Наруто - Хокаге. Двойная жизнь

День основательно не задался. Я вовремя проснулся, чему, откровенно говоря, сильно обрадовался, но все же не смог спокойно позавтракать, так как ко мне заявился пунцовый и разгневанный Саске и с размаху вынес дверь. В ином случае я не обратил бы внимание на его эффектное появление, только вот придется выделять значительную часть из скудного бюджета на новую дверь в мою скромную обитель. Конечно, мне платят содержание в запечатанных конвертиках, но, даже став Хокаге, я особо не получаю добавки. Взрослые дяди рассчитывают, что маленький мальчик ни в чем не нуждается. Видели бы они запросы Курамы! Зачем лису, запечатанному во мне, огромных размеров миска, которую я заказывал тайно, чтобы не вызвать подозрений? Он даже поесть из нее не сможет! Постоянно ворчит, что в доме должны и его вещи валятся, только вот на его забаву я потратил кругленькую сумму. А сколько прожирает, так вообще молчу... Поэтому на Саске я взираю несколько рассеяно. Похоже, мой глаз нервно дергается, и меня скоро хватит вымышленная истерия. Нет, реально, в такие моменты во мне просыпается чувство злобного отношения к ранним посетителям... - Наруто! - кричит это заспанное подобие шиноби, размахивая руками перед моей недовольной физиономией. - Что ты сделал с моим домом?! - А ты с моим? - интересуюсь я, косясь на выбитую дверь. Саске замолкает, очевидно умерив пыл. Мы оба косимся на пустующий проем, где несколько раннее красовалась грубо выбеленная дверь. - Издеваешься?! - Похоже, не я один близок к истерике. - Если ты сейчас же не уберешь карикатуры со стен, я сообщу об инциденте Хокаге. Или лучше побью тебя и притащу за уши во двор! - Почему ты решил, что это я? - улыбаясь, спрашиваю я. У Саске дергаются оба глаза. Хм, как он притащит меня за уши? - А кто еще?! - Хороший вопрос! Нет, правда, хороший. - Да мало ли кто? - выдаю я. Учиха скептически изучает мое лицо, надеясь выглядеть усмешку. Но я выдерживаю мрачный взгляд. - Может из прибывших шиноби тоже есть почитатели живописи? - Ты один рисуешь на стенах деревни, - утверждает Саске, не веря моим рассуждениям. Да, в наше время искусство совершенно не ценят. Податься что ли в художники? « - Курама, что сегодня со мной? - интересуюсь я у лиса, пока Саске, думая, бродит по комнате. « - Это эмоция. Раздражение, Наруто. Поздравляю, ты начинаешь чувствовать и язвить. Может это каким-то образом связанно с недосыпанием,» - монотонным лекторским голоском бубнит лис в моем сознании. И правда... Только сейчас замечаю нахлынувшую усталость... А еще тренировка! - Так, Саске, - жестом подзываю его к себе. Парень приподнимает брови. - Давай иди. Подумаешь, кто кроме меня мог раскрасить стены. Может Гаара? Он странно на тебя коситься, да у него кандзи на лбу. Сразу видно — творческий человек! С дверью вопрос замнем. Иди, иди... - выставляю гостя за дверь. Хотя, как за дверь? За порог. Парень очумело на меня смотрит и, пребывая под впечатлением неожиданной перемены в импульсивном Наруто, почесав затылок, уходит. Я кое-как приставляю дверь и начинаю собираться на тренировку к Джирайе. Через пару дней пройдет финальный этап, а мне еще нужно забежать к старику и подписать все документики! Я — бумажный червь. Когда Третий умрет, найду нового Хокаге, который будет подписывать все записки. Все бы ничего, так еще на носу приезд Кадзекаге и план Орочимару! Нужно оповестить Третьего и управление. Потом Сарутоби потребует с меня подробную стратегию действий, а я скажу коронную фразу: « Импровизация — наше всё», которую произношу так же часто, как и «Молодежь — наше всё» или « Рамен — наше всё». Вообще, я, возможно, подумал бы над тактикой боя, но со всеми делами мне совершенно не хотелось разрываться. Джирайя ждет меня под вишней, ветви которой создают уютную полутень для отшельника. Он снова что-то пишет в своем блокноте. Неужели эти книги доставляют ему удовольствие, или они - очередное прикрытие? Я медленно подбираюсь к нему. Отшельник вовремя поднимает голову и усмехается. Его не обманешь. Только вот глаза, в отличии от простодушной улыбки, настороженно наблюдают за моей персоной. Не доверяет. - Твой старый друг задумал грязное дельце, - шепчу я, забираясь под дерево к Джирайе. Он удивленно смотрит на меня. - Наверное, нападение на Коноху, - утверждает Жабий Саннин. Я киваю. - Он всегда был несколько предсказуем со своей манией величия и бессмертия. - В точку. Я думаю, что не стану пока распоряжаться о подготовке населения к бедствию, - решаю я. Саннин странно смотрит на меня. - Если атака Орочимару будет сильной, многие погибнут. Тебе все равно? - Я не отвечу. Не могу врать. Просто мы с Курамой договорились, что я перестану быть пастырем для неразумных овец. Пускай все учатся на своих ошибках. Кому как ни тебе знать об этом, - прислонившись спиной к тонкому стволу дерева, сухо произношу я. Джирайя цепенеет. - Сколько ты знаешь? - настороженно спрашивает он. - Достаточно, - подтверждаю его опасения я. - Разумеется странно, что Легендарные Саннины не живут в Конохе. Это похоже на боязнь руководства деревни. Они понимают, что необдуманно пускать излишнюю силу в свои владения. Вдруг вам бы захотелось покуситься на власть... - Ни я, ни Цунаде не думали об этом, - стараясь сдержать обиду в голосе, произносит Джирайя. Конечно, ему тяжело говорить о том, что родная деревня запретила ему проживать в ее пределах. Он был вынужден искать свой дом в странствиях, поэтому не смог завести семью. Цунаде, потеряв близких и родину, начала спиваться. Вот что победители делают с героями... Я плюю на землю. - Знаю. Вы пострадали из-за Орочимару. Начнем тренировку? - предлагаю я, поднимаясь. Джирайя объясняет мне несколько основных моментов из техники призыва, когда рядом с нами начинают маячить шиноби из АНБУ, засланные Данзо. Шимура обеспокоен возвращением Саннина и моим обучением, поэтому решает присмотреться к основному претенденту на должность Хокаге. Всем уже давно известно о раскладах на политической арене. Делаю несколько неудачных призывов. Джирайя показывает напускное расстройство. Он научился за много лет актерскому мастерству. Убивая время на бесполезную практику, мы думаем совсем о другом. Отшельник обеспокоен моими словами насчет Орочимару, и я это вижу. Скоро придет время, когда мне нужно будет выбирать: кому спасти жизнь, а кем пожертвовать. И план Орочимару и Суны не единственное, что волнует меня и Кураму. Лис часто говорит о том, что его запечатали во мне неслучайно. Он начинает чувствовать сгущение туч на безоблачном небосклоне.