Шантаж

      К моменту возвращения домой Керро изрядно успела остыть. Испытание отняло слишком много сил, да и долго злиться на Дашку у неё никогда не получалось, но хоть немного проучить наглую питерскую ведьму всё равно стоило.       — Как ты? — с лёгкой улыбкой на лице появилась в коридоре Дария, едва Мэри успела переступить порог квартиры. — Я твоё любимое овощное рагу приготовила, мой руки быстрей!       Мэрилин кивнула, и бросив короткое: «Угу» — скрылась за дверями ванной комнаты.       — Даш, я в душ быстро сходить, ладно? Пьять минут всего! — уже оттуда проговорила эстонка, заставив Воскобоеву усмехнуться. Чудная… А здесь сказать испугалась? Думала, что она не разрешит?       Спустя минут семь шум воды действительно стих. Даша достала тарелки и щёлкнула клавишей электрического чайника. Тихонько скрипнула дверь ванной комнаты, хозяйка успела заварить в прозрачном чайнике зелёный жасминовый чай, вдыхая полной грудью шикарный аромат. Да уж, её девочка обладает неплохим вкусом. Даша и сама не заметила, как последнее время стала пить вместо крепкого кофе этот вот божественно пахнущий, тонизирующий напиток.       Странно — время шло, а Керро всё не появлялась на кухне. Недовольно хмыкнув, Дария отправилась посмотреть, чем же таким интересным занята Мэри, но, едва переступив порог комнаты, удивлённо замерла.       Эстонка сладко спала! Не переодевшись, не высушив толком волосы, девушка свернулась клубочком посередине кровати и, засунув одну ладошку под подушку, мирно сопела. Качнув головой, Даша решила всё-таки не будить её. Плохо, конечно, что и без того тощая, как палка, девчонка уснула голодной, но и прерывать сон ей не хотелось. Достав из шкафа одеяло, Воскобоева накинула его на подругу и собиралась уйти, но Керро нервно дёрнула ногой во сне и все труды Даши оказались напрасны — одеяло слетело на пол. Беззвучно чертыхнувшись, женщина подняла его и снова укрыла тревожно спящую девушку, но в этот раз решила мудро подоткнуть одеялко под эстонку для чего ей пришлось забраться на кровать. Осторожно, чтобы не разбудить свою спящую принцессу, Даша заправила его в районе спины и ухватила другой край, дабы проделать сию нехитрую процедуру и спереди, но…       Воскобоева не успела ни удивиться, ни даже вздохнуть, как на её тонком запястье сомкнулся холодный металл наручника. Даша ошалело захлопала глазами, тем самым давая временную фору своей рыжей подруге. Эстонка в один миг «проснулась», дёрнула за руку и завела цепочку наручников за один из резных деревянных столбиков в изголовье кровати. Питерская ведьма рвано выдохнула, но, пребывая в полной прострации, ничего не успела поделать, когда с молниеносной скоростью и на второй руке захлопнулось стальное кольцо. Даша распласталась на кровати и снизу вверх, в полнейшем шоке уставилась на совершенно бодрую, ничуть не заспанную Керро.       — Что ты так смотреть на менья? — усмехнулась рыжая ведьма. — Ты посмела не говорить мне о мой жуткий внешний вид. Это быть хорошо? — Воскобоева нахмуренно молчала, ведь она уже и думать забыла, в каком виде, посмеиваясь про себя, отпустила утром Мэрилин из того ангара, а эстонка тем временем спокойно продолжила: — Нет, это быт очень плохо, тебья за это надо наказыват!       — Ш-што? — выдохнула вконец растерявшаяся Дария.       Наказать?! Её?! Наглость Керро никак не укладывалась в голове. Когда, чёрт возьми, они успели поменяться местами-то?       — Что слышать! — снова усмехнулась Мэри, доставая оттуда же, из-под подушки, чёрную повязку для глаз. — Ты будешь сейчас наказана, поняла?       Воскобоева машинально кивнула. Воздух в лёгкие почему-то почти перестал поступать, будто в горле застряло что-то огромное и твёрдое. Ей казалось всё происходящее настолько чудовищным и невероятным, что никак не могло быть реальностью. Ну да, это совершенно точно какой-то морок. Игра её больного подсознания…       В висках Даши стучали отбойные молоточки. Это не могло быть правдой. Никак! Она никому никогда с тех самых пор не позволяла больше с собой так обращаться. Она сама всегда игралась со своими подружками, с наслаждением ловя их импульсы страха, слушая вопли и мольбы о пощаде, когда переходила порой границы болевого порога своих жертв. Она! А сейчас…       И, Господи Боже, кто стал её палачом?! Этот очаровательный воробушек, эта мягкая и податливая лисичка? Такого точно не могло быть…       Блять, и что собралась делать эта милашка-очаровашка? Пороть? Вряд ли. Особенно после того, что перенесла сама. Или… Твою мать! Именно поэтому!       Даша вздрогнула от ужасающей догадки и зачем-то машинально зажмурилась под своей повязкой.       «Нет худших тиранов, чем вчерашние рабы.» — это ещё Платон говорил и её собственный пример тому подтверждение. Да-да, чёрт возьми, она сама сломалась тогда, так и не сумев до сих пор вернуться к нормальной жизни, но Мэрилин! Эта девочка спокойно жила себе всё это время, не стала жестоким садистом и палачом, так почему теперь?       Страшные мысли носились в голове Воскобоевой, заставляя едва не задыхаться от ужаса. И нет, страшно было не за себя — ей самой уже ничем не помочь — ужас накатывал от осознания того, что она, видимо, как-то повлияла на мягкую эстонку, раз её потянуло вдруг на такое…       — Даша, успокойся… — сквозь шум в ушах долетел до её сознания родной голосок. — Ты сама говорить мне, что ЭТО не всегда быть боль, так? Я совсьем не собираться тебья бить, что ты! Я хотеть только любить… Повязка быть для острый ощущений, а наручник, чтоб ты не брыкаться мне тут! Не бойся, проси… Прошу тебья!       Проворные ручки уже распахнули полы домашнего халата, а тёплые губы незамедлительно начали страстную атаку на мелко вздрагивающее от каждого прикосновения тело. Эстонка, без сомнений, благополучно считала её сумбурные мысли и теперь изо всех сил старалась успокоить и расслабить Дашу, вот только не учла главного — тело-то мал-помалу сдавалась, а вот мозг уже готов был взорваться к херам от ужаса и накрывшей с головой паники. Мэри не ведала, что сейчас почти слово в слово повторила фразы самого ненавистного для неё человека… Того, кто так просто и безжалостно ещё в самом начале жизненного пути поломал её, как игрушку, как какую-то куклу…       «Я не собираюсь тебя бить, что ты, малышка!.. Я буду только любить тебя!»       Никогда уже она не сможет забыть тот мягкий голос, звучавший от переполняющего его желания с лёгкой хрипотцой. Забыть… Нереально. Никак!       Худенькое, статуэточное тело Даши плавилось от желанных, ставших так быстро родными губ, а голова разрывалась от боли и…       Воспоминаний… Безумной лавиной, страшным цунами, обрушившимися на растерявшуюся женщину… Почему так происходит? Почему, когда ей начало казаться, что она нашла наконец спокойствие и уют, нашла искреннее тепло в этой рыженькой девочке, всё снова рушится? Почему её снова возвращают назад, в прошлое? Она совсем не хотела туда! Нет! Ни за что на свете… Не сейчас, пожалуйста, Господи!       