***
Кимико остановилась на выходе из корпуса. Морозный ветер ударил в лицо, отрезвляя мысли. Это были определенно одни из самых ненормальных дней в ее жизни: она умудрилась помириться с сыном Сатаны, поссориться с лучшими подругами, найти силы вновь шагнуть на сцену и, черт возьми, выступить! Даже не знаешь — хороший был день или не очень, но, во всяком случае, захватывающий. Зрители толпой спускались по парадной лестнице, на ходу завязывая шарфы, надевая шапки и шляпы, и прятали руки в карманы осенних пальто. Видать, очередь в гардеробной была жаркой. Кимико шагнула вперед, высматривая знакомый капюшон с белым мехом — куртка Чисы. Она наверняка осталась посмотреть конкурс — там было много знакомых одноклассников. Народ всё исчезал и тёк куда-то прочь, и Кимико уже отчаялась найти подругу, думая, что та ушла, но вот, в конце потока, закинув на плечо сумочку, торопливо спустилась ее одинокая фигура. Кимико на секунду задумалась с чего начать разговор. В голове бушевало торнадо ерунды. Так ничего и не придумав, девушка поспешила за подругой. «Хотя бы она должна все понять…» — Чиса! — крикнула Кимико. Спина в белой куртке вздрогнула, Чиса остановилась на мгновение — словно споткнулась, а потом резко ускорила шаг, даже не обернувшись. Все надежды на перемирие посыпались осколками. Вот так просто. А Кимико еще думала, что же сказать, как помириться в этой однобокой ссоре! На тебе — получи. Несколько лет дружбы, которые унеслись в никуда в один миг. А все из-за чего? Ослиное упрямство! И эгоизм! И Рин тут ни при чем. Сил не осталось совершенно. Догонять лучшую подругу Кимико не стала. Девушка всегда дорожила тем, что у нее есть, будь то какая-то вещь или же близкий человек, и когда от нее так резко отвернулись по такой странной причине, Кимико почувствовала, что ее предали. Стало одиноко. Больно. А еще очень обидно. Чуть позже пробудится злость, но пока Кимико ощущала внутри только обжигающую холодом пустоту. Она посмотрела на свои руки. Те уже не дрожали, чувствуя лишь холод на кончиках пальцев. На запястье всё еще был браслет Рина, Кимико совсем забыла его отдать. Кажется, последние моральные силы остались в гримерке. Девушка попыталась вспомнить, что чувствовала, когда в глаза ударил свет от прожекторов, но так и не смогла: словно память быстро стерли. И то ли легче стало, то ли, напротив, еще страшнее. Зато почему-то она помнила всё то, что произошло до того, как начала играть музыка. До мельчайших подробностей. Странная сделка, оброненная на ухо тихим голосом, и неотрывные внимательные синие глаза. Она столько раз вторгалась в личное пространство сына Сатаны, совершенно не обращая на это внимания, что теперь, когда он сделал это точно также сам, впала в полнейший ступор, чувствуя ворох странных мурашек, куснувших в это самое ухо. Потеряно оглядевшись в опустевшем дворе Академии, Кимико моргнула. «Мне нужно почитать фанфики. Да, определенно. К черту это всё».***
Наутро юная представительница семьи Кимото напрочь слегла с температурой, печально шмыгая носом из-под тяжелого одеяла. Часы над головой оглушительно стрекотали, голова шла кругом. Одеяло казалось каменной плитой, которая давит и давит сверху, и сил сбросить нет, потому что замерзнешь. Странное чувство — изнутри раздирает жаром, а кожа снаружи дрожит от холодного озноба. В комнату зашла мама со стаканом обжигающего чая в руках. — Ты как? — Обалденно… — прохрипела Кимико, показывая из-под одеяла саркастично поднятый большой палец. Мама улыбнулась. — Это у тебя от волнения, — мягко сказала женщина. — Что, простуда? — Можно сказать и простуда, — вновь улыбнулась госпожа Кимото. — Бред какой-то, — девушка фыркнула и чихнула. — На, выпей, только горячо, так что осторожно. Кимико аккуратно протянула руки к горячему напитку. — Спасибо. Стало