***
Стас замер, держа ложку у самого рта. Он представил, как трясутся щеки ублюдка-Фадеева, когда тот смеётся. Парень отчего-то доверял Диме, но перед ним самим ему было как-то неудобно, будто он раскрыл его суперважную тайну, что, по сути, и произошло. Конченков ещё с минуту посмотрел на фото, подумав, что они с Игорем стоят во вполне обычной позе. Позже он заметил их сцепленные руки, лишь сейчас осознавая, почему Дима написал ему и что он имел ввиду. И вдруг стало ещё неудобнее. После концерта мать отловила его в прихожей, заявив, что он теперь наказан. И это в его-то возрасте. Стас тогда шумно выдохнул, но кивнул, ибо спорить с этой женщиной бесполезно. К тому же, если бы его наказали ещё сотню раз, ему было бы по барабану, ибо прошедший вечер того стоил. Конченков давно не чувствовал себя таким довольным. Даже утренний сюрприз от Фадеева настроение не испортил. Он с ума сходил, дожидаясь, когда уже сможет прийти в школу и увидеть Игоря, ибо иных способов встретиться с ним нынче не было. Он же наказан, прости Господи. Стас решил, что Дима вообще не проблема, так что топнул собираться, когда пришло новое сообщение, но уже от Лаврова. И с каких пор он такой популярный, что аж два человека за утро ему пишут? Но так как он опаздывал, то сообщение осталось не прочитанным до ближайшей скамеечки в школе. Вряд ли там что-то сверхъестественное, как решил Стас. А через полчаса Конченков узнал о весёлых приключениях Лаврова в травмпункте, быстро думая, как обхитрить свою чересчур умную матушку. И он таки придумал. Нахуй стеснительность и воспитание!***
Игорь сидел на полу, широко распахнув очи. — Охуел? Стас опустил взгляд в пол. Перед матушкой ему бы не было так стыдно. — Одиннадцать часов, а уроки до двух, — продолжил Лавров. Ох, этот парень будет шикарным отцом. Стас вдруг подумал, что Игорь, наверное, из тех, кто о других заботится больше, чем о себе, ибо он прогуливать обожал, а вот Конченкова за это ругал, хотя когда-то сам на это подбивал. — Я не помню, чтобы воспитывал тебя таким! На это Конченков закатил глаза, но улыбнулся. Три урока пролетели молниеносно, а после них Стас даже слишком легко удрал из школы. Мать его расписание знала великолепно, так что наебать её было сложно, но возможно. Игорь, узнав о его идее, естественно, был против, но он быстро сдался, сообщив, что отец как раз свалит. — Стасик стал плохим мальчиком, — протянул Лавров, — а мама дома не наругает? За такое Игорь получил привычный средний палец, после чего в голос рассмеялся, добавив: — Вообще я рад, что ты пришёл, — он широко улыбался, хлопая по полу, приглашая сесть рядом. И, да, он реально был рад, ибо безумно соскучился. Вон до чего уже дошло. У Лаврова был всего-навсего ушиб, однако врач сказал, чтоб он сидел дома, если нога будет особо болеть. Сейчас парень ходил с трудом, и казалось, что так будет ещё долго, посему он решил на пару дней взять выходной. Отец, вроде как, был не против. Расстраивала его одна-единственная вещь — невозможность увидеть Конченкова. Кажется, всё хуже и хуже становится. Но Стас вмиг ответил, что обязательно придёт, а после рассказал о своём злодейском плане побега. — Как понимаю, ты у меня до двух будешь? — сразу спросил Игорь, стоило Стасу скинуть верхнюю одежду и сесть рядом. Конченков привычно кивнул. У них было три часа, и Лавров осознал, что отчасти сбываются его ночные грезы: Стас сидит рядышком, они вдвоём, а неловкое молчание давит всё сильнее и сильнее. Прелестно. Он не знал, что сказать, посему они оба смотрели на включённый телевизор, но лишь на него, не думая о том, что на экране. Это в своих мыслях Игорь весь такой смелый, а сейчас он даже не представлял, что делать, ибо ни о каких объятиях и поцелуях и речи не шло — хрена с два он бы на это решился. Единственное, что он смог бы, — это вновь взять парня за руку, ведь это пройденный этап, но этого было бы явно мало. Лавров хотел большего: касаться, целовать, обнимать. А ещё он хотел выяснить отношения, чтобы наконец понять, что можно, а что — нет. Но Стас же молчал, а значит, Игорь вряд ли узнает, что творится в его голове. — Может, нам стоит выучить жестовый язык? — вырвалось у Игоря. Он взглянул на Стаса, который, в свою очередь, смотрел на него, как на умалишённого. Ну, да, ведь дело-то не в этом. — Просто я до одури хочу с тобой нормально поговорить, но не знаю как. Он в очередной раз сначала сказал, а лишь потом подумал. Ну все, теперь Стас решит, что Лавров слишком давит на него, а потом сбежит с криками. У Игоря нынче всё сводилось к этому. Но он же реально не знал, что делать, ибо вообще ни разу в жизни не обсуждал ничего такого. Тем более не пытался обсудить отношения с тем, кто постоянно молчит, а делать это нужно при личной встрече, а не в