Рин сидел на крыше общежития, свесив кроссовки над пропастью. К вечеру совсем распогодилось, даже треплющий волосы и полы ветровки ветерок казался слишком издевательски теплым и ласковым. Парень давно не поднимался на крышу. Не только из-за сгоняющего оттуда мороза остатков зимы. Обычно он сбегал сюда подумать, побыть наедине с собой, когда что-то случалось. Смотрел, как бесконечные башни, шпили и окна Академии ярко горят в сумерках, похожие на сказочный замок. Иногда приходил и просто полюбоваться этим зрелищем после захода солнца. Только ночью Академия Истинного Креста казалась такой красивой. А еще ему нравилось смотреть на простилающийся вдали город. В последнее время много чего случалось, но Рин забыл о крыше. Некогда было. Не до этого.
Теперь он сидел, выпутав наконец-то хвост из оков одежды и упершись ладонями в шершавое покрытие. И в голове его была абсолютная, оглушающая пустота. Юноша подогнул к себе колено. Безоблачное небо казалось очень далеким.
Рин тешил себя тем, что это не совсем предательство. Это просто верные решения, которые иногда необходимо принимать. Вот и всё. Но…
Позади раздался шорох — маленький скрипучая дверца, ведущая на крышу, открылась. Послышалось тяжелое сопение. Сперва Рин подумал, что это Юкио, но тут же вздрогнул, разобрав чуть приглушенную ругань Кимико.
— Черт, одни занозы вокруг… что за привычка торчать там, куда фиг залезешь?
Внутри больно съежилось. Рин сжал пальцы. Он не обернулся, но отчетливо мог представить и без этого, как девушка с опаской вылазит на крышу, пытаясь не зацепиться своими длинными волосами и шарфом.
— О, нашла.
Под легкими затаилось, как раненый зверь, ужасное чувство. Глаза Рина скрылись за челкой.
Зачем она пришла? Еще и влезла на крышу. Пришла попрощаться, да? Он уж подумал, что не удостоился и такой чести. Почти на два дня Кимико будто исчезла с карт мира — он уже и не ждал, что девушка решится признаться ему в глаза.
Сердце неприятно саднило болью, но парень сцепил клыки, не проронив ничего из того, что крутилось у него на языке эти часы. Головой он понимал, что, наверное, для Кимико так будет лучше. Правильнее. Безопаснее. Тут ведь не только в чувствах друг к другу дело. Быть с тем, кто живет в мире, полном страхов — не то, что выберет нормальный человек. Не то, что выбрала Кимико. Лучше будет заткнуть себя, свои мысли и желания и свое облитое кровью сердце.
Он
пытался так думать.
Но не мог.
Как будто можно так просто принять подобное. Послушно смириться. Но что ему еще оставалось делать? Выслушать, кивнуть и сказать «ладно, прощай»?
Рин не был уверен, что сможет это выслушать и вытерпеть. Не сорваться. Но он должен. Спустя долгие часы ожидания, когда они наконец-то встретились, он должен хотя бы сделать вид, что готов.
А потом Кимото Кимико, веселая яойщица из параллельного класса, дурная извращенка, которая первая и единственная сказала ему, что у него красивые глаза — забудет его навсегда. Она будет жить своей спокойной размеренной жизнью, общаться со своими обычными подругами, ходить в Академию, как обычная ученица. Но он ее не забудет. Наверное, никогда.
Рин пропустил момент, когда девушка подошла, остановившись чуть рядом, и склонилась сбоку. Краем глаза он увидел замшевые сапожки на каблучке и юбку, а также действительно свисающий с ее шеи оранжевый шарф.
Он не ожидал, что Кимико решит сесть рядом. Но вот его колена коснулось ее колено, а над темной аллеей за общежитием замерли уже две пары обуви. Кимико всегда вне Академии одевалась стильно, невольно притягивая взгляд. Сейчас же, поглядев на клетчатую теплую юбку поверх тонких капроновых колготок да на эти замшевые сапожки выше колена на каблуках рядом с его потрепанными штанами с кучей карманов и давно не белыми кроссовками, Рин невольно лишний раз увидел насколько они с Кимико разные. Таким девчонкам и правда больше подойдут всякие Усуи да Ли Дон Уки.
Окумура прикрыл глаза, услышав, что Кимико вобрала воздух, собравшись начать разговор.
Ну, же… давай. Убей его веру в чистое, светлое и настоящее. На этот раз окончательно.
— Слушай, Рин… — поколебавшись, тихо начала Кимико. — Прости, что так и не ответила после тех сообщений. У меня не получалось. Я не хотела… просто так вышло, — пауза. — Я должна сказать, что тебе больше нельзя ко мне приходить.
О, как официально. Рин сжал пальцы сильнее. У Кимико такой голос, как будто она не кусок сердца ему пришла выдрать, а сообщить о контрольной работе.
— Я уж понял.
— Да? О… Ладно, хорошо, — Кимото вздохнула. Кажется, ее голос даже прозвучал облегченно. Словно она ожидала более бурной реакции. Рин почувствовал себя отвратительно. — Значит, ты уже знаешь, да? Прости. Я пыталась что-то придумать, но это… я просто не знаю, что делать. Видимо, придется нам продолжить самим по себе.
К горлу подкатил ком. Да какого черта она так просто произносит такие слова?! Так легко и спокойно, будто решение было принято сразу же. Или, может, он и правда наивный идиот? Любовь, чувства — всё это только для него так серьезно и значимо? А для Кимико всего лишь то, что можно перешагнуть. Перечеркнуть, скомкать и выбросить. Мефисто обещал все сделать быстро и безболезненно. Кимико просто закроет на мгновение глаза, а потом откроет — и для нее все закончится… Но не для него.
Как бы это не было правильно, как бы не было лучше для Кимико, Рин отчаянно чувствовал, что его с головой накрывает несогласием, обидой и даже гневом. От собственных выдуманных ожиданий.
— …будет тяжело, наверное. Но мы справимся, верно?
Рин не выдержал. Он резко повернулся к девушке.
— «Мы»? — горько уточнил парень. — Если ты уже все решила, зачем спрашиваешь меня?..
И тут Рин осекся. Кимико чуть удивленно склонилась вперед, заглядывая ему в лицо, а на ее шее… болтнулся кулончик с клевером.
— Ты о чем?
Рин уставился на клевер между отворотами пальто.
Подождите. Он ведь видел, как она отдавала его Юкио.
— Почему он у тебя? — только и спросил парень.
Кимико озадаченно опустила голову.
— В смысле? Ты же мне его подарил.
