Шантаж

      Мэрилин, совершенно выпав из реальности, в полном шоке смотрела на Дашу. Машка что-то ещё продолжала говорить и нетерпеливо дёргать её за одежду, упорно стараясь стащить майку, но девушка, прижав руки к груди, будто не замечала этих порывистых, раздражённых действий.       Дария отлично чувствовала на себе прожигающий, выворачивающий душу на изнанку взгляд, но так по-прежнему и не поднимала головы, ведь сил, чтобы заглянуть любимой девушке в глаза у неё не было. Ещё по дороге в Москву Даша нашла в себе мужество признать, что Керро для неё уже давно больше не саба, не какой-то там дурацкий объект шантажа, а именно очень дорогой и, что скрывать, любимый человек. Да больше даже — жизненно необходимый человек! Признала, да… И вот поэтому прекрасно отдавала себе отчёт, что именно сейчас в этой комнате для них происходит своеобразная «точка невозврата». Если раньше у неё в душе ещё теплилась пусть призрачная, но всё-таки надежда на то, что Мэри сможет забыть каким чудовищным образом они оказались вместе, сможет простить тот грёбанный шантаж, то теперь… Не было ей оправданий, не было уже никакого прощения…       И она оказалась права — Мэрилин действительно никак не могла понять сейчас Дашу… Не тогда, раньше, когда стоически переносила все грубые слова или болезненные пощёчины, не тогда, когда Дария, по сути, насильно вынудила её лечь в постель… Нет, не тогда, а именно сейчас…       И, если бы Воскобоева притащила эту противную Машку в квартиру ещё в самом начале их отношений, сразу после того, как они заключили тот безумный договор, то да, это было бы чертовски унизительно, стыдно и даже больно, наверное, но она смогла бы выдержать и как-то пережить, ведь там ещё всё было совсем по-другому, всё намного проще. Шантаж — выставленное условие — её вынужденное согласие… А сейчас…       После этих совершенно нереальных четырёх дней с их семьями? Ну как?! В голове не укладывалось… Неужели можно так поступить с любимым человеком?! Или те слова, слетевшие с уст боевой ведьмы у неё дома, в Эстонии, ничего не значили? Она просто так, случайно оговорилась?       На глазах скапливалась предательская влага… Мэри думала, что обязательно со временем сможет понять Дашку, что когда-нибудь примет эти её заморочки с жёстким сексом, тем более, что это не было так уж страшно, но ЭТО! Вот так запросто отдать её другому человеку? Как вещь, как… Игрушку?!       Керро отвела взгляд и устало прикрыла веки, позволяя солёным каплям скатиться по своим щекам. Одна из горячих капелек попала на руку Маши…       — Ну началось! — тут же фыркнула Ган, презрительно вытирая ладонь о простынь. — Живо завязывай реветь! Ничё с тобой не случится, не боись… Не ты первая, не ты последняя. — качнула головой Маша. — Дашенька добрая, она всегда своими девками делится, да Дашуля?       Внутри Керро что-то звонко оборвалось. Вот! Вот кто она для Даши — «девка»! Не любимая женщина, не саба, не даже игрушка на ночь, а «девка»! Так ведь, кажется, здесь, в России называют проституток? Мэри, как ужаленная, подскочила с кровати, оттолкнув от себя ненавистную ей Машку.       — Всьему ест предел! — яростно сверкнув изумрудами глаз, выпалила взбешённая девушка. — Не сметь трогать менья!       Две пары глаз с удивлением наблюдали, как стремительно «медленная эстонская женщина» кидала в дорожную сумку свои немногочисленные вещи.       — А ты куда это? — ошалело выдохнула сновидящая. Кажется рыбка ускользала из сетей и надо было срочно что-то предпринять! — А как же ваш договор и те эр-ротические снимочки, а?       