жарко. Кимико замучилась за несколько секунд, вскипая изнутри, и откинула одеяло. — Дочь, — вдруг позвала мама. — М? — Ты точно уверена, что навсегда хочешь бросить танцы? Кимико мгновенно ощетинилась, сжимая кружку. Ну, что они все как специально находили последнее время поводы для сложных разговоров? Ссориться сейчас еще и с мамой не хотелось, поэтому девушка как можно сдержаннее ответила: — Мам. Мы десять раз об этом говорили. Да, я уверена. И, да, я все еще зла за этот конкурс. Я не хотела в нем участвовать. — Не хотела, да пошла? — чуть усмехнувшись, ответила госпожа Кимото. — Ты вынудила меня! — Кимико. Ты можешь обманывать себя и меня сколько угодно, но ты моя дочь. А моя дочь не будет делать того, чего на самом деле бы не хотела. — Чего-о?! Ты же сама меня записала! — вспыхнула Кимико, забывшись. — Я ведь!.. Из-за студии и твоего имени! И ты говоришь мне, что это был выбор?! — повышенный тон заставил девушку резко согнуться в кашле. — Всё-всё, не шуми, — примирительно присела на край кровати мама. Правда, таинственная и почему-то жутко сейчас раздражающая Кимико искорка не пропала из ее глаз. — Странный выбор мальчика, но видно, что он старался. Вы молодцы. Кимико напряглась, не зная, куда деться от этого взгляда. Ей начало мерещиться, что это всё — большая постановка, в которой ее дурят, не говоря окончательной роли. Но голова слишком кружилась продолжать спор. От похвалы стало одновременно неловко и немного приятно. — Какой согласился, — пробурчала Кимико в сторону. Несмотря на чтение тех самых фанфиков почти до утра, о которых она грезила, пока шла домой вчера, в мыслях опять вспыхнули картинки из-за кулис. Кимико вдруг со стыдом вспомнила, что даже спасибо Рину не сказала за участие после конкурса, вместо этого посадив напрочь зарядку своим задротством. Что-то ее совсем переклинило. Проигнорировав держащуюся по обычаю особняком дочь, женщина почесала подбородок. — Резонанс у вас хромает, но, учитывая, что этот очаровательный юноша танцами никогда не занимался, то он очень даже ничего. — Эй, что за намёки?! — возмутилась Кимико, вернувшись к разговору. — У меня есть отличная идея, Кимико. Если вы серьезно подойдете к ней, то шансы возрастут. Или уже придумали второй номер? — Не игнорируй меня, женщина. И какой еще второй номер?! Мы же провалились! Госпожа Кимото как-то странно посмотрела на девушку и чуть понимающе улыбнулась. — Что? Что не так? Не смотри на меня таким взглядом, мне это не нравится. — Солнышко, я всего лишь хочу тебе сказать, что танцы танцами, а Рин-кун все-таки мальчик ничего такой. Будь хоть немножко леди, — с этими словами женщина внезапно нагнулась к Кимико и ухватила ее за бок. — А кто это у нас тут? Жирочек! — Мама!!! — взвыла подскочившая на кровати девушка. Госпожа Кимото поднялась на ноги. В ее сорок три она выглядела потрясающе, Кимико не могла это отрицать, поэтому на замечание о жирочке стыдливо обхватила себя за живот, хотя и не считала себя обремененной лишним весом. Скорее — легкая запущенность из-за привычки питаться чем попало, когда было лень готовить. А готовить Кимико было всегда лень. — Мама подсказывает как лучше, и не спорь. Займись собой, Кимико. Сейчас я не требую от тебя ответа, для него нужно повзрослеть. Но я хочу, что бы ты продолжила семейное дело. Девушка поджала губы, демонстрируя все свое упрямство. Когда мама что-то вбивала себе в голову — разговаривать с ней было бесполезно. Игра в одни ворота уже не первый год. Проще промолчать. Тем более, что вместо достойных аргументов в голове сейчас кипящий котел. — Выздоравливай. Когда женщина вышла из комнаты, Кимико медленно приняла нормальное сидячее положение, стараясь не разлить чай себе на колени, и поднесла кружку к губам. Он оказался настолько горячим, что девушка