— Да, но… почему ты еще его носишь?
— Э-э… нельзя? — совсем растерялась Кимико. — Или его надо иногда снимать? Ты же сказал, что это оберег. Про какие-то временные лимиты ты ничего не говорил.
«Наверное, она еще не использовала капли», — догадался Окумура. Его взгляд наполнился воспоминаниями и болью. Кимико решилась прийти попрощаться, а уже вечер, скорее всего, поэтому клевер пока у нее. Сейчас она сама его ему отдаст. Это немного лучше, чем то, как Кимико собиралась поступить изначально, сделав всё у него за спиной. Но ощущения от этого стали не менее погаными. Скорее всего, Юкио ее об этом попросил.
— Рин? Что с тобой?
Она еще спрашивает?
— Ничего, — бесцветно ответил юноша, так и не решаясь взглянуть в ее глаза. Язык таки свербел. Не то, чтобы теперь это было его дело, но… — Когда пойдешь к Мефисто?
— Я уже была у него.
Рин вздрогнул. Уже? Сегодня? Тогда почему она пришла сюда? Или они договорились на другую дату? А может, она уже приняла капли, и теперь ей стоит просто попрощаться с ним, лечь спать, чтобы по утру забыть все, как один сплошной кошмарный сон.
— Понятно.
Ничего себе, как всё быстро происходит. Он думал, что такие решения требовали больше времени подумать и всё взвесить. А выходит…
— Ну-ка, минуточку, — вдруг со стороны Кимико раздался странный звук. — Посмотри на меня.
— Зачем?
— Рин. Посмотри на меня.
Рин поборол в себе желание сказануть что-нибудь эдакое. Прятаться все равно нет смысла. Он знал, что у него всегда всё на лице написано и в глазах видно. Что ж, пусть напоследок посмотрит. Увидит, какой он жалкий, не способный принимать верные решения, когда они ранят его. И какую разбитую ураганом пустошь теперь эти решения оставят в его душе. Парень безразлично повернул голову.
Он не смог отвести зрачки, поэтому следующие секунды три лишь молча и неподвижно смотрел точно в карие глаза девушки, что блестели в свете вечерних огней. Ветер колыхнул ее длинные волосы над пропастью.
Лицо Кимико отразило непонятную эмоцию, а потом ее брови сомкнулись на переносице, а ресницы сощурились.
— Постой, ты что… Ты серьезно?! — она возмущенно втянула носом воздух.
Рин посмотрел на нее с вымученным непониманием.
— Ты думаешь, я пришла с тобой попрощаться?!
— Разве нет?
Лицо Кимико застыло камнем. В следующий момент она подогнула к себе одно колено и развернулась. А потом как ухватила рассеянно покачнувшегося парня за ворот ветровки, заставив ту натянуться к ней. Ветровка врезалась в затылок.
— Я тебе сейчас врежу. Или спихну с крыши, Окумура. А еще лучше — одолжу у Юкио святой воды и вылью тебе за шкирку!.. — зашипела она, нависнув над его лицом. Глаза Кимико метали молнии, пальцы что есть силы вцепились в ткань.
Рин ожидал чего угодно, но не этого, а потому беспомощно поглядел на девушку в ответ, не понимая. Почему
она злится?
— Ты серьезно подумал, я соглашусь на эту сделку?! Дам стереть себе память?!
— Так ведь будет лучше, — еле слышно процедил Рин, стиснув зубы.
— Кому лучше?!
— Тебе.
Кимико пораженно посмотрела в застеленные подавленной болью синие глаза. А потом ее лицо рассвирепело еще сильнее. На секунду Рину померещилось, что она и правда замахнется.
Но Кимико сделала то, чего он не ожидал еще больше. Она вдруг поддернула его за ворот к себе и прижалась горячими губами к его губам. Через секунду парень почувствовал чувствительный укус за нижнюю. Судорожный вздох прокатился по внутренностям, потерявшее равновесие тело спохватилось на краю пропасти, а достигшее пика отчаяние заставило руки опомниться и схватиться за девушку по привычке, прежде чем до разума дошли ее слова.
Обычно, вне зависимости от того, кто начинал поцелуй, забываться начинал именно он. Однако сейчас Кимико первая заставила его приоткрыть губы, касаясь языка и края клыков. Шерсть на кончике хвоста встала дыбом, а порывы ветра, уже успевшие пробраться под кожу, в миг показались обжигающими песками пустыни, а не сквозняком токийских улиц.
Воздуха стало остро недостаточно. Кимико отпрянула, тяжело дыша, но его ветровку не выпустила. Лицо у нее было одновременно и злое и красное от смущения.
— Доступно объяснила? — поинтересовалась она, сузив глаза.
Рин не верил. Хотел, отчаянно хотел верить, но… он же видел до какой степени Кимико замучило «зрение»! Видел, как ей становится хуже, эти синяки под глазами, бессонница, прятки в библиотеке, вымученные улыбки и остальное! Неужели она готова смириться с этим ради него?
— Но подожди… капли… — сбивчиво забормотал парень. — Мефисто ведь…
— Я вернула их ему обратно.
— Но ты отдала… оберег Юкио. Я видел. О чем тогда вы разговаривали?
— А?.. Не отдавала я ничего. Я спрашивала у него, можно ли использовать еще что-то вместе с клевером для защиты, и можно ли снять цепочку и заменить ее на что-то, чтобы не разбить эту чертову стекляшку ночью, но не повредить его свойства.
— Но почему Юкио? — стыдливо съежился Рин. Не может быть… этого просто не может быть. Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой — не просто же так она пропала!..
— Извини, но из вас двоих квалифицированный экзорцист он — конечно я решила спросить у того, кто в данный момент разбирается во всех этих штуках больше! Ты о чем вообще подумал?! — бровь девушки задергалась.
— Н-ни о чем…
— Во-о-от какого ты обо мне мнения, значит?!
— Кимико, погоди!..
Но Кимото уже рассвирепела на полную:
— Я тут добровольно отказываюсь от спокойной жизни, получается, чтобы быть с ним, думаю о том, как быстрее привыкнуть ко всякой чертовщине, пытаюсь выяснить, как защитить свой дом, чтобы не переживать о том, какая еще гадость может приползти ночью, а он считает, что я собралась его предать только потому, что один сумасшедший в идиотской шляпе решил попробовать меня напугать?! Что я способна всё бросить и позволить себе забыть?! Дам промыть мозги, в последний момент думая о том, что просто отвернулась от того, кто не оставил меня в темноте? Кто ради меня таскается куда попало, когда ему это нафиг не упало самому? Занимается тем, чем любой другой бросил бы уже заниматься десять раз? Кто срывается среди ночи, чтобы спасти от кошмаров? Кто, черт возьми, единственный не опустил руки и искал способы мне помочь до самого конца и сдержал обещание, когда все твердили обратное?! Нет, я что, серьезно, по твоему соглашусь забыть всё это?! Да я на секунду представила, что имени и лица твоего не вспомню, ты!..
