В клубе было на удивление много народа. Поразительно для выступления столь мелкого масштаба. Стас беспрестанно искал в толпе Игоря, каждый раз натыкаясь на совершенно посторонних людей.
Ещё одна интересная особенность этого дня — здесь было немало высоких парней.
Сам Конченков встал где-то у входа, прослеживая взглядом милые парочки, либо какие-то компании. Самому ему было до одури скучно, но он был уверен, что его товарищ уж точно придёт.
Отношения с Игорем вроде как начали налаживаться, и сегодняшний вечер Стас заблаговременно начал считать днём примирения, что бы там в голове Лаврова ни было, ведь, как правило, подобные мероприятия неплохо объединяют сердца. Особенно, когда одно из сердец в нарочном толчке ко второму и не нуждается.
Игорь всё не появлялся, а Конченков всё ждал, стоя в красном свете. Несмотря на яркость, он нисколько не напрягал, лишь странным образом вырубая. Ну, либо Стас излишне подустал.
В этом клубе был довольно длинный коридор, вдоль которого удобно устроились сегодняшние гости. Конченков невольно перевёл взгляд на сладко целующуюся пару напротив, позже замечая ещё одну, а там и третью. Он шумно вздохнул, немного завидуя. Как бы Стас ни отмазывался, что бы ни говорил, а целоваться порой хотелось жуть как, только вот его натура не позволяла ему лезть с подобным к кому попало. К тому же, даже с кем попало была бы проблема — шибко он несоциальный парень. Он нередко с тоской вспоминал замечательные слова из какой-то тупой ванильной цитаты, каждый раз соглашаясь с ними. Однажды он услышал её на перемене, но вскользь, отчего помнил не дословно, а лишь её смысл. Там говорилось о том, что не стоит бросаться на каждого из страха остаться одиноким. Подобного страха, как ему казалось, Стас не испытывал, но проблески всё-таки имелись, отчего, видимо, эта хрень и засела в его голове.
В последнее время Конченков стал уж больно романтичен, что его самого бесило неимоверно.
Музыка вокруг вовсю гудела. Парень откинул голову назад и на секунду прикрыл глаза. Ожидание утомляло. Подняв веки, он наткнулся взглядом на очередного высокого типа, понимая, что тот уж больно высок и уж больно Игорь. Только-только пришедший широким шагом двинул в его сторону, при этом виновато улыбаясь.
— Опоздал. Прости, — прокричал Лавров.
Стас подумал, что так сильно кричать ему не стоило, но в ответ лишь кивнул, вновь случайно взглянув на ту самую пару. Он громко сглотнул, как под гипнозом не отрывая взгляда. Они смотрелись довольно гармонично, а руки парня были уже явно ниже поясницы, но дама не жаловалась. Конченков ещё с секунду последил за ними, после встряхнув головой и вспомнив, какого черта он здесь делает. Подняв взгляд на Игоря, он ощутил давящее напряжение, а в голубых глазах увидел нечто новенькое, ранее неизведанное и совершенно не свойственное Лаврову. Игорь слабо улыбнулся лишь губами, глазами не веселясь совсем.
Почему-то у Стаса пропало настроение тусить под треки малоизвестных исполнителей, зато появилось желание разговорить этого унылого парня.
— Давно с телочкой не обжимался?
И как оно всегда бывает, в нужный момент явился ненужный человек. На плечо Стаса легла тяжёлая рука, а задорный голос подтвердил его же теорию. Как же ему хотелось схватить Лаврова за руку и утащить отсюда куда-нибудь в тихий двор, вернуть прежнее веселье в голубых глазах. Услышать его ебанутый смех из-за хуйни или очередную тупую историю. Хотелось вернуть прежнего Игоря. И если серьёзно, то он по-настоящему запизделся, причём самому себе: узнать причину его состояния он тоже хотел.
— Фадей, блять, от тебя шума больше, чем дела, — решил Игорь. Дима рассмеялся, но Стаса не отпустил, утащив его вслед за собой.