поперхнулась. Решив повременить с лечебным напитком, она осторожно поставила его на стопку книг возле кровати и вновь откинулась на подушку. Во всем теле ощущалась лишь тягучая слабость. Кимико шмыгнула носом. Сложно. Все стало слишком сложно. Какая же это была бредовая идея — выступить! Кошмар, как она реально могла на такое согласиться?! В голову прокрались неприятные воспоминания, но Кимико быстро отбросила их прочь. Сейчас все прошло по-другому. Это… хорошо. Черт возьми, это правда было непросто, но закончилось хорошо. Девушка улыбнулась, вспоминая одно хвостатое чудо. Несмотря на все тяжелые кадры прошлого и трудную борьбу, месяц в компании сына Сатаны прошел быстро и весело. Кимико уже давно не чувствовала себя такой живой. Жаль, Рин далеко. Уж он бы точно поднял ей настроение. К сожалению, Окумура, скорее всего, сейчас дрыхнет у себя в общежитии и знать не знает о том, что Кимико тут болячкой прикинулась после вчерашнего. А, может, он и вовсе отдыхает от нее, радуясь тому, что наконец-то свободен. От этой мысли почему-то стало грустно. Девушка застонала и натянула одеяло на голову. Мысли о синеглазом сыне Сатаны стали посещать ее гораздо чаще за последние сутки, что начинало крайне настораживать. «Может, это болезненный морок? И я скоро сойду с ума?», — подумала Кимико и зачем-то хихикнула, поражаясь глупости своих мыслей. Во всяком случае, Рин здесь нет и не буде… — Кимико? — Аааа!.. — подскочила та. Тишина. Рин так и замер, не до конца открыв дверь ее комнаты. Кимико чихнула, застыв в смешной позе и вскинув руки вверх. — Ты чего орешь? — наконец, опомнился парень. — Захотелось… — брякнула девушка первое, что пришло в голову, машинально кутаясь в одеяло. — Стоп, ты чего здесь делаешь? — И тебе здравствуйте, — недовольно пробурчал Рин, закрывая за собой дверь. — Здравствуй, — серьезно кивнула девушка и снова чихнула, залившись хохотом. — Извини, ты так внезапно зашел. — Твой телефон выключен. И я раза четыре постучал, между прочим — думал, ты уснула. — Ась? — Кимото захлопала ресницами. Он стучал? Хорошо, видать, в облаках витала. Рин прошел в комнату. На нем была белая куртка, а на волосах блестела влага. «Дождь? Или снег? И не лень ему было тащиться в такую погоду…», — подумала Кимико, глядя, как Окумура отряхивается, словно собака. — Опять вечер, а ты в кровати — ты хоть на улицу выходила? — Конечно. Я открывала форточку. Он закатил глаза. Девушка в своем репертуаре. Рин осторожно опустился на стул рядом с кроватью, стараясь не повалить стопочки книг вокруг, и только сейчас заметил лекарства на тумбочке. — Простыла, что ли? — удивился он. — Когда умудрилась? — Да черт знает. Вечером еще плохо стало… — девушка обратила внимание, что Рин держит в руках большой белый пакет. — Ой, а что это у тебя? — высунув из-под одеяла свой любопытный носик, спросила она, подавшись вперед. Парень смутился и почесал в затылке. — Это, я, в общем… короче… Девушка изогнула бровь. Он вздохнул, протягивая ей пакет. — Вот. Кимико осторожно взяла протянутую ей ношу и заглянула внутрь. — Это ты приготовил? — Ну… да. — Сам?! — Нет, блин, с помощью черной магии! — не выдержал Рин с обидой. Она не верит, что он на такое способен? В прошлый раз как-то более лестно отреагировала. — Конечно сам. Обещал же. Короткий визг заставил подскочить несчастного Окумуру на месте. В следующий миг что-то мелькнуло перед глазами в районе подбородка и легонько стиснуло его в объятьях. — Спасибо, Рин! Кимико полуповисла у парня на шее, роняя на пол одеяло. Сын Сатаны замер на месте, вновь не зная как опять реагировать. Хоть он начал привыкать к этой манере девушки вдруг касаться его или наваливаться на плечи, каждый раз оно происходило слишком неожиданно. Опыта общения с такими девчонками у Рина не было. Да что там с такими — с