Шантаж

      Замешкавшаяся в коридоре Маша ещё не успела покинуть квартиру, как вдруг напряжённую ночную тишину разорвал неприятно резкий звук дверного звонка. Все трое вздрогнули, едва ли не подпрыгивая от неожиданности. В такой час гости ходят крайне редко.       — Ты кого-то ждёшь? — с удивлением уставилась на дверь Мария, а находившаяся, как всем казалось, в полувменяемом состоянии эстонка мгновенно распахнула глаза, с ужасом оборачиваясь к Даше.       — Ты… Есчо кому-то менья… Проиграть?! — тихо прошептали потрескавшиеся губы, а родной взгляд наполнился таким непередаваемым ужасом, что у Даши сжалось сердце и захотелось немедленно провалиться куда-нибудь. Ведь это она, а не кто-то иной, стала тому причиной такого дикого страха в глазах Мэри. Боевая ведьма, словно проглотив язык, отчаянно замотала головой, сама не понимая, какого нелёгкого там ещё-то принесло?!       Мария, недоуменно пожав плечом, осторожно сделала шаг к двери, заглянула в глазок и с удивлённо-радостным выдохом тут же поспешила открыть.       — Наталья Владимировна? — в лёгком шоке выговорила она, начиная глуповато улыбаться, но Батеева совсем не была настроена на милости-нежности и, шагнув за порог, со всего маху въехала сновидящей кулаком в челюсть. От сильного удара Ган не удержалась на ногах, рухнув кулем навзничь в узком коридоре. Но на этом Наталья не успокоилась: ухватив жалобно пискнувшую Машку за отворот куртки, верховная резким рывком вынудила девушку вскочить на ноги, после чего увесистым пинком вышвырнула её за пределы квартиры, бросив презрительно сквозь зубы:       — Иди к машине и жди там! Я с тобой потом разберусь…       До смерти перепуганная сновидящая спешно, едва не ломая себе ноги, начала спускаться по лестнице, нарушая умиротворённую тишину глубокой ночи цокотом каблуков по каменным ступеням. Наталья раздражённо захлопнула за ней дверь и, тяжело дыша, прямо так, даже не раздеваясь, прошла в комнату. Две пары глаз в полном шоке, не мигая, тревожно смотрели на неё.       — Даш, пойди поставь чайник. — безапелляционно приказала верховная, на что Воскобоева только нахмурилась, не пошевелившись, и вдруг вспомнила, что её драгоценная подруга совсем не одета! Судорожно накинув на Мэри край пушистого пледа, на котором они лежали, но не сдвинувшись с места и на миллиметр, боевая ведьма снова с вызовом уставилась на начальство.       — Даша! — повысила голос Наталья. — Пожалуйста, выйди отсюда! Мне надо поговорить с Мэрилин. — видя, что Дашка, вроде, дёрнулась, но всё ещё упирается, не желая оставлять с ней наедине своё сокровище, верховная строго сдвинула брови и поспешила добавить: — Блять, Воскобоева, не съем я её! Дай нам одним поговорить десять минут.       Дария, скосив глаза на Керро и дождавшись от той лёгкого кивка, нехотя расцепила руки, выпустив свою рыжую ведьму из объятий, и вышла, продолжая недоверчиво буравить явившуюся хрен знает зачем посреди ночи начальницу тяжёлым взглядом.       — Мэри, девочка моя… — как только за Дашей закрылась дверь, начала Бантеева, бесцеремонно плюхнувшись прямо в верхней одежде на край кровати. — Могу только догадываться, в каком ты находишься состоянии и понимаю, что ты скорее всего очень плохо сейчас соображаешь… Но… Ты просто выслушай меня, ладно? Можешь ничего не говорить, не отвечать, просто послушай… — Керро отвела глаза и недовольно поджала губы, но всё же кивнула, натянув плед повыше.       — Хорошо… Так вот, я понимаю, тебе сейчас кажется, что поступку Даши нет извинений, тебе сложно её понять, но некоторые оправдания в её адрес я всё же приведу, ладно? Тише, тише! — выставила ладони вперёд верховная, видя недовольную мину на лице эстонки. — Ну, выслушай же! Хотя бы потому, чёрт побери, что Даша сама находится сейчас в не меньшем шоке, чем ты, совершенно ничего не понимая и коря себя самыми последними словами.       