Больше, чем имя. История первая

"…подними мне руку для защиты, если пощадить меня не можешь». И Б

05.12.2018       — Как ты, Соби? — Рицка больше не чувствует покалывания в пальцах, понемногу выходит из транса и начинает ерзать по тюфяку. Замерз в своей легкой кофте. В подвале намного холоднее, чем в Нагорной. Надо же было так оплошать. Мог бы и подумать, куда его может забросить по связи в декабре, взять с собой что-нибудь, прежде чем за ручку тянуть. Ладно. Хорошо, что хоть не в Норвегию. Тут же спохватывается — у Соби вообще из одежды только плед и джинсы. Но хоть плед — косится на грязный кусок плотного полотна, сваленного кавказским пленником у самых ног, но укрываться им не решается.       — Хорошо, Рицка — Соби потягивается, поводит плечами. Потирает голые стопы одну о другую, поджимает пальцы, тоже замечает плед и тянется за ним. Вонючий. Зато шерстяной. Подумав, накидывает только на себя. Шерсть трется о голое тело, тепло должно скоро пойти. Согреется сам — согреет Рицку.       «Как теперь отсюда выбираться?» — думает тот, засунув руки глубоко между бедер — погреть. Надо было бы, по-хорошему, этот вопрос себе раньше задавать. Теперь-то уже поздно. Дверь, подвал, решетка. Холод. Хорошо, если камер наблюдения не поставили. Хотя, какие в недостроенном подвале камеры.       — По связи.       Рицка удивленно вскидывается — вроде он ничего вслух не говорил. Соби вместо ответа находит губами его всклоченные волосы, целует в них и шепчет: — Как пришел, так и уйдем. Откроем Систему и вытянем ее до школы Рицу. Чем мы хуже Сеймея?!       — Тут такое дело, Соби, я понятия не имею, как это у меня вышло. И сколько на это ушло времени. Понимаешь, я просто закрыл глаза, и вот. И как открывать? Сэй же рядом! Правило номер раз: твоя пара всегда знает, когда открывается Система. Так? Брат почувствует. А могут и другие. Рицу вон чувствует, хоть и не пара. Говорит —профессиональная деформация. Может и у Нисея уже деформация. Прибегут сюда. И что мы тогда будем делать? Сражаться? Я дурак, надо было головой раньше думать. А теперь мы оба в ловушке.       — Ну, у нашей с Сэймеем связи сейчас не лучший период, — Соби невесело ухмыляется. — А Систему на вилле открывают часто. Тренировки с утра до вечера. Полно новых людей, толком никто никого не знает. Вряд ли кто-то сюда побежит проверять.       — Правда?! Ну, тогда давай выбираться.       Соби находит взглядом сковырнутые в лихорадке и отброшенные в угол мокасины, поднимается один резким движением, вбивает себя в них, смотрит на Рицку, протягивает ему руку. Аояги хватается, стремительно встает следом, по инерции тянется вперед. Соби, не задумываясь, подхватывает, прижимает, целует. Дает волю чувствам, те разгоняют Связь по крови до предела. Руки тут же становятся горячими. Разбуженная Связь жжет изнутри и требует топлива, как раскаленная печь — дров. Соби кладет ладони мальчишке на вихрастый затылок, притягивает ближе, целует еще, греет его лицо губами и дыханием, потом медленно ведет ладонью по волосам, веря, конечно веря, что все происходит на самом деле. И не веря одновременно.       — Не так, Соби, — говорит Рицка срывающимся голосом в губы. — По-другому…       Рука Соби замирает, потом словно становится тяжелее и шире, от нее под кожу, через мышцы, до самых костей проходит импульс, и тело Рицки напитывается жаром и истомой. Соби чувствует и отстраняется:       — Не в этом хлеву, хорошо? Связи уже больше чем достаточно. Надо пробовать. Уйдем, и все будет.       