нормальными тоже не особо. На щеках выступила краска, сердце забилось чаще. Ощущая щекочущие ему шею волосы девушки, он машинально протянул руки, чтобы обнять ее в ответ, но девушка также внезапно, как и обняла, отпустила. Рин живо отдернул руки, в который раз ощущая себя идиотом. Кимико, ничего не заметив, вернулась на свою кровать, тут же скрестив ноги по-турецки и водрузив перед собой торт. — Чего сидишь? Тащи чай! — весело сказала она, поправляя свое сползшее домашнее кимоно. — Почему я?! — возмутился Рин. — Потому что я большая и вредная бацилла, — Кимико надула щеки, изображая оную бактерию. — Это не отмазка! — Ну, пожа-а-алуйста? — она склонила голову набок и умоляюще взглянула ему в глаза. Рину ничего не оставалось, кроме как отправиться за чаем, пробормотав: — Совсем обнаглела за день… сама недавно ворчала, чтобы я на кухню не ходил. — Мне без сахара! Спасибо! — крикнула хозяйка дома ему в спину. — Ты самый лучший! Рин вздрогнул, врезавшись мизинцем в косяк. Что? Позади зашуршали пакетом. Чай. Он шел за чаем. Точно.***
— Кимико. — Фто? — А подождать никак нельзя было? — Ну он такой фкуфный! — виновато пробурчала девушка с набитым ртом. Рин закатил глаза, перебравшись через стопочки книг, и аккуратно поставил две кружки рядом с кроватью. — На хоть ложку, что ли. — У меня есть! — Кимото с гордостью продемонстрировала ему измазанную в шоколаде серебряную ложечку. — Откуда?.. — начал было парень. — В кармане лежала, — пожала плечами девушка и вновь запустила прибор в уже порядком уменьшившийся десерт. Удивляться уже было просто нечему. Кимико такая… Кимико. Рин подпер голову и молча наблюдал за ней. Вчера Кимото ушла с выступления какая-то растерянная, и дело было не в результате их немного провального номера, а в чем-то другом, чего Окумура не знал. Может, именно поэтому, ему пришла в голову мысль исполнить обещание немного раньше запланированного. Почти всю ночь несостоявшийся демон провел на кухне, щедро поливая свой подарок шоколадом. Узнав, насколько Кимико падка на еду, а в особенности, на сладкое, можно было не сомневаться — ей понравится. С утра он попытался дозвониться до напарницы, но ее телефон был выключен. Теперь прекрасно в курсе привычки этой задротки читать свои гейские мемуары до полуночи в выходные, он предположил, что и в этот раз она поступила так же, потому и вне сети, и решил заглянуть к ней домой без предупреждения. Оказалось — не напрасно. Рин умиротворенно смотрел, как девушка бойко орудует ложкой, пытался понять, как в нее столько влезет. С виду вроде маленькая, а лопает за четверых. Ему нравилось, когда кто-то ел то, что он приготовил, да с таким удовольствием. Лучшее чувство, когда что-то сделал не зря. Задумавшись, парень впервые получил шанс разглядеть ее пристально, без всякой беготни, которая сопровождала их начиная с самого знакомства. Девушка была в своей неизменной пижаме и домашнем кимоно на левую сторону, которое уже сползло с ее правого плеча. Волосы, собранные в подобие пучка, торчали в разные стороны, нос и щеки из-за температуры были красноватого оттенка, а в глазах плескалась искренняя радость. Почти детское счастье. Оно мелькало в уже взрослых чертах лица, интересно смешиваясь так, как подходило только ей. Кажется, то, что случилось вчера, отпустило Кимико — она прекратила быть бледной тенью самой себя, отчего ее плечи расправились и даже передернутый сиплостью голос звучал звонко. Рин сам не заметил, как его губы приподнялись уголками вверх. Зато Кимико заметила. — Чего? — она подозрительно сощурила глаза. — Ты такая смешная, — озвучил свои мысли парень. Воцарилась тишина. Вдруг Кимото чихнула, отчего ложка в ее руках подпрыгнула и мазнула ей шоколадом по лицу. Рин прыснул. Девушка утерла нос рукавом кимоно. Два пятнышка шоколадного