Sketch of LR-imagination

— Давай поиграем в одну игру, — один уголок губ парня приподнялся в ехидной улыбке. — Какую? — увидился Тэгун, наблюдая за рукой Воншика, которая явно жила своей жизнью и уже медленно кралась к его ноге. — В мою самую любимую, — томно продолжил парень, уже потирая колено Чона и пересаживаясь всё ближе и ближе. — Неужели ту самую? — как-то по-детски удивился Тэгун и снова посмотрел на руку парня, которая не прекращала своё движение по ноге, а наоборот, только увеличивала свой диапазон. Воншик даже и не думал об ответе, он просто смотрел на своего Тэгуна с замутняющим разум желанием, его идеальное лицо, словно белое полотно, не имело никаких недостатков и манило прикоснуться к себе. Чем угодно, но Воншик никогда не искал лёгких путей. Тэгун повернул голову в бок, прикрывая глаза и прекрасно осознавая чего сейчас хочет этот парень, но и ничего против этого он не имел, он просто дал тому волю, свободу действий, как говорится. Ким, не теряя ни одного мгновения, смело приблизился к шее Тэгуна, вдыхая сладковатый запах предвкушения, который пробирал всё тело до самого неприличного. Поперёк горла встал большой комок. Воншик взглотнул и, весьма не типично для самого себя, отстранился от шеи и нежно прикоснулся губами к щеке, но потом, проводя носом по ней, припал к манящим губам Тэгуна, втягивая его в длительный поцелуй, перерастающий в нечто более страстное. Самостоятельная рука, не знакомая с нормами приличия, уже пробралась под уютный свитер парня и исследовало тело, чувствуя его лёгкие содрогания, делающие комплимент Воншику. Он уже чувствовал, как Тэгун сам наклоняется в его сторону, уже не просто принимает наслаждение, а самостоятельно настаивает на нём, намекает на продолжение, чуть сбиваясь в дыхании. А Воншика особо уговаривать и не надо, он сам кого хочешь сможет уговорить. Парень отстранился, что далось ему с некоторым трудом, ведь Тэгун не хотел отпускать его. Настойчиво расправившись с его джинсами, Ким усадил своего парня на стол, ещё раз взглянув ему в глаза, убеждаясь, что ему доверяют, и стянул оставшееся ненужное бельё. Он был красив в любом виде, и даже в таком непристойном. Его тело было самым прекрасным зрелищем на свете, но если глазеть на него дольше этих нескольких секунд, то он снова засмущается, а этого допускать нельзя. Не сейчас. Воншик проделал привычные для обоих подготовительные действия, от которых Тэгун всегда сладко постанывал, точно как в первый раз, дразня его ещё сильнее, настолько сильно, что джинсовая ткань причиняла боль. Не в силах терпеть её дальше, Воншик как можно скорее разделался с молнией, которая, должно быть, злорадно похихикала, если бы была человеком, застревая прямо на половине своего пути, но через несколько секунд всё же облегчая жизнь владельцу. Он быстро стянул с себя вещи, не заставляя Тэгуна должно ждать и обозначил удобную для обоих позу, забираясь к нему на стол. Не долго думая, он приставил своё достоинство ко входу и тут же начал движение, наслаждаясь его узости от которой, как казалось, кружилась голова. Комната наполнилась яркими, пошлыми стонами, переплетая их голоса и громкое дыхание в одно целое, что звучало, странно признать, прекрасно. Стол качался из стороны в сторону, постукивая по полу ножкой, которая по закону подлости была чуть короче остальных и привлекала на себя много постороннего внимания. Джехвану было не привыкать удивляться. Возможно, теперь он единственный знал об этой маленькой, интимной тайне, но держать её за зубами было мучительно тяжело. Так же тяжело, как удержаться и не подглянуть через маленькую щёлочку в двери. Это выглядело так горячо и страстно, что совершенно не складывалось с ранее сложившимися образами этих двух. Нельзя было отрицать факта, что это могло оказаться внезапно появившейся завистью.