Рицка согласен. Из спертого воздуха действительно хочется уйти как можно быстрее. Соби открывает Систему и держит окрепшую связь взглядом. Оба видят, как материя становится серой, и как в ней проявляются проплешины. Соби поднимает руку: «Туман в дороге служит нам одеждой, тропа петляет, но приводит к дому». Заклинание, наподобие мяча, точно попадает в одну из Точек Сборки, словно в пустую корзину. Боец и его Жертва готовятся перескочить из одного пункта назначения в другой. Пространство под их ногами начинает разъезжаться в разные стороны, и обоим кажется, что они стоят по обе стороны готовящейся разойтись в разные стороны расщелине времени, как наездники, на холках разгоряченных жеребцов.       Но ничего не происходит. Ожидание затягивается. То, что так здорово сработало в школе, отказывается подчиняться теперь, пробуксовывает. Соби ждет некоторое время, потом все сворачивает. Они покидают реальность Системы, снова стоят посреди реальности Сеймея. Только дверь в подвальное помещение покорежило и сняло с петель, она висит на честном слове, готовая упасть и переполошить обитателей. Хоть какая-то польза от направленного заклинания.       Соби подпирает дверь плечом, приподнимает, а Рицка помогает бесшумно переставить ее внутрь, к стене:       — Вариантов нет — будем добираться как обычные люди? Поездом? Там можно не платить, а то денег я тоже не взял? — задумывается. — Кстати, а где мы?       — В Хакубо. До Тоямы ближе, чем до твоего дома.       — Шутишь?! Никто на такое расстояние не может систему раскрыть. — Ты же смог? И Сэймей может. — Случайно, Соби! Повезло. Очень хотел тебя увидеть, — Рицка краснеет и смотрит в пол. — Получилось один раз, получится снова. Потом еще раз попробуем. А пока тебе лучше подождать здесь. Я выйду первым. Если все спокойно — подам знак. Ты поймешь, — Соби стучит пальцем по виску, Рицка кивает, мол, понял: услышу тебя в своей голове. — Не хочу, чтобы тебя заметили. И мне так будет спокойнее. — Соби смотрит на мальчишку пристально. — Мне бы не хотелось тобой рисковать.       — Даже не думай. Помнишь, что написано над кабинетом Рицу? «Nosce te ipsum». Помнишь, еще ты мне говорил, что твое место в Системе? А вот мое место рядом с тобой. Будем рисковать вместе. Мало ли, с кем ты идешь. Может, я твоя новая Жертва. Хотя, я и есть твоя новая Жертва, — и Рицка счастливо улыбается.        — Если Нисей или Сэй нас увидят, придется принимать бой. Будет двойной коннект, Рицка. Не думаю, что могу выстоять против прямого приказа Сэймея. А приказать он может что угодно.       — Соби, моя связь сильнее.       Агацума кивает в ответ. Спорить — только время терять. Но в слова Рицки очень хочется верить.       Они ныряют в коридор, похожий на аэродинамическую трубу, выполненную в бетоне и продуваемую пустотой. Соби жадно вдыхает свежесть, смотрит. В самом конце теплится свет — раздвинутая дверь во внутренний двор. Судя по тишине и освещению — утро, и очень раннее. Никого, но коридор наверняка выходит в холл, а там кто-то дежурит — совсем незамеченными пройти не получится. Так и есть, на выходе из «трубы» путь им преграждает тот самый долговязый рыжий литовец, с которым Соби стоял в паре последний раз. Сколько же дней назад это было? Пять? Или уже все семь? Парню бы уйти в сторону, но он липко хихикает и удивленно смотрит на Рицку, пытается и не успевает понять, в чем дело. Рицка бьет его в челюсть коротко и зло, разбивая губу. Смотрит на Соби вопросительно.       — Извини, — Агацума не дает неудачливому пай-мальчику прийти в себя — удар в поддых сгибает юнца пополам. Другой, резкий — тыльной стороной кисти в основание шеи — оглушает. Соби подхватывает готовое рухнуть тело, затаскивает его в «трубу» коридора — шито-крыто — аккуратно прислоняют к стене. Все проходит тихо и быстро. В саду в такую рань вряд ли кто шатается. Шансы на то, что они сумеют выбраться незамеченными, все еще есть.       — Позаимствую у него худи, — задумчиво говорит Соби. — Коротковато конечно. Но что-то другое искать нет времени, — прикидывает размер портков. — Жаль, джинсы малы…       — Мне кажется, что уже в самый раз. Ты теперь такой же костлявый.       Через три минуты Агацума обшаривает карманы коротковатых, но отлично обжимающих его задницу джинс. Ничего полезного: ни резинки — перетянуть волосы, ни бумажника, ни сигарет. От одной мысли о них тут же остро хочется закурить. Внезапный приступ накрывает до дрожи в пальцах и темноты перед глазами.       — Соби? — Рицка зовет его и трясет за плечо. — Что?       — Ничего. Сейчас пройдет.       Он заставляет себя улыбнуться, а потом уверенно идет чистому воздуху навстречу. Останавливается в проеме. Осматривается. Никого. Дает себе несколько секунд, чтобы оценить обстановку, порадоваться темной зелени сада, краскам рассветного горизонта. Рицка тянет его вперед, встает между ним и небом. Взгляд невольно выхватывает его силуэт на фоне: плавный и непрерывный, никаких углов, никаких засечек, линия от шеи до локтя, нарисованная одним точным и сильным движением, захватывает дух. Соби обмирает: неужели это его мальчишка. Все красивое, что в нем только угадывалось, проявилось и стало очевидно. Рицка оборачивается. Глаза шалые. Бездонные. Не сводит их с Соби, делает шаг назад, притирается плотно, откидывает голову тому на грудь. Одно сердце набатом ударяет в ребра, заполошно срывается с места, колотится как сумасшедшее, другое отзывается и рвется наперегонки прочь из грудной клетки.       — Подрос, пока меня не было, — замечает Соби, голос выдает его волнение. Вроде как совсем не в тему замечание, но Рицке приятно и чертовски хорошо от этих слов:       — Подожди, я еще тебя перерасту, — и Аояги смеется, заливисто и заразительно. Слишком громко. Сейчас кто-нибудь услышит. Не раздумывая, Соби отлепляет подростка, да нет, какое — уже почти юношу, от себя, разворачивает и не может справиться с искушением — ловит смех губами, глушит поцелуем, чувствует привкус пыли, пота и свободы, разменивает секунды удачи, отпущенные на побег, на секунды счастья. Впитывает в себя эмоции гибкого юношеского тела. Они туманят рассудок, мешают продумать побег до мелочей, трезво оценивать ситуацию — губы сами собой разъезжаются в улыбке, кажется, что впереди их ждет забавная игра, кажется, что свобода уже в кармане.       От поцелуя у Рицки еще кружится голова, а Соби уже тянет его вперед. Наверстывая, они быстро, сдерживая желание побежать, шагают в направлении ворот. По крайней мере, так думает Рицка. Низкие облака туманом стелются под ногами, штаны от росы промокает моментально, обувь тяжелеет и ноги скользят по влажному камню. День собирается быть солнечным, воздух слабо пахнет близким морем и цветами — они здесь повсюду, дорожка петляет между живой изгородью из шиповника и олеандра и каменной кладкой забора, как по ущелью. Откуда-то из-за поворота, доносятся голоса. Соби и Рицка останавливаются.       — Может, не стоит дальше идти — перелезем прям тут, через стену? — шепотом интересуется Рицка.       — За стеной пропасть. Выбраться можно только через ворота, и перелезть, если что, тоже можно только там.       Голоса стихают, и они спешат дальше, однако, на центральной дорожке пересекаются с бугаем в спортивном костюме. Кажется, Дайчи. Мимолетное, но не глубокое подозрение морщит чистый лоб «кажется Дайчи», но ненадолго. Тут же презрительная ухмылка растягивает губы:       — Гляжу, тебя выпустили, пиде-ер. Урок, значится, пошел на пользу. Новую Жертву выдали? Смотри, не подведи сэнсея, иначе я тебя своими руками придушу в следующий раз, выродок.       