крема остались на кончике носа и щеке — увидев это, парень хихикнул. — А ты чего не ешь? — спросила она, не замечая. — Пытаюсь вычислить сколько в тебя влезет. Кимико показала ему язык. — У тебя еще осталось, на лице, — Рин ткнул своей ложкой в ее сторону. Кимико послушно потерла нос. — Не фдесь, — жуя, подсказал он, показывая на себе. Неотрывно следя, куда Рин ткнул, девушка еще раз использовала свое кимоно не по назначению. — Нет, выше. Она опять не попала. Рин машинально протянул руку и, осторожно, тыльной стороной ладони провел ей по щеке, вытирая крем. Кимико так и застыла, не двигаясь. Когда же Окумура шкрябнул большим пальцем по кончику носа, девушка совершенно потерялась. Щеки вспыхнули, Кимико отвела глаза. — Тут уже застыл, дай сюда свой рукав. Вжав голову в плечи и жмуря глаза, она сидела, не шевелясь, пока он оттирал ей нос, словно пятилетнему ребенку. — Вот и все. Рин добродушно улыбнулся и, зачерпнув своей ложкой угощение, принялся за еду, совершенно не заметив выражение лица застывшей на кровати девушки. Кимико, пребывая в замешательстве, дотронулась до теперь зудящего от терки носа. Где-то внутри приятно покалывало. — С-спасибо… — тихо сказала она. — Угум, — парень отправил в рот еще один кусочек торта. — Кстати, что теперь? — Что? — пытаясь вернуться к реальному миру, переспросила Кимико. — Ну, результаты. Я сегодня смотрел. Убрали половину участников. — Я-я-ясно. Да… не знаю, не планирую за этим следить. Девушка отпила немного чая. Дальше реакции ноль. Рин озадаченно посмотрел на Кимико. — Ты что, не смотрела списки еще? — догадался он. — А?.. Какие списки? — Прошедших. — Зачем? — она беззаботно пожала плечами, прицеливаясь ложечкой к самой шоколадной части. Рин невольно издал звук, в попытке не засмеяться, стремительно прижав кулак в губам. Серьезно?! Она еще не знает? Юноша прокашлялся, заерзав на стуле от напавшего на него задорного нетерпения сообщить крайне интересную весть. — Кимико. — М? — Ты в курсе, что мы двенадцатые? — А-а-а-а, ну ладно… — Это значит, мы прошли дальше. — Куда прошли дальше? — Кимико хлебнула чая, а потом до нее медленно дошло. Пауза. Сперва она застыла. Слова «двенадцатые», «мы прошли», «дальше» соединились в одно предложение в голове. Зрачки сжались в узкие точки и метнулись к лицу сына Сатаны, который уже просто не мог держать лицо бесстрастным, самодовольно улыбаясь всеми клыками. И вот тут-то фонтан чая брызнул через кровать. — Чего-о-о-о?! — закашлялась Кимико, схватившись за горло сипло. Рин, не переставая улыбаться, похлопал ее по спине. — Я же говорил. А ты еще свалить хотела. Круто, да? — Что значит «двенадцатые»?! — выдавила девушка, выпучив глаза. — Ну, это… из двенадцати прошедших мы последние по рейтингу голосов, — объяснил Рин. «Удивительно, что вообще кто-то за нас проголосовал», — промелькнула в голове неосознанная мысль. — Рей… тинг? Услышав это, Кимико снова сломалась. А потом Окумура аж подскочил на месте, потому что она резко отставила чашку, соскочила с кровати и намертво вцепилась ему в ветровку. Парень попытался отодвинуться, не понимая, злится Кимико или наоборот, но ложка, которой она размахивала, свистела в девичьих руках подобно рапире — угрожающе. — В смысле, мы прошли?! Какого черта?! Ты уверен? Или шутишь? Скажи, что пошутил!.. Кимико застыла на месте, ложечка опасно близко затаилась у лица парня. — Нет, зачем мне таким шутить?! Я даже тебе отправил сообщение, как увидел, но ты не прочитала, — заранее продумывая план отступления и следя за ложкой, ответил Окумура. Через пару секунд Кимико прорвало окончательно. — КАК?! Каким образом?! Двадцать четыре пары же еще было! — завопила она, схватившись за голову. — Твою же мать!.. Там остальные совсем херней, что ли, страдали?! Рин уже откровенно катался по полу. Донести