Гном

      Не нужно мне говорить, что я поступил как слабак. Я даже не хочу слышать «На твоем месте я…».       Для начала попадите в такую ситуацию, хотя скорее желаю вам никогда такого не ощутить. Ничего особенного. Боль. Всего лишь боль в груди, подстегиваемая обидой. Никогда в жизни не чувствовал себя так жалко. Как же я выглядел в их глазах? Ничтожным? Жалким?       Один променял на первого попавшегося, а второй просто гладил по голове, как собачонку, брошенную хозяином. «Все будет хорошо». Да уж!.. Как он говорил? «Братишка»? Нет-нет-нет! Так не поступают с родными. Так не прикасаются к близким, а главное, ради чего? Ради того, чтобы в это время его дружок имел возможность охмурять моего парня. Парня! Смешно! Если так уже все пошло, то я с самого начала не хотел этих отношений. Не он ли цеплялся за меня, не он ли осаждал меня звонками? Моя ошибка лишь в одном, я слишком много себе надумал. На самом деле все было не так, как мне казалось. Для Мишки я был барьер, который он хотел взять, а для Сергея — игрушка, которую он в детстве забросил в ящик, а потом достал и решил сломать. Только они ошиблись. Барьер — не взят, а игрушка вовремя сбежала, пока ее еще не вскрыли и не вытянули все детальки наружу.       Больно. Очень больно, но я переживу.       Первое, что я сделал, — выключил телефон. Сейчас звонки ни к чему. Хочется покоя. Даже мысль о возвращении в пустую квартиру вызывала тоску. Сев на маршрутку, поехал на вокзал и уже через час я слушал звук колес, умиротворенно наблюдая за движением деревьев за окном.       И знаете, что удивительно? Впервые за много лет я радовался встрече с родителями, которые обнимали меня в ответ и удивлялись моему появлению на даче. Радость длилась полчаса, а потом настали трудовые будни — там полей, то собери, тут подержи. И, честно говоря, трудотерапия иногда приходится как нельзя кстати. К вечеру, кроме как о сне, я думать ни о чем не мог. Уснул и проснулся рано утром. В доме стояла тишина, а через открытое окно были слышны первые звуки просыпающейся природы. Почему-то теперь все не казалось таким страшным, как вчера. Даже мысль больше не ходить на работу выглядела глупой. В конце концов, нужно не бояться проблем, нужно их решать. Какой-то месяц находиться поблизости с Сергеем, разве это так сложно? По-моему, было труднее, когда он встречался со Светкой. Пережил? И сейчас переживу.       С таким настроем прошел еще один день, и довольные родители со спокойной душой отправили меня домой, не забыв напоследок нагрузить двумя ведрами смородины. Теперь их возвращение домой откладывалось еще на две недели.       Кто катался в воскресенье вечером в электричке, тот меня поймет. Добрался я домой с этими ведрами выжатый, как лимон. Включив телефон, чтобы сообщить родителям, что уже дома, получил в ответ тридцать два сообщения. Звонили… Значит, хотя бы понимают, что не правы. От Миши последнее сообщение гласило: «Как знаешь. Ты сам так решил». А что решать? И так все предельно ясно. Таких вещей я никогда не прощу. Сергей, кроме звонков, ничего не предпринял. По крайней мере, это было честно с его стороны. Закончив изучать содержимое телефона, я занес ведра и поставил на стол в кухне.       Хотелось спать, но предстояло одно ведро расфасовать в пакеты и бросить в морозилку. Радует, что второе заберет себе Светка. Когда раздался звонок в дверь, я было подумал, что это она, но, открыв, замер от неожиданности. В дверях стоял Сергей.       — Привет.       — Привет… — Я застыл, не зная, что сказать.       — Родители дома?       — На даче.       — Я зайду?       Молча отойдя в сторону, я позволил ему войти. Сергей последовал на свет в кухне.       Образовалась какая-то странная неловкость. Я не знал, зачем он пришел и о чем с ним говорить. Повернувшись к нему спиной, я стал развязывать пакет на ведре с ягодами.       — Ты был на даче? — первым начал разговор Сергей, чем заставил меня облегченно вздохнуть.       — Как ты догадался? — с легкой иронией ответил ему я.       — Знаешь, я пришел не для того, чтобы ссориться.       Он сделал паузу, видно, ожидая моей реакции.       — Отлично. Это все, что ты хотел сказать? — я боялся повернуться и посмотреть на него.       — Нет. Я хочу сказать, что я не хотел… — Я сжал раздраженно в руке пакет. — Вернее… Я не думал, что ты так к этому отнесешься.       — И что, по твоему мнению, я воспринял не так?       Раздражение граничило с напряжением, говорить становилось трудно.       — Мне казалось, ты и сам знаешь, с кем имеешь дело. Я не думал, что ты настолько… Как правильно сказать… Привязан к нему, что ли. Я же тебе намекнул, что он не тот человек, а ты… Мне казалось, мы поняли друг друга.       