Мэри вздрогнула и болезненно сморщилась. Господи! Дашка и про это уже успела растрепать!       — Плевать! Мне всё равно… — Керро обернулась к Даше. — Всему быт предел, Даш… Можешь делать, что хотьеть, а я уходит!       Дария исподлобья смотрела на Мэри и молчала. Говорить? А что? Керро во всём права. Дурацкая затея зашла слишком далеко. А снимки… Да не будет она никуда ничего выкладывать и не стала бы изначально. Просто тогда взяла на испуг доверчивую девчонку… А теперь…       Сейчас уже поздно, наверно, что-то объяснять…       — А ты не просто сука, оказывается, а ещё и эгоистичная дрянь! — скривила губы Ган. — Я, я! Только о себе и думаешь… Ну давай, вали! Тебя ж не волнует, что двое детишек останутся сиротками, так что… Иди!       — Чего? — захлопала глазами Керро. — Какой есчо дети сирота быть? Почьему?       — Её. — пьяно ткнула пальцем в боевую ведьму Мария. — А почему?.. Ну потому что мы… Ик… Играли не обычной колодой, а магической…       — Какой? — ещё сильнее запуталась рыжая ведьма.       — Заткнись! — первое за весь вечер слово слетело с уст Воскобоевой. — Захлопни варежку! Пусть уходит!       — Мэри… Ты… Прости меня за всё и… Иди быстрее отсюда… — резко оказавшись рядом с эстонкой, Даша судорожно накинула на её плечи пальто, даже не обратив внимание, что девушка фактически полураздета. — Уходи, быстрее! — одними губами шептала бледная питерская ведьма, всучив в руки совсем ошарашенной Мэри её сапожки. — Умоляю, быстрее!       Керро в полном шоке недоуменно хлопала глазами. У неё дежавю?! Это ведь было уже у них. Дашка так же спешно выставила её тогда за дверь, но… Желая защитить! А сейчас…       Или сейчас она тоже думает в первую очередь о ней?!       — Стоять! Не смей менья пихать никуда! — эстонка застыла на месте, как вкопанная. Эта трогательная забота конечно грела, но что там плела эта чёртова сновидящая, а?       — Маша, какой есчо магический карт? —  снова обернулась к развалившейся на кровати Ган рыжая ведьма.       — Ааа, интересно стало? — усмехнулась Мария. — Да это Наташка уже давно изобрела такую фигню — каждую игровую колоду подвергать заклятью, заставляющему проигравшего платить по счетам. — Ган сделала театральную паузу, а Мэри нахмурилась, пока не понимая.       — Маш, заткнись, я сказала! — снова подала голос Воскобоева. — Ты тупая совсем?       — Ничего я не тупая, хватит обзываться! — состроила обиженную физиономию сновидящая. — Просто… Ты ж сейчас дашь ей уйти, так ведь? И наша добренькая светлая Мэрилин никогда не узнает даже, что стала причиной гибели одной незадачливой питерской ведьмы, что это из-за неё твои дети останутся без мамочки…       — Маша, ты точно тупой быть! — выдала вдруг Керро. — Если уже десят минут не мочь нормально всё объяснять!       Ган вспыхнула до корней волос, сравнявшись с ними по цвету, открыла рот, чтобы высказать этой нахалке всё, что она о ней думает, но потом захлопнула его, видимо, решив, что получит гораздо больше, если сейчас сдержится и действительно нормально объяснит этой рыжей сучке весь расклад. О безбашенности эстонки ходили легенды, вряд ли она потом сможет запросто уйти!       — А я бы объяснила, если б меня… Ик… Нагло не прерывали… Так вот, этот ритуал — своеобразное замедленное проклятие на смерть. Ставили мы его все вместе, поэтому оно очень сильное. Это я к тому… Ик… Ну блять, опять началось! — отвлеклась Мария. — К тому, что Даша не сможет его снять сама. Никак. Понимаешь? — Машка замолчала и заметив, что Керро пока нифига не въехала, раздражённо продолжила: — Да это ты, блять, тупая! Мы играли такой колодой, понимаешь? Дашенька проиграла. Приз — ты… Если ты сейчас уходишь, она — недобросовестный должник и… Ничего личного, но через три-четыре недельки Бант пригласит тебя на её похороны, въехала теперь, идиотка?!       