— Какой ты ворчун всё-таки, — выдохнул он, идя куда-то. — Да пошли-пошли! Сам опоздал, так ещё и других хуями кроет.
Фадеев был привычно бодр, а Игорь, идущий позади них, как всегда, отвечал ему. Стасу даже начало казаться, что Лавров вполне в себе.
— Хуи — это больше по твоей части, — повысив голос, ответил Игорь. Конченков почти оглох из-за громкого смеха у уха.
— Какое же ты говно, Лавров! Стас, вот как ты его вообще терпишь?
Конченков от его слов почему-то заулыбался, как и Игорь, что Стас заметил, на долю секунды взглянув на него. На душе сразу посветлело, ибо Игорь, блять, улыбался!
К слову, Игорю всё-таки больше шла улыбка.
Они шли по тому длинному коридору, всё ещё освещенному красным. Походило это всё на какой-то блядюшник, но стоило им войти в одну из комнат, куда Фадеев Стаса буквально затащил, как мнение о заведении слегка изменилось. Но лишь слегка, ибо несколько нескромных дам и сральник давали о себе знать.
— Фадеев, сука, куда ты съебался? А сразу посреди выступления уйти не мог?
Дима привёл их, по-видимому, в гримерку. Или в её подобие. Здесь было два дивана, заваленный всякой всячиной стол и, опять-таки, много людей. В углу стояли три парня, о чем-то переговариваясь, один из которых, чувак с дредами, и позволил себе прикрикнуть на Диму, второй — низкий блондин в очках, а третий, высокий парень с банданой поверх лица, был как-то знаком. Через мгновение Стас осознал, что Голышев — человек, мать его, сюрприз, и был этим третьим.
— Я привёл вам свежую кровь! — пояснил Фадеев, отпуская Стаса и устраиваясь на пустом диване. — Игоря вы знаете, а этот лысый глист — Стас.
Парни кивнули им, здороваясь, а Игорь решил продолжить их суперважную борьбу подъебами:
— А ты где-то видел волосатых глистов? — поинтересовался Лавров, садясь рядом с ним, а затем похлопал по пустому месту рядом, приглашая зажавшегося Конченкова.
Воспитание и излишняя стеснительность, чтоб их!
— Ох, человек-анекдот! Прекращай! Я щас умру со смеху! Аж живот заболел! — наигранно застонал Фадеев, после чего, взяв банку со стола, добавил: — А вообще, Лавров, иди на хуй. Так, о чем я? А, да, этот горластый — Руслан, — пояснил он, кивая на парня с дредами, — и он сегодня звезда вечера.
— Ох, Фадей, иди-ка ты вместе с Лавровым.
— Далее у нас Максимка — он у нас на разогреве, — не обращая внимания на комментарий Руслана, продолжил Дима. Богомол таки точно мастер удивить. — А этот товарищ — Егор. Ну и телочки ещё, с которыми сами знакомьтесь, — он в очередной раз указал на дам головой, делая глоток из банки. — Катя, Маша и…
— Кристина!
— Да, Кристина! Простите уж, — улыбнулся он, но как-то натянуто. Ему сегодня было явно не до девушек.
Стас уселся рядом с Игорем и Димой, понимая, что ему ужасно некомфортно здесь находиться. Парни о чем-то говорили, и он их совершенно не понимал. Конечно, большую часть этой компании он знал, но то, о чем они беседовали, естественно, нет. Желание уйти возросло, а всё потому, что он никакой собеседник, из-за чего бывает неловко. Вот как сейчас. Обычно ему похер на такое, но сейчас он чувствовал себя идиотом. Когда в воздухе зависла тема, которую он вполне мог поддержать, Конченков и слова не произнёс, по-прежнему молча сидя и переводя взгляд с одного на другое.