Соби еле успевает перехватить выпад Рицки вперед. Не надо нарываться. Для «Дайчи» мир прост и управлялся волей Аояги Сеймея. Такие люди не опасны — они не сомневаются в том, что видят, и не надо давать им лишний повод для сомнений. Надо просто сделать то, что они от тебя ожидают. Закрыв вскипающего от негодования Рицку собой, Соби покорно склоняет голову и подбирает нужную интонацию, без лишних и личных чувств:       — Я понял, Дайчи.       Голос звучит почти ровно. Но этого «почти» достаточно, чтобы Соби заволновался. Оказывается, он не может, как раньше, до конца скрыть сарказма и торопливости в ответе. Не очень хороший знак. Долгожданная близость Рицки делает его уязвимым. Сэй сказал бы слабым. Недалекий Дайчи не замечает, но любой другой начнет задавать вопросы. Соби всю свою сознательную жизнь идеально сдерживал и прятал чувства. Значит, теперь будет не идеально. Ради Рицки он готов рискнуть и остаться уязвимым. В конце концов, он не трус, чтобы бояться своих слабостей.       — Не прохлаждайся тут! Тренировочный павильон закрыт, но я пришлю Танаку с ключами. Подождешь там, — указывает Дайчи влево и что-то делает со своим лицом: то ли милостиво лыбится, то ли прикусывает себе язык. Да какая разница. В любом случае разговор закончен.       Соби кивает, они с Рицкой делают несколько шагов в сторону павильона, а как только Дайчи перестает буравить им спину взглядом и уходит к дому, резко сворачивают обратно к воротам.       Главное, идти быстро, но не торопиться. Не оборачиваться. Все должно быть естественно. Соби расслабляет плечи и спину. До калитки остается десять шагов, девять, восемь, семь…       Юйко открывает врезанную в раздвижные ворота калитку, перешагивает через порог с пакетами в одной руке и дорожной сумкой в другой. Как не вовремя.       Соби смотрит сквозь. Шесть…       — Рицка! Какой приятный сюрприз! — Юйко достает телефон и, не сводя с Рицки глаз, привычно находит иконку в верхнем углу экрана, давит пальцем.       «Сильная, — оценивает Соби. — Не теряла времени даром. Или с самого начала была такой?» Пять…       — Сэймей не говорил, что ты приедешь, Рицка. Но я рада. Правда. Никаких обид. Хоть ты и бросил меня весной, а потом вообще пропал — ни слуху ни духу. Я, между прочим, волновалась. Мог бы предупредить, что навестишь, — Она делает вид, что не обращает на Соби внимания. — И куда ты собрался, интересно? Нехорошо опять меня бросать. Невежливо. Я тут пироженки купила. Давай выпьем кофе, поболтаем. Спешить-то некуда. И я уверена, — она произносит последние слова с сильным нажимом, сменив тембр голоса и перестроив дыхание, переходя в режим заклинаний и разворачивая Систему. — Уверена, что мы все уладим миром.       Сумка и пакеты летят на землю, но она все равно опаздывает на долю секунды с атакой — левая рука Соби уже поднята, Система боя развернута:       «Даже веревка на шее Иуды стоит дороже,       твоего проездного билета, сама ты       не стоишь и цента.       Если бросить гадальные кости на землю,       из твоих прорастет только злость,       и никакой легенды».       Соби с силой кидает слова о каменную кладку дорожки, они отскакивают и летят в цель. Четыре. Веселое выражение стекает с лица Юйки, но она даже не думает сдаваться. Ее щит отражает заклинание. Ее способность работать в авторежиме впечатляет.       — Рицка, если хочешь овладеть Системой, то я — единственный вариант. С Соби ты уже один раз все испортил. И испортишь еще раз. Он нестабилен сам и не сможет стабилизировать тебя. Все закончится плачевно. Опять.       