Керро в полном шоке медленно, ещё не веря, обернулась на Дарию.       — Э… Эт-то п-правда? — едва шевеля непослушными губами, пролепетала эстонка.       Вместо ответа Даша мгновенно спрятала глаза, схватилась за голову и медленно сползла по стене вниз…       — И… Ты бы мнье ничего не говорить, да? — Дария глухо застонала, а до ушей донеслось совсем невнятное:       — Ууу… Что ж ты не ушлааа?!       Воскобоева сидела на корточках и, обхватив голову руками, раскачивалась, как болванчик.       Мэри в полном ужасе и шоке смотрела на неё и не понимала, как?! Как опытная, взрослая ведьма позволила загнать себя в такую идиотскую ловушку? Зачем вообще села играть, да ещё на неё?! Вопросы роились в голове, взрывая мозг, но самое страшное это то, что сейчас надо было думать, что делать, а не кто виноват…       И полный капец заключался в осознании совсем уж безумного факта — у неё, кажется, не было другого выхода, кроме как остаться…       Руки опустились сами собой. Грохнули об пол сапожки, следом полетело туда же пальто, а Мэрилин, пошатываясь, на ватных ногах вернулась в комнату.       — Зачьем я тебье? — посмотрела эстонка на довольную развитием событий Ган.       — Пф! Ты мне вообще никак не сдалась! Это дело принципа. Дашка проиграла мне и я… Ик… Возьму должок… — хмыкнула сновидящая. — Ну единственное, что мне и правда интересно — чего в тебе есть такое, чего нет у меня…       — И ты… — Мэрилин опустила глаза. — Потом ты уходить и оставлять Дашу в покое? Она ничьего не быть больше должен?       — Не будет. — резко бросила Мария. — Хватит трепаться, решила остаться, так раздевайся и иди сюда, а то ведёшь себя, как девочка-целочка!       Эстонка, проглотив очередную колкость в свой адрес, не стала больше ни о чём спрашивать, ведь главное она уже услышала — Дашке потом ничего не будет угрожать!       Молча кивнув, Керро принялась дрожащими руками стягивать с себя надетую наспех водолазку и юбку, старалась отключиться и ни о чём больше не думать. Нижнего белья на ней не было и Мэри, сделав несколько шагов на негнущихся ногах, опустилась на кровать.

***

      Краем сознания эстонка слышала, как взвыла, будто раненный зверь, Даша, вскочив и стремительно убежав на кухню. Что ж, возможно, она и правда что-то испытывала к ней, раз не смогла смотреть, не захотела присутствовать… В другой ситуации Мэрилин могла бы порадоваться, но только не когда чужие прохладные ладони без церемоний опустились на её грудь и требовательно сжали. Не больно, нет, но и совсем не приятно. А вернее, никак…       Мэри устало прикрыла веки, понимая, что Ган не остановится и ей необходимо попытаться абстрагироваться и расслабиться, только ни черта не получалось. Тело будто закостенело, совсем не реагируя на мягкие руки сновидящей, пока ещё честно пытавшейся её возбудить. Эстонка понимала — терпение у Машки не безгранично, она сделает своё дело и так, ей же всё равно.       