Шантаж

      — Хорошо… — выдохнула удивлённая донельзя Дария. Ей казалось, что Мэри была противна навязанная ею роль, что рыжая принцесса только терпела, потому что у неё не было другого выхода, а тут вдруг… — Давай сейчас спать, мы обе устали и не до этих игр, как бы…       Керро быстро и, как показалось Воскобоевой, облегчённо кивнула, вскакивая с кровати и убегая на кухню. До ушей восточной ведьмы долетел характерный перезвон посуды. Вот ведь какая упрямая! Да уж, хрена с два из неё хоть когда-нибудь вышла бы покорная саба! Эстонка, вопреки словам Даши, вознамерилась, по-видимому, её покормить… Хмыкнув, Дария сгребла первую, отодвинутую Мэри кучу, в большой пакет и засунула подальше в гардероб, а вторую аккуратно вернула обратно во второй ящик комода. Что ж, не так уж и мало игрушечек оставила для использования её подруга. Интересно, а она представляет для чего всё это или выбирала просто не особо страшные на вид вещички?       После лёгкого ужина и страстного «обычного» секса обе уставшие ведьмы, казалось бы, должны были тут же заснуть, но увы, и та, и другая никак не могли отправиться в царствие Морфея. Нет, Дашка-то уже проваливалась в дрёму несколько раз, но неугомонная Керро, вертевшаяся ужом на кровати, никак не давала ей нормально уснуть.       — Да, блин… — чертыхнулась наконец Воскобоева. — У тебя шило в заднице что ли? Что ты крутишься, как юла?       — Прости… — виновато выдавила Мэрилин, замерла на месте и тут же закрыла глаза, усердно изображая спящую. Свет в комнате не горел, но яркости уличных фонарей и неоновых вывесок вполне хватало, чтобы отчётливо видеть друг друга. Даша цокнула языком и, придвинувшись поближе, обняла эстонку за талию. Лица оказались в считанных сантиметрах друг от друга.       — Мэриш, глупенькая, — усмехнулась Дария. — Захотела поиграть, а теперь сама же и боишься? Успокойся, не надо так. Если тебе настолько страшно, не будет ничего, я не притронусь к тебе, родная…       — Я бояться, да… — тут же открыла глаза Керро. — Но… Ты ведь… Тебье это быть надо, и я не против пробоват. Просто, Даш, я… — эстонка замялась, смутилась и снова зажмурилась. — Я очен плохо переносить боль, понимаешь?       — Чего? — удивлённо выдохнула Воскобоева. — А кто почти на каждом испытании руки себе запросто режет чуть ли не до кости?       — Ой, так это для дело надо быть. Это другое… — сморщилась Мэри. — И вообще это как… Преодоление себья быть каждый раз. Никто не знать, что у менья всегда голова кружится очень сильно, когда я пальцы резать. Раньше я даже в обморок падать всегда, а потом научиться терпеть и даже кайф получать. — усмехнулась Керро, а Даша вообще выпала в осадок. Она в обморок падала от порезанного пальца? Но упрямо продолжает и по сей день часто пользоваться кровавыми ритуалами? И кто, чёрт возьми, из них более ненормальная?! — А есчо я не переносить, когда менья бить. — опустив глазки, призналась девушка, заставив Дашу снова непонимающе вытаращиться на неё.       — Но ты оставила плётку и даже стек! — выговорила Воскобоева, ошарашенно глядя на свою, кажется, совсем спятившую подругу.       — А, да это ерунда. — отмахнулась Мэри. — Не так и больно, громко только и нервы счекотать, а так…       Дария снова открыла рот. Так-так… А она была права — эта крошка и впрямь пробовала кое-что из таких игрушек.       — Тогда я не понимаю тебя. То ты говоришь, что плётка и стек нормально, то, что не надо бить? — пожала плечом Даша.       — Ремнём не надо… Пожалста… — блестящий серый взгляд впился в Дашу, будто стараясь проникнуть куда-то глубоко внутрь неё. — Не бить никогда ремнём, иначе… — эстонка сглотнула и, снова зажмурившись, выдохнула: — Я уходить сразу! Мне плевать будет на всё, ты понимать?       — Д-да… — быстро кивнула Дария. — Я не буду. Никогда. Обещаю!       Странно, но так легко слетевшие с уст слова не нашли в душе никакого противоречия. Она и правда не хотела наказывать или, как сказала Керро, бить ремнём… Даша замерла и внимательно прислушалась к себе. Да. Она, кажется, впервые в жизни даже думать об этом уже не хотела. Угрозы по привычке иногда ещё слетали с уст, но исполнить их… Нет, она не смогла бы совершенно точно. Прикрыв глаза, Дария даже попыталась представить себе эту картинку, но никак не получалось. Ну надо же! Сколько раз спина и задница её девчонок покрывались красными уродливыми полосами от толстенького ремешка, это всегда доставляло невероятное наслаждение, но представить именно Мэрилин с этими «украшениями» она никак не могла. Что ж, здесь их пожелания, вроде бы, полностью совпадали. Заставило насторожиться другое…       — Мэр, а это… Саша тебя? — Дашка вдруг смутилась, не в силах подобрать слов.       — Что? — эстонка удивлённо заглянула в глаза. — Ааа, нет-нет, что ты! Сашка не быть садист. Играть мы с ним, да. Это ты правильно понимать. А ремень… — Мерилин тяжело вздохнула, облизнула пересохшие губы и только потом заговорила: — Отец… Не Маргус, нет. Он-то как раз нас очьень любить всьех, как свой дочка. Это папа, когда напиваться, то совсьем переставать быть человьек, понимаешь? Мама работать тогда очьень много, а папа сидеть дома и каждый день пить. А потом… Потом ему надо на кого-то свой злость срывать и он брать ремень… Широкий такой с пряжка и идти к нам. Сёстры быть старше и уметь хорошо прятаться, а я нет. Мне и попадать чаще всего. — Мэрилин передёрнулась от неприятных воспоминаний и снова прикрыла веки. — Дело быть даже не в том, что он бить, а в том, что не знать мера, не уметь останавливаться, ты понимать?       — Нет… — прошептала Даша. Это как это «не уметь останавливаться»?       — Ну… Я не кричать и не плакать уже, потому что терять сознание от боль, а он всё равно продолжат бить этот мерзкий ремень. Тот металлический пряжка часто совсем разрывать кожа до кость самый, понимать? А ему быть всё равно… Я приходить в себя уже в больница… — на губах Керро появилась вымученная улыбка, а Дария совсем перестала дышать, вся обратившись в слух. — Менья потом не хотеть брать в модель, потому что вся спина быть в жуткий шрам. Маргус помогать. Он платить за операций и я смочь потом работать… — Мэри вдруг резко распахнула глаза и придвинулась к Даше вплотную. — Только я тебье это говорить всё не чтоб ты жалеть менья, а просто понимать… И всё!       — Мэри, а… Как же мама? Она не знала или что? — спросила Даша, уже, впрочем, догадываясь, какой услышит ответ.       — Знать, конечно. Ей же предлагать каждый раз в больница писать заявлений в полицию, но она слишком любить папу и очен бояться оставаться одна с трое детей. Он извиняться, просить прощений и она всьё прощат ему…       Дария машинально кивнула. Да-да. Сколько раз она уже слышала подобное. Почему? Почему, чёрт возьми, женщины предпочитают закрывать глаза, не видеть и не слышать того, что происходит с их детьми? Почему прощают даже самых настоящих уродов и садистов?! И Господи, если бы эта девочка только знала, насколько хорошо она её понимает!       — Мэри, солнышко ты моё, я никогда не сделаю тебе больше больно, обещаю! А многие из тех игрушек… — Даша хмыкнула. — Они совсем не для боли предназначены, а для удовольствия, поверь!       — Верить, я тебье верить, Даш… — закивала довольная эстонка. — Поэтому и соглашаться поиграть…       Некоторое время обе молчали, думая каждая о своём, а потом Керро вдруг смутилась и выпалила:       — Даш, а те шарики для чего быть?       — Шарики? — не поняла питерская ведьма. — Ааа… Хм, а ты… Не знаешь?       — Нет… Даже не представлять, чего с ними делат можно… — слегка покраснела Мэри. — Они же не твёрдый быть… Болтаться на этой цепочка и… Как их пользовать? Не удобно же…       Дария не выдержала и прыснула, закрывая рот ладонью. Господи, вот же дремучее создание! Но, блин, зато так мило смущается!       — Мэр, а их не в то место надо…эм…«пользовать»… — не переставая улыбаться и внимательно следя за реакцией, осторожно проговорила Даша.       — Не в то? — Керро захлопала глазами, а потом…       Ух! Это надо было видеть! Сперва краска обильно хлынула на тут же ставшие пунцовыми щёки, потом на лбу появилась мелкая испарина, а по заострившимся скулам пошли бледные пятна…       — Дааша! — наконец в ужасе выдохнула Мэри. — Убирать их из та кучка! Пожалста!       — Не-не-не! — продолжала откровенно веселиться Воскобоева. — Ты уже согласилась на них, ничего не знаю! — и, видя совсем уж растерянное выражение на лице своей подруги, женщина сжалилась, добавив: — Но это хорошо, что ты сказала о том, что никогда ими не пользовалась, а то тебе было бы больно! Да не делай такие глаза, я их заменю. Там есть такие же, только гораздо меньшего диаметра и… — Дария не была бы самой собой, если б вдруг не ухмыльнулась коварно: — Надо будет тебя подготовить немного к ним. Вот прямо сейчас, пожалуй, и начнём. Всё равно ты, поганка, не спишь!       — Нэт! — воскликнула эстонка, ужом выворачиваясь из объятий Даши и отодвигаясь на самый край кровати. — Я спать! Я сильно уставать и очен-очен хотеть спать! Не-не… Только не севодня!       Воскобоева еле-еле сдерживала себя, чтобы не расхохотаться в голос. Полный прикол оказался в том, что не находившая себе полночи места эстонка и правда тут же угомонилась и… Засопела!       — Надо же, какое замечательное снотворное средство, оказывается… — хмыкнула Дария, наконец-то блаженно закрывая глаза и проваливаясь в долгожданный сон.

***

      Следующее испытание, дьявол бы его побрал, снова было выездным. Вернее, разъездным. Съёмки проходили в черте города, но до их места проведения надо было ещё добраться. Мэрилин привычно устроилась в самом конце автобуса. Дария, стрельнув сожалеющим взглядом уселась в серединке, но тронуться в путь никак не могли. На этот раз опаздывала Многоликая.       — Надо же, на нашу принцессу ругалась, а сама шляется где-то… — непочтительно фыркнул Высоцкий. — Сиди жди теперь тут…       — У всех могут быть проблемы, Денис. — спокойно выговорила Воскобоева недовольному парню. — Да и, вон она…       Шевченко быстро подошла к автобусу, что-то с минуту объясняла редакторам и, наконец, прошла внутрь, продвигаясь вглубь салона. Всё бы ничего, Даша уже приготовилась прикрыть глаза и подремать, если бы Надежда не уселась вдруг рядом с… Керро!       Сон мигом слетел с боевой ведьмы. Автобус тронулся в путь, а Дария, чуть приоткрыв от волнения рот, судорожно рылась в сумочке, ища косметичку. Да где же? А, вот! Зеркальце!       Сделав вид, что поправляет макияж, Воскобоева, едва сдерживая себя от того, чтобы не пойти в конец салона, ревностно следила за каждым взглядом и жестом разговаривающих женщин. Сперва разговор у них не особо клеился, но уже минут через десять Даша едва не выронила своё зеркальце, заметив открытую улыбку на губах своей подруги, а спустя мгновения по салону разнёсся и её смех.       — Нихрена себе! — не удержался от комментария неугомонный Денис. Складывалось впечатление, что ему всегда больше всех надо! — То едва ли не дерутся, а то уже подружки закадычные прямо…       — А что такого? От любви до ненависти один шаг. — хмыкнул Свами, стрельнув хитрым взглядом и натянув привычную шапочку поглубже на лоб. — Говорят, обратно тоже самое…       Мужчины, довольные собой, засмеялись, а перед глазами Даши вдруг потемнело. Зеркальце всё же вывалилось из руки, слава Богу, в сумку, ладони сами собой сжались в кулаки. Боевая ведьма заставила себя дышать глубоко и ровно, иначе противная злость вкупе с ненавистью уже готова была выбраться на свободу. Мамочка дорогая, как же ей хотелось прямо сейчас встать и кого-нибудь убить! Ха, кого-нибудь… Да всех подряд: эту иуду-предательницу Керро, наглую, как танк Шевченко, грёбанных зубоскалов на соседнем сидении, которые точно бабы, без зазрения совести перемывали косточки своим коллегам… Ох, как же хорошо, что дорога к месту испытания оказалась совсем недолгой!       Едва автобус затормозил, Даша вскочила на ноги и умчалась к редакторам, проситься пойти первой. Она сама не понимала, с чего вдруг её так накрыло, ведь ничего такого совершенно не случилось. Ну подумаешь, поговорили они… Понимала, да. Мозгом. А эмоции кипели и бурлили внутри неё, посылая к чертям все умные мысли.       Даша плохо помнила само испытание. Её что-то спрашивали, она что-то говорила. Правильно, нет ли — это подавленную, едва сдерживавшую себя ведьму совсем не интересовало.       Выйдя наконец на улицу, женщина полезла за телефоном, собираясь вызвать такси. Хотелось домой, свернуться калачиком и ни о чём больше не думать. Однако Дария не успела ни набрать номер, ни испугаться, ни удивиться, когда вдруг чья-то рука зажала ей рот, и кто-то охренительно сильный без проблем затащил её в соседнюю со съёмочным павильоном дверь. Внутри было темно, отчётливо пахло сыростью и пылью. Ладонь убралась, но палец в характерном жесте припал к губам, с явной просьбой молчать. Но кричать она и не думала. Едва почувствовав свободу, Даша рванула назад к выходу, но некто оказался проворнее и снова крепко ухватил за талию, благополучно зажимая рот.       — Бльять! — раздался возле самого уха знакомый возмущённый голосок. — Ты чего бегать от менья?       Дашка ошарашенно дёрнулась, мол, пусти. Ну нифига себе, сколько силы оказалось в её хрупкой на вид эстонке! Рука тут же убралась от лица, позволяя нормально дышать.       — Напугала! — выпалила боевая ведьма. — Откуда я знаю, что это ты?!       — А почуствоват? Ты ведьма быть или кто? — беззлобно хмыкнула эстонка.       — Дура! — насупилась Даша. — Да я от страха чуть в штаны не наложила, какой, нахрен, почувствовать?! — пыхтела недовольная и уязвлённая Воскобева. Ну не говорить же этой наглой девчонке, что она просто-напросто не умеет так здорово чувствовать энергетику других людей, как она. — И вообще, отцепись от меня! Иди к своей Наденьке!       Звонкий негромкий смех эхом разнёсся по полупустому помещению.       — Оу, Дашенька! — веселилась нахальная принцесса. — Что такой? Ты быть так не уверен в себье, что готова ревновать менья к каждый встречный? — не унималась Керро. И, ох зря она решила сегодня поиграть с огнём!       Воскобоева наконец-то собралась с мыслями и сумела вывернуться из захвата, уже в следующую секунду заламывая за спину руку эстонки. Мэри взвизгнула от лёгкой болевой вспышки, но и не подумала перестать смеяться. Ещё через мгновение Даша с силой толкнула её вперёд и припечатала свою пленницу к стене. Мэри фыркнула, чихнула от попавшей в нос пыли и… Опять нагло захихикала.       — Даааш… — сквозь приступы смеха проговорила Керро. — Немного дальше по коридор быт очень приличный комната. Чистый почти! Я понимать твой нестерпимый желаний, но тут мы сейчас задыхаться будем уже…       Брови восточной ведьмы взлетели вверх от подобной наглости. Проигнорировав насмешку, она легонько надавила на руку, вынуждая идти вперёд.       — Окей, веди, Сусанин… Я не кошка, в темноте не вижу! — велела Даша и тут же услышала в ответ очередной подкол:       — Я тоже не видеть, но мочь чувствовать! Я же всё-таки вэдьма быть!       Дария чуть обиженно поджала губы, но промолчала, проглотив очередную шутку вконец обнаглевшей рыжей особы. Н-да, с этим надо было что-то делать и она знала, что сейчас сделает!       Мэрилин была права — посреди этого пыльного склада оказалась вдруг вполне себе приличная комнатка со столом, заваленным бумажками, маленьким холодильником, стулом с каким-то тряпьём на нём и… Ум! Очень даже приличного вида низкой кушеткой…       Вот к ней-то Воскобоева, отпустив руку, и толкнула совсем не сопротивлявшуюся Мэри. Девушка рухнула на край и тут же немного откатилась в сторону, освобождая место и Даше. Упав следом, боевая ведьма грозно нависла над всё ещё хихикающей Керро, наклонилась к самым губам, но вдруг резко отстранилась.       — А как же испытание? — нахмурилась женщина.       — Я последний проходить его. — скривила губы Мэрилин и тут же язвительно добавила: — Но ты не тянуть мне тут, а то вдруг они все дружно заваливать заданий…       Дария вздёрнула брови. А всё-таки она откровенно нарывается сегодня! Картинки их милой беседы с Шевченко услужливо вспыхнули в голове. Даша сдвинула брови и сурово спросила:       — Не тяну, не тяну, но скажи-ка мне для начала, что это было в автобусе, а?       Воскобоева ожидала какой угодно реакции, начиная с того, что Мэри могла начать оправдываться, вплоть до банального испуга, ведь ещё совсем недавно такой строгий вид боевой ведьмы и впрямь напугал бы эстонку, но сейчас она начала… Смеяться! Задорно так, аж до капелек слёз в уголках глаз.       — Ты быть та-акой смешной, когда ревновать!       Даша судорожно сжала зубы, понимая, что начинает снова злиться, но следующая фраза совсем вынесла мозг:       — Может быть, ты лучшэ будешь любить менья, а не пыхтеть тут зря, как паровоз!       Нееет. Даша собиралась совсем не любить. За всё это немыслимо дерзкое поведение она хотела банально трахнуть вконец зарвавшуюся особу, но поняла вдруг, что начинает… Улыбаться! Глядя на эти ямочки на щеках, на слезящиеся от смеха глаза… Ну да, тут можно только любить, дьявол её побери…       Дария с лёгкой усмешкой скорее на саму себя, чем на Керро, качнула головой и быстро нырнула под вновь немыслимо длинную сегодня юбку, стремительно продвигаясь к заветной цели, как вдруг, достигнув её, удивлённо замерла. А эта нахальная рыжая бестия, как ни в чём не бывало глядя ей в глаза, соблазнительно облизнула губы и спокойно так раздвинула ноги, откровенно предлагая не мешкать.       О, да, Мэри прекрасно понимала, какие эмоции сейчас переполняли Дашку! Лукавые бесенята так и отплясывали джигу в глубине блестящих, почему-то сейчас тёмно-серых омутов. Дария убрала руку и ухватилась за подол юбки, нарочито медленно сдвигая её вверх, пока не подняла почти до пояса. Глазам открылась превосходная картинка. Да, она не ошиблась — белья на эстонке не было…       — Ах ты… — хмыкнула Даша, не найдя подходящего определения. — Лиса!       Мэрилин растянула губы в довольной ухмылочке и набрала воздуха в грудь, собираясь, видимо, снова разразиться возмущённой тирадой, но Воскобоева не дала ей этого сделать. Ухватив эстонку за руку, Даша дёрнула её на себя, заставляя подняться на колени, и быстро развернула лицом к стене. Мэри успела только ахнуть, когда маленькие, но сильные ладони надавили на спину, вынуждая её опереться руками о диван. Ещё один полутолчок-полунажим, и она уже оказалась на локтях в очень откровенном положении, ведь Дария, ни секунды не медля, задрала юбку к самой пояснице. Керро мгновенно напряглась и резко дёрнулась, начиная дрожать от