Истина в его глазах

      — Это всё, что он сказал с тех пор? — не унимался Чанёль, непонимающе смотря на брата. — «Зачем»?       — В его глазах не было ни капли страха… — Сонёль лишь плечами пожал, продолжая смотреть в окно.       В голове полный кавардак, ни одна мысль не уживалась. Все воспоминания, как фрагменты страшного фильма: он возвращается домой, видит лужу воды по всему полу, а потом холодеющее тело Бэкхёна. Он до сих пор не мог поверить, что у него получилось вытащить парня с того света. Руки всё ещё подрагивали от шока.       Сразу после происшествия близнецы решили не оставлять Бэкхёна одного ни на минуту. Всегда с ним должен быть кто-то, и сейчас, когда они оба разговаривали в своей комнате, с Бэкхёном были Лухань и Кёнсу, прибежавшие сразу после университета.       Бэкхён, в свою очередь, более не произнёс ни слова. Молчал, как партизан. Возможно, употреблённая доза лекарств играла свою роль, как и сильное потрясение, от которого здоровые люди долго отходят, а тут травмированный он. Омега сидел в своем кресле, закутавшись в плед, и пустым взглядом наблюдал за всеми, кто суетился вокруг. После нещадного промывания желудка, которое ему устроили близнецы, хотелось не то, что убить себя, но и убить окружающих.       — Бэкхён-а, — Кёнсу сидел на полу, у ног друга, и положил руки ему на колени.       Бэкхён молчал, никак не реагируя. Лухань сидел на кровати и нервно кусал губы. Он не мог поверить в то, что его друг на такое способен. Ему было страшно за него, но что он мог предпринять?       — Бэк, поговори с нами? — Кёнсу не терял надежды, поглаживая его ноги. — Почему страдаешь один? Мы же говорили, что готовы быть рядом всегда! Почему ты не обратился к нам?       На глаза Кёнсу наворачивались слёзы от бессилия и страха. В его голове разбивалась на мелкие осколки любовь к нему. Он очень хотел помочь.       — Бэкхён, — Лухань опустился рядом с Кёнсу. В груди у него все трепетало от волнения и страха. — Тебе больно?       Бэкхён еле заметно перевёл взгляд в сторону. Ему меньше всего хотелось сейчас чужого внимания. Ему вообще его никогда не хотелось, а сейчас он все ещё мечтал умереть. Опять эта жалость, опять ненавистное тело, в котором он «застрял», которое не могло ни ребёнка выносить, ни передвигаться. Даже умереть быстро не смогло! Он не желал разговаривать, что-то объяснять, оправдываться. Он просто хотел отвлечься хотя бы, раз уж уйти ему не дали.       — Он так и молчит? — в комнату зашёл один из соседей парня.       Сонёль сложил руки на груди, нервно поглаживая плечи. Сам он был бледен, видимо, ещё не отошел от произошедшего.       — Угу, — устало выдохнул Лухань и посмотрел на мужчину. — Мы должны что-то сделать. Ему плохо!       — Чанёль сказал, что нашёл психиатра, который попробует помочь, — Сонёль облизнул губы и подошёл ближе, всматриваясь в равнодушное лицо омеги. — Простите меня. Это я виноват. Я оставил его одного.       — Не вини себя, — прошептал Кёнсу, не переставая, будто в трансе, поглаживать друга. — Ты не мог предугадать. Главное, что он жив.       — Бэкки, — прошептал Лухань, снова пытаясь заглянуть ему в глаза. — Завтра к тебе зайдёт Исин. Он тоже очень переживает.       Бэкхён поднял испуганный взгляд на Луханя, чем заставил всех затаить дыхание, но потом снова отвернулся, возвращая себе непроницаемость. Кёнсу наклонился и уложил голову ему на колени, прикрывая глаза. Оставлять его было страшно.       — За ним нужно приглядывать. Мы можем остаться, — Лухань буквально озвучил мысли Кёнсу.       — Думаю, вдвоём мы всё же справимся, — заверил Сонёль. — Теперь мы знаем, чего ожидать.       — Завтра приедет врач, — послышался позади него голос Чанёля.       Бэкхён невольно закатил глаза, что не укрылось от очередного гостя.       Близился поздний вечер, друзьям пришлось собираться. Бэкхён всё ещё игнорировал их, даже когда они оба обняли его на прощание. Их прикосновения угнетали, упрекая, что его близкие были правы, а он глупый, не слушал. Они напоминали, как раньше было хорошо, как спокойно он жил и любил. Он любил искренне, отдавая всю душу людям.       Чанёль остался с парнем наедине, когда Сонёль пошёл провожать гостей. Он сел напротив Бэкхёна, и тот заметил в его руках новенькие пластыри и антибактериальную мазь.       — Позволишь? — Чанёль внимательно посмотрел на парня, ожидая реакции.       Бэкхён медленно поднял голову и посмотрел в глаза. Чанёлю стало не по себе от внутреннего холода, который он ощутил в этот момент. Омега не отводил взгляд, и мужчина понял, что не получит вразумительного ответа. Тогда он подался вперёд и осторожно убрал ещё влажную чёлку с его лба, где была глубокая ранка, полученная при аварии. Выдавив немного мази на пластырь, он осторожно приложил её к покрасневшей коже. Бэкхён закрыл глаза, чувствуя лёгкое пощипывание.       — Ты же понимаешь, что по-хорошему, мы должны были вызвать тебе скорую, а они бы уже разобрались, куда везти суицидника? — отстранённо начал Чанёль.       Бэкхён отвёл глаза, расслабляя плечи и наклоняя голову к плечу. В лице читалось полное безразличие.       — С этого момента вводятся правила для тебя, — продолжил он. — Никакого уединения. Спишь под нашим присмотром, ешь, ходишь в туалет — под присмотром.       Бэкхён едва заметно дёрнул плечом. Ему не особо нравилась такая перспектива, но одновременно с этим было всё равно. Охота смотреть, как он испражнялся? Пожалуйста. Как принимал душ, изощрённо пытаясь не убиться (или всё же убиться?) — как нечего делать.       — Ещё мы уберём дверь в твою комнату.       Бэкхён пробежался взглядом ко входу и улыбнулся уголком губ. Чанёль же следил за каждым незначительным изменением в его мимике. Нужно было понять, как взаимодействовать с человеком, который не хотел идти на контакт.       — Чанёль? — Сонёль заглянул в комнату, подзывая к себе.       Чанёль поднялся и подошёл к брату, не спуская глаз с соседа. Бэкхён же, когда личное пространство освободилось от лишних личностей, осторожно вытащил из-под пледа руки, коснулся обода кресла, разворачиваясь. Близнецы устремили всё внимание на него. Омега подъехал к шкафу с одеждой и достал растянутую футболку и шорты. Тело ужасно ослабело после всех манипуляций за сегодняшний день. Его клонило в сон.       Не обращая внимания на «послов доброй воли» и собственное смущение, Бэкхён вернулся обратно и скинул с себя плед и одежду. Чистая ткань пижамы приятно коснулась израненного тела, скрывая за собой некрасивые синяки. Он приложил последние усилия и перетащил себя на кровать. Ему жутко хотелось спать — сколько он снотворного выпил. Одеяло укрыло парня с головой, погружая в кокон темноты. Бэкхён хотел забыться, абстрагироваться от мира, от назойливых помощников, которые, как ему казалось, только разрушали его планы на жизнь.       Сонёль перевёл взгляд на брата и кивнул. Чанёль обошёл его и направился в их комнату. Теперь была его очередь быть с Бэкхёном, но работу никто не отменял. Альфа захватил рабочий ноутбук и прочие мелочи из комнаты, и вернулся на территорию соседа.       — Доброй ночи, Бэкхён, — Сонёль ещё раз взглянул на неподвижное одеяло, махнул рукой брату и выключил свет.       — Отдохни, тебе завтра на смену. Я свяжусь с Исином, — кивнул Чанёль.       Мужчина устроился за столом, поглядывая периодически на своего подопечного. Он всё не мог понять, как же тот заставил собственное тело отключиться, ведь люди подсознательно пытаются спасти себя в любом случае.       Сегодня он вновь ходил в зал к Сехуну, который почему-то даже не в шутку интересовался состоянием Бэкхёна. Его и впрямь заинтриговала вся ситуация, особенно после того, как оказалось, что его истинный Лухань — лучший друг Бэкхёна.       Изначально, когда они с Сонёлем переехали в эту квартиру и встретились с жильцом, он даже не представлял, что их жизни так тесно переплетутся. Его мало интересовали омеги, в отличие от его брата. Чанёль встретил своего истинного очень давно. Даже вспомнить трудно. Но жизнь распорядилась так, что им не было суждено остаться вместе. Смерть забрала его. Забрала, сломав Чанёля, который безумно любил. С тех пор прошли годы, он винил себя в смерти возлюбленного, а омеги в его жизни мелькали, как массовка на ночь. Он не хотел больше любить, не хотел привязываться. Он смеялся в лицо всем, кто говорил, что ему нужно снова научиться чувствовать.        И в его жизни появился Бэкхён. Парень, который был олицетворением независимости, попался на крючок своего истинного. Это бесило. Но вымораживало не только Чанёля, но и Сонёля. Старший брат буквально с первого взгляда влюбился в этого омегу, в его искренние эмоции и улыбку. Это было глупо, но Чанёль почувствовал зависть. Бэкхён всегда теплее относился к Сонёлю, как ему казалось. Возможно, это в силу открытости старшего? Ведь даже сам Бэкхён как-то сказал Чанёлю о чрезмерной серьёзности. Это отталкивало? Тогда ещё Чанёль не осознавал, что начинал привязываться к омеге.       Чанёль понял это, когда Бэкхён забеременел; когда уловил, что он ускользает сквозь пальцы. И никак не поймать его. А что сейчас? Бэкхён оказался самым разбитым из всех людей, кого он встречал. И как же больно было видеть его в таком состоянии. Никто и подумать не мог, что Бэкхён выкинет подобную глупость. Сложно описать, как он испугался, когда Сонёль позвонил ему сегодня днём, сообщив новости. Ему казалось, что он поймает какой-нибудь приступ. Он уже чуть дважды не потерял Бэкхёна, а третий раз будто бы давал последний шанс, который теперь было ещё страшнее упустить. Очередной кармический урок мог оборваться, откинув его в начало, где он снова будет сшивать собственное сердце из разорванных лоскутов. Он не смог спасти Мёнсу, но обязан не допустить повторения истории с Бэкхёном.       Внезапно все его мысли прервал странный звук. Чанёль отвлёкся от монитора, оглядываясь на кровать. В темноте невозможно было что-то различить, и он прислушался. Постепенно звук приобрел узнаваемость. Бэкхён плакал. Сердце альфы ушло в пятки. Он тихо поднялся и подошёл к нему. Присев рядом, он коснулся края одеяла и осторожно раскрыл его. Силуэт тонких пальцев отчаянно сжимал край подушки, а Бэкхён спал, но сведённые к переносице брови, напряжённо поджатые губы и слёзы, поблескивающие на его щеках, подтверждали догадку. Чанёль нежно коснулся его лица, чувствуя жар кожи, и вытер влагу.       — Бэк, — прошептал он, переходя ладонью к волосам.       Мягкие пряди рассыпались на лоб, и мужчина убрал их. Омега дёргано завертелся на простыни, руками подтягивая ноги к животу и утыкаясь лицом в колени. Чанёль тронул его плечо, чувствуя, как тверды мышцы. Даже во сне омега не был расслаблен. Неожиданно Бэкхён вскрикнул и открыл глаза. От собственного голоса звенело в ушах, и он испуганно поднял взгляд на Чанёля. Они встретились глазами, а в воздухе повисла тишина.       — Всё хорошо, — прошептал Чанёль и снова погладил по волосам. — Ты дома.       Бэкхён нервно сглотнул, всё ещё приходя в себя, и перевёл взгляд на тумбочку, где обычно он ставил стакан воды. Но с вечера было не до этого. Омега дрожащими руками потянулся к телефону.       4.16 до полудня. Опять. Как по расписанию он слышал детский плач.       — Что тебе снилось? — Чанёль поймал его руки в свои, ощущая, как те холодны.       Бэкхён молчал. Он не пытался отстраниться от соседа или как-то взаимодействовать. Он лишь был искренне благодарен, что находился не один, наедине с кошмарами. Хоть какие-то плюсы пристальной слежки.       — Человеческая жизнь такая хрупкая, знаешь? — прошептал Чанёль, не желая нарушать воцарившийся покой. — Одно неверное движение способно разрушить жизнь.       Бэкхён прислушался, стараясь дышать тише.       — Ты можешь чувствовать себя ужасно. У тебя есть причины. И тебе, скорее всего, всё равно, но ты не представляешь, как плохо твоим друзьям, когда мы не можем тебе помочь, — Чанёль прижал чужие ладони к своей груди. — И как помочь человеку, который не хочет помочь сам себе?       Пак внимательно посмотрел в глаза омеге. Бэкхён медленно облизнул сухие губы. Его разрывало изнутри от противоречий. Ему хотелось ответить. И не хотелось. Он ощущал едва различимые толчки в груди мужчины и медленно терял свою уверенность. Почему Чанёль так близко? Почему так жаждет помочь?       Бэкхён медленно выпутал из его пальцев свои руки и прижал их к своей груди. Его пульс отдавался в разы чаще.       «Словно магия».       — Нельзя просто взять и отказаться от собственной жизни, Бэк, — Чанёль провёл кончиками пальцев вдоль носа парня. — Обещай, что позволишь показать тебе, почему твоя жизнь бесценна?       Глаза предательски защипало, и Бэкхён опустил их. Нос резко заложило, и он задышал ртом, пытаясь сдержаться. С ним ещё никогда альфы не разговаривали так чувственно и откровенно. Будто Чанёль проник ему в самое сердце, сжимая его в своих объятьях. Ему казалось, что этими словами он задел его за живое, сломал внутренние убеждения. Отголоски трезвого сознания, что были втоптаны в землю, умоляли прислушаться.       — Дай мне руку, и я сделаю всё возможное, — Чанёль поднял руку, ладонью к нему.       Бэкхён посмотрел на мужчину, и всё внутри него задрожало. Он нерешительно протянул руку и коснулся пальцами кожи его предплечья. Мурашки пробежали по всему телу Чанёля. Омега повел вверх и прижался к его ладони своей. Пальцы переплелись и сжались в замок, будто запирая их разговор. Чанёль улыбнулся уголком губ, и Бэкхён невольно отзеркалил его.       — А теперь спи. Я буду рядом.       Бэкхён закрыл глаза, не отнимая руки. Так странно было довериться ему, хотя по сути, что он терял? И всё же его беспокоило не это. Было в словах альфы что-то манящее, что-то таинственное, словно он рассказал ему какой-то секрет. Чанёль говорил так, будто Бэкхён в самом деле был невероятно ценным. Вот, что почувствовал омега в его словах — свою нужность.       Следующим утром Бэкхён нашёл соседа рядом, уснувшим, но так и не отпустившим его руку. Видимо, от усталости, альфа сполз на пол, и теперь спал, положив на кровать только голову. Положение казалось не самым удобным, да и пол, как постоянно говорил сам Чанёль, холодный.       Бэкхён, стараясь не побеспокоить, запустил пятерню ему в волосы, поглаживая. Утро вечера мудренее, и омега понял это, когда вновь погрузился в свои мысли об их ночной беседе. Сегодня было первое пробуждение, когда он действительно был рад вернуться в реальность. Надолго ли?       