Рицка сдвигает брови к переносице, вжимается Соби в спину. Ему кажется, что чем сильнее он прижмется, тем больше сил передаст. Но не замечает, что боится. Его страх не на пользу, он отнимает, а не дает. Соби это понимает и резким движением выталкивает Рицку из Системы, разрывает единый поток. Пусть будет авторежим против авторежима. Говорит:       — Уходи, Рицка, перелезай позади меня, я ее задержу. Сделай мне одолжение — не дай прибрать себя к рукам. Станция недалеко. Найдешь без проблем. Встретимся в поезде. Давай.       Соби очень хочется обернуться и проводить взглядом. Но на это нет времени — Юйко подняла тревогу и стоит на пути. Дайчи приближается слева, разворачивая Систему, вдалеке слышался рваный бег Нисея — значит Сэймей тоже скоро будет здесь. Соби направляет всю силу на защитное поле Юйко — надо торопиться. Оно слабеет под его давлением, но слишком медленно, не позволяя атаковать подоспевшего Дайчи в полную силу. Кажется, на поезд к Рицке он не попадет. Соби смотрит прямо в глаза Юйки, они кажутся ему двумя дохлыми птицами на ветке.       — Не пропущу, — спокойно говорит он, делая шаг вперед и вытягивая руку.       В ту же секунду его спины касаются горячие ладони, от них по телу бежит нервное возбуждение, возвращается ощущения счастья, и все вокруг становится ярче. Рицка и не думал убегать. Что он там сумел сделать за минуту? Непонятно. Но теперь Соби накрывает силой. Она смывает сопротивление Юико, девушка больше не представляет опасности, про нее можно забыть. Путь открыт, но воспользоваться им пока нельзя — Дайчи и Нисей уже готовы нападать. Соби переключает внимание на них.       Варианты заклинания возникают перед глазами со стремительностью падающих звезд. Без холодной ярости, без боли. Соби наслаждаться, ритмом, словом, формой, объятиями Рицки. Запахами. А вот запахов раньше точно не было. Те становятся такими же яркими, как краски. Пахнет всем сразу, но сильнее всего Рицкой. Интересно. И забавно. Забавно тоже раньше никогда не было. Соби с легкостью освобождает левую руку, отражает атаку Дайчи и, прежде чем контратаковать самому, трогает горло — шрам даже не пульсирует. Под пальцами только необычная красота и сила их с Рицкой связи. От Соби идет белая сложная нота, хрустальная и звенящая — сама простота и ясность. От Рицки — черная, тянущая за собой, как шелковая ткань в ручье. Ноты переплетаются, прорастают друг в друга, теряются где-то между измерениями. Связь шепчет обоим и оба понимают ее язык. Рицка и Соби отводят плечи назад, словно перед полетом, словно балансируя между настоящем и будущим, приказывают миру замереть.       Набрав в легкие сладкого от близкой развязки воздуха, Соби декламирует, как актер на сцене одну формулу на двоих. Для Дайчи и для выскочившего на открытое пространство Нисея.             «Ваша душа, как доска объявлений.       куда ни посмотри — дрянь и банальности. Вы не люди по сути,             а выходящие в тираж приложения реальности.       Вы ошиблись с противником — это культурное пространство для вас братская могила.             Мы по разные стороны нормальности».       Дайчи валится на траву, не успев защититься от удара. Соби брезгливо рассматривает, как вылезают из орбит глаза Нисея, как его накопившееся бешенство вытекает пеной из искаженного судорогой рта. Паралич — очень занимательное зрелище, если в тебе не осталось ни капли жалости.       Путь свободен. Соби тянет Рицку к выходу. Три.       — Передай мне брата, Соби!       