Трудности перевода

Порыв ветра ворвался в приоткрытое окно совершенно неожиданно. Какие-то из бумаг Линдир успел подхватить, но большая часть, радостно вспорхнув, отправилась на пол. Выбравшись из-за стола, секретарь закрыл окно и принялся наспех сгребать рассыпавшиеся переводы. Разумеется, он не слышал, как вошел босс – Элронд имел полезную, но иногда пугающую привычку передвигаться бесшумно. Юноша заметил его присутствие, только когда услышал голос. - Вы чудесно рисуете, мистер Линдир, - произнес Элронд, и секретарь почувствовал, как сердце у него в груди сжалось, а потом заколотилось с бешеной скоростью, и щеки ощутимо вспыхнули. Он медленно обернулся, отчаянно мечтая ошибиться. Но нет, бросив короткий взгляд на босса, юноша понял, что прав в своих опасениях. В более ужасном положении Линдир в своей жизни не оказывался. Он стоял на коленях с пачкой бумаги в руках, глупо уставившись в пол, а Элронд, прислонившись к столу, с ухмылкой на лице рассматривал лист, который секретарь ненадежно запрятал под стопку переводов. Ужасным было, конечно, не то, что это был рисунок – босс не убил бы за творчество на рабочем месте. Ужасным было то, что рисунок содержал около десятка карандашных портретов Элронда. На самом деле, в этом, конечно, не было ничего дурного. Линдир, когда ему требовалось отдохнуть, любил почеркать какие-нибудь наброски. Так почему бы не нарисовать пару портретов босса, раз поблизости все равно нет гипсовой статуи или натюрморта из фруктов? Элронд был красив совершенно объективно, предвзятостью было бы этого не признавать. И потом, Линдир отлично знал каждую черточку его лица, и в этом не было ничего предосудительного: секретарь, хочет он этого или нет, вынужден много времени проводить в обществе своего начальства. Линдир часто подолгу наблюдал за Элрондом с разных ракурсов – просто от скуки, когда ждал, пока босс проверит очередной перевод. Не на стену же смотреть. Все это полностью оправдывало юношу в его собственных глазах. Но босс мог сделать неправильные выводы из сложившейся ситуации. Особенно если учесть цвет щек Линдира. Вот ведь глупая привычка, ну почему, почему он постоянно краснеет по любому поводу и без такового? Юноша сообразил, что пора бы, наконец, встать. Припомнив, что ему вроде бы сделали комплимент, секретарь выдавил где-то на границе голоса и шепота: - Спасибо, сэр. - Вы не против, если я заберу это себе? - Элронд не отрывал от Линдира изучающего взгляда. - Конечно, сэр, если вам нравится, - юноша попытался изобразить беззаботность, но вышло как-то нервно. - О, мне очень нравится, - прямо-таки промурлыкал босс и скрылся за дверью. Линдир уселся за стол и уронил голову на руки, проклиная собственную глупость. Сколько раз он выставлял себя идиотом перед боссом, но это – это была катастрофа! Боже, что Элронд о нем подумает? Особенно когда повнимательней посмотрит на рисунки. Да там же каждая линия, каждый штрих с головой выдают то страстное восхищение, которое Линдир испытывал, когда выводил знакомый овал лица, оживлял бликами зрачки, оттенял складки в уголках губ, рисовал водопад рассыпавшихся по плечам волос… Стоп. Юноша посмотрел на свои руки, которые, казалось, вовсе ему не принадлежали, потому что совершенно без его воли набросали на чистом листе новый портрет Элронда. Подавив желание спрятать рисунок куда-нибудь под ближайшую стопку переводов, Линдир методично и жестоко превратил его в мелкие клочки, которые совершенно невозможно было идентифицировать как портрет босса. Спокойно, сказал он себе, не надо истерики. Представь, что бы ты подумал, если бы тебе в руки попал твой собственный портрет, нарисованный твоим секретарем. Неужели ты бы сразу решил, что он отчаянно по-мальчишески в тебя влюблен? Разумеется, нет. Ты бы просто подумал, что ему в какой-то момент нечего было рисовать. Вот и босс посмеется и забудет. Через час бестолковых попыток заниматься переводами в бездне душевных мук Линдир был вызван к начальству. Злосчастный рисунок лежал на краю стола. Элронд, как всегда, сохранял невозмутимость. - Шкаф пятнадцать, полка девять, отсек три, - скомандовал босс, протянув секретарю пару книг. – Заодно, пока вы тут, подайте мне из шкафа справа карту распространения рунической письменности. По ярлычкам Линдир нашел на верхней полке сложенную вдвое карту и уже потянул ее на себя, когда Элронд вдруг скороговоркой произнес: - Нет, стойте, не нужно, - в голосе босса слышалась задавленная, но не до конца спрятанная паника, что было совершенно на него не похоже. Линдир попытался задвинуть карту на место, но одна рука у него была занята, так что результат вышел плачевным. Карта соскользнула вниз, рассыпая по полу листы, которые были вложены в нее. В наступившей тишине юноша услышал, как Элронд весьма крепко выругался. Вообще-то, босс впервые употребил в присутствии Линдира выражение такого уровня экспрессии. - Простите, сэр, я сейчас все…, - секретарь замолчал, уставившись на бумажный ковер у него под ногами. Листов было около дюжины, и это были рисунки. Несколько пейзажей, наброски архитектуры, археологических находок, и примерно половина – портреты. Один – акварельный рисунок красивой девочки лет четырнадцати с темными волосами и смутно знакомыми чертами лица. Еще один – двое юношей-близнецов, тоже подозрительно кого-то напоминающих. И еще три карандашных портрета. Три удивительно похожих портрета Линдира. Юноша подобрал один из них и долго смотрел на себя, сидящего, очевидно, над переводом – волосы немного взлохмачены пропущенными через них тонкими пальцами, брови слегка нахмурены, в расстегнутом на пару пуговиц вороте рубашки видна ямочка на шее и часть ключицы. Линдир ошеломленно посмотрел на босса и не придумал лучшего выхода из ситуации, чем сказать: - Вы чудесно рисуете, сэр. Элронд приподнял брови и усмехнулся, потом, словно не в силах сдержаться, широко улыбнулся и, наконец, рассмеялся, откинувшись на спинку стула. Воистину, это был день открытий: впервые в жизни юноша слышал, как босс по-настоящему смеется. - Ладно, мистер Линдир, забирайте свои портреты, если хотите, и марш в библиотеку, вы меня отвлекаете. Секретарь, пробормотав извинения, быстро подобрал листы, сложил их на полку и сбежал из кабинета с тремя рисунками. Остановившись у окна, он принялся изучать свои изображения. Первое он уже видел. На втором он стоял с чашкой кофе в руках, осторожно и сосредоточенно придерживая ее кончиками пальцев, стараясь не разлить. На третьем рисунке он с кошачьей грацией тянулся за книгами, наклонившись над столом. Приоткрытые губы, длинные ресницы, смесь серьезности и трогательной беззащитности на лице. Неужели он всегда так выглядит? Тогда неудивительно, что его бросила девушка. Девушкам нужен взрослый и сильный мужчина, а юноша на рисунках вызывал желание ласково заправить ему за ухо выбившуюся прядку волос и накинуть на плечи что-нибудь теплое. Подойдя к зеркалу, Линдир принял суровый вид, побросал на свое отражение мужественные взгляды исподлобья, немного успокоился и выкинул из головы мысли о своей внешности. Он к ним, однако, вернулся, когда однажды, не выспавшись ночью, отключился на рабочем столе и проснулся с жакетом босса на плечах.