— Братишка, а ты всегда такой любитель попиздеть? — спросил его Руслан, удивлённо качая головой, на что Стас с лёгкой улыбкой кивнул. — Больной, что ли?
— Это длинная история, — ответил Игорь за него, — но он парень классный. И нет, не больной.
Стас, услышав его слова, с благодарностью взглянул на него, в ответ получив широкую улыбку. В этот раз искреннюю. От этого в груди вмиг разлилось приятное тепло, а чувство дискомфорта улетучилось. Конченков заметил, что Лавров почти перестал хмуриться и стал вести себя более приближённо к стилю Лаврова.
Может, не стоит его никуда уводить? Может, Игорь придёт в себя здесь, среди друзей? Он вернулся в свою среду, где, возможно, нет того, что его тревожит, так что, если Стасу немного потерпеть и поддержать его? К тому же, привыкнув, Стас понял, что ему не так уж и тяжело здесь.
Но главное, что Игорь всё ещё улыбался.
***
Стоять в первом ряду на концерте довольно интересно. Стас и ранее был на концертах, но в этот раз ощущения были совсем другие. Во-первых, он не знал, что ожидать от этих ребят. Судя по тому, каким человеком являлся Максим, например, Конченков лишь примерно представлял его репертуар. Во-вторых, вокруг было много знакомых — гораздо больше, чем в прошлый раз. Больше, чем и в позапрошлый, и в позапозапрошлый. Хотя в зале, стоя справа от него, был лишь Игорь, а остальные были на сцене и за ней. Но, конечно же, важнее было его присутствие. И это, кстати, в третьих — Лавров находился с ним, был рядом-рядом — совсем впритык. Из-за того, что в маленький клуб завалилось (что по-прежнему удивительно) немало для него людей, их нехило так зажало. Стасу даже казалось, что он чувствует запах Игоря.
Музыканты не заставили себя ждать. Первым, как и предполагалось, выступал Максим, и да, Стас примерно угадал, о чем будут его тексты. Он и сам писал нечто в похожем стиле. В данный момент Конченков невольно сравнивал свои работы с чужими — ну, завалялась привычка. Но на сцене Голышев держался довольно спокойно, читал чётко. Биты хоть временами и были хреновыми, но для его нынешнего уровня — вполне ничего. Однако всё равно было удивительно, что именно он выступал вместе с Русланом. Даже с учётом того, что клуб невелик.
Наблюдать за тем, как человек, которого ты знаешь лично, выступает перед какой-никакой, а вполне себе немаленькой для него аудиторией, довольно занятно.
После пары треков Богомола, которые публике вполне зашли, посреди сцены оказался Руслан. И это был немного другой Руслан, нежели тот, которого они видели в гримерке. Он натянул на голову шапку, нужды в которой и не было, а на его лице появилась загадочная полуулыбка. Стоило ему лишь выйти на сцену, как девушки взревели и завизжали. Стас даже напрягся, ибо сзади их немного сдавило.
— Надо было подальше встать, — тут же решил Игорь, — мы бы в любом случае всё увидели.
Стас на это пожал плечами. Ну, возможно, он был прав.
— После первого трека съебем подальше, — продолжил Лавров. — Первый нужно прочувствовать.
И, чёрт, он прочувствовал!
Низкий приятный голос парня вкупе с приятной музыкой словно вводил в транс. Да, это определённо точно можно было назвать музыкой. Стас удивленно распахнул глаза, полностью погружаясь в волшебную атмосферу. Руслан читал о неразделённой любви к девушке, что было вполне обычным, но в этом было столько глубокой тоски, что реально начинало пробирать. Он слегка хрипел, с грустной улыбкой глядя со сцены. Словно он реально пережил всё это. Наверняка так оно и было. Понимание этого даже грудь сдавило. Под конец короткой истории Стас почти не дышал, осознавая, насколько это жизненно. Он очнулся, лишь когда зал взорвался женскими визгами, свистом и аплодисментами. Руслан же, как и прежде, стоял с печалью в глазах, но постарался надеть маску сурового парня обратно, что у него позже всё-таки вышло.