Голос Сеймея гремит раскатами. Слова, методично разделенные на слоги, бьют прицельно, от них перехватывает дыхание. Соби хватается за горло, пытаясь закрыть пульсирующую метку. Сэй одним махом сокращает расстояние до беглецов, и шрам ползет по швам, заложенная в нем чертовщинка ломает волю и подчиняет желания. Почему связь с Рицкой не защищает? Метка, призванная клятвой верности и замешанное на крови, просыпается, во рту появляется металлический привкус, но это еще не конец. Это еще не приказ — только окрик. Соби медленно разворачивается. Поднимает взгляд — глаза в глаза. Чувствует, как связь со старшим Аояги разрывает его изнутри, а связь с Рицкой сжимается пружиной на взводе.       — Это приказ. ***       — Передай мне брата, Соби!       Ошеломленный, Рицка поворачивается и в тот же миг отшатывается, увидев совсем близко остекленевшие, неживые глаза брата. Тик. Секунды срываются как бусины с разорванной нитки. Так. Время падает на мостовой камень дорожки. Тик. Тикают часы внутри Рицки и предсказывают беду. Он шагает вперед и смотрит в помутневшие глаза Соби. Так. Соби не двигается. Взгляд мальчика скользит по его спокойному, почти безмятежному лицу, останавливается на постепенно выцветающих и пустеющих глазах, залипает на плотно сжатых губах, идет дальше. Рицка видит побелевшие костяшки пальцев на горле и набухающий от крови ворот худи. Соби сопротивляется. Но надолго ли его хватит? Рицка хватает ртом пустоту и пытается дышать. Почему их связь не работает? Она сильная. Она должна быть сильнее Сеймея. Рицка смаргивает. Еще раз. Движения ресниц режут мир на стоп кадры.       Видит, что Соби медленно, словно пудовую гирю, отрывает руку от шрама. Рицка смаргивает. Видит, рука останавливается на уровне пятого ребра. Смаргивает. Видит, кулак слегка отведен в сторону для замаха. Отрепетированный удар. На случай неудачи — в грудину.       — Это приказ!       Рицка смаргивает и зависает между окликом и приказом. Потом быстро делает еще один шаг вперед, он уже ближе к брату, чем к Соби. Сей открывает рот. Каким-то шестым чувством Рицка знает, что он произнесет заклинание, которое побежит по их с Соби связи, как по фитилю, сжигая ее на своем пути, не оставит никакой надежды на будущее. Сеймей уже давно готов или все выиграть, или все проиграть. Нельзя дать ему закончить.       Тик. Рицка с достоверностью не может сказать, кто из них двоих движется навстречу — то ли он к брату, то ли брат к нему.       Так. Рицка кладет руку на солнечное сплетение старшего Аояги:       — Соби мой, — голос Рицки глухо шуршит, словно пробиваясь через толстый слой старых газет.       — НЕТ! — Сеймей упрям и самоуверен, идеальная Жертва, не знающая поражений. — Он принадлежит только мне. — …       Рицка смотрит в перевернутое зеркало глаз Сейя и видит - брату не надо прибегать к помощи рук, чтобы бросить заклинание, воля его не нуждается в помощи Бойца. В сборниках школы хранятся лучшие заклинания династии Аояги — от деда к отцу, от отца к Сеймею. Исцеляющие и совсем наоборот. Они все не длиннее дождевого червяка, произносятся на одном дыхании и начинают подчинять реальность с первого певучего и безмерного звука, у них ускользающий смысл и подвижная основа. Их действие невозможно предугадать. Но не сейчас. Сейчас Рицка знает что случится, словно он шагнул на несколько секунд вперед. Главное — не дать Сэймею произнести первый звук.       — Пусть все зло, что ты причинил, вернется к тебе! — Рицка не узнает свой голос. Это не он, не его, он не умеет так — клекотом, подобно хищной птице защищающей гнездо. Но из-под его рук выходит туман сложного цвета угольной пыли. Некоторое время глаза у старшего Аояги остаются прежними: покрасневшими и безумными. Потом что-то в них меняется. Сей отступает назад, его слегка качает, он успевает раскрыть рот, но ответный крик уже никому не слышен.