Мэрилин скептически подняла брови. Пламенная речь главной питерской ведьмы пока что не произвела на Керро никакого впечатления. Да и не хотелось ей в тот момент ничего слушать. Она безумно устала, еле-еле удерживая себя в сознании, ей просто хотелось, чтобы все отвалили, наконец, и просто оставили её в покое…       Господи! Что?! Ну, что можно сказать в оправдание чудовищного поступка Воскобоевой? Как, твою мать, можно не проиграть, нееет, а вообще сесть играть на близкого тебе человека?! Или же выходило, что она себе всё напридумывала и для Даши не более, чем миленькая кукла, с которой можно так вот обращаться!       — Короче, — продолжила тем временем Бантеева, — ту колоду карт Ган стащила у меня из сумки без спросу. Разумеется, мы сами никогда ими не играем. Они были придуманы лишь для устрашения особо наглых клиентов, возомнивших себе, что им дозволено не платить по счетам. Маруська вчера достала Дашку до ручки, целый вечер подначивая её сыграть. Да, не буду скрывать, Машку я самолично последнее время усердно натаскиваю на игру в покер, чтобы заменяла меня, если вдруг что случится, но поверь, до уровня Воскобоевой этой малахольной курице ещё чертовски далеко, так что Даша… Она совершенно ничем не рисковала, понимаешь?       «Как мило!» — промелькнула отстранённая мысль в голове Мэри. Не рисковала… Здорово! То есть, сам факт игры на живого человека, по её мнению, это нормально?!       — Более того, — Наташа снова заговорила, — это я самолично попросила Дашку задержаться, потратить полчаса и поиграть с напрочь зарвавшейся девчонкой… — Наталья вздохнула и опять виновато замолчала, устало потирая переносицу. Видимо, слова давались с большим трудом. Чего скрывать, оправдываться перед кем бы то ни было Бантеевой приходилось крайне редко, если вообще хоть когда-нибудь приходилось… — Да, блять! Кто ж знал, что эта рыжая дрянь посмеет применить против Даши наше фирменное заклятие отвода глаз?! — вскипела темпераментная верховная, не сдержав эмоций. — Пойми, человек под ним вообще перестаёт что-либо соображать! Могу предположить — не знаю точно — что и приз, то есть тебя, они обговаривали, когда Дашуня уже находилась под ним. Я думаю, ты даже могла заметить остатки его действия, когда они только пришли сюда. Человек под ним будто заторможенный какой-то, будто находится где-то не здесь, может даже совсем не говорить, словно его вообще ничего не касается…       Наталья снова прервалась и обречённо опустила голову, не особо уже надеясь достучаться до сильно обиженной рыжей ведьмы, а ошарашенная рассказом Мэрилин, хлопая глазами, молча смотрела на Бантееву и совершенно не находила слов на всё это. Так вот почему Дария была такой странной, будто бы сама не своя!       — Но… — всё-таки подала голос эстонка. — Как же Даша не замечьять ничего?! Не чуствоват, что на неё кто-то колдовать!       — Заклятие отвода глаз такое и есть, не особо заметное, но ты права, такая опытная ведьма должна была почувствовать, но… Пойми, пожалуйста, Даша находилась в кругу близких ей людей и совсем не ждала такой чудовищной подставы, вот попросту и не успела ничего уже поделать… — ответила Бантеева. — Мэр, ну ты же когда дома бываешь, рядом со своей семьёй, ведь не держишь блок, не выставляешь защиту, там ты отдыхаешь, так ведь? А ковен всегда был для нас именно таким домом… — верховная непроизвольно скривилась, словно от зубной боли, и тяжело вздохнула: — Да… Именно что — был…       Мэри отрешённо кивнула, кажется, понимая, что так усердно пыталась донести до неё глава ковена северных ведьм.       — Наташа… — тихонько отозвалась эстонка и вкрадчиво спросила: — Но ты же не думать, что я простит и оставить всё, как есть?       — А ты постарайся! — эмоционально повысила голос уже еле сдерживавшая себя Бантеева. — Я понимаю, как это трудно, но Даша не хо…       — Я не о Даше говорить! — так же резко, в тон, прервала её Керро. — С Дашей мы разбираться сами как-нибудь… Но Ган я не мочь простить всё это! — Мэрилин поджала губы, прищурилась и испепеляла взглядом слегка растерявшуюся от такого напора Наташу. — Твой наглый девчонка обязательно за всё платить, мочь даже не сомневаться!       Наталья с минуту молчала, напряжённо изучая порозовевшее лицо до чёртиков разозлённой эстонки. То, что ей придётся защищать от отнюдь не слабой в плане магии обиженной рыжей ведьмы сразу двух своих девчонок, она как-то и не подумала даже. Обояшка Мэрилин всегда казалась ей очень мягкой и доброй, не способной на какую-либо грубость и агрессию, но даже такого человека, видимо, можно довести до ручки и он попросту озвереет.       — Мэри, а… Если я заберу её сегодня с собой в Питер, и ты её больше никогда не увидишь? — осторожно подбирая слова, спросила Ната. — Я совсем не собираюсь хоть как-то выгораживать мерзкий поступок Ган, но… У неё сын маленький. Пожалей хотя бы его… Каково ему без матери будет, а? — эстонка дёрнулась, стрельнув недовольным взглядом. Да. Наташа знала, чем её можно зацепить! — Пожалуйста, прошу тебя… — снова тихо попросила Бантеева. Чёрт бы побрал Маруську! Это ещё унизительней, чем что-то объяснять и оправдываться.— Да, блять, я могу встать в позу и сказать сейчас, что сделаю на неё защиту и попробуй-ка ты, девочка, прорвись сквозь неё, но я совсем не хочу с тобой воевать, понимаешь? Ты мне всегда была очень симпатична… Да и тебе самой этого ведь тоже не надо. Прошу тебя, остынь, успокойся и подумай… Мэри, ты же светлая! Так не вступай ты на эту поганую тропу чёрной магии ради какой-то грёбанной мести!       Керро, опустив голову, долго молчала, полностью уйдя в себя, и Наталья, не выдержав, заговорила снова:       — Ты меня слышишь? Мэри, солнышко, очень тебя прошу!       Эстонка наконец подняла уставший взгляд и рвано выдохнула:       — Ладно… Но ты сегодня же забирать её с мой глаз!       Довольная Наташа просияла и воодушевлённая хотя бы этим достигнутым консенсусом быстро заговорила:       — Да, ещё… Я не хочу лезть в ваши отношения с Дашкой, но… Мэри, пожалуйста, не руби с горяча! Дашка за всё время, что я её знаю, никогда ещё не было такой мягкой. Она вообще сейчас другая стала. Ты очень нужна ей, понимаешь? — верховная ещё несколько долгих секунд внимательно всматривалась в на удивление непроницаемое лицо эстонки. — Я понимаю, это очень сложно, но… Дай ещё один шанс, пожалуйста…       После этих слов Бантеева досадливо покачала головой, видно решив, что хрен-то её услышат, резко поднялась и направилась к выходу.       — А как же чай? — хлопая глазами, тут же материализовалась в коридоре Воскобоева.       Наталья некоторое время озабоченно смотрела на свою подчинённую и вдруг полурасстроенно, полураздражённо скривилась, обернувшись к Керро:       — А всё ещё хуже, чем я думала… Видишь, она даже ещё сейчас капитально тупит! — вернув взгляд на коллегу, Натка грубовато выговорила: — Даш, какой чай нахер?! Мне только поговорить надо было! Приходи ты уже в себя, ну! — махнув рукой в знак прощания, Батеева быстро вышла за дверь, оставив Дарию в полном непонимании хлопать глазами и дальше.       — Даш… — тихонько позвала Мэри с кровати. — Давай спать, а? Я очень-очень уставать и ты, наверное, тоже…

