The Darkness Effect

      Все было готово к ритуалу. Тьма пролетела по темным уголкам этого корабля работорговцев в трюм, где он чувствовал боль и страдания.       О, какой сладкий аромат, боль, она всегда откроет истинную суть тех, кому ты ее причинишь, она как мед, разольется по моей сути, она даст мне толчек и вернет мне мою плоть, она снова сделает меня живой, не тенью себя прежней, а истинной Тьмой, порождением страха и отчаяния. Тот турианец в клетке подойдет. Кровь поднимает свою клыкастую пасть и с упоением вгрызается в верещащего турианца, пока Боль обвивает его тело, преобразует его наружный покров в кокон, под который я введу себя, я возьму его тело и перестрою под себя, верну свое тело…        Пять секунд, и я уже внутри, его тело так примитивно, так слабо, а сердце бьется, я все исправлю. Его крик захлебывается, когда Кровь влетает в его глотку и начинает рвать его, мясо всего лишь примитивная форма сохранения энергии и рычаг силы, мне оно не нужно, у меня есть я. Боль вгрызается в его кости и всасывается в них, турианец в агонии, вот вот умрет, но нет, его боль облегчит процесс. Я исцеляю его, не давая отбросить коньки и продолжаю вкачивать себя в него, попутно рвя в клочья все, что мне не нужно. Вскоре я полностью внутри, моя суть начинает менять его. Руки удлиняются, а три пальца превращаются в пять, когти на концах этих пальцев удлиняются, ноги тоже становятся длиннее, на месте легких формируются мешки, где появляются небольшие капсулы, в которых потом вырастет рой, грудная клетка срастется в пласт брони, желудок увеличивается, выталкивая остатки кишечника из моего будущего тела, череп меняет форму, отваливаются ненужные мандибулы и появляются новые щели для глаз. Вскоре мое тело начинает наращивать на себя тонкий, но невероятно прочный панцирь, более похожий на серую кожу. На голове появляется что-то на подобие волос, которые на самом деле лишь частички моей тьмы, сердце турианца перестает биться, и наполняется мной, моей сутью, попутно обрастая твердой оболочкой. От кишечнкика отходят каналы к мешкам на месте легких, а по всему телу вдоль костей формируются каналы для передачи энергии.На спине теперь есть ряд закрывающихся отверстий, из которых я буду выпускать своих змей и впускать пищу. Боль и Кровь пока еще лишь мои энергетические дети, они материальны, но пока я хочу или пока на них не попадет свет, но потом я дам им тела и они смогут сопротивляться свету, а их сущности станут каналом для передачи и распространения темной энергии, подпитки как меня, так и моих будущих слуг       Процесс формирования тела завершен, кокон разваливается, выливая на пол грузового отсека большое количество крови и изрубленных органов, являя взору напуганных и безумно бьющих по решеткам клеток рабов. Они хотят докричаться до работорговцев, которые сейчас почти все или занимаются обслуживанием дредноута, или развлекаются с пойманными недавно рабынями, в том числе и с экзотичной кварианкой, чью боль я чую даже сквозь палубы. Она может стать хорошей носительницей, такая сладкая боль и жажда мести, ярость. Все это так сладко. В провалах глазниц формируются глаза без зрачков, светящиеся фиолетовым, а я встаю с пола. В углу моей клетки есть еще один раб, еще один турианец. Пора кормиться.       Я рывком подскакиваю к нему и вызываю из-за спины Боль и Кровь. Им, как и мне нужна пища, чтоб оправиться от ритуала, так что применяю казнь «Анаконда» она проста в исполнении и приносит жертве больше ужаса и страданий, которые так же питают меня. Первое сердце всегда самое вкусное. Когда я вновь почувствовал, как желудок разделяет плоть и темную энергию, дает мне темную и не замутненную душу этого турианца, которая не рвется из-за затрат энергии, необходимой для слияния ее с моим естеством, я испытываю настоящее наслаждение, а мой голод лишь усиливается. Плоть же разлагается идет для питания первых небольших насекомых роя. Я выкинул тело турианца в лужу крови и вырвал дверь клетки, после чего пошел в сторону новых клеток и новой пищи. Каждый из этих кричащих рабов был столь необходимой для меня жертвой, каждый из их самых малых пороков насыщал меня, даровал мне сил. Они кричали в ужасе и пытались выбраться из клеток, но они были лишь скотом. После последнего убитого раба я стал искать вентиляционные пути, чтоб можно было найти выход из залитого кровью склада и найти новый корм.       