Но кто-то там, наверху, если он вообще есть, оказался глух и слеп к её мольбам. Ещё каким-то чудом сохранившемся краешком сознания Даша чувствовала, что Мэрилин успела стащить с неё трусики и мягко коснулась интимного места губами, но уже через секунды отчаянный вопль разорвал вечернюю умиротворённую тишину квартиры. Заигравшаяся эстонка решила добавить к губам и языку палец… Один, как и в прошлый раз… Он легко скользнул внутрь влажного лона питерской ведьмы, ей совершенно точно не было больно, но… Всё повторилось. Разве что, ударить Даша не могла сейчас. Керро испуганно-непонимающе в панике убрала руку, вглядываясь в миг посеревшие губы своей подруги. Губы, исступлённо шептавшие одно и тоже:       — Не надо! Не надо… Не надо… Пожалуйста, не надо… Не надо…       — Почему, Даш? Это быть… — Мэри нахмурилась. Говорить о таких интимных вещах ей было чертовски не удобно и даже стыдно, но и промолчать она уже не могла: — Когда тебья заполнять внутри, это быть очень приятно… Почему нет?       Эстонка поняла, что опять этим своим пальцем напрочь сбила весь чувственный настрой Даши — дрожь, больше похожая на судороги, безостановочно сотрясала изящное тело и это не была дрожь возбуждения. Дарию лихорадило от страха и неконтролируемого ужаса!       Быстро оказавшись в изголовье кровати, Мэрилин щёлкнула замком в наручниках, освобождая запястья восточной ведьмы, затем резким движением сдёрнула повязку и только тут заметила, что глаза Дашки плотно зажмурены, из-под сомкнутых век непрерывным потоком по острым скулам скатываются прозрачные слезинки, а само лицо — белее мела…       Обхватив свою подругу за талию, Мэри осторожно притянула её к себе и, уткнувшись в шею, жарко зашептала:       — Прости менья… Я не хотеть так…       Даша почувствовала родные объятия и плотнее прижалась к девушке. Судороги потихоньку стихали, слёзы перестали литься ручьём — она успокаивалась.       — Ты не виновата ни в чём… — смогла наконец спустя какое-то время выговорить Воскобоева. — Это… Старая история… Старая боль и я не знаю, почему сейчас меня так накрыло…       — Ты рассказать? — тут же подняла на неё глаза рыжая ведьма.       Рассказать?! Паника снова начала выползать из своих щелей. Как же можно такое рассказать? Нет-нет, она не сможет! Дария отчаянно замотала головой. О таком не говорят…       — Я мочь сама смотреть, если ты позволить. И тебье не надо говорить тогда ничего… — упрямство Керро уже давно было притчей во языцах! Даша нахмурилась, собираясь было послать вконец зарвавшуюся принцесску куда подальше, но вдруг поняла, что…       Она не может больше носить это всё в себе. Страшная тайна, очень тщательно оберегаемая и упрятанная в самый потаённый уголок души, тайна, о которой не знала ни одна живая душа на свете, кроме мамы, рвалась наружу. Так может, Мэрилин права? Ей ведь не придётся ничего рассказывать, да и… Что она теряла? До финала сезона осталось чуть больше трёх недель. Она понимала, что потом придётся вернуть Керро те снимки и отпустить, а сама эстонка ни за что не захочет остаться с ней. Ну будет она знать и что? Их пути-дорожки разойдутся и всё… В принципе, она ничем особо не рисковала, а «разделённая с кем-то беда — это уже пол-беды», так ведь?       — Хорошо… Смотри, коли хочешь… — кивнула Воскобоева, глубоко вздыхая и потихоньку снимая блок за блоком, чтобы Мэри смогла пробраться сквозь кучу ненужного поверхностного хлама туда, к самой сути. — Но если твоя трепетная душонка не выдержит, пеняй на себя!

