Демон любил дважды

      Сиэль откидывает голову назад и начинает пить. Глоток за глотком, не боясь, что виски обожжёт горло. Действительно, теперь ведь не грозит.       В их маленькой съемной квартирке смехотворно мало места. Они слишком часто в ней пересекаются, и это вызывает небольшие взрывы, подрывающие дверные косяки и где-то задевающие потолок. Это нескладный, противоестественный механизм с множеством поломок: взрывам нельзя воспрепятствовать, они настолько же неминуемы и безвозвратны, как столкновения астероидов. Демоны уже обречены, когда после очередной вспышки делают круг и слепо становятся на тот же путь, что привел к ней. С каждым таким разом урон наносится все сильнее, создавая всё больше безобразно отколотых от астероидов камней.       Прислонившись к стене, Себастьян наблюдает за Фантомхайвом с любопытным прищуром, вертя между пальцами правой руки горлышко пустой бутылки. Предыдущей, которую Сиэль уже прикончил. Соседи сверху уже целый час ссорятся, разбивая посуду и, кажется, опрокидывая шкафы на пол. – Не трать зря время. Ты не опьянеешь, – нарочито равнодушно бросает он. Несмотря на то, что Сиэль уже давно стал демоном, экспериментировать он всё ещё продолжает, как неугомонный ребенок. Очень гордый и целеустремленный ребенок. Проследив за тем, как он, с трудом проглатывая остатки, ставит пустую бутылку на стол и тянется к следующей, Себастьян закатывает глаза. – Чего-чего, а времени у меня теперь – вечность.       Сверху раздается громкий визг, а потом опять что-то падает. Невообразимо, до безобразия неинтересно. Скучный двадцать первый век, скучный дом и скучный Лондон. Себастьян отпускает горлышко, немного наклонив голову набок, он провожает бутылку демоническим взглядом, что дает возможность рассмотреть падение в замедленной съёмке. Воздух будто густеет, становясь почти осязаемым, стекло блестит и переливается, отражение огня из камина вспыхивает на нём до тех пор, пока осколки не разлетаются по полу, а на черные брюки не приземляется несколько капель виски. Себастьян падает на диван. – И с чего же ты мне не разрешаешь заключать другие контракты? – вдруг спрашивает он, и вопрос, резко и нещадно вырванный из той педантично сложенной, а потом отодвинутой Сиэлем на периферию мыслей, кипы других таких же вопросов, варварски ворошит её. Слова разлетаются, плавно приземляясь на пол и создавая беспросветный хаос, в котором даже почвы под ногами не видно. Страшная, страшная часть сознания Сиэля. Она, будто озлобившись на него, немилосердно хранит все вопросы, прозвучавшие в этой квартире больше сотни раз, но до сих пор оставшиеся без ответов. Такая знакомая, но всегда сковывающая все внутри фраза, заставляет Сиэля замереть. Громкие глотки прерываются, но реакции на прозвучавшие слова не следует.       Конечно, такой случай, как демон на поводке у демона – экзотический, но это не значит, что такого не бывало никогда. К счастью, а может и к несчастью, самые хитроумные нашли лазейку в таких ситуациях. Нужно всего то получить разрешение, или прямой приказ от демона-хозяина, и тогда занимающий низшую должность в контракте может позволить себе перекус «на стороне».       Тяжелый, с невероятной силой давящий взгляд падает на спину. Он блуждает меж лопатками, со скрежетом ползёт по почти воспламеняющемуся позвоночнику, впивается свинцовыми шипами в плечи. – А, Сиэль? Тебе ведь от этого ни горячо, ни холодно. Сам вон кушаешь души, а меня так жестоко голодом моришь, – взгляд Себастьяна продолжает истязать Сиэля, а тот, в свою очередь, может поклясться, что чувствует его на себе как что-то физическое.       Бывший граф решает игнорировать его. Он снова опрокидывает бутылку, но вдруг рука в безукоризненно белой перчатке мягко перехватывает её. Чертова демоническая скорость. Странно, кстати, что Себастьян до сих пор скрывает свои руки. Двадцать первый век как никак, сейчас уже ни ногтями черными, ни пентаграммой не удивишь. – Мой господи-ин… – мурлычет он куда-то ему в висок. Сиэль поднимает глаза и встречается с испытывающим взглядом. Губы Себастьяна растянуты в сытой улыбке. – Что-то мне подсказывает, что ты просто не хочешь меня с кем-то делить.       Сиэль наконец глотает напиток и резко отвечает, нахмурившись: – С ума сошёл? С чего бы это? – толкает его в грудь, и Себастьян отшатывается, ударяясь спиной о шкаф. Хоть где-то пригодился весь этот демонизм.       Но улыбка с лица Микаэлиса не сходит, через миг он опять нависает над Сиэлем, только теперь уже руки лежат на его бедрах. Сиэль с напором надавливает на его локти, пытаясь высвободиться, но Себастьян ловко прижимает его к столу. Граф на секунду замирает, а потом лишь коротко кивает и тянется к бутылке.       Не моргая, Себастьян с тихим восторгом смотрит на бледную шею, что открылась его взору, когда Сиэль опять начинает пить, как ни в чем не бывало, прижат между его телом и столом. Себастьян переводит затуманившийся взгляд на лицо и встречается с ехидством в глубоких синих глазах. Малиновый ему совершенно не подходит.       Тогда-то ему и срывает крышу. Бесцеремонно выбитая бутылка со звоном летит в ближайшую стену, а губы грубо впиваются в губы Сиэля. Тот отвечает мгновенно, сжимая ткань пиджака на плечах демона. Он не хочет его целовать – он больше кусает, с готовностью пуская в ход язык.       «А ведь он этого и добивался, чертенок, – проносится в голове Себастьяна, когда он чувствует, как тонкой щекочущей струйкой по подбородку стекает виски, – Так уверенно отвечает на поцелуй, неужели уже не раз проматывал эту картину у себя в голове? Как и я».       Сиэль заведённый, он доминирует, мокрый язык проезжает по губам Себастьяна. Теперь он наконец чувствует себя так правильно, так завершенно. От нахлынувшего возбуждения вдруг закружилась голова, и ему кажется, что он сейчас упадет, поэтому разрывает поцелуй и замечает, что ссора наверху всё ещё продолжается: громкая ругань коснулась его затуманившегося рассудка только сейчас. Сиэль искренне пытается сделать вид, что не заметил тонкую ниточку, что тянулась от губ к губам его демона. Себастьян немного удивленно смотрит на него, а Сиэль вытирает рукавом виски с подбородка, и в его глазах – поистине дикие искры.       Используя приобретенную мощь, молодой демон толкает Себастьяна на диван, нависая сверху, но в силу неопытности медля с последующими действиями. Воспользовавшись этим, Себастьян переворачивает его и укладывает на диване на лопатки. Неужели мальчик и вправду надеялся быть сверху? Микаэлис слегка надавливает коленом у него между ног, наслаждаясь несдержанным мычанием. Пиджак летит на пол, как и свитер Сиэля.       Себастьян чувствует себя почти так же, как когда-то, готовясь поглотить его душу: такую восхитительную, такую живую и сильную, пропитанную ненавистью, местью и болью. Он ликует в предвкушении, оставляя на бледной шее засосы, постепенно спускаясь поцелуями всё ниже. Подняв голову, Себастьян краем глаза взглянул на Сиэля из-под полуприкрытых век, медленно облизывая губы. В голове уже не осталось ни одной мысли, их все затмило и вытеснило дикое, необузданное желание заполучить свою добычу, что сейчас лежит, открытая и беззащитная под ним, с силой кусая покрасневшие от поцелуев губы. Он хищно улыбается, склоняясь над настороженным лицом, проводит языком по мочке уха, а потом шепчет, обдавая её жаром: – Все-таки не хочешь делить, так ведь? – Сиэль падает. Он чувствует, как чёрная, бесконечная пропасть бережно ловит его в свои бездонные объятья, когда ему не остается ничего, кроме как дать демону то, чего он желает: – Не хочу, – шепчет он на выдохе, а после этого сразу же забывает сказанную им фразу, потому что её забирает, собственнически стирает с его губ Себастьян, жарко целуя и вылизывая. В этот раз в поцелуе нет несдержанной ярости, теперь это похоть в чистом виде, что заставляет плавиться, а каждую клеточку тела отзываться.       Возможно, если бы бывшему графу довелось сравнить демонские ласки с человеческими, он бы заметил катастрофическую разницу между ними. Демон чувствует все намного яснее, намного громче и острее, когда дело доходит до постели. Пусть ему не дана возможность ощутить запах цветов или вкуса виски, но что касается чувств другого демона, которого он ублажает – он читает каждую перемену, ловит каждую эмоцию и каждый вздох, слетающий с полуоткрытых губ. Он услышит каждое глубоко спрятанное желание и раскроет всё, вытаскивая наружу изголодавшуюся истинную сущность своего любовника.       Сиэль стонет, когда Себастьян угловатым и резким от возбуждения движением расстегивает ремень и молнию, стягивая узкие джинсы с худых ног, тут же касаясь губами внутренней стороны бедра. Нежно целует, медленно проходит горячим языком по коже, плавно переходит выше, и тогда ему препятствует нижнее белье, от которого от тут же избавляется. Кинув на Сиэля многозначительный взгляд и развратно улыбаясь, Себастьян вызывает недоумение на его лице. Но через мгновение оно сменяется потрясением, крепко спутанным с удовольствием, когда Себастьян обхватывает губами ствол, а потом глубоко вбирает в рот: широко распахнутые глаза, открытые губы, Сиэль откидывает голову, опираясь на макушку и резко втягивает воздух. Ему жарко, он теряется в реальности и часто дышит, блуждая расфокусированным взглядом по потолку.       Движимый охватившим его наслаждением, он кладёт руку на затылок своего демона, сжимая щекочущие кожу угольные пряди. Сиэль, не имея с чем сравнивать, уверен, что это – лучшее, что он чувствовал, ведь всё его тело прошибает искрами, ресницы подрагивают, а веки закрываются. Блаженство разливается по его телу, руки кажутся слишком тёплыми и расслабленными, а по ногам постоянно бегают мурашки.       Сам того не замечая, он начинает рукой задавать ритм, инстинктивно сжимая черные волосы. Соседи неистовствуют, но протяжный стон, сорвавшийся с губ Сиэля, заглушает очередной визг. Себастьян знает, что Сиэлю осталось недолго, когда он шёпотом повторяет его имя, непроизвольно подаваясь бедрами навстречу языку демона. И вот, спустя несколько сбитых вздохов, он вздрагивает всем телом, обмякая.       А через какую-то минуту Сиэль уже лежит, выжатый и тихий, разбитый на кусочки, с его виска прерывисто стекает капля пота, а Себастьян, заглядывая в его мутные, невидящие глаза, проглатывает сперму. – Господи-ин… – сладкий голос остается за пределами сознания. Нет, Сиэль его не слышит. Он расплывается в победной улыбке, а потом закрывает лицо руками и заливисто хохочет.