накатившей вдруг паники. После недавних событий эта поза категорически не нравилась ей! Но Даша, придавив своим весом сверху, не дала распрямить спину, горячо зашептав на ухо:       — Тише, тише… Расслабься, чего ты? Я не сделаю больно, малышка… Всё хорошо… — одна из ладошек устроилась на груди и, расстегнув всего пару пуговиц, не мешкая нырнула внутрь. Девушка слегка вздрогнула и чуть прогнулась на встречу удовольствию, начиная потихоньку забывать о своей некомфортной позе. Дрожь под ладонью Дарии медленно стихала, напряжённые, как струна, мышцы расслаблялись.       — Вот и умница… — мягкие губы коснулись ушной раковины, опалив жаром горячего дыхания, и Мэри снова чуть заметно вздрогнула. Сердце, казалось, сперва пропустило удар, а потом резко подскочило куда-то к горлу. Дыхание тут же сбилось, а Даша, слегка прикусив зубами мочку уха, отстранилась и, устроив вторую руку чуть ниже поясницы, мягко повела вниз, с наслаждением ощупывая упругие ягодицы. Звонкий шлепок по одной из половинок вынудил эстонку рвано выдохнуть и непроизвольно дёрнуться. Мэрилин нервно прикусила губу, а тёплая ладошка питерской ведьмы уже мягко гладила горевшее и покалывающее место удара. Было не то чтобы больно, а — тревожно-волнительно. По телу девушки прошла ощутимая волна приятной судороги.       — Ещё… — едва слышно, явно не ожидая такого от самой себя, выговорила Керро. Даша скептически хмыкнула и снова несильно шлёпнула уже по другой половинке, тут же направляя руку между бёдер. Ладонь буквально утонула в горячей влажности, и женщина, больше не медля, резко двинула пальцы внутрь. Мэри сильнее выгнула спину и протяжно застонала.       — Какая ты, оказывается, нехороошая девочка… — любуясь расслабившейся подругой протянула Дария. — Понравилось без трусиков ходить, да? Ай-яй-яй, как не стыдно!       С лёгким сарказмом выговаривала Дашка, только Керро, кажется, всё равно не слышала её, машинально подаваясь бёдрами назад. Ей было безумно мало, хотелось глубже и сильнее…       — Ещё… — снова выдохнула Мэри, намекая на ещё один пальчик, только Воскобоева совсем не спешила в этот раз удовлетворить просьбу. Лишний, не задействованный в процессе палец, потянулся к другой дырочке, но стоило Керро почувствовать его там, как расслабленные до этого мышцы вмиг судорожно сжались.       — Ну не надо, не делай так… — вторая рука Даши продолжала ласкать грудь, сильнее прихватывая и перекатывая между пальцев твёрдый камушек соска. — Не бойся, прошу тебя, ну же…       Дария продолжала ритмично работать пальцами внутри лона и в тоже время мягко гладить сжавшиеся, словно окостеневшие мышцы ануса.       — Девочка моя, ну расслабься, пожалуйста…       Темп движений нарастал, эстонка уже чисто физически не могла и ловить кайф, и напрягаться одновременно, а вредная питерская ведьма, улучшив момент, всё же проскользнула влажным от её же соков пальцем внутрь, заметив, как тут же испуганно выдохнула Керро, молниеносно напрягая все мышцы разом какие только могла.       — Тшш… Всё хорошо же! Не больно ведь, успокойся! — горячие губы приятно обжигали лёгкими поцелуями шею возле самого уха, и Мэрилин потихоньку расслаблялась. — Вот так… Хорошо! Не надо думать, просто чувствуй…       Даша не собиралась дать ей остыть и начала осторожные движения сразу всех своих пальцев. Эстонка рвано втянула в себя воздух, резко выдохнула и поняла, что… Ей нравится! Дьявольски нравится! Тонкая перегородка меж пальцев только добавляла остроты и без того непередаваемым ощущениям. Горячие, волнообразные импульсы, образовывавшиеся внутри неё, разбегались по всему телу, вызывая неконтролируемую сладкую дрожь. Перед глазами всё поплыло, голова потяжелела, будто весила тонну, держать