Когда я влез в вентиляционную шахту дредноута, в трюме были лишь трупы. После третьей жертвы они перестали сопротивляться и начали молить о пощаде, пытались давить на мою жалость. Какие глупцы, они не достойны жить, они не достойны дара, они достойны быть лишь кормом для Боли и Крови, они достойны быть кормом для меня. Когда-то я был идолом, мне поклонялись цивилизации, разумные считали за честь отдать мне свои сердца, отдать мне душу и насытить меня, сейчас же они бились, пытались отбиться, или падали на колени и молили о пощаде. Они жалки.       Вентиляция вывела меня к освещенной комнате кают кампании. Тут было около десяти работорговцев, которые жестоко трахали одну азари и кварианку. Азари лежала на барной стойке и уже видимо смирилась со своей судьбой, а кварианка валялась на карточном столе и в ее глазах плескалась злость, одна из ее кистей была прибита ножом к столу, маски не было, а на участках кожи, не закрытых остатками скафанра или разводами спермы, были видны побои: синяки, ссадины и кровоподтеки. Даже не смотря на это она пыталась ругаться на кварианском, за что ей тут же заехал кулаком в лицо какой-то батар. Оценив обстановку и задрожав от предвкушения пира я углядел еще одного батара около выключателя, он с расслабленным выражением на лице дрочил, наблюдая за действом и ожидая своей очереди. План созрел быстро, я проскользнул назад и обратным путем добрался до места, максимально приближённого к выключателю и батару. Далее дело было за малым, я собрал в моей левой руке достаточно темной энергии и резким ударом пробил тонкий металл вентиляции и схватил провода отходящие от выключателя, и вырвал их, погрузив комнату во мрак. Мое материальное тело я оставил в вентиляции и выпустил Боль и Кровь. Мои змеи скользнули под решеткой и невидимой тенью подкрались к первой жертве, батару у дверей. Команда, ничего не понимая, натягивала на себя штаны и доставала из магнитных креплений пистолеты. Кварианка и азари рабыни притихли, тоже ничего не понимая и радуясь передышке.        Батар у дверей умер первый. Он шёлкал выключателем, пытаясь врубить свет, когда Боль обвила его за шею и подняла под потолок, Кровь же прервала его крик ужаса и непонимания, раздробив его черепушку. После началась бойня. Кровь и боль были во мраке и по-этому раскрылись во всей красе. Их острые челюсти и тела, покрытые бритвенно-острыми выростами рвали и кромсали всех в ком чувствовали столь желанный грех. Вот один из турианцев разрублен пополам, там лежит человек с вырванным горлом, он еще жив, но захлебывается собственной кровью, в его глазах лишь животный страх и непонимание, на стойке лежат остатки азари, которая посмела пытаться бежать, Боль держала ее за ногу, пока кровь разделила ее вдоль, а потом и поперёк. Они, конечно, пытались спастись своим оружием, но нисколько не вредили моим зверушкам. Пули проходили сквозь их тела и ранили своих же, а дыры в змеях тут же заростали, не оставляя никаких повреждений. Через пять минут все было конченно, а Боль сломала решетку, позволяя моему телу выбраться из вентиляции. Пол кают компании был залит кровью и по углам валялись узрубленные тела работорговцев, сердца которых с удовольствием стали пожирать Боль и Кровь, я же направился к единственной выжившей, к кварианке. Мое тело во тьме налилось энергией, покрыв мой хитин сетью линий, похожих на разрезы, из которых лился темнофиолетовый свет. Кварианка была напугана, но не отчаявшаяся, я видел, что она готова в любой момент продолжить борьбу за свою жизнь, она все еще хотела отомстить… — Хочешь отомстить? Мой старый голос, скрипучий, глубокий и вызывающий ассоциации ночных кошмаров. Она вздрогнула, она боится, но соблазн велик, эти работорговцы не единственные, кто ее трахал, а значит, месть еще актуальна, она молчит, опустив голову в раздумьях. Я же терпеливо жду, пока мои змеи утоляют