Ну нет, надо было срочно что-то предпринять! Мэрилин сделала глубокий вдох и попробовала представить перед внутренним взором картинки порнушки, которую они не раз смотрели с Сашкой. Шепс всегда быстро и сильно возбуждался от таких просмотров, а она за ним катастрофически не успевала, но ему в те моменты было плевать. Так они впервые однажды и попробовали жёсткий секс с элементами садо-мазо. Сашка надел на неё повязку, приковал наручниками к изголовью кровати и приказал:       — Не думай, только чувствуй…       Она старалась, очень. Только страх пересиливал всё, вот и не удалось ни тогда, ни потом испытать хоть что-то, кроме боли… Шепс жутко бесился и однажды рявкнул:       — Я завяжу глаза, а ты… Представляй кого хочешь, вон, хоть того мужика из видео. Шикарный мачо с о*уительным членом…       Керро безумно покоробили слова Сашки. Это что ж, он самолично предложил ей пофантазировать о другом мужчине? Странные у него были понятия о любви… В тот момент Мэри безумно обиделась на него. Сама себе она не позволяла не то, что посмотреть в сторону других представителей сильного пола, а даже просто подумать о ком-то ещё, а тут… Нате вам! Обиделась и…       Решила последовать совету своего шизанутого бой-френда. Эстонка прикрыла глаза и отпустила мысли на самотёк. Вот, кто появится, о том она и будет думать, как о сексуальном объекте. Через минуту Керро в шоке приоткрыла рот и едва не заорала…       В голове почему-то возник образ… Женщины! Блять, и не абы кого, а той, кого считали в недавно начавшемся шестнадцатом сезоне её главной конкуренткой! Мэри аж потрясла головой, усердно прогоняя из мыслей эту грёбаную жрицу предков, как вдруг услышала сперва тихий смех, а после гомерический хохот. Шепс, оказывается, словил её мысли и теперь валялся на полу, захлёбываясь смехом, и аж вытирал с глаз слёзки.       — Блять… Да ты у нас по девочкам, оказывается… — ухахатывался парень, снимая с Керро наручники и повязку, всё равно ведь нормального секса уже не будет. — А я-то тут карячусь каждый раз. Даже грешным делом подумал, что ты фригидная! Ан нет, всё гораздо проще…       Мэри хотелось провалиться на месте со стыда! Или дать по башке чем-нибудь тяжёлым этому глупому пересмешнику. Подумаешь, Виктория в голове появилась. Да она последнее время видит её чаще, чем Сашу! Ничего ж такого она о ней никогда не думала, а этот…       Но Сашка не унимался, продолжая потом по поводу и без подкалывать возвращавшуюся с очередного испытания уставшую эстонку.       — Ну что, ужинать, порнушка и «поиграем»? — и видя, как уставшая Мэрилин всегда хмурилась от последнего слова, не удерживался: — Ой, ну понятно всё, Викуся уже постаралась, да?       Мэри безумно это раздражало и однажды, придя домой не в духе, она выпалила со злости:       — Нет, ты знаешь, не стараться есчо, но я обязательно ей предлагать следующий раз, не сомневаться даже!       Шепс ошалело смотрел в след убежавшей подруге и… Решил заткнуться и больше не намекать на это… Ну так, от греха подальше!       Вот только слово не воробей. Саша-то благополучно замолк, а вот сама эстонка уже никак не могла выбросить из голову ни саму Райдос, ни дурацкие пошленькие мыслишки в её адрес…       Мэри сперва не поняла, почему вдруг вспомнила всё это сейчас, как вдруг шальная мысль посетила её голову: а почему бы снова не представить себе Вику? Ну, а что? Шепс тогда так и не узнал, что она последовала его «мудрому» совету и потом почти всегда представляла Викторию на месте Сашки во всех их играх. Это действительно немного помогало отвлечься, хоть как-то возбудиться и не испытывать слишком уж сильную боль…       Керро закрыла поплотнее глаза, отпустила мысли и призвала хорошо знакомый образ темноволосой питерской ведьмы. Получилось на удивление быстро — женский силуэт, рассыпав по плечам тёмные волосы и поблёскивая шоколадками глаз, возник перед внутренним взором, вот только…       Да — ведьма… Да — из Питера… Только… Не Райдос!       