Больше Рин не слушал. Он услышал достаточно.
Не обращая внимания на то, что Кимико уже грозила действительно его придушить его же одеждой, он резко подался вперед и поцеловал ее.
Кимико протестующе замычала, заколотив кулаком по плечу. Кажется, она ему не все выговорила. Окумура решил, что дослушает потом. Обязательно. Даст залить ему святой воды за шиворот, стукнуть по голове и что еще там она хотела. Всё, что угодно. Потом. Сейчас же он легко перехватил инициативу, зарываясь пальцами в густые длинные волосы и притягивая голову Кимото к себе. Взбешенная девушка ответила на поцелуй яростно, не собираясь уступать. Но стоило чуть прикусить ее за губу клыками — осторожно, разумеется, как ее ярость поутихла. Она расслабила голову и тело, чуть поворачивая шею и давая юноше скользнуть языком внутрь, а потом и вовсе повалить себя на крышу. Ее светлое пальто и волосы разметались по холодной поверхности старого общежития. Рин спохватился, зависнув над девушкой, уперев руки по бокам от ее головы.
— Только попробуй сжечь мои шмотки… — угрожающе прошипела Кимико, а это означало, что он мог продолжать.
Сын Сатаны не из той нечисти, которой нужно лишнее приглашение. Тем более, когда его лохматую голову уже потянули обратно. Темная челка упала на лоб Кимико, закрывая свет луны. Ее бедра, невольно зажатые между коленей, шевельнулись, заставив хвост взбудоражено метнуться из стороны в сторону — кисточка тут же неосознанно обвила чуть подогнутое колено Кимико, опутывая его до лодыжки. От внезапного прикосновения к неприкрытой коже девушка дернула ногой, шкребнув каблуком по поверхности крыши, но потом поняла, что это и расслабилась.
Хорошо, что они на высоте нескольких этажей, а то Кимото с ее пристрастием надевать подобную одежду, а потом забывать, что та все-таки не приклеена к ее телу цензурой страничек комиксов… К своему стыду, Рин давно понял, что, в общем-то, напоминать Кимико об этом он никогда не собирается. По крайней мере, когда они наедине, так точно.
Но сейчас это все вообще не важно.
Кимико его не предала. И не собиралась. Она выбрала его, осталась рядом, несмотря на свой дикий страх перед тем, что живет в темноте, предпочла видеть демонов до конца дней своих, но остаться с ним, с сыном Сатаны, раздолбаем, учащимся на экзорциста, с ходячим стихийным бедствием. Она выбрала его, абсолютно противоположного ее эфемерным канонам идеального парня. Ну, если сравнивать с персонажами, по которым Кимико тащилась, конечно.
Она выбрала его темные непослушные волосы, которые сейчас перебирала меж пальцев, выбрала синие глаза, смотрящие в самую душу, хвост, обвивающий лодыжку, клыки, чувствительно кусающие губы. Выбрала руки, силы в которых было достаточно, чтобы проломить дыру в этой самой крыше без напряга, но которые сейчас нежно оглаживали горящие скулы, бережно касаясь подушечками больших пальцев дрожащих прикрытых ресниц.
Когда Рин пришел в себя и отстранился, тяжело дыша, Кимико все еще ласково очерчивала извилистые линии в мягких черных волосах. Скляночка с клевером удачно успела скатиться с ее шеи над плечом и только поэтому осталась цела, не хрустнув между ними, пока они целовались.
Несмотря на то, что лицо у Кимико стало цветом чуть ли не ярче, чем у юноши, она скосила зрачки вниз и насмешливо протянула сиплым голосом:
— Ого, я пойду домой даже одетая! Прогресс… или решил без пламени справиться с этим?
Рин внезапно понял в каком виде он натурально зажал девушку собой: он практически сидел на ней сверху, отчего там, где его внутренняя часть бедра соприкасалась с ее коленом, юбка чуть задралась наверх, а пальцы одной руки бессовестно касались оголенного участка талии под кофтой, видимо, привыкнув, что во время поцелуя ткань постепенно обращалась кожей.
Юноша мгновенно вспыхнул, слетая с Кимико.
И чуть не грохнулся носом вперед, забыв о хвосте. Кимико еле успела схватить юбку.
Следующие три минуты она хохотала в голос, глядя, как перенервничавший сын Сатаны с руганью пытается снять свой хвост с ее ноги. Но, видимо, от потери концентрации тот замотался так, что Рину пришлось делать это руками, отчего Кимико разошлась еще больше, любуясь потрясающе красненьким парнем, на чьей макушке аж мелькнули огоньки.
«Лучше бы сжег кофту, честное слово!», — выл внутрь Рин, воюя с черной кисточкой под откровенное веселье девушки.
— Ты такой очаровательный, когда смущаешься, — хихикнула она.
— Зато ты отвратительна, извращенка! Хоть бы слово сказала, когда почувствовала!
— Откуда мне знать, может, демоны так выражают свои чувства? Вдруг я тебя обижу? Ты постоянно свой хвост распускаешь…
— Ничего я не распускаю! — зашипел парень.
— Абсолютно каждый раз, — ехидно пропела Кимико, садясь и подгибая под себя вбок освободившееся ноги. — Да ладно, я не против… Смотри-ка, опять тянется!.. — и словно мало его морально-расшатанного на сегодня состояния, не успел Рин одернуть предательскую часть тела прочь, девушка его опередила: она ловко перехватила кисточку, заставив мурашки швырнуться от кончика хвоста до самой макушки.
Самое ужасное (или нет?) — Кимото один раз услышала, что хвост — чувствительная конечность, и это запомнила. Поэтому в противовес намекающим подколкам на эту тему, Рину приходилось держать лицо последними силами не только, чтобы не огрызнуться на идиотские вопросики. Ибо прикосновения Кимико к хвосту походили на невыносимую пытку: ее пальцы не причиняли боли или неудобства, а напротив — трогали всегда аккуратно и бережно. Но всегда так, что он чуть клыки друг о друга не ломал, пытаясь не спалиться насколько это приятно.