такую весть оказалось лучшим зрелищем дня — Кимико, походу, в принципе ни на что не рассчитывала, а тут ее пессимистичные планы провалились. Кажется, у девушки от этой новости даже температура сбежала. — Что теперь делать?! Что делать-то?! Как так вышло?.. Нет, а чего ты ржешь?! Чего ты ржешь, Окумура?! Ты же теперь со мной влип! — она швырнула в хохочущего сына Сатаны подушку. — Почему у тебя морда такая довольная?! — Я был прав, а ты не верила! — даже не скрывая смеха, увернулся Рин. — Я до сих пор не верю! Кимико возвела глаза к потолку, проведя по лицу ладонями. Кожа на щеках беспощадно горела. Хотелось орать, но силы уже закончились. Вот почему маменька так ехидно улыбалась! Она знала! Кимико зажала глаза пальцами, а потом растопырила их, посмотрев сквозь на Рина. — Может, поговорить с организаторами? — пробормотала она шепотом в ужасе. — Может, они баллы не так сосчитали? Или перепутали? Это какая-то ошибка! — Ты все еще не веришь? — Да как в это поверить?! Мы же! Ну, мы же!.. — Мы нормально выступили, но ты сама это не признаешь, — подытожил Окумура, вернувшись к чаю. — Нет, а чего ты такой спокойный? Я не понимаю! — А что? — он зажал языком ложку к нёбу, поглядев на подругу. — Мы хорошо постарались. Я рад. — Ты же понимаешь, что если нас не вычеркнут из списка, надо будет участвовать дальше? Рин пожал плечами. — Ну, ладно. Кимико так и переклинило. По неведомой причине, страшное и неожиданное для нее известие не задело парня, вопреки всякой логике. То есть: вообще никак, ни капельки! — В смысле «ну ладно»?! Следующий этап пройдет в зимние каникулы, ты в курсе, что там уже надо будет придумывать что-то сложнее и репетировать дольше?! Это еще несколько недель!.. Он в курсе. Но продолжение участия в этом фестивале, наверно, единственная причина остаться близкими друзьями с этой чокнутой яойщицой немного дольше. Рин с самого завершения отборочного тура не мог перестать думать об этом. Предчувствие конца начало его глодать, ведь юноша настолько привязался к суете, которую создавала девушка по имени Кимото Кимико своим присутствием рядом. Да и к остальному, если честно, тоже. К ее странному, вечно тихому, но уютному дому в этом красивом старом японском стиле. К танцевальному залу, в котором они треть времени откровенно дурили или просто разговаривали о чем попало. К компании за столиком во время обеда, плечом к плечу. К ехидным подколкам на идиотские темы, которые Рин уже научился парировать не менее метко, примерно разобравшись в терминологии ее мозговыносящего увлечения. К частым случайным и не очень прикосновениям, волнующим сердце. К доверию, которое оказала ему девушка, не только пустив в свой дом и часть своей жизни, а которое поразило его до самой последней трещинки в сердце: после всех тех раз, что его отталкивали другие люди — тем самым днем, на крыше Академии, когда вместо того, чтобы просто сбежать, Кимико прижалась к его спине, прося прощения и прося сохранить всё это дальше. Да он и помыслить не мог, что девушка вздумает закрыть собой сына Сатаны от святой воды, выступив против одноклассников, чего уж там! А еще… «Ты правда мне нравишься» У Кимико свои смысловые ассоциации, чтобы разбрасываться подобными словами, но это не важно. Важно то, что Рин не хотел, чтобы всё это вот так закончилось. Затухло без причины общаться дальше. — …это напряг почти на весь учебный год! Нафига тебе это?! — А что, я тебе уже надоел? Кимико изумленно осеклась. Рин бросил это будто бы в шутку, не придавая значения, но девушке было не ведомо, как сильно он сжал чайную ложечку, ожидая ответа. — Не неси чушь. Как ты можешь надоесть? — отмахнулась Кимико, не заметив, как облегченно расслабились плечи юноши, услышав это. Девушка опустила руки и вернулась на край кровати, усевшись напротив. — Но