её не было совсем никаких сил. Уткнувшись лбом в матрас, Керро и правда больше не думала, не сопротивлялась своим желаниям, тело мелко дрожало, даже колени начали трястись и подгибаться. Она не знала, сколько прошло времени с начала этой сладострастной пытки. Внутри всё горело, бурлило и усердно рвалось наружу, но никак не находило выхода, скапливаясь диким напряжением в самом низу живота. И вот наконец достигло своего пика, а потом — бух! Рвануло… Мэри и правда казалось, что она попросту разлетелась на кусочки! Издав протяжный стон, девушка напряглась и спустя секунды совершенно без сил рухнула на кровать…

***

      — Керро, где тебя носит? — едва только эстонка, щурясь от яркого солнца, показалась из-за двери полузаброшенного склада, поймала её за руку администратор Катерина. — Совесть есть? Ушла на пять минут покурить и совсем пропала!       Катя явно собиралась сказать что-то ещё, но вдруг выпучила глаза, ухватила Мэрилин под локоть и поволокла к пустому редакторскому минивэну. Втолкнув растерянную девушку внутрь, недовольная Катька прошипела:       — Ты вконец спятила, а? Живо приводи себя в порядок, пока тебя никто в таком виде не заметил! Вон зеркало висит!       Непонимающая наезда Мэрилин, пожав плечом, спокойно прошла внутрь, но, едва посмотрев на себя в зеркало, ахнула, залилась краской и искоса глянула на Катю. Та, заметив её смущённый взгляд и судорожные попытки расправить помятую, неровно застёгнутую юбку, хоть как-то причесаться и стереть с лица размазанную едва ли не до ушей бордовую помаду, только хмыкнула, едва сдерживая улыбку, и покачала головой.       — Учитывая, что все твои коллеги, кроме Надежды, которая сейчас проходит испытание, и уже закончившей Даши, сидят тихо-мирно в автобусе, боюсь даже предположить с кем ты там так круто кувыркалась! — саркастически выговорила редактор. — Неужто Шепс объявился?       — Не твой дело быть! — резко огрызнулась Керро. Она понимала, что Катерина, можно сказать, спасла её сейчас от неминуемых насмешек своих же «добреньких» коллег, но и лезть так нахально в её жизнь, это уж слишком.       — Ладно, пусть не моё… — легко согласилась Катя. — Стой! Куда пошла? На втором сидении валяется косметичка кого-то из девочек-гримёров. Иди ищи там тональник.       — Чего? — не поняла собравшаяся было выйти из микроавтобуса эстонка.       — Того! — передразнила её Катюша. — На шею свою глянь! Горе луковое…       Мэрилин снова вернулась к старому, мутноватому зеркалу, висевшему сразу за водительским креслом. Чёрт! С левой стороны, чуть ниже уха красовался свеженький засос. Послав все мыслимые и немыслимые ругательства в адрес уже благополучно свалившей домой Дашки, Мэри снова смутилась под насмешливым взглядом Кати и начала судорожно рыться в чужой косметике. Кое-как замазав «следы преступления», Мэри вышла наконец на солнышко и тихонько дотронулась до руки Катюши.       — Спасибо…       — Не за что! — почти весело фыркнула девушка. — Иди к остальным и приготовься к допросу с пристрастием, а то Высоцкий уже раз пять спрашивал, куда это ты подевалась…       Благодарно кивнув, эстонка решительно направилась к автобусу. Разобраться с наглым выскочкой — не проблема, а вот кое-кто, даже не соизволивший предупредить, что она, оказывается, так жутко выглядит, сегодня вечером совершено точно получит по-полной!       У самых дверей эстонку настигло оповещение о пришедшем смс-сообщении. Раздражённо достав телефон, Мэрилин выругалась вслух и едва не зашвырнула ни в чём неповинный аппарат куда-нибудь подальше.       «Это тебе за миленькую беседу с Шевченко! Твоя Дашуля.»       — Капец тебье, «моя Дашуля»! — пробурчала сквозь зубы Керро, запрыгивая наконец в салон автобуса.