Чанёль качнул головой, и Бэкхён убрал руку. Альфа поднялся с постели и сонно посмотрел на соседа, чем вызвал у него чуть заметную улыбку.       — Я рад, что сегодня ты улыбаешься, — прохрипел Чанёль, потягиваясь и разминая затёкшие плечи.       Он встал с пола и подошёл к столу, забирая ноутбук.       — Пожалуйста, пообещай не двигаться минуту, пока я не вернусь, — немного хмуро протянул он и вышел из комнаты.       Вряд ли бы, конечно, Бэкхён кинулся резать себе вены или прыгать из окна за время его отсутствия, но тем не менее Чанёлю было страшно. Вдруг он передумал?       Попутно разбудив Сонёля, Чанёль вернулся к Бэкхёну. Омега в самом деле никуда не делся. Под строгим присмотром он пересел в коляску и умылся. Время клонилось к девяти, когда раздался звонок в дверь. Бэкхён остался у себя в комнате один, пока Чанёль открывал. В этот раз мужчина уже не так переживал за соседа. Всё-таки, сдержанное обещание ранее, внушало толику доверия.       — Бэкхён, — послышался голос Исина за спиной.       Бэкхён успел только надеть наушники, но не включить музыку. По телу пробежала лёгкая дрожь. Он уже и забыл, что друг должен был навестить его. И он этого боялся. Почему? Исин был для него своего рода мамочкой. Он всегда был на его стороне, переживал, заботился, был рядом, когда всё шло по наклонной. Исин был одним из самым близких людей. А его нрав заставлял порой волосы на затылке шевелиться.       Сохранять политику молчания, вероятно, было лучшим решением и сейчас.       Исин подошёл к нему и сел рядом. Бэкхён медленно перевёл взгляд на него и замер, замечая, что его глаза воспалены. Он плакал? Почему?       — Зачем ты так? — тихо спросил Исин, когда вернулся Чанёль.       Бэкхён закусил нижнюю губу и опустил взгляд. Вот именно поэтому он и боялся прихода лучшего друга. Из-за нескончаемого чувства вины. Причина, по которой он так хотел совершить удачную попытку с первого раза — чтобы не видеть последствий. Трусость? Плевать.       — Я просто хочу знать, — прошептал Исин и вздохнул глубоко, чтобы снова не дать волю слезам.       — Исин, — позвал Чанёль и положил руку ему на плечо. — Попей воды. Успокойся. Он не ответит тебе.       Бэкхён посмотрел на соседа, который подал стакан воды его другу, и задумался. Чондэ бы так не успокаивал его друзей. Чондэ бы не стал присматривать за ним. Почему он был так слеп?       — Через час приедет врач Бэкхёна. Объясни ему ситуацию, пожалуйста. Я пойду отосплюсь, — Чанёль посмотрел на Бэкхёна.       — Не переживай, уж я-то прослежу за ним, — как-то горько усмехнулся Исин и улыбнулся.       Чанёль кивнул и ушёл, оставляя друзей. Бэкхён нервно набрал в лёгкие воздух и раскрыл книгу, которую успел захватить перед приходом гостя. Ему хотелось отвлечься, уйти от реальности, перестать чувствовать свою жизнь, погрузившись в другую.       — Вчера нас чуть не отчислили, — тихо проговорил Исин, решая сменить тему, а не давить ещё больше.       Бэкхён, прочитав одну строку на странице, остановился. В смысле? О чём он?       — Мы устроили Чондэ взбучку, а он как последний стукач побежал к декану, — не сдержал смешок он. — И декан вызвал нас на ковер. Мне пришлось решать этот вопрос, поэтому я не смог прийти к тебе. Прости.       Бэкхён поднял взгляд на омегу. Друг по-доброму улыбался ему, и сердце в груди ёкнуло. Что они сделали? Так хотелось спросить, посмеяться вместе с ним, но он знал. В этом подвох. Скажет хоть слово, его выведут совсем на другой разговор.       — Нам тебя очень не хватает, — Исин придвинулся ближе и взял парня за руку. — Я очень скучаю.       Бэкхён стыдливо опустил голову, кусая щёку с внутренней стороны. Он тоже скучал. Ему хотелось обнять его и разреветься от своей глупости.       — А ещё, — Исин неосознанно оглянулся назад, подмечая, что никто не подслушивает. — Помнишь про твой план о свидании вслепую?       Бэкхён воодушевлённо посмотрел на друга. Впервые за последнюю неделю в нём проснулся интерес. Он всегда переживал за Исина, хотел, чтобы тот был счастлив. Исин имел образ сильного и независимого омеги, которому не сильно-то и нужны отношения. Даже с истинным альфой он расстался почти без сожалений. Бэкхён восхищался им, как Исин ценил себя и никому не позволял плохо относиться к себе.       — Тогда в больнице мы пересеклись с Крисом. И я по-другому посмотрел на него, — улыбнулся Исин. — Когда мы оказались с ним в коридоре, он начал разговор первый. Это было так неожиданно, если честно. А ты знаешь, я люблю инициативных.       Бэкхён не сдержался и захихикал, будто смотрел самый милый момент в дораме.       — Эй, я тебе тут душу раскрываю, — в шутку возмутился Исин, но продолжил. — В общем, разговор вышел немного ни о чём, но в конце он взял мой номер и пригласил встретиться. Я согласился. Было что-то в нём такое… уверенное? Короче, меня потянуло к нему. Вечером мы созвонились, и он сказал, что хотел бы увидеть меня снова.       Исин даже немного покраснел. Бэкхён не переставал улыбаться, замечая, что при рассказе об альфе, друг начинал светиться.       — Мы встретились на следующий день. Он заехал на машине! — округлил глаза Исин и тут же смутился. — Это так неожиданно. Особенно на контрасте с постоянно просящим деньги Чунмёном. И мы поехали в ресторан. Я, наверное, первый раз был в таком месте. Там так спокойно, красиво и, ужас, как дорого! Я боялся заказать что-то кроме воды!       Бэкхён снова засмеялся, закрывая лицо руками. Действительно, ведь они простые студенты, которым от больших цен становилось дурно, но Крис не создавал впечатление студента, так что было очевидно, что для него это нормально.       — Я тогда так растерялся, что вообще отказался выбирать что-либо, — неловко почесал щёку Исин, посмеиваясь. — И Крис сам заказал мне блюдо на свой вкус. До сих пор немного стыдно за своё поведение. Как деревенщина какая-то отреагировал. Знаешь ли, было сложно потом представить, что он попросит разделить счёт, а у меня в кармане только на проезд в метро есть!       Бэкхён задыхался от смеха, который пытался сдержать. Он был искренне впечатлён откровением друга. Но также он цеплялся за это сиюминутное ощущение счастья от разговора с ним. Омега безумно боялся потерять эту ниточку.       — Тебе смешно, а я весь вечер как на иголках от волнения, — буркнул Исин. — Но в итоге всё хорошо закончилось. Крис оказался очень интересным собеседником! И таким умным! Я в шоке. Это будто другой уровень общения и жизни вообще! Помню разговоры Чунмёна — постоянные сплетни, тупые шутки. Как судьба нас свести могла?! А Крис… я под впечатлением. Я понял, что хотел бы стремиться к такой жизни. Появилась мотивация учиться и развиваться! Это так круто, Бэк!       Исин вздохнул и облизнул нижнюю губу. Бэкхён мягко улыбнулся и подъехал на коляске ближе, после чего подался вперёд и обнял его. Исин сразу ответил, крепко прижимая к себе омегу. Они оба много переживали последние дни, и эта близость друг друга являлась некой поддержкой. Что-то родное, как родитель, готовый уберечь от всего.