Зеро

— Суигинто. Первая кукла Розена. Ты открыл чемодан, в котором я спала, а после — заключил договор. Теперь твоя жизненная сила может использоваться мной в моих же целях, — девушка внимательно и недовольно смотрит на шокированного старика, — Вот только есть ли она у тебя?       Из удивленного взгляд старика резко стал пустым, безразличным. Лишь отведя его, он слегка усмехнулся. — Я не могу забыть то, что было семьдесят лет назад, но забыл то, что было час назад… Нет у меня никаких жизненных сил. Я давно мёртв. А ты… кукла? — А ты ещё и маразматик, — недовольно пробурчала себе под нос Суигинто. В одно движение она перелетела на тумбочку рядом с больничной койкой, и протянула старику свою руку, — можешь убедиться, я не из плоти.       Он взял её руку в свою, а затем легко провёл своими пальцами по её голове, за что тут же получил по этой руке. — Ты что творишь? — резко спросила кукла, зависнув в воздухе. — Тебя хорошо сделали. Видно, что мастер вложил свою душу.       От этих слов Суигинто изменилось в лице. Как будто на нее нахлынули воспоминания… — И я не маразматик. Я действительно мёртв. Камикадзе не возвращаются живыми. — Камикадзе? — Смертники, уходящие, чтобы поразить врага и погибнуть вместе с ним. Я должен был сгореть со своим самолетом… — он резко замолчал, закрывая глаза. — Сгореть? — на лице и в голосе Суигинто поступило удивление. Она опустилась на ту же тумбочку, облокотившись рукой об стену.       Могами удивлённо повернулся к ней. На мгновение ему показалось что она хотела насмехнуться над ним, но сейчас ее лицо переменилось. Её глаза были широко раскрыты, а зрачки дрожали. — Сгореть… Я вспоминаю… Я… Сгорела?! «И у кого из нас маразм?» -Отец… Он снова… Он снова вернул меня к жизни… Значит все верно… Я его любимое творение! Я должна стать Алисой! — её голос вновь стал обретать уверенность и надменность, перешедшие в ярость на последних не словах. — Сегодня очень длинная ночь… — сказал Могами в пустоту. — Если тебе нужно забрать все мои силы, тем самым окончательно стерев — действуй. Я слишком долго существую после смерти. Мне давно пора завершить, и забыть все.       Теперь уже на лице Суигинто проступило удивление. — Ты так легко готов расстаться со своей жизнью? — Я расстался с ней семьдесят лет назад, над Окинавой. Мне уже все равно. — Хорошо. Я учту это, — ответила Суигинто, повернувшись к нему спиной. На окне она на мгновение замерла, и повернула к старику голову. — Как тебя зовут? — Могами. Могами Маморо.       Кукла ничего не ответила, лишь молча выскользнула в окно, расправив крылья. — Хах… Сгорела, говоришь? — спросил Могами у того места, где она была несколько секунд назад. — Кто же тебя сжег?       … Дверь со скрипом закрылась, дверной замок резко щелкнул, Могами тихо вздохнул. Небольшой дом европейского образца встречал его светом в окне и темнотой — на другой стороне комнат. Пес встречал его радостным бегом и шершавым языком. — Что, что? Хозяин снова ушел, оставив тебя дома? Ну прости меня, Кага. Ночью ты должна охранять дом. Ну скули, скули! Сейчас я и с тобой погуляю.       Собака скулила уже от радости, пытаясь облизать руки хозяина, цепляющие поводок ей на ошейник. Скулеж прервался, когда она почувствовала чужого. — Толстая псина. К тому же, даже не лает на чужую. — Порода тоса-ину никогда не лает. Они или бездействуют, или кидаются в бой. К тому же, толстота Каги вполне заслужена! — Могами негромко засмеялся. — И зачем же ты нашла меня, Суигинто? — Мне нужно знать, где ты живешь, чтобы разорвать контракт при необходимости, — с раскрытой форточки она опустилась на подоконник. — Разорвать контракт? — Ты слишком слабый медиум, тебя может «не хватить». Здесь, значит, ты живешь? — Да. Кага, она своя, — Могами погладил ее между ушами.       Не спускавшая с Суигинто взгляд, собака приблизилась к ней. — Что ей нужно? — Полагаю, запомнить твой запах, — на лице Могами отразилась улыбка. Суигинто же с некоторым испугом уставилась на Кагу.       Влажный нос собаки вплотную приблизился к застывшей кукле, на лице которой появилось отвращение, то ли от мокрого носа, то ли от запаха псины. Старик же лишь тихо смеялся, пока смех не перешел в кашель. Кага мгновенно утратила интерес к Суигинто, и подбежала к хозяину, испуганно-вопросительно смотря на него. — Фу! До чего же противная собака. — Не ворчи на Кагу без причины. Она даже не облизала тебя. — Ч… Что? — Собаки часто так делают, — Могами опустился на колени, и Кага тут же лизнула его в щеку.       На лице Суигинто застыла смесь шока и отвращения, а челюсть отвисла. Мысль о том, что толстая собака может облизать ее своим мокрым и грязным языком тут же породила в кукольной, но все же женской голове мысль, что собачьи слюни будет сложно отстирать от одежды, подаренной ей ее отцом. — Скажи ей, чтобы больше не приближалась ко мне!       Ответом ей стал недолгий смех. Могами направился к выходу, но Кага не сдвинулась с места, продолжая наблюдать за куклой. — Своя, Кага. Она своя. Идем. Прости, что не провожу экскурсию, — обратился он к своей гостье, — ты и сама можешь здесь все увидеть. — Быстро же ты доверился мне.       Но Могами не ответил. Он вышел на улицу, и Кага последовала за ним. — Ей явно надо худеть… — сказала Суигинто, когда они скрылись за дверью. Теперь ничего не мешало осмотреть дом ее медиума, чтобы решить, нужен ли он ей, или лучше начать поиски нового.       Деревянный пол, небогатая мебель в тон полу, такого же цвета обои. Комната и кухня — не примечательные ничем. В комнате рядом с кроватью стоял стол, на котором было много бумаги и карандашей, две лампы с разных сторон, несколько ластиков и перочинный ножик, аккуратно сложенная тряпка, и идеальная чистота. Небольшое ведро рядом со столом было заполнено карандашной стружкой и смятой бумагой. На правом краю стола лежала толстая папка с непрозрачной плотной оберткой, закрытой, к тому же, на небольшой замок. — Значит, Могами художник…       Стоя на столе, Суигинто еще раз окинула комнату взглядом. Старая кровать, шкаф с книгами, несколько мисок и покрытый шерстью ковер возле кровати, старая люстра из дешевого стекла.       «А это что?»       В один перелет кукла оказалась возле угла за кроватью, из-за которой она увидела длинную рукоятку. Она верно догадалась — это был меч. Старый меч. Краска на ножнах облупилась, в нескольких местах были видны трещины. Покрытие рукоятки облезло. Было еще кое-что, на что Суигинто обратила внимание. К рукоятке была привязана через маленькое отверстие черно-белая фотография. Четверо мужчин в странной форме, стоявших на ровной железной поверхности. На обороте фотографии была надпись: «Могами Маморо, Хейтайро Рюджо, Акита Набоку, Кавато Унри. Авианосец «Кага», 1942 год». — Назвал собаку в честь ави… аносца? Авианосец… А что это?