Ребёнок

Два дня перед отъездом выдались тяжелыми. Во-первых, Сероглазый начал капризничать, и Лютер испугался, что конь заболел. Во-вторых, в поход начал напрашиваться ангел. — Ещё успеешь, когда вырастешь, — отмахнулся от него Лютер. — Мне очень надо! — не отставал от него Воробей. — Прямо сейчас! Лют, пожалуйста, я не буду мешаться! — Зачем тебе туда надо? Ангел неопределённо пожал плечами. — Ну вот, не знаешь, значит, не надо. — Нет надо! Я видел падающую звезду! И Магнус сказал, что надо! — Что ещё за Магнус? Ангел снова пожал плечами. Лютер вздохнул и присел перед младшим на корточки. — Я не отпущу тебя за стены замка, пока ты не вырастешь и не станешь рыцарем. Не со зла. Пользы там от тебя пока никакой. Вот вырастешь, станешь рыцарем, и поедешь. Это ты понимаешь? — Так я тихонечко! Лют, пожалуйста! Я драться умею, у мастера Сариентия спроси! — У тебя нет ни своего оружия, ни своих доспехов, ни коня. — Я учебные возьму! — И деревянный меч. Нет. Пока ты и твои братья там обуза. В этом нет ничего страшного, поэтому претенденты и тренируются, чтобы приносить пользу. Подожди и подрасти. Понял? Воробушек вздохнул, кивнул и снова принялся канючить, чтобы Лютер его взял. — И Магунс ещё какой-то, — пробормотал рыцарь, вспомнив прощание. Ему пришлось даже просить остальных братьев проследить, чтобы Ангел за ним не увязался. Так и стоял сердитый воробей посреди двора, окруженный бдительными братьями. И ещё привязанный к крыльцу. Лютер не был уверен, что это помогло бы, но Лев сказал, что лучше перестраховаться, а времени его отчитывать уже не оставалось. — Может, воображаемый друг. Я о чём-то таком читал, — предположил Кейв. — Хотя особо вживую не сталкивался. Детишки, которым не хватает общения, выдумывают себе друзей. — Этого мне ещё не хватало. Куда ему воображаемые друзья, если у него весь Альдурук в друзьях? Ещё скажи, что ему общения не хватает! — Ну да, это была бы очень сомнительная теория. Они разбили лагерь в старом круге камней по дороге в Нумарк. От предыдущего разъезда остались сложенные дрова и кострище. Разложившись, рыцари кинули жребий на ночное дежурство и принялись за ужин. Как раз когда они приканчивали взятый из крепости пирог, появился Воробей. Мальчик шагнул из темноты на краю круга с громким “Привет!” и испуганно дёрнул крылом, когда на него наставили три пистолета. — Ты что тут делаешь? — Лютер опустил оружие первым и поднялся на ноги. Ангел немедленно улыбнулся до ушей. — Я со стены спрыгнул! Лютеру поплохело. — И как, полетел? — живо заинтересовался Кейв. — Не, я так, спланировал, — Воробей увернулся от руки старшего брата и потопал к другому краю круга. — Подожди, я сейчас его заберу и вернусь! — Кого ты там заберёшь?! — рассердился Лютер. — Немедленно вернись, я кому сказал! Белые крылья канули во мрак. Лютер выругался и зажег фонарь на плече. Луч света выхватил низкие ветви деревьев, подбирающийся к камням кустарник и очумевшую от яркого света сову. Птица хлопнула крыльями и низко пролетела над рыцарями, едва не задев Лютеров шлем железными когтями. Ангел скрылся в кустарнике и теперь шебуршался там, охая и кого-то подзывая. — Сейчас ещё одного в комнату подселит. Может быть даже девочку, для разнообразия, — хихикнул Кейв. Лютер показал ему кулак и пошел доставать маленького крылатого негодяя. Вот что с ним теперь делать? Возвращать в крепость? Ага, конечно же. У них весь разъезд по часам расписан, они подведут другие группы, если вернутся по такой мелкой причине и оставят брешь в цепочке. Брать с собой? Ни за что! … или согнуть берёзу, посадить на верхушку ангела и отпустить. Пусть сам летит домой. Авось допланирует до Альдурука. Ангел попятился назад, вытаскивая из кустов свою добычу. Лютер замер, как вкопанный. Над стоянкой повисла тишина, которую неуверенно прервал Кейв. — Я, вообще-то, пошутил… Ангел укоризненно посмотрел на него и вывел в свет костра маленького ребёнка лет четырёх. Малыш был очень тоненьким, в белой порванной рубашке по колено, босой и очень несчастный. Короткие чёрные волосы торчали в разные стороны, а прозрачные желтые глаза на до боли знакомом лице были полны слёз. — Я же говорил, что мне надо, — укоризненно ткнул пальцем в брата ангел. — Вот представь, если бы я не пришел! Он бы так и сидел в кустах бедный и несчастный. И голодный, — он крепко прижал к себе ребёнка и погладил по голове. Малыш тоже вцепился в него, но явно не понимал ни слова. Лютер почувствовал, как у него дёргается глаз. Ещё один. — Ты хоть мальчик или девочка? — дружелюбно спросил Кейв, подавшись вперёд. Ребёнок немедленно испуганно скрылся за белыми крыльями. — Мальчик он! — воинственно упёр руки в бока ангел. — Чего ты его пугаешь? — Я? — удивился Кейв. — Я, может быть, накормить его хочу. Вон, тут пирог ещё есть. — Это мой, — обречённо вздохнул Лютер. — Тебе жалко, что ли? — наконец-то подал голос Илей. Лютер молча выключил фонарь и, не обращая внимания на оклики, раскатал одеяло и лёг спать, сунув под голову сумку и накинув на голову капюшон, чтобы ничего не видеть и не слышать. Ещё оставался мизерный шанс, что он случайно съел гриб-мухоловку, надышался спорами древесника или просто устал, спит и видит глупый сон. Мизерный, но всё же шанс.