***

      Даша прикрыла глаза и расслабилась, стараясь не особо сильно реагировать на свои же болезненные воспоминания. Мэрилин, чуть повозившись, без проблем нырнула с головой в чужую жизнь. Она не особо любила такие вот глубокие погружения, ведь при них создавался не просто самый настоящий эффект присутствия, а… Она как бы становилась на время тем самым человеком, в чьи мысли погружалась. Сейчас она стала Дашей, смотрела на все события именно её глазами, а значит и чувствовать всё будет, как она… Только не той Дашей, что лежала рядом, а…       Маленькой ещё совсем девочкой Дашенькой…       …Очаровательная малышка лет трёх с раскосыми по-восточному глазками и тёмными косичками весело хохочет, взлетая почти к самому потолку в крепких руках отца.       — С ума сошёл! — влетела на кухню разъярённая мать, что есть силы огрев супруга по голове прихваченным по дороге полотенцем. — Уронишь, алкаш несчастный!       Отец перестал улыбаться и осторожно поставил дочку на пол, погладив по головке:       — Иди поиграй, принцесса, нам с мамой нужно поговорить…       — Я не пил ещё почти! — услышала девочка, послушно выбегая из кухни. — Чё ты орёшь сразу?..       …Странное полупустое помещение, лишь мать с отцом, да несколько их родственников. Серьёзная женщина в какой-то смешной накидке, похожей на мантию волшебников, очень серьёзно спрашивает её:       — Ты кого больше любишь: маму или папу?       — Папу… — честно отвечает ребёнок.       — А почему? Мама заботиться о тебе, кормит, игрушки покупает, а папа только пьёт…       — Нет, не правда. Мама всегда на работе. Её никогда нету, а папа — добрый. Это он меня кормит вкусной яичницей или пельменями, а ещё мы часто ходим в парк!       Женщина задавала ещё какие-то вопросы, только, похоже, совсем не слушая при этом её ответы. Домой тем вечером она ушла с мамой, а понурый, совсем потерянный отец ещё долго смотрел им вслед. Она ещё не понимала тогда, что видит его в последний раз, что мать больше не разрешит им встретиться, а любимый папочка уже через три года окончательно сопьётся и тихонько уйдёт из жизни…       …Первый раз в первый класс! Шикарные белые банты в тугих косичках и огромный, больше её самой, ранец за спиной. Ей не было страшно, происходящее не особо волновало девочку, главное — мама обещала пойти потом с ней в кафе-мороженое!       — Садись и выбирай пока… — мама протянула ей изящную картонку меню, прямо как в самом настоящем ресторане. — Я сейчас подойду, ладно?       Даша кивнула и принялась усердно изучать картинки меню, ведь читать она пока что не умела.       — Доча, познакомься… Это Кирилл… — опустив глаза и почему-то волнуясь, сказала вновь появившаяся мама. Девочка подняла глаза на высокого импозантного мужчину с небольшой бородкой. — Он мой… — мать замялась, но, взяв себя в руки, продолжила: — Друг…       — Привет, красавица… — бархатный тембр голоса вмиг покорил Дашу. Нет, он, конечно же, никогда не сравниться с голосом папы, но, вроде, ничего себе так.       — Здравствуйте. — серьёзно выговорила новоиспечённая первоклашка. — Мам, а… Он просто друг или будет теперь с нами жить?       Мать от прямолинейности своего чада подавилась кофе и закашлялась. Кирилл постучал её по спине и обратился к Даше:       — Буду жить, если ты не против, конечно.       — Не против. — равнодушно пожала плечом девочка. — Дедушка говорит, что в доме обязательно должен быть мужчина, а то это не семья получается…       — Очень мудрый у тебя дедушка. — улыбнулся новый мамин друг. — Обязательно с ним познакомлюсь!       — Вряд ли. — фыркнула Даша и, скривив губы в ухмылочке, добавила: — Это папин папа, а мама не даёт нам встречаться, так что…       — Катюш, — тут же нахмурился Кирилл, обращаясь к матери Даши. — Это уже перебор. Она должна видеться с отцом.       — Увидится… — мрачно хмыкнула мать на замечание жениха. — На том свете. Вот, как там окажется, так сразу и увидится. Спился он и отравился палёной водкой, чего непонятного? — разозлилась Катерина. Кирилл, почувствовав себя неловко, захлопнул рот, а Даша…       Мороженое застряло в горле, а глаза стремительно наполнились слезами. Как же так? Почему мама даже не сказала, что папы больше нет?! Таким вот странным образом она и узнала о потере самого близкого для себя человека…       …В свой день рожденья в мае месяце третьеклассница Даша бежала домой, как на крыльях. Она знала, что обязательно будет праздничный торт и куча подарков… Так и вышло. Улыбающаяся мама встретила её на пороге, обняла, велела быстренько переодеться и приходить в гостиную. Спустя минут пять взволнованная девочка появилась в большой комнате, служившей одновременно и спальней родителей. Мать с Кириллом давно поженились, и уже без малого три года у неё был новый папа. Даша с философским спокойствием отнеслась к присутствию в доме нового мужчины мамы, тем более, что Кирилл или Кир, как он сам себя просил называть, очень тепло относился к ней. Не лез без особой нужды, но и в тоже время всегда поддерживал и даже защищал, когда мама особенно сильно сердилась на что-то. Да-да, Кир всегда в таких случаях занимал сторону падчерицы. Это, разумеется, сразу добавляло ему очков в глазах Даши…       — Проходи, проходи, солнышко… — суетилась мама. — Вот держи. — Екатерина протянула ей новенькую сони плейстейшен. Даша удивлённо выдохнула. Это чем же она заслужила-то такой щедрый подарок? У них в классе только у Игоря была такая штука и то благодаря тому, что его отец работал дипломатом. — Только не беги прямо сейчас играть, ладно? Смотри, бабушка с дедом, тётя Аня и дядя Коля — все приехали к тебе на день варенья и все не с пустыми руками!       Даша аккуратно положила на журнальный столик чудо техники и довольно обернулась к родственникам за очередными подарками. Тётя с дядей вручили ей новенькие коньки на следующий год, бабушка с дедом отделались красивой, но мало интересующей её сейчас какой-то одёжкой. Последним подошёл новый папа. Немного смущаясь, он вытащил из непрозрачного полиэтиленового пакета… Куклу…       Барби, да. Но не обычный массовый ширпотреб китайского производства, а дорогущую красавицу в безумно шикарном алом платье! Хоть Даша и была ещё совсем ребёнком, но прекрасно понимала, сколько может стоить такое чудо! И, судя по ошарашенному возгласу мамы, не ошиблась.       — Кирюш, да ты с ума сошёл! Это ж целое состояние! — чуть укоризненно выдохнула мать.       — Нормально. — отмахнулся «папочка». — У моей принцессы должна быть и кукла самая настоящая принцесса, правда?       Даша во все глаза, едва дыша, таращилась на красавицу в своих руках. Она не смогла даже выговорить ничего, только машинально кивнула.       — Там были три очень похожих Барби с разницей только в цвете волос и глаз. — благодушно улыбался Кирилл. — Мне почему-то подумалось, что тебе понравится именно эта. Темноволосая кареглазка в чёрном слишком строгая и злая, прямо как ведьма. Блондинка с голубыми глазищами в пол-лица очень симпатичная, но, Даш — дура-дурой! А эта… Загадочная она, как лесная колдунья… Тебе так не кажется?       И снова Даша смогла, точно китайский болванчик, лишь покивать в ответ, полностью соглашаясь. «Папочка» уже успел прознать о её нелюбви к тупым блондинкам-подружкам и некоторому опасению в отношении темноволосых личностей, поэтому да — это огненно-рыжее чудо с замысловатой причёской и изумрудными глазками самое то!       В общем, десятый день рожденья стал самым-самым для неё… Посидев для приличия со всеми за столом, при первой же появившейся возможности Даша убежала в свою комнату. Вечером мама недовольно-обиженно поджала губы, ожидая увидеть дочку за игровой приставкой, но та никак не могла выпустить из рук свою драгоценную принцессу…       — А я угадал. — хитро ухмыльнулся Кирилл, сзади обнимаю жену за талию. — Рыженькая колдунья напрочь заворожила нашу Дашульку…       — Пф! Кто бы сомневался! — вывернулась из объятий Катерина. — Дашка всегда была папенькиной дочкой. Такой и осталась. Поздравляю, ты её покорил этим дорогущим подарком… Лучше бы отдохнуть на эти деньжищи съездили, а ты… На какую-то куклу!       …Следующим вечером Екатерина привычно убежала на работу в ночную смену, а Даша, устроив своей принцессе роскошную постель, отправилась чистить зубы. Вернувшись в комнату, девочка обнаружила там Кирилла.       — Понравилась, я смотрю? — указав взглядом на куклу, спросил тот.       — Да! Очень-очень! — восторженно кивнула девочка, доставая пижаму. — Спасибо тебе, я тебя обожаю!       — Хм… Обожаю… А поцеловать? — хмыкнул мужчина.       Даша рассмеялась и с пижамой в руках подбежала к отчиму, вот только, даже подтянувшись на цыпочках, она никак не доставала до его лица. Девочка удивлённо выдохнула, когда крепкие руки ухватили её под мышки и резко подняли вверх.       — Ногами за талию цепляйся, так будет удобней… — мягко проговорил отец. Даша подчинилась, скрестив ноги за спиной Кирилла. — Молодец… — полушутливо произнёс мужчина. — А теперь давай — целуй!       Руки нового папочки крепко обнимали её за талию, вызывая какой-то непонятный то ли трепет, то ли подсознательный испуг, но Дашка прогнала прочь странные мысли и, хмыкнув, быстро коснулась губами чисто выбритой щеки, сразу же отстраняясь и заглядывая в голубую бездну глаз напротив.       — И всё? — кривовато усмехнулся отец. — Всего один маленький чмок за такую шикарную принцессу? Ай-яй-яй… Обидненько…       Дашка машинально облизнула губы и, закатив глаза, снова потянулась к щеке. Она не поняла, не уловила быстрого, едва заметного поворота головы, и губы коснулись губ…       Испуганно выдохнув, девочка дёрнулась, покраснела и завозилась в стальных объятиях, стараясь освободиться, но выбраться из крепких рук у неё не получилось.       — Прости… — опустив глаза, пробормотала смущённая донельзя девочка.       — За что? Мне всё понравилось. Уже гораздо лучше… — продолжал веселиться «папочка». — Не бойся, продолжай!       — Нет, ты чего? — ошарашенно замотала головой Даша. — С ума сошёл? Пусти, я же случайно!       — Нет, с чего ты взяла? Я совершенно здоров, солнышко… — Даше вдруг захотелось заехать чем-нибудь тяжёлым по физиономии Кирилла и стереть с лица эту будто прилепившуюся намертво улыбочку. — Тебе исполнилось десять. Совсем большая уже девочка, пора бы научиться нормально целоваться…       — Отпусти меня! — начала вырываться Даша, когда отчим преспокойненько отправился с ней вместе к кровати. Осторожно опустив падчерицу, мужчина тут же слега придавил её весом своего тела, не давая не то, что выбраться, а даже пошевелиться. Голубые глаза с холодным интересом наблюдали за её тщетным трепыханием. Так опытный птицелов любуется пойманной в силки маленькой птичкой, которая ещё не понимает, что вырваться на свободу ей уже не удастся…       — Пусти! — снова пропыхтела Даша. Она хотела сказать это грозно, но голос предательски дрогнул. Куда ей, Дюймовочке, против такого громилы! — Я маме скажу! — пустила в ход свой последний аргумент насмерть перепуганная девочка, уже начиная догадываться, что добрый и такой щедрый «папочка» одними поцелуями не удовлетворится…       — Не скажешь… — ухмыльнулся «отец». — Во-первых, не захочешь её расстраивать, она же заслужила своё женское счастье, которое я ей с лихвой даю, ты не думаешь? Во-вторых, тебе будет стыдно признаться, а в-третьих, нет тут ничего страшного, глупенькая. Я ведь тебе не родной отец, но обожаю тебя и отношусь очень хорошо. Не бойся, я не хочу причинить тебе зла, не хочу сделать больно… Просто ты очень красивая, с этой своей экзотической внешностью. Как японская статуэточка, понимаешь? Успокойся и не дёргайся, я только хочу тебя любить…