более ненормальный, чем обычно. Впадаешь из крайности в крайность. — Шишиши, какой есть. А теперь пошли, — он схватил Хранителя Дождя за низ футболки и потянул к выходу, тот подчинился и пошел за ним. Буквально через пять минут они уже были в своей комнате, просторной и светлой, несмотря на то, что принц активно настаивал на красных тонах. В принципе, ему нравилась и такая цветовая гамма. Она успокаивала и умиротворяла, принося уют и покой в сердца жильцов, но все же, яркие красные оттенки, а еще лучше алые – цвета густой крови, были роднее. Бельфегор развалился по диагонали на большой двуспальной кровати, раскинув руки, и блаженно улыбался. Ее мягкая поверхность почти не чувствовалась, создавалось ощущение, что ты паришь. Вообще, кровать для него была наиважнейшим предметом мебели в комнате. Ему было не важно, какой шкаф, какая тумбочка и какое зеркало находились в помещении, но кровать он утверждал всегда лично, даже близко не подпуская мечника к выбору их спального ложа. И вот сейчас он наслаждался своим выбором и лишний раз уверялся, что он действительно гений. Он думал о Скуало, о том, что тот обязан последовать его плану, иначе ему придется еще немного помучиться. Хотя, почему «помучиться»? Повеселиться! Но, все же, принцу хотелось побыстрее дождаться нужной реакции от Суперби, поэтому он решил еще немного позлить мечника. Второй император вышел из ванной. Его надо было видеть: на бедрах еле держится махровое полотенце, в зубах зажата большая заколка, а волосы собраны в неаккуратный пучок – несколько локонов выбились из общей массы и свисали вниз. Бельфегор поднял голову, посмотрел на это чудо и засмеялся. — Што тахое? – не разжимая зубов, проговорил мечник. — У тебя такой вид, ши-ши, — принц снова залился хохотом. — Какой? – он подошел к зеркалу и осмотрел себя – вроде все нормально, ничего особенного. Ну, прическа непривычная, чем-то на ванильку смахивает, но все же, ничего смешного. – Ты в душ-то идешь? — Нет, — Потрошитель довольно улыбнулся, глядя в потолок. Ему было лень еще раз поднимать голову и наблюдать за реакцией мечника. Он представлял ее у себя в голове, причем весьма совместимую с реальной, но, даже несмотря на это, он многое терял. Лицо мечника, сначала ставшее недоуменным, потом настороженным, затем серьезным, далее раздраженным, а под конец от его разбушевавшихся мыслей и вовсе яростным, требовало всеобщего просмотра. Он тихо зарычал и захотел было уйти – эта переменчивость в принце его порядком достала, но решил добиться своего и сорвался с места. Неожиданно он очутился у кровати и, со злобой нависнув над ним, презрительно посмотрел на него. Принц коснулся рукой оголенного торса мечника, но тот перехватил ее и прижал к кровати, заодно сделав то же и с другой рукой. — Ну и долго ты собираешься надо мной издеваться?! – на полурыке спросил он. Принц лишь широко улыбнулся и коротко ответил: — Не знаю, ши-ши. Пока не добьюсь своего. — И чего же ты добиваешься? — А это уже твоя задача, Ску~у, додуматься, наконец, чего я хочу. Так что мое поведение полностью зависит от тебя. Злость Скуало немного спала, он задумался о том, чего же хочет принц. Но, неожиданно она накатила с новой, еще большей силой. — И поэтому надо было до меня так домогаться?! — Да, шишиши. Ты ведь все еще хочешь меня, — принц согнул ногу в колене и медленно провел им по паху мечника. Тот закрыл глаза и выдохнул. — Что за хрень сегодня со мной творится? – тихо спросил он. – Желание… оно так быстро возрастает. — Не знаю. Мечник провел рукой по щеке принца и несильно сжал его подбородок. — Я так хочу тебя, Бел. — А я не дамся, шишиши. Эта фраза сначала ввела капитана в ступор, но буквально через мгновение вывела оттуда, а заодно и из себя. Его взбесило такое поведение Бельфегора, оно раздражало до последнего нерва. Рука невольно сжалась на подбородке парня, мысли спутались. Неожиданно он усмехнулся и проговорил: — Плевать. Все равно ты мой. Он снова прижал руки Потрошителя к кровати, чтобы тот и не думал сопротивляться (хоть тот и не собирался), и впился в его губы требовательным и грубым поцелуем. Впервые губы Скуало казались такими властными, они были жесткими, но безумно приятными, принц моментально начал заводиться. Когда им обоим стало не хватать воздуха, и Скуало на секунду отстранился. Чтобы перевести дыхание, Бел тихо хохотнул и проговорил: — Шишиши… Сработало… /автор-кун внял протестам и написал продолжение, жду тапков ._./