Sketch of LR-imagination

Прошёл всего месяц с тех пор, как Тэгун стал почти официальной собственностью Воншика. А «почти» именно потому, что знали об этом только они вдвоем. И отношениями, конечно, назвать это было трудно. С того дня самым близким их контактом было лишь единственное прикосновение, ставшее в голове Воншика лишь отголоском того воспоминания. А говорили ли они вообще? Может, это тоже одна из частей длинного сна? Показалось? Нет. Он говорил. И Тэгун ответил взаимностью. Силуэт бордового пятнышка на его шее, черт возьми, галлюцинацией быть не может. И Воншик, наверное, ничего бы и не заметил. Тэгун публику не любит, тем более, с тех пор, как ЭТО (так любит именовать отношения Чон) — их «маленький» секрет. Конечно, не заметил бы, если бы не почувствовал жжение в горле, жар, почти удушье, заглядываясь в сторону СВОЕГО парня. Череда волшебных совпадений теперь отдавалась в голове дикой болью, раздражением. Оставшаяся здравая часть разума твердила одно — ему показалось, а вот всё остальное указывало лишь на то, что Чон, мать его, Тэгун позабыл, что было месяц назад. Единственная успокаивающая мысль «Расписание забито, у нас просто нет времени встречаться сейчас» перестало быть успокаивающей сразу после последних фанмитингов. Тэгун, скорее всего, сказал бы то же самое, но Воншик не любит всё, что повторяется больше двух раз. Абсолютно всё. И тем более, ничего хуже отговорок Тэгуна и быть не может. Теперь это можно приписать, как особый вид наказания в аду. И сегодняшний день не стал исключением. Бесконечные встречи с фанатами и фотосессии не принесли бы столько проблем, если бы Тэгун не забывал, кто он теперь такой. Уже неделю их отделяли друг от друга, как минимум, два человека. Обычно три или даже четыре. На фотосессиях вместе их больше не ставили, и даже тогда, когда можно было выразить желание. Стоило Воншику открыть рот, как Тэгун уже молча шёл к Хакёну, Джехвану, Хонбину — к кому угодно, но только не к тому, кто ему нравится (в прошедшем времени подумать об этом Ким не решался). Его взгляд. Глаза Тэгуна теперь не смотрят на Воншика, он обращён лишь к тому, с кем так занят, по видимому, через чур важной беседой, иначе он бы обязательно обратил внимание на то, что Ким пожирает его своим взглядом. Должно быть, Джехвану слишком повезло, раз он заслуживает столько внимания этого цветочного парня. Его рука. Она с изящной лёгкостью тянется к собеседнику и обвивает его шею, к ней же присоединяется и вторая. Эти губы. Они расплываются в сладкой улыбке, не теряя своего притягательного цвета и соблазнительности. Воншик не мог перестать ёрзать на месте, в поисках спокойствия и хоть какой-нибудь объясняющей всё это идеи. Ничего. Он медленно провел языком по пересохшим, требующим влаги губам и, хмурясь от злости, прикусил её, мечтая о том, что сделает с Тэгуном тоже самое, только в несколько раз сильнее. Его тело. Теперь он прижимался к изумлённому, но по прежнему счастливому Джехвану и пытался… Поцеловать? Воншик зажмурился, мотнул головой, посмотрел снова. Показалось? Нет, конечно не поцеловать, он просто хотел что-то шепнуть ему на ушко (например то, что он теперь собственность. «Держись от меня подальше»), а тот просто неудачно повернул голову. Точно ведь? Как он раньше не подумал об этом? Однако, терзания и на этом не закончились. Этого было лишь начало, прелюдия истории под названием «Воншик и его сдержанность». Непонятное чувство (Ревность — это не для него) давило на глотку, словно пытаясь задушить. Ким жадно хватал воздух, чтобы не сорваться. Первая бутылка воды, что стояла на столе, закончилась спустя четверть часа. Он потянулся за соседней. К этой веселой компании присоединился и Хакён, желая вникнуть в суть разговора и узнать, что же Тэгун такое делает. Тут и дураку ясно, что что-то не так. Их Чон сломался, иначе как можно объяснить то, что он не смотрел на рэпера ещё ни разу за этот день? Такие очевидные вещи знали все. Все, кроме наивного Тэгуна. И теперь для Воншика стало всё ясно: либо Тэгун испытывает нервы Кима, либо всё происходящее — заговор мемберов. В первый вариант верилось легче, а вот второй был куда реальнее. Хакён подхватил по сценарию, сегодняшний день — его очередь. Он схватил Тэгуна за запястье и потянул на себя. Тот удивился, но виду не подал. Они с Джехваном явно не могли поделить его и, если бы не их близкие к семейным отношения, Воншик разобрался бы и с ними. С каждым по очереди. Ким вновь облизнулся и сжал руку в кулак. Задумался, разжал. Нет, не то. Ещё пять минут таких извращений и он точно бы встал, но как на зло, мероприятие закончилось. В машине их снова разделяли несколько сидений, но тут Воншик был спокоен. Эти двое так утомили Чона своим вниманием, что он сразу уснул. Спящий Тэгун — идеальный Тэгун. Оставалось лишь одна короткая фотосессия. Они вернутся в общежитие и разговору не миновать. Однако, точкой закипания оказался лидер. Воншик закончил свою часть съёмок и снова, в надежде на взаимное внимание, смотрел лишь на Тэгуна, очередь которого ещё не наступила. Вел он себя подозрительно спокойно, почти как всегда, не считая этого взгляда, что летал где-то в облаках. Воншик намеренно пробирался всё ближе и ближе, игнорируя всех вокруг и обращая внимание лишь на десятки чёрных змей, расползающихся по полу и ведущих к аппаратуре. Стоило ему сделать ещё шаг, как Хакён перегородил ему собой путь, приближаясь к сокровенному слишком близко. На столько, что запрокинутая голова Чона разом перечеркнула все логичные объяснения, оставляя только самые худшие варианты, дорисованные в его воображении. Внутри снова всё вспыхнуло пламенем. На этот раз, ещё сильнее. Его лицо, казалось, стало под стать цвету волос. Он стоял неподвижно, не в силах сделать и шагу. Он лишь чувствовал, что до общежития этому парню явно не дожить. Все случится раньше. Все произойдет сейчас. Хакён уже увел Чона за руку на совместную съёмку для журнала (сейчас как раз была их очередь) прямо у Кима на глазах. — Показалось, значит? — прошипел себе под нос Воншик, и уже через секунду оказался на съёмочной площадке. Группа занервничала. — Ким Воншик, сейчас не Ваша очередь! Туда нельзя! — одна женщина из состава обеспокоено вскрикнула, но тут же замолчала. Все смотрели только на восьмую площадку, происходящее которой транслировалось практически во всём помещении. Ким Воншик никого не слышал, и теперь ему было плевать, где он находится. Это безумство давно нужно было прекратить. Тэгун удивлённо уставился на Воншика, замечая в его чертах лица нечто новое. Гнев. Ярость. — Воншик? — едва слышно спросил Чон, продолжая вглядываться в парня. «Как же сладко это имя звучит из его уст, — успел подумать Воншик. — Как жаль, что ты не произнёс его чуточку раньше.» — Что. Это. Черт. Возьми. Было, — Ким произносил по слову строго на каждый шаг, который делал в сторону Тэгуна, подходя всё ближе и ближе, Тэгун уже успел забеспокоиться о том, что останавливаться он явно не собирался. — Что всё это значит, Тэгун-и? Хакён обомлел и, начиная осознавать масштабность намерений Воншика, замахал руками перед камерой. — Выключите! Немедленно выключите! Мемберы стояли, раскрыв рты. Персонал застыл всё на тех же местах, словно какой-то волшебник взмахнул палочкой и теперь они, бедняги, не могут сдвинуться с места. Кто-то зажмурился, кто-то продолжал смотреть. — Давай же, объясни мне, я хочу знать, что происходит, — теперь его шаги оказались настолько близко, что Тэгун, вместо того, чтобы ответить, упал. Ему просто повезло, что под ногами был не пол. —Ну, что такое? Может, хочешь сказать мне что-то? Как Джехвану, на ушко, — Воншик плавно опустился на колени, резкой хваткой фиксируя руки парня над головой так, чтобы он точно не смог сбежать. — Я просто хочу, чтобы все знали, что теперь ты только мой. Я люблю тебя. Чон Тэгун, что ты со мной наделал? Тэгун уже был готов что-то сказать, и на этот раз что-то серьезное, но вместо первого слова он смог выдать только короткий стон. Воншик с жадностью впился в губы парня, вдавливая его в поверхность импровизированного пола. Тэгун в миг почувствовал весь жар парня и понял, чего ему так не хватало всё это время. Воншика. Он прикрыл глаза и, как только Ким почувствовал, что парень начинает получать удовольствие, сделал то, чего ему так хотелось — изо всех сил прикусил его нижнюю губу, заставляя дернуться и издать новый стон, так напоминающий скуление. Его эхо отразилось от стен и, где бы ты не находился, слышно его было прекрасно. Ким мгновенно и почти незаметно для сотни глаз зализал образовавшуюся рану, ощущая на своём языке его тёплую, но отчего-то приятную на вкус кровь. Отрываться от этих сладких губ чертовски не хотелось, да и тем более, это было опасно. Мало ли, что он может сказать. Воншик давно позабыл о том, где находится и что ему может грозить за такую выходку. Он расслабил хватку и медленно отстранился от Тэгуна, наблюдая за его реакцией, которая весьма удовлетворяла. Он лежал на полу и смотрел на Воншика спокойным, слегка смущающимся взглядом. В этих глазах он не видел страха или ненависти, он видел тот самый, тот прежний взгляд, полный детской влюблённости, каким и был месяц назад. Ким взял его за руку, сцепляя их в крепкий замок, и помог подняться. Он чуть отряхнулся и оглядел помещение. По-видимому, действие волшебной палочки ещё не закончилось, все до единого стояли на своих местах и недоуменно моргали. Замок они не расцепили. Тэгун расплылся в неловкой, но красивой улыбке. На его губе вновь появилось красное пятнышко.