— Ты специально каждый раз это делаешь, да? — обреченно поинтересовался он, беспомощно смотря со стороны, и еще очень чертовски чувствуя, как Кимото провела ноготками по шерсти. Медленно, от того места, где кончалась короткая и начиналась длинная, буквально погружая пальцы в кисточку и расчесывая ее до самого кончика.
— М-м, может быть… — она вскинула улыбающиеся глаза. — Ой, а чего это у тебя волосы горят?
— Даже не знаю, — процедил Окумура с потрясающе выразительным лицом.
Кимико готова была лечь на крышу и колотить ладонью в истерике от смеха, глядя на то, как, казалось бы, внешне спокойный юноша сидит на месте, а на его голове и плечах пляшет синий костер. Если однажды сын Сатаны кому-нибудь навредит умышленно — ее имя явно первое в списке за то, что она его доводит. Но как тут удержаться? Кимико примирительно пригладила вздыбившуюся шерсть. Пламя вспыхнуло ярче.
Вообще, если бы Рин действительно хотел, он бы выдернул свой хвост прочь. Позорная яойщица прекрасно об этом знает. Поэтому она насмешливо приподнимает пальцы и вновь проводит по лежащей на ее коленке кисточки в сторону роста шерсти.
Зрачки Окумуры медленно приняли вертикальные черты, выцветая в красный. Когда-то, первые пару раз — Кимико это напугало. Но теперь она любовалась сим зрелищем, не отводя взгляда.
— Я не буду извиняться за твои шмотки, если они сейчас сгорят, извращенка.
— Это угроза?
Наверное, так откровенно бесить наполовину человека неразумно, но Кимико не может удержаться. Во-первых, она всё еще негодует за то, что Рин подумал о том, что она помыслила его предать. А во-вторых, от такого Рина мурашки шли по коже. И распаляло то, что только она вызывала у сына Сатаны такую реакцию.
Кимико хотела что-то сказать, но тут ее улыбка странно дернулась, а глаза переметнулись куда-то за плечо Рина. Зрачки девушки резко сузились. Парень тоже ощутил спиной какое-то движение. Что-то огромное нависло тенью над головами.
Рин успел увидеть кусок черной шерсти, а в следующий момент ему пришлось ловить подорвавшуюся девушку, чтобы она не свалилась с крыши.
— Тихо-тихо! Кимико, погоди!
— Господибожеиисусе!..
— Успокойся!.. Всё нормально!
Кимико вжалась в него, зажмурив глаза и вцепившись в ветровку.
— Ч-ч-что это?!
— Это Куро! Всего лишь Куро, не бойся, — обняв девушку, парень вскинул голову на кота. — Я же просил так не делать!.. — прошептал он фамильяру.
Куро виновато прижал уши к голове.
«Прости, я ее не заметил», — мяргнул он. Рин вздохнул. Пламя на его плечах медленно погасло, огоньками взвившись в воздух.
— Кимико?
— Это не Куро… — бормотала девушка. — Куро — маленький милый котик, ты мне врешь.
— Это его настоящая форма. Эй, просто посмотри на него! Он не страшный совсем! Ну?..
Немного посопев ему в плечо, Кимико осторожно открыла глаза и, не расцепляя пальцев, неуверенно выглянула сверху. Огроменный зверь, действительно похожий видом на кошку, любопытно склонил голову набок, занимая примерно четверть крыши. Знакомые глаза-блюдца светились в темноте гипнотически, став размером с две спутниковые тарелки. Изогнутые рога торчали меж ушей, теперь выпирая очень даже заметно, а такой же по виду клык бивнем смотрел в небо из-под губы. Два хвоста, толщиной с водопроводные трубы, обвивали большие лапы. Черная шерсть на голове и спине не отражала света луны, но белый воротничок дал рассмотреть утопающий там ошейник с брошью экзорцистов.
— Почему он размером с грузовик? — только и выдавила Кимико, во все глаза глядя на фамильяра.
— Говорю же — это его типа, ну… боевая форма.
— То есть… всё это время, Куро мог становиться
таким?
— Ага. Круто, да? — заулыбался парень.
Вот, что Рин имел в виду, говоря, что Куро — достаточно сильный демон-фамильяр, поняла ошарашенно Кимико. И отличный сторож… Невероятно. Получается, когда кот вдруг исчезал, на самом деле он становился таким — вот она и не понимала, куда он растворялся прямо в воздухе!
И вот эту лошадь Рин просил посидеть с ней?!
— А я покормила его всего одной тарелочкой с котлетками…
— Чё?
— Бедный котик, прости, пожалуйста, я не знала! — ни с того ни с сего всполошилась Кимико, прижав пальцы к губам.
— Чего-о?! — Рин развернулся к фамильяру. Куро вытаращил невинные глаза на хозяина. — Ты же сытый ушел! Какие еще нафиг котлеты?!
— Так, ну-ка не шуми на него! Он всю ночь меня охранял, сидел на подоконнике! — возмутилась Кимико, не сильно отвесив сыну Сатаны подзатыльник.
— Я ему пять кило рыбы скормил перед тем, как мы пошли! — возмущенно увернулся тот.
— Ага, и хоть бы слово сказал, что твой питомец разрастается до размера слона! Ждал моего инфаркта?!
— Да я нарочно просил его не показываться таким!
— О, ну это меняет дело, конечно!.. Что еще ты скрываешь?
— Ха-а? Скрываю?!
Кимико ткнула Рину пальцем в грудь, заставив ойкнуть и дернуться.
— Еще какие сюрпризы? У тебя катана в какую-то змеюку обращается? Или ты тоже оборотень? Может, еще какие твари в общежитии живут? Сознавайся сразу! Потому что если я вот такое без предупреждения вдруг увижу — пеняй на себя! Я хочу знать, что еще меня ждет в твоем демоническом дурдоме!
— Ай! Да прекрати! Никого у нас больше не живет!
— Точно?
— Сказал же!
— Ну, ладно, — девушка сощурилась, подозрительно оглядывая сына Сатаны с ног до головы, но тыкать перестала.
Она заправила разлохматившиеся волосы за ухо и еще раз посмотрела на Куро, растянувшегося неподалеку. Не считая его огромных размеров, делал он это, как самый обыкновенный кот. Сложив морду на лапы, Куро с любопытством глядел на ребят. Вопреки первой реакции, сейчас Кимико испытала нетипичное желание подойти и потрогать фамильяра. Куро не выглядел, как те страшные демоны из Библии экзорцистов. Сейчас он напоминал здоровенную мягкую игрушку. Но самой девушке порой и правда казалось, что у нее давно шарики за ролики уехали — больно нереально выглядел кот таких размеров.