свой непомерный голод, пожирая сердца. И вот она наконец-то подняла голову и сказала. — Да… Мои кисти тут же вонзаются в ее плоть, заставляя ее кричать от ужаса и боли, пока темная энергия наполняет ее плоть и восстанавливает тело. Темная энергия — лишь материал из которого можно создать или же преобразовать почти все, так что я направляю ее в ее кровеносные каналы, укрепляя их, создавая проводники для силы, в ее сердце формируется микрочерная дыра, связанная с моим черным сердцем, ее иммунная система полностью подменяется новой, а остатки костюма-скафандра были окончательно стянуты с нее, а вместо него стал расти новый, сотканный из темной энергии, которая сплеталась, уплотнялась и становилась лишь проводником энергии, а не самой энергией, ее костюм становится темно-фиолетовым, пурпурные рисунки на черной накидке формирует рисунок зубастых змей, сплетающихся в броске на неизвестную добычу, маска на лице кварианки окрашивается в тот же пурпур и я вынимаю из ее тела когти. Теперь мы связаны, в ее теле теперь плывет кровь, в которой есть тьма, сердце ее бьется в унисон с моим и она чувствует меня и мою силу, она падает на колени и смотрит на меня снизу вверх с благоговением и страхом. Она моя первая слуга, она станет моей правой рукой, она будет моим сосудом реинкарнации, если я умру… — Как тебя зовут? — Нира’Се ке…       Нира оказалась исполнительной, я не дал ей много сил, пока что. Она получила регенерацию во тьме, силу во тьме, темное зрение, потом я наполнил тьмой омни-тул одного из мертвых работорговцев, превратив его в один из моих артефактов, отныне он мог создать темный хлыст, которым она могла кромсать моих врагов. Нира с благоговением приняла мой дар и я отправил ее дальше. Я все еще слаб на свету и испытываю адскую боль, мне нужно больше сердец, чтоб перейти грань между плотью и духом, она же не духовная сущность, вернувшая себе тело, она разумная, которая получила немного моей силы. Так что она взяла один из пистолетов работорговце в и пошла на поиски генераторной по коридорам корабля, я же отправился в сторону капитанского мостика, где сейчас было большинство разумных. Мне нужна команда, лояльная команда, а значит надо показать силу. Я убью их капитана и всех недовольных, а затем поставлю на остальных свою печать, сделав их преданными слугами, после чего мы начнем охоту.       Я сидел в вентиляции, ожидая, когда кварианка перерубит провода, отключив свет на всем корабле, она уже убила половину инженеров на палубе и допрашивает главного. Этот старичок человек весь трясся от ужаса, смотря на мою кварианку, и пытался хоть как-то совладать с языком и рассказать, где у него что. На мостике же наконец-то началось шевеление. Они обнаружили смерть всех рабов и бойню в кают-кампании. Их капитан, батар одетый в довольно стильный, хоть и старомодный костюм пиратского капитана времен корабельных баталий и Тортуги человечества с длинным черным плащом и шляпой, без перерыва командуя, пытаясь связатся с инженерной и грузовой палубой, но у него ничего не выходит, ибо Нира уже обрубила связь и уже выяснила как отключить свет на всех палубах. Я уже учуял слабых, учуял сильных, учуял преданных капитану и учуял предателей, я выбрал себе команду и выбрал себе скот.       Стоило кварианке вырубить свет, как я вырвался из вентиляции и в длинном прыжке бросился на капитана, во тьме мое тело снова покрылось линиями, а глаза загорелись темной энергией. Боль и Кровь ринулись к лакомству, которое я им указал, они рвали работорговцев на части, пока я смотрел в глаза батару, медленно отрывая ему голову. Его рот открылся в беззвучном крике, а руки и ноги, оплетенные темными щупальцами не давали ему возможности двигаться, в его душе плескался ужас, столь желанный и столь сладкий, что я не удержался, я наклонился вперед, чтоб наши лица почти соприкоснулись и начал высасывать из него его естество, душу и силы, энергию. Его тело стало иссушаться, организм пытался спасти сам себя, но не мог, вскоре в моих руках была лишь оболочка: скелет, обтянутый кожей и тонкой, сухой прослойкой мышц, а в моем сердце плескалась душа этого пирата, постепенно истончаясь и переходя в чистую энергию, откладывающаяся в виде светлых кристаллов. Такие кристаллы позволяли мне маскировать свою темную суть и суть других проявлений тьмы, не давая смертным узреть мое истинное я до момента истощения кристалла.       