Другая ветвь вероятности

Взгляд Драгоция упал на третью часограмму. На часограмме была изображена девушка. На вид ей было лет 26. По плечам волнами рассыпались светлые волосы. У неё были темно-карие глаза, смотрящие добродушным взглядом. На ней было надето простое белое платье, длинной чуть выше колена. Девушка широко улыбалась, приобнимая за плечо отца Ника. Только сейчас Фэш заметил, что на часограмме был запечатлён ещё и Константин Лазарев. Его рука обвивала талию кареглазой девушки. Лазарев точно так же улыбался, как и его спутница. Нужно признать, что выглядели они счастливыми. Однако, сейчас, смотря на эту часограмму, ни у одного из парней она не вызвала чувство радости. — Мама…— сорвалось с уст младшего Лазарева. Голос Ника звучал тихо, но не жалостно. Он смотрел на девушку, не отрывая взгляда. Фэш ещё какое-то время наблюдал за Лазаревым. После чего он подтянул коробку к себе и достал из неё одну из тетрадок. Тетрадь была не старой, но и не новой. Переплет немного потрепался Обложка тетради выгорела на свету, а страницы немного потемнели. Выгоревшая обложка покрылась тонким слоем пыли. Король, взяв тетрадь в руки, сдул с неё пыль и открыл ее. Он помнил эту тетрадь. Это дневник Ника. Почти никто не знает, что у Фэша и Ника были личные дневники, которые они завели в момент, незадолго ушедший от их знакомства. Когда-то Ник, наслушавшись рассказов Нортона-старшего — тогда ещё они были практически лучшими друзьями с отцом Ника — об Остале он выпросил у Нортона старшего обычные тетради, которые редко встречались на Эфларе. Какого было удивление маленького Ника, когда Нортон-старший сказал, что остальские дети не имеют никаких часолистов, а дневники ведут в обычных тетрадках или блокнотах. Но несмотря на удивление, маленький сын Лазарева загорелся идеей и попросил у Нортона-старшего привезти с Осталы две тетради. Как только Нортон привёз тетради и вручил их маленькому Нику, потрепав его по голове, мальчик сломя голову понесся к Драгоцию, показать приобретение. В тот день Ник подробно рассказал Фэшу все то, что сам услышал от Нортона старшего несколько дней назад. После чего мальчишки незамедлительно приступили к оформлению дневников. Эти дневники немного отличались. В них не было никакой банальщины. В дневниках были всякие интересные страницы, идеи и оформление которых мальчишки придумывали сами. Вот и сейчас Фэш держал в руках дневник Ника, наверное, пятилетней давности. Он хотел раскрыть его и посмотреть, но почему-то было страшно. Такой легкий страх. Ник не обращал никакого внимания на короля, потому ему практически ничего не препятствовало молча открыть дневник и почитать. Нет, конечно, тот же Ник, наткнувшись на чужой дневник, навряд ли бы открыл чего, столкнувшись со своей совестью. Но Фэш был не из таких людей. Так что дело было даже не в совести. Пересилив себя, Драгоций раскрыл дневник почти что на середине. Увидев страницы дневника, улыбка сама появилась на короля. — Ник, иди сюда. Лазарев откликнулся на голос темноволосого, но как-то вяло. Он приподнялся с колен и медленно подошел к Фэшу. Улыбающийся король протянул Нику раскрытую тетрадь и сам встал с коленей. Выражение лица Ника тут же сменилось. На его лице читалось замешательство с ноткой недопонимания. — Что это? — уставившись на короля, спросил светловолосый. — Твой дневник, — беспечно отозвался темоволосый. — Откуда ты знаешь про мой дневник? — спросил Ник, сделав глаза по пять эфларов. — Это имеет какое-то значение? — немного высокомерно спросил король. — Имеет. — Просто посмотри в тетрадь, Ник опустил глаза и бегло проглядел листы тетради, заполненные размашистым почерком. Ник, с удивлением для себя, заметил в этом почерке свой. Далее его ждало еще большее удивление, ведь на страницах были приклеены часограммы. Точнее, они были в специальном конвертике для часограмм, приклеенном на тетрадный лист бумаги. На фотографиях был Ник и какой-то темноволосый мальчик с кудрявыми волосами… Стоп, темноволосый и кудрявый? Ник медленно оторвался от тетради и перевел взгляд на короля. Про себя он отметил, что этот парень, ворвавшийся к нему примерно полчаса назад, был невероятно похож на того мальчика, изображенного на фотографии. — «Неужели, все, что он говорил, правда?» — про себя подумал Ник. Но какой-то фотографии было недостаточно, чтобы подтвердить слова Драгоция. В то время как Ник раздумывал над верностью слов короля, голубоглазый молча достал часолист, и открыл его на странице хранилища. Ник к тому моменту отвлекся от рассматривания фоторафий и перевел взгляд на короля. Фэш достал из хранилища точно такую же тетрадь… Он раскрыл ее на первом листе, где красиво было выведено Личный дневник Фэшиара Диаман Драгоция черными чернилами. В дневнике Ника было выведено тоже самое только с его именем. Удивительно, но чернила ручки были точно такими же, как и в дневнике Драгоция. Даже почерк одинаковый, но как? — Дневники подписывал твой отец, — поняв интерес друга, сказал король. — Помнишь? Ник молчал. Он перевернул страницу и решил пробежать глазами первую запись. Ничего особо содержательного, разве что в записи действительно упоминался Фэшиар Драгоций. Сама запись была о том, как Ник и Фэш заводили эти дневники. Ярость и гнев покинули Ника. Все это сменилось непониманием. После рассказа о появлении дневников была клятва. Клятва дружбы Ника и Фэша. В клятве даже упоминалось о том, что, когда Фэш вырастет, он доверит Нику строить свой замок. Ник посмотрел на короля, который в то время тоже раскрыл свой дневник и что-то читал, широко улыбаясь. От улыбки на лице темноволосого проявились ямочки. — Вроде, я где-то видел это лицо, — тихо произнес светловолосый. Чем больше он смотрел на Фэша, тем больше ему казалось, что он точно с ним знаком. — Темно-ота, — вдруг протянул король, смотря в тетрадь. — Темнота, — повторил Ник. — Я точно это слышал. Внезапно Ник услышал шаги в коридоре, вывевшие его из раздумий. — Отец… Прячься! — закричал светловолосый, обращаясь к Фэшу. — «Опять прятаться?» — недовольно пробурчал в мыслях король. Прятаться было особо некуда, а потому, Фэш, практически не раздумывая, прыгнул в шкаф. Как только он скрылся за дверцей шкафа, отворилась входная дверь, в которую действительно вошел Константин Лазарев. — Ник, привет, — поприветствовал отец с вымученной улыбкой. — Тяжелый день на работе? Константин Лазарев ответа не дал, что означало положительный ответ. — Пап, — как бы невзначай произнес Ник. — ты не знаешь Фэша Драгоция?