Как Игорь и говорил, позже они отошли подальше от сцены. Встали у стены где-то в углу, однако, даже оттуда всё видели. Более ничего настолько сильного не прозвучало, но Стасу казалось, что он пропитался этой тоской. В голове засела случайно выбранная, но такая точная фраза:
«Я тот самый дурак, что зассал сделать один-единственный шаг, не смог сказать ни слова…»
И, судя по застывшему Лаврову, Конченков решил, что запали слова Руслана не только в его душу.
***
Оставшаяся часть концерта прошла вполне обычно. Игорь, отмерев, достал откуда-то пару банок светлого, одну из которых протянул Стасу.
— Здесь пить нельзя, но нам можно.
Конченков решил не отказываться, принимая вкусняшку. В зале было душно, так что пробирало сильнее, но не настолько, чтобы совершать необдуманные поступки. У Стаса внезапно появилась уйма вопросов, про которые он, конечно же, потом забудет. Сие неудобно жуть как. Так что он решил попросту наслаждаться моментом. Тем более, что Лавров был всё ещё рядом. И, кажется, всё ещё относительно бодр.
Стаса слегка разморило, и он вдруг почувствовал себя безумно хорошо. Пожалуй, правильно сделал он, что не ушёл. Выступление парней заставило его о многом задуматься, а ещё он внезапно понял, что совсем не против точно так же стоять на сцене и делиться сокровенным. Нет, он хотел этого. Но потом Конченков вспомнил, что он не в состоянии сделать нечто подобное, ибо даже не может сказать и слова. А в последнее время он всё чаще думал об этом, осознавая, что избавиться от этого дерьма не так уж просто. Если бы Стас смог снять свои блоки, а после и заговорить, то он смог бы и стать хорошим собеседником, возможно, смог бы вот так читать со сцены когда-нибудь. Конечно, его приняли и такого, но порой он считал себя ужасно бесполезным.
Он взглянул на Игоря, понимая, что этому парню он многим обязан, ведь кто знает, что бы с ним сейчас было, пройди тогда Лавров мимо или посчитай его фриком, как делали все. Игорь сделал для него настолько много, что являлся причиной появления неимоверно огромного количества важных в жизни Стаса вещей: новых знакомых, некой уверенности в себе, весёлых моментов, которые Стас запомнит надолго.
А ещё он был причиной этого ебаного чувства внутри. Когда-то Стас думал, что принял это в себе слишком легко, позже осознав, что и противиться этому бесполезно, ведь будь это чувство пустым, оно бы исчезло давно. Но оно же по-прежнему на месте.
Конченков не сразу понял, как начал широко улыбаться, а после склонил голову вбок, умещая её на плече Игоря. В горле комом застряло то самое одно-единственное «спасибо», а за ним и еще пара-тройка важных слов. Он ощущал себя тем дураком, что не может сделать важный шаг, так же попросту боясь.
Сейчас ему было, что терять, и так просто отпускать это он не хотел. Стас, пожалуй, из тех, кто выберет синицу, забив на журавля, однако, и жить с тоской в душе не хотелось. Не хотелось совершенно. Посему он сглотнул ебучий ком, собираясь поднять голову и сделать хоть что-то. Что? Он и сам без понятия. Конченков тряхнул плечом, ожидая команды из своего мозгового центра, как почувствовал лёгкое прикосновение к своей руке. Он шумно выдохнул и замер, когда тяжёлая голова Игоря прижала к своему плечу его голову, а длинный мизинец той самой руки схватил его за палец, по-детски потянув на себя. По-детски, но так волнительно.
Ни один не думал, что они в окружении сотни людей.
Никто и не осознавал, сколь сильно бьёт током это прикосновение.
Руслан решил исполнить «Хоть слово» на бис. Зал вновь взревел.
Сердце Стаса, кажется, совсем остановилось.