ты точно расслышал, что я только что сказала? Я сама-то со всем этим еще не надоела? Итак убили на это месяц, неужели не устал? — Я? Устал? От чего? — искренне удивился Рин. — Нет, ты реально согласился бы на этот кошмар еще раз? — волнительно переспросила девушка. — Почему нет? Это весело, — в его синих глазах не было ни капли лжи, а внутри Кимико что-то екнуло от этого. А потом парень вдруг покачнул ложечкой в ее сторону. — Но у меня будет условие. — Какое еще условие? — удивилась Кимико, поглядев на его лохматую голову. — Мы будем бороться за первое место. Пауза. От таких неожиданных заявлений брови взметнулись вверх. — Что, прости? З-3ачем?.. — Ну… не знаю, — Рин пожал плечами, поглядев в сторону. — Разве соревнования для того и проводят, чтоб участники боролись за свою победу? Так зачем нарочно проигрывать, если есть возможность победить? — Победить? Серьезно? То, что мы так по-дурацки оказались за чертой прошедших, не отменяет того факта, что за этой чертой мы лузеры, потому что наше первое место — с конца. — Так еще много времени нагнать, разве нет? — Да ты хоть понимаешь сколько времени надо будет угробить, чтобы подняться вверх?! Ты видел в каком состоянии я вчера была? Я каждый раз в нем буду, поверь… — Тогда, может, расскажешь в чем дело? — Ты о чем? — Ты знаешь. Девушка медленно выпрямилась, замолчав. Быстро отвела глаза, кажется, пожалев, что только что сболтнула, и одернула рукава кимоно. — Не понимаю, о чем ты. — Не ври, Кимико. — Слушай, Рин, меня гоняли, как машину все детство этим. Вот, где эти танцы, — Кимико перечеркнула рукой по горлу. — Но упертость моей маменьки — это что-то. Только нервы портить, пытаться ее переубедить. Она не спросила моего мнения, а я не хочу идти у нее на поводу и послушной собачкой подчиняться. Но она меня вырастила и многое мне дала, а нашей студией мы живем, и быть совсем сволочью мне совесть не позволяет. Поэтому я решила поучаствовать. Вот и вся история, — она развела ладонями. — Желания возвращаться к танцам у меня нет. Извини, ты, наверное, разочарован. Но прыгать свыше этого? Не вижу смысла. Хотя, теперь мы конкретно встряли… У Рина почему-то промелькнула догадка, что это не единственная причина. Потому что увиливать Кимико могла сколько угодно, но если бы ей и вправду «вот где были эти танцы» — она бы не старалась так вложить свои умения в бестолкового случайного напарника. Она бы не копалась часами в выборе трека, а взяла любой первый подвернувшийся. И уж точно бы не посвятила репетициям столько времени. Рин, может, дурак, но не настолько, чтобы не обратить на такое внимание. — Кимико, я ведь не это имел в виду. Он сполз со стула и, как тогда, за кулисами, присел рядом на колени, пытаясь заглянуть ей в лицо. Кимико отвернулась, поджав губы. Что ж. Придется сказать вслух. — Почему ты так боишься выходить на сцену? Ответом последовало молчание. Окумура не сдавался. — Ты ведь занималась раньше танцами. Там фотографии внизу. И еще как минимум на трех медалях за первые места я разглядел твое имя на стенде. Почему они закинуты в самый угол? В чем дело? — Отстань. — Кимико… — Рин, пожалуйста, — наконец, она повернулась к нему, было видно, что Кимико еле сдерживает слезы. И это вовсе не из-за их скромного рейтинга. — Не порти такой хороший день. Рин вздрогнул. Он часто не замечал тормозов. Порой, его поступки наносили немалый вред окружающим просто потому, что он не умел держать себя в руках, а язык за зубами, и сейчас даже сын Сатаны понял, что это именно тот случай, когда лучше отступить. Кимико вдруг показалась непривычно маленькой, какой-то сжавшейся в комок. Совесть кольнула укором. Зря спросил. Теперь он чувствовал вину за свои необдуманные резкие вопросы. — Извини, я не хотел тебя обидеть, просто не понимаю почему ты… — пробурчал