***

      Остаток ночи обе перенервничавшие ведьмы проспали, как убитые. Утром следующего дня — ну, как утром? Уже ближе к обеду — Дария, ещё блаженно потягиваясь в тёплых родных объятиях, не открывая глаз, силилась понять, с чего вдруг ей так повезло? Почему Мэрилин её простила?! Причём, даже не сказав ни слова упрёка в её адрес, а вот так — запросто!       Нехотя всё же приоткрыв ещё тяжёлые от сна веки и щурясь от редких этой осенью в Москве солнечных лучей, пробиравшихся сквозь плотные ночные шторы, ведьма зачарованно любовалась на свою рыжую красавицу — такую смешную с этими спутавшимися в небрежные кучки волосами, рассыпанными по подушке, с чуть-чуть подрагивающими от беспокойного сна веками, обрамлёнными пушистыми ресничками, чуть порозовевшими скулами и совсем по-детски слегка приоткрытым во сне ртом. Господи, какая же она… Мягкая и доверчивая, даже наивная где-то… Её защищать и оберегать надо, но никак не обижать, не причинять боль!       Да, защищать… Едва проснувшиеся, ещё вяло текущие в голове мысли тут же услужливо выдали в голове образ другой огненно-рыжей красотки. Даша поморщилась, с отвращением скривив лицо. Разумеется, она прекрасно знала, что Маруська не по-детски умудрилась влюбиться в неё, что это чёртово доминирование, по-видимому, как-то не так отразилось на её неподготовленной к таким отношениям психике, приведя в итоге к совсем уж плачевному результату. И да, она понимала, что в этом есть определённая доля и её вины, что сабы в силу своих эмоциональных особенностей всегда гораздо сильнее привязываются к своим доминантам, да попросту привыкают к тому, что за них всё решают, вот только… Да, блин, нефиг было тогда лезть во всё это, раз она такая психологически слабенькая оказалась! Вот уж кого-кого, а её никто не принуждал, Маруся сама на всё согласилась совершенно добровольно! Так что, нет, как ни крути, а винить себя в этой болезненной привязанности Машки смысла нет…       Благополучно оправдав себя, Даша вдруг поняла, что тут же начала неимоверно злиться. На Машу, да! Эта мелкая дрянь позволила себе неслыханное — указывать ей! Вернее, не совсем так. Сказать хоть слово против самой Даши у Ган всё-таки не хватило сил, а вот отомстить её новой девочке — это пожалуйста! Это в её духе. Дария содрогнулась, вспомнив тот жуткого размера страпон, что эта чокнутая собралась применить для Мэри! Ненормальная, да эту хрень можно использовать лишь для опытных профессионалок!       «Ууух! Ну погоди, зараза, я с тобой разберусь! Самолично в асфальт закатаю и скажу, что так и было!» — в работающем в авральном режиме мозгу что-то щёлкнуло, выпуская наружу едва-едва только запертые самые чёрные мысли и желания, те самые, от которых орала благим матом от нестерпимой боли не одна саба во время их жестоких игр, как услышала мягкий, чуть хриплый спросонья голосок:       — Не надо никого закапыват! Оставь её…       — Мэри! Ну, как же не надо-то?! — резко обернувшись, Даша чуть не дала эстонке по носу своей головой. Гнев, буквально разбрызгивая вокруг себя волны ненависти и агрессии, пылал в ней с такой невероятной силой, что Дария без труда догадалась — она попросту разбудила чувствительную эстонку своими громкими мыслями и этими самыми эмоциями через край.       — Она же… Дрянь! Сучка маленькая! Она за всё получит!       — Ты не слышать менья? Нэ надо, Даш… — выпутавшись из-под одеяла, лениво потянулась Керро, а Даша, замерев на вдохе от шикарного зрелища, отметила про себя, что ещё несколько дней назад Мэрилин совершенно точно испугалась бы такого её гадкого настроения, а теперь… Ей просто пофиг!       — Хватит тебье злиться, идти лучше ко мне… — словно в подтверждении её мыслей чувственно промурлыкала эстонка.       Уговаривать Дашу долго не пришлось. Вернее, совсем не пришлось! В мгновение ока восточная ведьма, мигом выкинув из головы абсолютно все мысли — и нужные, и не нужные — нависла над мягко улыбающейся лисичкой. Довольная Мэрилин усмехнулась одними уголками губ и прекратила дурацкий спор чувственным поцелуем…       «Утро добрым не бывает?» — промелькнула в голове Воскобоевой избитая истина. Ха! Ещё как бывает! Это утро стало для неё не то, что добрым, а нереально сказочным…       Настолько, что собираясь немногим позже на съёмки, Даша ничего не сказала Мэрилин, когда та достала из гардероба коротенькую юбочку значительно выше колен — ну как выше? Если уж честно, то совсем чуть-чуть ниже ягодиц! — и под её пристальным взглядом выудила из ящика изящные трусики, демонстративно повертев ими так, чтобы Дашенька точно увидела это, и до чёртиков довольная собой преспокойненько надела. Воскобоева только хмыкнула и отмахнулась, мол, хрен с тобой, надевай, что уж теперь, про себя подумав, что к такой юбке лучше всего подошла бы… Паранджа!       