Рин закусил губу. Потом, решившись, чуть кашлянул и тихо спросил:
— Кимико… почему ты не отвечала? И что значит «мы теперь сами по себе»?
Кимико отвела глаза от Куро, а ее лицо скривилось в кислую мину. Она подобрала пальто и пододвинулась обратно к парню.
— Мои родители узнали, кто ты такой.
— Они не знали? — вопросительно изогнул бровь Окумура.
— Я же просто так тебя просила не светить хвостом, по приколу… — с иронией пробормотала она. — Конечно, не знали. Я, правда, удивилась, что за всё это время мама про твои уши ни разу не спросила, — скорее всего, госпожа Кимото подумала, что это просто какой-то дефект с рождения и не стала задавать неудобных вопросов. И только Кимико подумала, что всё удачно сложилось, как прилетело вообще с другой стороны: — Когда ты остался у господина Феля, я ушла домой. В этот же вечер у меня отобрали телефон, запретили с тобой общаться и посадили под домашний арест до сегодня.
— Что?.. — ошарашенно переспросил юноша.
Кимико уныло выдохнула. Она издала страдальческий стон, а потом просто обессиленно завалилась на бок, падая головой на его колено.
— Пришлось после пар тащиться домой и делать вид, что я смиренно приняла эти запреты, а потом просить девчонок якобы позвать меня погулять. Так что я просто не могла тебе позвонить. Черт, надеюсь мой телефон давно сел и мама не спалила внутреннюю заставку…
Рин опустил голову. Он ничего не понимал. Мама Кимико всегда хорошо к нему относилась, почему она так категорично восприняла теперь? Он ведь ни разу при них не выдавал свою сущность, ни разу не воспламенялся и не делал ничего выходящего вон за рамки. Кимико пришлось рассказать ему про внеплановый визит экзорцистов и то, как мама на это среагировала.
— На самом деле, я знала, что мама может так отреагировать. Просто… не думала, что настолько сильно. Думаю, моя бабушка видела демонов, — произнесла девушка, глядя на сверкающие огни города, видимые вдалеке. — Вернее, теперь я думаю, что она действительно их видела, а не была помешана на каких-то странностях, как всегда говорила мама. Знаешь, бабушка в детстве любила рассказывать всякие сказки и легенды про подобное… сейчас я уже мало что помню, но теперь, прокручивая в голове остатки этих воспоминаний, начинаю понимать, — голос Кимико печально притих. — Мама терпеть не могла такое. Видимо, бабушка видела демонов еще с ее детства, поэтому мама тоже выросла на таких историях, но, в отличии от меня, она не воспринимала их, как сказки, и боялась. Может, бабушка рассказывала ей больше… Не знаю. Но они частенько ругались по этому поводу. Когда бабушка умерла, мама собрала все связанные с подобным вещи и выкинула их. И мне сказали не верить во всякую чушь. У нас в доме было что-то вроде негласного табу на тему демонов.
Даже не табу. Скорее отрицание всего… странного. Тактика «ничего не слышу, ничего не вижу, ничего не говорю — а значит, этого не существует». Кимико даже начала подозревать, что бабушка когда-то переехала из старой студии в городе, купив дом под куполом Академии вблизи владений Ордена не просто так. Она тоже видела то, что никто не видел. Боялась ли она? Страдала ли?.. Теперь Кимико не могла узнать ответа на этот вопрос. Мама категорически открестилась от всего «ненормального» после ее смерти. Не смотрела всякие передачи, не читала газет, в которых были какие-то новости, касающиеся экзорцизма, не верила в суеверия и приметы, принципиально обрывала все разговоры, касающиеся подобных тем. Возможно, в ее детстве, когда ее собственная мама начала говорить о странностях и нечисти, она еще ребенком сильно испугалась этого — ведь обычно дети ищут защиты у старших, а тут выходило наоборот. И поэтому решила огородиться от этого таким способом глухого игнорирования.
Тактика, в целом, работала успешно, пока в их дом не ввалился раненный сын Сатаны, разнеся собой окно в дребезги.
— Ну, извините… — пробурчал Рин.
— Да ладно, такую нечисть грех в дом не пустить, — улыбнулась Кимико, повернув голову и посмотрев на юношу снизу вверх.
Тот смешно фыркнул. Однако заметив, что лежащая затылком на его колене девушка зябко подтянула к себе пальцы, кутаясь в пальто, протянул ладонь, зажигая небольшой огонек.
— О, спасибо, — обрадовалась Кимико, с щемящим доверием тут же протянув пальцы прямо к синим язычкам. — Так вот, возвращаясь к сути: репетировать теперь у нас дома не получится. Я сейчас-то рискую огрести по шее за то, что разговариваю с тобой. Но!.. — не успел Рин удрученно спросить — не напрасно ли они вообще репетировали до этого, девушка неожиданно произнесла абсолютно не расстроенным голосом: — Нам итак пришлось бы искать какое-то другое место, поэтому потеря зала — невелика.
— Почему?
Не отрывая взгляда от того, как красиво переливается огонек, которым она грела руки, Кимико вскинула палец в небо.
— Потолки. У нас чертовски низкие потолки для того, что мы с тобой придумали. Я попыталась прикинуть движения одной из сувенирных катан и чуть не продырявила панели.
Рин задумался.
— В общаге высокие потолки.
— Разве?
— В заброшенных классах да.
— О? Серьезно? Правда можно? — оживилась девушка.
— Э-э, думаю, да. Кроме нас с Юкио тут всё равно никто не живет. Там, правда, зеркал нет, — не очень уверенно поскреб щеку парень. Променять хороший танцевальный зал со всеми удобствами на раздолбанные пыльные кабинеты — наверное, не очень предложение…
— Это же идеально! — вопреки всему обрадовалась Кимико. — На зеркала пофигу, разберемся так. Я уж самые дурацкие варианты перебрала, потому что если кто скажет, что я все еще с тобой репетирую в Академии — меня точно под домашний посадят до Фестиваля. Конечно, я всё-таки попробую поговорить с мамой по этому поводу, но пока не хочу нарываться лишний раз. Надо хоть телефон для начала обратно получить. Я кое-как додумалась, где тебя искать сегодня…
— Кимико, — прервал поток этого бормотания Рин. Его волновало кое-что другое.
— М?
— Как ты теперь будешь…
Рин не смог сформулировать вопрос. Под вопросительным взглядом девушки, сын Сатаны подобрал кончиком пальца цепочку с оберегом и провел по звеньям. Он дал это Кимико, думая, что будет достаточно. Но оказалось нет. И что он мог сделать еще — просто не представлял теперь. Несмотря на настрой подруги и ее решение остаться с ним, это не скрывало ее вымотанности. Отпечаток последствия от метки машо залегли на лице Кимико тенями. И от этого на душе повисли грозовые тучи. Рин не хотел, чтобы девушка мучалась каждый день.