он, виновато взлохмачивая свои волосы. — Правда прости. Я, пожалуй, пойду. — Нет! — резко подскочила Кимико. Парень удивленно посмотрел на нее. Смутившись, девушка отпустила его руку. — Я имела в виду, что можешь остаться. И… Она закашлялась. — И? — И, кроме того, ты же не оставишь меня с ним наедине! — вдруг выпалила она. — С кем? — не понял Рин, осматривая комнату. — С ним, — Кимико показала пальцем на тортик и, подняв растрепанную голову, улыбнулась Рину. — … — Давай-давай, не одной мне толстеть. Ишь, чего удумал, — притворно ворча, сказала девушка. Она быстро поднялась на ноги и подтолкнув его к стулу, на котором он до этого сидел, примирительно протянула ложечку. — Ты серьезно? — неверяще переспросил сын Сатаны. — А что? Рин замялся, не зная, как ответить. Он часто чувствовал себя лишним, виной всему была его демоническая сущность и привычка говорить что-нибудь не к месту, он понимал это, да манера сначала сделать или брякнуть, а потом подумать все равно преобладала. Но, кажется, Кимико тоже понимала. Поэтому она вздохнула: — Это ты прости. Просто есть вещи, которые я не хочу вспоминать, ладно? Твоя затея по поводу фестиваля немного вышибла меня. Давай оставим это хотя бы на каникулы и просто отдохнем. Я просто, ну… не хочу напрягать или навязываться. Если ты предложил это чисто в шутку — я пойму. Но если нет… — она по-доброму усмехнулась и покачала головой. — Не знаю, что у тебя за энтузиазм и принципы, но у меня реально проблемы со сценой и всем, что с ней связано. Поэтому поверь: с такой ужасной напарницей надеяться на победу — заведомо провал. Тут лучше сразу сдаться и не мучаться. Но я всё хочу сказать тебе спасибо, за то, что ты для меня сделал. И вдруг она запустила пальцы ему в волосы на затылке, ласково растрепав их мимолетным движением. Мурашки, как электрический ток, стрельнули по шее. Рин выронил ложку с куском торта на пол. — Блин!.. — Эй, осторожнее! — возмутилась Кимико. — У меня и так условный мир с библиотекой! — А чего у тебя книги из библиотеки валяются на полу?! — Они не валяются, они структурированно лежат! — Посреди прохода? — Мне так удобно! — Ой, да кончено! Сознайся, что это отвлекающий маневр, чтобы заныкать свою мангу! — Стратегический ход! И вообще: как ты догадался? Рин сделал непроницаемое лицо и щелкнул пальцами по одной из стопок, смахивая верхнюю книгу. Под массивной сагой «Хроники Нарнии» оказался том корейской манхвы с целой гвардией длинноволосых парней в одинаковых традиционных костюмах и в крайне недвусмысленной постановке на обложке. Эта была та стопка, которую Окумура случайно уронил накануне. — О, а я ее искала! — обрадовалась Кимико, тут же схватив книжку. Рин вознес глаза к потолку. — Кстати, — вдруг абсолютно изменив голос и выражение лица, хитро протянула девушка. — А ты ведь кое-что еще обещал!.. Вчера. Окумура побледнел. — Тебе послышалось! — выпалил он. Он и тогда ляпнул это, не подумав! Рин отчаянно надеялся, что Кимико забудет про первую часть необдуманного обещания, пока он отвлекал ее второй. Черт! Запомнила же! — Да ну?.. — глаза у Кимико совсем маньячно заблестели. — А мне кажется, ты совершенно точно сказал: «Я посмотрю с тобой любую дичь, какую захочешь». — Не уверен, что это звучало так... — Слово в слово. — Так, всё, я домой! — соскочил Рин, вспыхнув. Зная эту дурную — она откопает реально дичь, с которой он потом не уснет в кошмарах еще неделю. Кимико расхохоталась. — Ладно-ладно, успокойся! Я пошутила. Не буду над тобой так издеваться… боже, ну и лицо у тебя сейчас было! Красный до самых кончиков ушей сын Сатаны клацнул зубами. У него даже хвост из-под ветровки вылез, заколошматив по полу. Кимико не прекращала смеяться. Дождь за окнами закончился и между штор мелькнул луч закатного солнца. День действительно был хороший.