переписке. От понимания этого как-то грустно становилось, ибо казалось, что он всё время натыкается на тупик. Стас сидел рядом, в паре сантиметров, но как будто был далеко. И вот так молчаливость Конченкова впервые стала препятствием. Но, вопреки его мыслям, Стас не ушёл. Лавров отвернулся сразу же, стоило ему понять, что он ляпнул лишнего, а чуть погодя он почувствовал, как холодные пальцы касаются его руки. Игорь опустил взгляд, смотря на то, как всё ещё красные руки парня медленно подкрадываются к его собственной. О подобном способе выяснения отношений такого рода он не подумал, хотя ранее они занимались примерно тем же. — Ха, нам не надо ничего учить, ибо у нас уже есть нечто подобное, но своё, — с лёгкой улыбкой ответил Игорь. Стас на это тихо хихикнул. — То есть, ты принял… это? — спросил Лавров, хоть и понимал, что понять его можно по-разному, однако рискнул. Конченков робко кивнул. — Вот так просто взял и принял? — вновь кивок. — И ты не убежишь от меня, если я сделаю так? — продолжил Игорь, возможно, излишне напирая, когда смелее взял его за руку, крепко сжимая оную. Холодная. В этот раз Стас отрицательно замотал головой, сжимая пальцы в ответ. В тех же романтических комедиях момент важного зрительного контакта смотрится довольно растянуто. Игорь, когда подобное наклевывалось, сразу громко фыркал, считая это ванильной ерундой. Но сейчас, глядя в фантастически огромные глаза Стаса, он не думал, что это хрень какая. Сейчас он смотрел, а в голове всплыло это идиотское «тону». Такая банальная хрень, а ведь ему реально казалось, что его засасывает и утягивает вперёд. Холодная рука Стаса немного согрелась, и Лавров потирал его пальцы, чтобы та стала совсем горячей. — А если… — Игорь запнулся, видимо, почувствовав себя настоящим героем мелодрамы, — … если зайду чуть дальше? Он спросил, но ничего не сделал, как прежде, с трепетом выжидая. Лавров облизнулся, словно готовясь, но, как оказалось, их язык жестов не до конца им изучен, ибо Стас решил ответить иначе. Длинные руки Конченкова вмиг обвили его шею. Крепко-крепко. Игорь даже опомниться не успел, как его обняли, сильно прижав. Неожиданно. Он мелко вздрогнул, обнимая парня в ответ, скрестив руки за его спиной. Это, конечно, не совсем то, чего хотел Лавров, но объятья были такими крепкими и тёплыми, но главное, что они были настоящими, ибо он чувствовал, насколько Стас костлявый. Он уткнулся носом в его шею и провёл ладонью по его спине, ощущая, как выступают его ребра. — Надо тебя откормить, — тихо сказал Игорь, тут же слыша лёгкий смех у уха. Им обоим было далеко не двенадцать, а они как идиоты радовались простым объятиям. Сидели два счастливых дурака и всего-навсего обнимались. Зажимались они минуты две, не решаясь отпускать друг друга отчасти из-за того, что это было нереально, однако, и потому, что не знали, что делать после. Игорь мягко гладил его спину, уже забыв о прежней неловкости и уж точно не желая вновь испытать подобное. Сейчас было ну слишком хорошо. Стас же млел, окончательно расслабившись. Но ничто не вечно, так что пришлось расцепить руки и таки взглянуть друг другу в глаза. Оба смущались, как семиклассницы. Игорь склонил голову вбок, не зная, куда себя деть, после осознав, что над знаниями языка для них двоих придётся поработать. Ведь Стас тоже скучал все эти полтора дня. Ведь и у Конченкова были яйца и какие-никакие желания. А еще у Стаса были очень мягкие губы, хотя Игорь всегда думал, что по ощущениям целовать парня немного иначе, нежели девушку, но нет же. И в этот раз, как и ранее, вперёд двинулся именно Конченков, даря Лаврову бесценные уроки. Он робко чмокнул его в уголок губ, и этого хватило, чтобы и в Игоре наконец проснулись остатки смелости: Лавров вернул руки на его спину, целуя напористее, но не углубляясь. Ему казалось, что это его самый первый поцелуй, из-за чего вышло чутка влажно и смазано, но от этого суть не менялась. Крышу сносило молниеносно. Игорь забыл про всё на свете: про больную ногу, про отца, который должен был вот-вот вернуться, забыл и про мать в соседней комнате. Он держал в своих руках Стаса. Он целовал Стаса, а тот ему охотно отвечал. И это не было сном или фантазией, сейчас ему не хотелось визжать, пряча лицо в подушку, зато хотелось продлить этот момент, хоть он и понимал, что это наверняка повторится ещё неоднократно. Конченков тоже многое забыл: забыл всё, кроме Лаврова. Забыл и о матери, и о прогулах, за которые может влететь. Сейчас всё казалось таким пустым и бессмысленным. Даже его молчание, с которого всё, пожалуй, и началось. Они оторвались друг от друга буквально на две секунды, чтобы отдышаться и продолжить. Игорь за это время успел подумать, как же он счастлив. Стас решил, что ради такого можно и заговорить.