— Как-нибудь, — неожиданно спокойно ответила Кимико, поглядев в небо. Звезды набирали свой свет, невероятно красиво дополняя диск неполной луны, отчего ее распущенные волосы распались по его коленям, переливаясь серебром и вызывая странное желание поднести руку и тоже провести по ним ладонью. Но, в отличии от девушки, парень стеснялся подобных жестов. — Думаю, я привыкну.
Рин поджал губы. Что-то такой ответ ему не понравился.
— А если нет?
— Ну, значит, пойду на крайние меры, что теперь, — вздохнула она.
— Ты хочешь подать заявление на обучение экзорцизму? — с сомнением спросил Рин.
Кимико посмотрела на него с выразительным скептицизмом.
— Мне если пистолет в руки дать, единственное, что я успею подстрелить — свои же ноги… Нетушки, я в вашу конторку отбитости и отваги ни ногой, спасибо.
— Тогда что? — растерялся юноша.
— Ну, во-первых, я подумала о том, что мне нужно вернуть место, в котором я буду чувствовать себя в безопасности и спать спокойно. Растрепанные бессонницей нервы делают меня такой дерганной. Поэтому я хочу обезопасить свой дом настолько, насколько это возможно. Тем более, раз тебе туда пока нельзя, то тебе это не навредит. Хотя звучит оно все печально, но что теперь…
Девушка загнула один палец, Рин же изумленно уставился на нее сверху вниз.
— Во-вторых, я подумала о том, что мне будет спокойнее знать хотя бы о тех вещах, которые я теперь буду видеть постоянно. Если ваша литература не запрещена к прочтению простым смертным, то я же вполне могу это сделать? Пусть эта штука их отгоняет, — она указала на клевер. — Но мне будет легче воспринимать всякую гадость, если стопроцентно убежусь в том, что она не кусается, не липнет, не обжигает и всё тому подобное… Ну и, надеюсь, дальше ты уже получишь лицензию экзорциста и может быть придумаешь что-то еще.
Кимико повернулась на бок, лицом к нему и свернулась калачиком, доверительно ткнувшись носом в ветровку на животе. В горле встал ком. Рин пытался переварить то, что услышал.
— Я бы озадачила вопросами защиты дома звоночком в Орден, но еще одно пришествие экзорцистов моя мама не переживет. Поэтому я буду очень благодарна, если ты уговоришь Юкио еще разок поработать не официально… Согласна на любые условия этой сделки… ну, кроме стирания памяти, — пробормотала она, потёршись носом о него.
Парень подозрительно затих. Всё это время, что Кимико говорила, Рин сидел, закусив нижнюю губу и борясь с тем, чтобы не задушить ее объятиями.
Она не просто выбрала его. Она осознавала, на что шла. И всё это время она думала о том, как справится. Перебирала варианты, которые бы не перекроили ее жизнь, но помогли адаптироваться. Исключила грубую силу, оставив холодную логику. И это при том, что была измучена, уставша и доведена до точки. Что осталась один на один с проблемами, потянувшими за собой еще более серьезные проблемы. Но даже когда ей в руки сунули практически готовое решение — Кимико всё равно отказалась принести в жертву всё, что было связано с ним.
Поняв, что еще немного и она точно так уснет, Кимико заставила себя подняться с колен Рина, просто усевшись рядом. Заметив его состояние, девушка подняла руку и ласково коснулась темной пряди волос возле виска юноши.
— Рин, — выдохнув с улыбкой, тепло позвала она. Он не отреагировал. Тогда девушка склонилась ближе и весело прошептала в остроконечное ухо: — Я дала тебе шанс избавиться от меня однажды, если ты забыл. Когда я наговорила тебе всю эту дрянь, за которую мне до сих пор стыдно, ты мог не возвращаться. Пусть даже зная, что я солгала — ты мог этого не делать. А еще мог никогда не решиться снять проклятие с моих глаз, а значит, ты также знал, что я на всю жизнь могу остаться слепой. И ты всё равно вернулся. Ты не оставил меня, — палец Кимико переместился, несильно уперевшись указательным пальцем в щеку, заставив голову чуть наклониться в бок. — Так что теперь не думай, что сможешь избавиться от меня просто так…
Этого Окумура не выдержал. Его подбородок предательски дрогнул. Он не умел говорить красивые слова, показывая свои чувства поступками.
— Ох!.. Ладно, погоди! Беру слова назад! Можешь избавиться, но не так же!.. — захрипела Кимико, которую просто сгребли в охапку в такие крепкие объятия, что воздух резко покинул легкие, забыв дорогу обратно. — Ай!.. Не л-ломай меня, я прощу тебе все футболки!..
Хватка за лопатками чуть ослабилась, но не сильно. Рин так ничего и не ответил. Он молча уткнулся холодным носом в горячую шею девушки, зажмурив глаза. Кимико с опаской глянула за плечо, потому что ее спина теперь оказалась чертовски близко к краю на высоте нескольких этажей. Впрочем, сильные руки Окумуры так вцепились, что если они и свалятся — то точно только вместе. Поэтому, выпутав ладони насколько это возможно, девушка обняла его в ответ, привычным движением нежно зарывая кончики пальцев в растрепанную темную макушку, и уложила сверху подбородок, крепко-крепко прижав к себе. Мягкие короткие пряди, пропитанные запахом церковных свеч, успокаивающе скользили меж пальцев.
Возможно, иногда верные решения не равны решениям правильным.
Можно сомневаться, нервничать, жалеть и думать о том «а что, если…».
Кимико не думает.
Тогда, стоя под проливным дождем на границе барьера и глядя на мир за его пределами, достаточно было только представить то, как спина
незнакомца с чехлом на плече медленно уходит прочь, навсегда исчезая в толпе, чтобы по щекам хлынули слезы. Да, она боялась переступить границу. Но она стояла возле нее одна. Кимико уверена: если за руку будет держать теплая ладонь с мозолями от древнего меча — она сможет сделать этот шаг. Тем более, ее владелец обещал, что никогда не даст упасть.
***
Несколько часов назад
Флакон опустился на поверхность стола. Кимико отпустила тонкое горлышко и отступила назад. Мефисто Фель перевел вертикальные зрачки с нетронутого эликсира на девушку, вопросительно приподняв бровь.