Тем же вечером, на съёмках Гот Зала всех ожидал сюрприз — питерская сновидящая Мария Ган отказалась от дальнейшего участия в шоу, сославшись на какие-то очень серьёзные обстоятельства личного плана. Ошарашенная Дария не удержалась и обернулась к Мэрилин, но та лишь невозмутимо пожала плечами, мол, знать не знаю, ведать не ведаю, с чего это она вдруг…       — Не строй из себя святую невинность, а? Твоя работа? — не выдержала Воскобоева и, едва переступив порог квартиры, налетела с расспросами на Керро.       Даша так и кипела от злости, ну надо же, а? Ей, значит, сказала «не трогай её», а сама? Но сидевшая на кровати спиной ко входу в комнату эстонка, казалось, даже не обратила внимание на взвинченное состояние припозднившейся подруги. Даша специально немного задержалась на Новой Басманной, дабы не вызвать ни у кого ненужных подозрений, а потом угодила ещё до кучи в лапы фанатов, оказавшихся так весьма некстати у назначенного места и, естественно, хрен отпустивших боевую ведьму, пока та не раздала каждому по автографу и не сделала с ним селфи на память.       — Чем ты там так занята, что не соизволила даже поверну… — дар речи мигом пропал, Дашка словно проглотила язык, потому что уже успевшая принять душ, завёрнутая в полотенце Керро сидела на кровати спиной к ней и…       С загадочным выражением на лице перебирала кучку разнообразных игрушек из «специальной» коллекции восточной ведьмы. Да-да, той самой, из второго ящика комода…       Воскобоева тут же забыла все свои претензии, злость мгновенно испарилась, будто её и не было, как, впрочем, и сама Ган стремительно вылетела из головы. Даша, не раздеваясь, завороженно села на край кровати, метаясь взглядом то к лицу Мэри, то к «игрушкам», почему-то разложенным на две примерно равные по объёму кучки. И вот эти две кучи волновали её сейчас гораздо больше, чем судьба какой-то там сновидящей…       — М-Мэри… — проглотила комок в горле Дария, задавая действительно интересующий её вопрос: — А почему ты их поделила? — эстонка слегка заторможено подняла на неё непонимающий взгляд. — Ну, зачем ты их разобрала? По какому принципу?       Нет, присмотревшись, Даша в глубине души начала догадываться, но вот странность, она — повидавшая и испробовавшая на своём веку не только на других, но и на себе лично все эти и не только эти, но и множество других штучек, почему-то не могла даже поверить, что…       — Ну, это… — Мэрилин со странновато-брезгливым выражением на лице, едва касаясь кончиками пальцев, отодвинула от себя часть секс-игрушек, среди которых Даша не могла не заметить и тот огромный, угрожающего вида, страпон, который собиралась применить Машка. — Ты убирать куда-нибудь далеко, пожалста, и никогда нэ доставать даже…       Даша открыла рот, собираясь возразить, ведь там было немало очень интересных вещей, но благополучно передумала и, решив сперва узнать судьбу второй кучки, быстро кивнула:       — А эти?       — Эти… — Мэри заворожённо и чуть-чуть испуганно склонила голову набок, всё так же задумчиво провела пальцем по совершенно непонятной ей, но не кажущейся сильно опасной цепочке с металлическими шариками разного размера, и, наконец, осторожно взяла в руку аккуратную чёрную плётку, перебирая меж пальцев хвостики.       Подняв на Дашу глаза, эстонка тут же стремительно покраснела и, безумно смутившись, выдала вдруг:        — Эти я хотьеть попробоват…