Острые, выступающие скулы, миндалевидный разрез глаз… Господи, Дашка! Отвлеклась, называется… Почему-то фантазировать на счёт неё совсем не хотелось, ведь она итак находилась в соседней комнате…       «Жаль, что не рядом!» — мелькнула в голове Мэри расстроенная мысль, но додумать она не успела, услышав раздражённый до чёртиков Машкин голос:       — Блять! Ты чё? Фригидная что ли? Я для кого тут стараюсь, блять?       Возмущённо качнув разбросанными по плечам огненными кудрями, сновидящая прошипела:       — Ну и хер с тобой. Не хочешь по-хорошему, так мне пофиг!       В следующую секунду Керро снова зажмурилась и прикусила от боли губу, потому что Ган, больше не церемонясь, вошла в неё сразу несколькими пальцами и тут же опять выругалась:       — Ёп! Чё ж ты такая узкая-то? Тебя что твой медиум совсем не трахал что ли?       Наглые пальцы с довольно длинным, заострённым по последней моде на кончиках маникюром болезненно тыкались о стенки влагалища, стараясь проникнуть всё глубже, а Мэри отправила хвалу Господу хотя бы за то, что сновидящая додумалась снять с рук несколько массивных колец, а то это была бы уже самая настоящая средневековая пытка…       Колец не было, да, но легче не становилось. Пальцы, проникая практически на сухую, больно царапали узкие стеночки. Мэрилин закусила губу покрепче, чувствую во рту солоноватый привкус собственной крови, и старалась просто терпеть, надеясь в тайне, что Ган быстро надоест это тупое развлечение… Что Машка успокоится, когда поймёт, что она ничем не лучше неё и отстанет наконец, но не тут-то было. Пьяный мозг порой творит с вполне адекватными, умными людьми весьма странные метаморфозы.       — Ну что за блять?! — выругалась в сердцах сновидящая. — Что такое? Не нравлюсь я тебе, да? Чё нихера не реагируешь-то? — снова отбросив непослушные локоны, Мария вдруг сжала губы в узкую полоску и мстительно прищурилась: — А знаешь что? Мне похеру! Тебе же хуже, сука… Я всё равно тебя вы*бу так, что ты будешь тут орать, и мне плевать — от удовольствия или от боли!       Выпалив это, Ган резко выдернула пальцы, всё-таки вырвав у эстонки полувздох, полустон, правда не возбуждения, а облегчения, и стремительно скатилась с кровати. Шатаясь из стороны в сторону, Мария подошла к комоду, открыла второй ящик (Керро отметила про себя, что Машка хорошо знала, где и что тут лежит!) и вытащила… Страпон!       Паника накрыла Мэри с головой. Противная, тягучая волна страха волной прокатилась по телу, вызывая неконтролируемую дрожь, ведь весь ужас был в том, что…       Это был не тот страпон, которым пользовалась Даша, а… Больше! Раза в два, наверное, больше! Керро в немом шоке смотрела на жуткое нечто в руках довольной Машки, больше всего походившее на… Бревно! Глаза Мэри, казалось, совсем вывалятся… Это что, вот эту штуку Мария хочет засунуть в неё?! Она вообще нормальная?! Её же попросту разорвёт нахрен…       Страх, паника, ужас… Девушку затрясло, она машинально перевернулась на бок, подтянула к себе острые коленки, обхватив их руками, и так застыла в позе большого эмбриона. В голове не укладывалось: жизнь Даши в обмен на её что ли?!       А это пьяное чудовище, в которое превратилась Ган, быстро стянуло с себя верхнюю ожежду и деловито закрепляло на бёдрах и талии специальные ремешки, уже прицепив на специальный штырь эту немыслимо жуткую штуковину! Довольно ухмыльнувшись на проделанную работу, Маша, покачивая огромным членом, направилась к кровати.       — Так. Это чё здесь такое?! — упёрла руки в бока сновидящая. — Ну-ка живо легла, как надо! А хотя… Перевернись на живот… — Мэрилин вздрогнула от ужаса, но выбора у неё ведь не было. Расцепив руки, она послушно перевернулась и уткнулась лицом в подушку. — Хорошо, а теперь давай-ка поднимай попку… Вот… Класс!       Эстонка не сопротивлялась. Было уже даже не страшно, было всё равно. Тупое, непроглядное безразличие накрыло с головой. И от того, что должно сейчас произойти, и от безумно развратной позы, в которой она оказалась, когда Машка подняла её на коленки, заставив раздвинуть ноги, и от той боли, что сейчас разорвёт нет, не тело — мозг на кусочки… Девушка судорожно вздохнула, посильнее ухватилась за подушку, чтобы утопить в ней свои страхи, слёзы и безразличие… То, что ЭТО (назвать членом или фаллосом огромное нечто язык не поворачивался!) раздерёт плоть изнутри, Керро не сомневалась и молилась только об одном — чтобы боль побыстрее вырубила её из сознания…       Какая-то вязкая холодная жидкость полилась на промежность. Мэри вздрогнула и только чуть заметно качнула головой. Неужели Мария думает, что смазка тут поможет?! Вот наконец эта штука упёрлась в неё… Керро зажмурилась, втянула воздух и, задержав дыхание и судорожно вцепившись в подушку пальцами, приготовилась…       Только сзади вдруг послышалась какая-то возня и жуткий грохот. Любопытство пересилило страх, Мэрилин медленно обернулась и первое, что увидела, а секундой позже и услышала — матерящуюся на все лады, лежавшую на полу Машку…       — Заткнись, дура! — так сильно рявкнула Воскобоева, что у Мэри даже чуть заложило уши.       — Ебать… Я-то заткнусь, но ты, Дашенька, можешь попрощаться с этим светом! Долг не возвращён, моя дорогая, имей в виду!       — Ну и ладно. Наплевать! — выплюнула Дария. — Катись уже отсюда!       — Нэт. — не меняя позы отозвалась Керро и, облизнув губы, добавила: — Пусть делат свой дело…       — Мэрлин, нет!       — Да. — упрямо повторила эстонка. — Я всё равно не смочь потом жить, как ты не понимать! — Керро выпрямилась, развернулась и села на коленки, испепеляя Дашу тяжёлым взглядом. — Если ты хотьеть помогат, то… Пусть она убрать Это, у тебья быть нормальный…член, а не… — рыжая ведьма нервно сглотнула, не договорив. — И нэ уходить… Пожалста! Лучше помочь мне, прошу…       Воскобоева в шоке с минуту вглядывалась в лицо эстонки, силясь в полной тишине переварить услышанное, а потом кивнула и обернулась к развалившейся на ковре Маруське:       — Вставай, возьми нормальный страпон, если уж тебе неймётся, и дай нам несколько минут… Ты получишь своё…       Маша кое-как поднялась на ноги и послушно, пошатываясь на ещё нетвёрдых ногах, побрела к комоду, а Дария опустилась на кровать и мягко притянула к себе Мэри.       — Иди ко мне, малышка… Не бойся, больно не будет… — ворковала между невесомыми, восхитительно обжигающими поцелуями Даша. — Не думай ни о чём, прикрой глаза и забудь о ней, будто тут нет никого больше, кроме нас…       — Угу, с чего это? — не выдержав, вякнула Машка, залезая обратно на кровать с тем самым страпоном, что когда-то уже использовала сама Даша.       — С того это. Или ты затыкаешься, молчишь в тряпочку и делаешь всё, что я велю, или пиздуй отсюда нахер! — Ган открыла рот, но Даша не дала сказать и слова: — Я не шучу. Мне похрену, что будет потом, ясно тебе?! Выбирай!       