— Благодарю за ваше предложение, но вынуждена отказаться.
Она вежливо поклонилась.
Говорить эти слова человеку, который только им притворялся, будучи наедине с ним в закрытом помещении было не по себе. Но раз Орден позволил демону быть в их рядах и заведовать подобным Академии заведением, значит, на то были причины. По крайней мере, поднимаясь на последний этаж, Кимико убеждала себя, что баек о том, что ректор жрет своих учеников она за годы учебы не слышала.
Мефисто не шелохнулся.
— Не думаешь, что слишком быстро приняла решение?
— Думаю, времени было достаточно, господин Фель, — сдержано ответила Кимико, нервно улыбнувшись в ответ. — Я могу идти?
Мефисто проигнорировал вопрос, уставившись своими нечеловеческими зрачками на девушку. Сегодня его шляпа лежала ряжом на столе, а костюм сменился на другой — бардово-малиновый в пунктирную полоску, что смотрелось еще более странно, чем в прошлый раз.
— И всё? Никаких вопросов? — наконец, спросил он, сцепив пальцы в замок и с любопытством склонив голову вбок.
Кимико задумалась. Больше всего она переживала, что ректор может разозлиться на нее за отказ. Что начнет уговаривать или даже как-то угрожать — да мало ли… Но мужчина не выглядел расстроенным, разочарованным или разозленным. Скорее — весело заинтригованным.
— Знаете, если даже у меня есть вопросы — я уверена, что это не мое дело. Я уже насмотрелась лишнего, еще наслушаться — не горю желанием, — в конце-концов, как можно более сдержано ответила она. — А то вдруг кто в голову залезет это поправить, уже не спрашивая.
— Вот как, значит? — протянул ректор.
«Нет, всё-таки он жуткий тип», — решила Кимико. Она хотела было попрощаться и выйти скорее, но не успела сделать и шагу назад.
Кабинет резко почернел.
Девушка испуганно вздрогнула, увидев, как тяжелые бархатные шторы запахнули окна сами собой, отрезая дневной свет. Люстра и канделябры погасли, окутывая силуэт мужчины мрачными тенями. Что-то зачавкало по углам, принимая жуткие формы, а валяющиеся по всем диванам мягкие игрушки вдруг ожили: они стали походить на изъеденные временем и молью одержимые куклы с провалами вместо глаз и ртов. Кимико оступилась назад, чуть не вскрикнув. Жуткие желто-зеленые глаза ректора поглядели на нее демоническими огнями.
И снова эта улыбка, блеснувшая в темноте острыми клыками. Пробирающая, будто насквозь видящая каждый внутренний орган, каждую потайную мысль. Мефисто медленно расцепил пальцы с когтями и коснулся указательным флакончика, что стоял перед ним.
— Ты хорошо подумала? — вопреки сменившейся обстановке, точно таким же ровным голосом спросил он. — Дам последний шанс воспользоваться своим предложением. Далее оно окажется недействительным.
Кимико сцепила дрожащие зубы и сжала кулаки, заставив себя остаться на месте.
— Ты ведь страшишься того, что видишь.
— Н-н-нет, что вы, ректор. Просто так коленки трясутся. У вас в кабинете х-холодно…
В камине сбоку полыхнул огонь, заставив девушку подпрыгнуть.
Головой Кимико понимает, что сарказм в данном положении — тактика отвратительная, учитывая, что она один на один с каким-то демоном явно высокого класса. Но у нее есть дебильная манера сыпать им в стрессовых ситуациях. Сейчас была чертовски стрессовая ситуация. Удерживает Кимико от позорного бегства на месте простая логика: если бы сидящий перед ней хотел навредить или стереть память — давно бы уже сделал. И уж точно бы не переспрашивал. Вряд ли слова какой-то девчонки имеют вес перед подобными способностями, а уж желания — тем более.
Мефисто Фель жутко улыбался в полумраке. Кимико не выдержала.
— На в-всякий случай уточню: как минимум трое человек знают, что я к вам пошла!.. — выпалила она, предупреждающе вскинув ладони. — И е-если я сейчас свалюсь в обморок — это будут ваши проблемы, им-мейте в виду!
Горящие глаза изумленно моргнули.
А в следующее мгновение все вернулось на свои места. Кабинет снова стал светлым и пестрым, зажглись лампы, раскрылись шторы. Мягкие игрушки безобидно рассыпались по полу. Кимико едва не свалилась от облегчения. На миг ей показалось, что ее сейчас действительно сожрут.
— Что ж! Как знаешь, Кимико-чан! — весело пропел Мефисто. Раздался хлопок в ладони. — Нет — так нет!
Кимико посмотрела на него негодующе, ощущая, как по ее спине все еще катится холодный пот.
— Это обязательно было?
— Маленькая проверочка!
— Чего? Ваших педагогических способностей? — вырвалось у нее. — Можно честно? Они у вас так себе. У вас вообще есть лицензия экзорциста?
— Разумеется! — мгновенно отреагировал мужчина, охотно щелкая пальцами — в его руках возникла корочка, словно он только и ждал перед кем ею похвастаться. — Показать?
— Нет, спасибо, — Кимико честно пыталась держать лицо, не выдавая своего дикого желания подобрать что-нибудь с пола и швырнуть в него с размаху. Кажется, она поняла, почему Рин относился к нему без всякого почтения. Это же невозможно! Девушка сразу решила, что если выйдет отсюда с памятью, то по своей воле обратно — ни ногой.
«Нет, ну, серьезно, нахрена?! Интересно, если подать на него жалобу — его вообще могут уволить?»
Мефисто вдруг расхохотался, запрокинув голову, будто прочитал ее мысли. Кимико не знала — ей уже бежать или ректор не обиделся? Тот сполз чуть ли не под стол. Шляпа свалилась со стола.
— Так я могу идти, господин Фель? — пробормотала девушка, из последних сил находя в себе вежливость и глядя на это зрелище.
Вдоволь насмеявшись, ректор утер уголки глаз и растянул ухмылку.
— Можешь. Но!.. Последний вопрос, — неожиданно серьезно произнес он, прекратив давить хохот. Кимико нахмурилась. Его шляпа сама запрыгнула обратно на стол. Мефисто подцепил когтями флакон с эликсиром и поднял его на уровень глаз, сощурившись и теперь глядя на искаженную фигуру девушки через стекло. — Путь экзорцистов — и Окумуры-куна в том числе — проложен в темной ночи. Все мы знаем, что ночь — время демонов. Что, если однажды солнце не взойдет?