Я отпустил эту мумию и обратил внимание на выживших. Боль и кровь оплели трех разумных своими телами, а своими мордами доедали сердца убитых. Я осмотрел мою будущую команду, они как и кварианка станут вместилищем для моей силы, они станут большим, чем марионетки, они станут офицерами новой войны, они станут предвестниками поражения жнецов. Кварианка контролировала остатки инженеров, они напуганы и готовы на все, главное, что они остались живы. Я осмотрел мои сосуды: турианец с тяжелым взглядом и сжатыми челюстями, человек с шрамом на половине лица и с повязкой на глазу и саларианец, следящий за Болью с явным научным интересом.       -Удивительно. Интересные существа. Кто вы? Вы убьете нас? Нет. Иначе поступили так же, как и с другими. Мы нужны живыми. Зачем? Эксперименты? Запас еды? Заложники? Начал тараторить саларианец, переведя взгляд на меня с тем же научным интересом и хорошо скрываемым страхом.       -Мне нужна команда, вы отличны от этого мяса, вы сильнее, а я смогу сделать вас еще сильнее. Я раскинул кисти, показывая им на все тела, валяющиеся в командной рубке.       -Вы поможете мне, а моя сила поможет вам, я чую ваши пороки, вашу ненависть. У вас есть свои счеты с разумными, вместе вы отомстите и съедите их сердца… Воцарилась тишина, в которой было слышно только дыхание саларианца и чавкание Боли. Первый заговорил турианец.       — Я с тобой, тварь. Если ты, конечно, не врешь… Саларианец тоже быстро обдумал перспективы и так же затораторил.       -Согласен. Интересный опыт. Уникальные возможности. Продолжение исследований. Возможность экспериментов на живых. Новые горизонты. Я с вами. Человек посмотрел на тела своих бывших сослуживцев и тихо сказал.       -Как будто у нас есть выбор… Я с вами.

Три дня спустя

      Все налаживалось, мои офицеры застращали остальную команду и пообещали им золотые горы, так что я теперь для них авторитет.Одежда капитана неплохо сидела на мне, особенно его длинный красный плащ из чьей-то кожи и шикарные белая рубашка с черным жилетом. Правда для моих ног нереально достать нормальную обувь, но мне и без нее хорошо: твердый покров вкупе с трехпалым ее строением и коготками решали все проблемы, которые были у большинства живых, обремененных обувью. Мои помощники: турианец Гирк, саларианец Вогос, человек Райс и кварианка Нира быстро освоили дары и каждый занялся своим делом. Человек стал главным навигатором нашей команды, я наделил его даром предвидения, его второй глаз ослеп в тот же день, но отныне он видит будущее на десять секунд вперед. Будет полезно в космических схватках.Кварианка заняла место на инженерной палубе, небольшой отпрыск Боли и Крови, заточенный в ее инструметроне умел создавать рой насекомых и хоть и не мог пожирать сердца, но умел поглощать энергию из страха окружающих, так что я окрестил его Ужасом. Турианец стал отличным командиром для штурмовых отрядов, так что он получил от меня в дар способность «Оружие тьмы», а так же еще и перерожденную штурмовую винтовку. Саларианец идеально подошел для главного моего дара: он научился поглощать из мертвых темную энергию и воздействовать ей на окружающие объекты. Пока что он может только накачивать энергоячейки этой тьмой или же преобразовывать некоторую органику в шипы и щиты, как раньше делал Эстакадо с позвоночниками, когда я наберу больше силы и насыщу мой корабль до краев, окончательно преобразовав его, тогда Вогос напитает новую команду, превратив их в марионеток. Это первый шаг на пути к войне, которая будет уже скоро. Мне нужна армия и я знал, где ее достать: Коллекционеры, переделанные протеане станут идеальными солдатами, мне нужно лишь захватить их базу и оборвать ниточки Предвесника, а затем напитать их своей силой. Тогда у меня будет и флот и армия, которой я и защищу эту галактику и которая станет символом, символом наказания для каждого грешника…