Мария предпочла захлопнуть рот, лишь бы Даша не прогоняла её отсюда… Нет, на саму Мэрилин ей было плевать, но рыжая сновидящая ещё лелеяла в глубине души надежду вернуться к Воскобоевой и шансы на это возрастали с каждой минутой. Ведь, как ни крути, а гордячка Керро хрен потом простит свою подругу, а она будет тут, как тут, будет рядом, чтобы поддержать и утешить… Хм… Во всех смыслах этого слова!       Мэрилин кивнула, послушно закрыла глаза и доверилась Даше, немного прогибаясь в спине от сводящих с ума поцелуев и тёплых ручек, скользивших по её медленно, но расслаблявшемуся телу. Ган сидела тихо, и эстонка совсем забыла о её присутствии, позволяя первым стонам сорваться с чуть приоткрытых губ. Брови сновидящей тут же удивлённо взлетели вверх:       — Ни фиг… — договорить она не успела, получив звонкий, болезненный шлепок по губам. Мэри вздрогнула и, не понимая, что происходит, испуганно распахнула очи.       — Что, «тупой и ещё тупее»? Замолкни, я сказала, а то могу и ремень достать! — процедила сквозь зубы Воскобоева, и Ган, мигом прикусив язык, молча, как нашкодивший котёнок, тут же опустила голову.       — Мэриш, всё хорошо, дорогая, закрывай глазки… — совсем другим тоном было сказано Керро.       Эстонка вздохнув, снова подчинилась, а Маша ещё долго буравила ненавистную соперницу тяжёлым взглядом. Да уж, с ней Даша за всё время их отношений так никогда не разговаривала!       Покрывая бледное тело поцелуями, восточная ведьма осторожно уложила Мэри на кровать и развела её ноги, жестом пригласив Ган действовать, сама же тем временем подтянулась к лицу и требовательно, но вместе с тем, нежно накрыла её губы своими. Мэрилин доверчиво приоткрыла рот и совсем расслабилась, как вдруг дёрнулась и зашипела от слишком резкого проникновения в неё почти на всё длину сразу. Даша, выматерившись про себя, оторвалась от уст Керро, и молча отвесила вредной Машке смачную затрещину. Ган обиженно заморгала, а Дария, уже забыв про неё, шептала на ухо любимой:       — Тш… Всё-всё… Уже всё!       Дашка, как могла расслабляла и старалась отвлечь свою девушку, но за первым последовал ещё один резкий толчок. Воскобоева зашипела вместе с Керро и, не выдержав, вынуждена была снова оторваться от эстонки.        — Ещё раз так дёрнешься и тебе конец, девочка! Ты поняла? —  вцепившись мёртвой хваткой в шею Ган, глухо прошипела боевая ведьма в лицо бестолковой коллеге по ковену и экс-любовнице в одном лице.       Больше повторять не пришлось. Маруся двигалась теперь плавно и аккуратно, постепенно наращивая темп, ведь стальные пальцы на её шее не оставляли сомнений — задушит и глазом не моргнёт!       Потребовалось всего минут пять, чтобы довести полностью расслабившуюся Керро до оргазма. Рыжая ведьма привычно выгнулась дугой, напряглась и упала обратно на кровать, мелко подрагивая. Открывать глаза Мэрилин не спешила…       Даша дождалась того момента, когда Машка аккуратно покинула лоно эстонки и лишь тогда убрала руку с её шеи. Ган быстро отодвинулась на самый край кровати, потирая заметные красные следы от цепких пальцев.       — Всё? Долг получен? — Маша судорожно кивнула. — А теперь сделай одолжение — свали побыстрее…       Сновидящая Дарию больше совершенно не интересовала… Боевая ведьма ни разу не посмотрела в её сторону, пока Ган судорожно собирала свои вещи и одевалась. Не оглянулась и когда та застыла на пороге, желая попрощаться — для Воскобоевой больше не существовало на этом свете такого человека, как Мария Ган…       Обняв Мэрилин покрепче, Даша придвинулась к ней и, уткнувшись лбом в плечо, ловила последние счастливые минутки. Она ни капли не сомневалась — как только её драгоценная эсти придёт в себя, сразу же уйдёт…