Кимико растерялась. Что в голове этого чокнутого? Но, впрочем, убедившись, что всерьез она никому не мешает своей персоной возле сына Сатаны, девушка испытала внутреннюю уверенность. Ее кулаки всё еще были плотно сжаты, а подбородок упрямо вздернут вверх. Зачем ее проверяют, Кимико не знала, но ежели так, то…
— Ночью в небе луна и звезды. Они тоже освещают путь.
— Погода может быть пасмурной, — сощурился ректор.
Девушка и демон посмотрели друг на друга.
— Значит, света синего пламени будет достаточно.
На лице Мефисто замерло странное выражение. Он протянул звук «хо-о?», ехидно ухмыльнувшись, а потом щелкнул пальцами. Услышав, как огромные двери за спиной наконец-то раскрылись, Кимико решила не утруждать себя лишним диалогом. Она еще раз вежливо поклонилась и поспешила покинуть кабинет.
Когда силуэт девушки скрылся за порогом, Мефисто поглядел на полный флакон.
— И всё-таки люди такие интересные существа! — восторженно протянул он.
Жующий на краю стола хомяк странного зеленого цвета агрессивно запихал в рот печенье.
***
Шерсть фамильяра, обратившегося в боевую форму, оказалась на ощупь изумительнее самого мягкого шелка. Глаза-блюдца, наблюдающие за этим с интересом, вовсе не казались хищными. Кимико осторожно протянула руку, робко касаясь мехового покрова на огромной лапе.
— Вау… это так… — девушка не смогла подобрать слов восхищения. Ей захотелось по детски зарыться в фамильяра, как в плюшевую игрушку. Особенно, когда Куро заурчал так, что стекла общежития задрожали.
Стоящий чуть позади Рин с улыбкой наблюдал за этим. Он вспомнил тот день, когда Кимико также пришла за ним на крышу. Причем, оба раза девушка предпочла остаться.
А ведь и в тот, первый раз, она поднялась на крышу Академии, не ведая, что сын Сатаны осознанно управляет своим пламенем. Накануне увидев его истинный облик, она все равно единственная выскочила из толпы, закрыв его собой от святой воды. Не испугалась пойти следом, хотя понятия не имела, что синий огонь может не обжигать.
Так, может, Кимото Кимико куда храбрее, чем он думает? Она способна поглядеть страху в глаза. Просто она делает это по-своему…
Может, и ему помочь ей по-своему?
Кимико убрала руку с разбалдевшего фамильяра.
— Наверное, мне пора, — вздохнула она. — Надо отвоевать свой телефон обратно. Завтра посмотрим тогда эти классы? Я захвачу сразу вещи для репетиции…
— Ты сильно торопишься? — вдруг спросил Рин.
— Ну… — Кимико задумалась. — Около десяти мама точно начнет названивать Мисаки. А что?
Рин вытащил свой телефон. Еще пара часов. Отлично. Он быстро запихал телефон обратно.
— Ты ведь давно была в городе вечером?
— Да я вообще туда не хожу по вечерам теперь… подожди, что ты?.. — Кимико осеклась, глядя, как парень подошел к Куро. Огромный кот склонил голову вниз, внимательно выслушав в ухо что-то, что девушка не смогла разобрать из-за поднявшегося ветра. — Рин? — с сомнением переспросила она, увидев то, как фамильяр зачем-то припадает на передние лапы.
— Пойдем! — заговорщицки оскалился в улыбке Рин, схватив ее за рукав пальто.
— Куда?..
Девушка машинально дернулась за парнем, а потом ошарашенно поняла, что тот собрался залезть на кота верхом. Хотя, как «собрался»? Он уже сидел на нем — Кимико только и моргнула от использования фамильяра, в качестве верховой лошади. К еще большему изумлению, Рин потянул ее за собой.
— Давай, забирайся!
— Это еще зачем? Что происходит?
— Увидишь. Ну?
— Я не то, чтобы боюсь высоты, но вот этот аттракцион вызывает у меня сомнения… И вообще у меня максимально не подходящая одежда! — попыталась отнекнуться Кимико, ощутив головокружительное волнение и предчувствие чего-то непонятного.
— И когда это ты стала об этом волноваться, извращенка? — иронично закатил глаза Рин и, не обращая внимания на протестующий вяк, перегнулся в бок и просто втащил девушку за собой. Кимико ойкнула, оказываясь на холке Куро. Нет, принцы на конях, конечно, прошлый век и всё такое, но не настолько же!
Рин перехватил девушку за талию к себе ближе и зашарил свободной рукой в поисках ошейника на шее Куро. Кот поднялся на лапы.
— Погоди!.. Что мы вообще собираемся делать?
— Сейчас поймешь, — весело отозвался тот над ухом.
Лопатки обожгло горячими мурашками, а внутри все ухнуло. Кимико застыла, ощущая, как парень крепко обнял ее. Но не успел скул коснуться волнительный румянец, огромный кот шагнул к краю крыши. Кимико позеленела, кажется, начиная соображать. Она судорожно вцепилась в руки Рина на своей талии, вжавшись в него спиной.
— Только не говори мне… — Кимото осеклась, почувствовав, как Куро припал на задние лапы, явно собираясь сигануть вниз с высоты нескольких этажей.
— Держись крепче.
— В смысле «держись»?! За что?! — завопила Кимико.
— За меня.
— Стой! Нет, вы же не серьезно?.. Твою отец! Рин!!!
— Погнали, Куро!
— К-к-куда погнали?! С ума сошел?! Нет-нет-нет!.. ОКУМУРА, Я ТЕБЯ УБЬЮ, НЕ СМЕ!..
Въя-я-я-я-як!!!
Девичий вопль потонул в хохоте, ухнув вниз.
Ночь — время демонов.
Но еще ночь — это россыпь звезд в бесконечном небе. Это млечный путь, густые облака, иногда скрывающие луну, что, порой, светит даже ярче, чем солнце. А еще на нее можно смотреть во все глаза, не обжигаясь.
Ночь — это отражение созвездий сверху огнями города. Это неоновые вывески, блики дорожных знаков, уютный свет из окон. Это ухающие совы, стрекочущие светлячки и призрачные мотыльки, рассеивающий волшебный блеск по кронам деревьев.
Ночью по улицам гуляет странная свобода. Разговоры становятся искренними, взгляды — настоящими, чувства — не притворными. Это время дурацких, но порой очень правильных мыслей, сумасшедших идей и поступков. Решений, меняющих жизнь. Она скрывает многое, но в тоже время обнажает то, что никакой день никогда не сможет.
Может, если показать Кимико такую ночь — она перестанет ее бояться?