Его речь, как бы я ни старался, не доходит до меня. Что он хочет? Теперь я совсем потерялся.       — Тебе не нравится, что я с Мишкой? — решил я спросить прямо.       — Да. — Четкий ответ. — Мне не нравится, какой ты с ним.       Черт! Опять!       — Какой?       — Я не знаю… Мне кажется, что с ним ты несчастлив.       Приехали.       — А что тебе еще кажется? — повернувшись к нему, мы оказались лицом к лицу.       Сердце стукнуло и приостановилось, перекрыв дыхание. Его губы находились так близко…       — Мне кажется… — Его глаза смотрели в мои, не отрываясь, голос стал тише. — Что если сейчас я коснусь твоей щеки, твои уши покраснеют, и этот цвет перейдет на все лицо. — Он коснулся, и я оперся об стол, чувствуя, что ноги не слушают меня и начинают вибрировать от его голоса. — Вот видишь, я прав. Я знаю тебя лучше всех. Знаю, какой смех у тебя настоящий, а какой для отвода глаз. Вот сейчас ты приоткрыл рот, чтобы сказать, что это не так. Можешь врать кому угодно, только не мне. Ну же, скажи, что это не так.       Я захотел отвернуться и прервать этот допрос, больше похожий на издевательство над моим сердцем, но он обхватил мое лицо руками.       — Как бы ты ни пытался, но прими то, что я знаю тебя лучше всех.       — Нет, ты не знаешь меня. Ты даже не догадываешься, что творится в моей голове. Ну, разве что, утром… Ты догадался и…       — Ты хотел меня поцеловать. — Говоря это, он не прекращал смотреть на меня. — Черт! Знал бы ты, чего мне стоило…       Резко дернув на себя, он впился в мои губы поцелуем. Не выдержав напора, я навалился на стол, и ведро с грохотом упало на пол.       — Твою ж мать! — прошипел он мне в губы и продолжил свое наступление. Стол заскрипел, не выдержав наш с ним вес. Чертыхнувшись, он прижал меня к холодильнику. Его губы, словно размножившись, стали покрывать мое лицо, шею… Футболка улетела, и я пополз вниз от головокружения, ощутив его губы на соске.       — Черт, я представлял тебя, но не знал, что ты можешь быть таким. — Мы лежали в кухне на полу, перемазанные раздавленными ягодами и спермой.       Как так случилось, что я опомнился, только когда его рука разжала наши члены? Как я позволил ему стянуть штаны? Все произошло словно в тумане. Таким возбужденным я, наверное, никогда не был.       — Это было… — Он лежал на спине, смотря в потолок, и, словно что-то вспомнив, повернул лицо ко мне: — Почему ты сказал «Нет»?       — Когда?       — Когда я опустил руку. — Он провел взглядом вниз по моему телу, и я догадался.       Нужно срочно менять тему.       — Почему ты не ответил на мой поцелуй тогда утром?       — Ты будешь смеяться. Я хотел почистить зубы.       — Ты гонишь? Ха-ха-ха! — я засмеялся.       — Ну, что я говорил? А ты думаешь, наш первый поцелуй должен был быть со вкусом перегара?       — Ха! А первый секс в кухне на полу, думаешь, лучше?       Он посмотрел на меня с такой нежностью, что я перестал смеяться. Забросив на меня ногу и руку, притянул к себе.       — Так это у геев называется сексом? — нежно поцеловав, прижал еще сильнее. — Мне понравилось. Очень!       Липкое горячее тело, самые желанные губы, и голова снова пошла кругом.       — Гном, я хочу тебя! — прошептал он мне на ухо. — Ты весь такой скользкий…       О, да!       Резкий звонок в дверь. Один раз. Черт, Светка!       — Это Светка! У нее ключи. Быстро в ванную!       Сергей так смешно натягивал штаны и спотыкался на скользких ягодах, что я, вместо того чтобы ему помогать, сидел на полу и ржал. Хорошо, что Светка имеет отличную привычку, ждать пять минут на тот случай, если я не один. Застала она меня в попытках собрать ягоды.       — Что здесь произошло?       — Несчастный случай, — я пошел и поцеловал в щеку.       — Ничего себе! Я бы сказала, цунами пронеслось. Вот ты растяпа! Сейчас веник возьму…       Пришлось перегородить ей дорогу:       — Я сам!       — Сам-сам! Ты что, маленький? Пропусти!       — Правда, не нужно, ты с животом…       — Ты прячешь кого-то в ванной? — задала она вопрос прямо в лоб.       — Вроде…       — Не Мишка?       Я смолчал, но кивнул.       — Ну ты и даешь! — осуждающе посмотрев, моментально сменила тактику. — Познакомишь?       — Нет.       — Даже так?! А я, между прочим, столько для тебя сделала.       Начинается! Недолго думая, вручив ей второе ведро, подвел к порогу.       — Туфли?! Он старше?!       Черт!       Выставив ее за дверь, я осознал, что о ней я совсем не думал. Это проблема, и очень большая.