Истина в его глазах

      Очередной звонок в дверь, и Бэкхёну кажется, что его дом превратился в проходной двор. В этот раз он уже знал, кто наведался к нему по указке Чанёля. Исин вернулся в комнату в сопровождении молоденькой женщины-омеги. Нос защекотал приятный аромат роз.       — Здравствуйте, меня зовут Кан Сыльги, — улыбнулась она, проходя в комнату, и Исин кивнул, оставляя их. — А вы Бён Бэкхён, верно?       Девушка держала в руках записную книжку, больше походившую на ежедневник, и неловко топталась на пороге. Бэкхён мельком глянул на неё, снова подключая наушники и беря ранее отложенную книгу. Ему совсем не хотелось связываться с психиатром, который начнёт выявлять в нём депрессию или ещё что-то. Он и так знал, почему совершил попытку, он и так знал, что его тревожило. Зачем ему врач? Чтобы размазать его боль по всему телу? В который раз окунуть его в принятие реальности?       Сыльги сразу поняла, что легко контакт не наладить, и, осмелев, прошла ближе к пациенту. Она придвинула компьютерное кресло и присела.       — Бэкхён, давай я сначала расскажу о себе? — девушка нешироко улыбнулась, получая в ответ тотальный игнор. — Я врач-психиатр. И я здесь, чтобы помочь тебе.       Доктор Кан прислушалась. В комнате повисла гробовая тишина, а Бэкхён меланхолично перелистнул страницу книги. Сыльги улыбнулась. Музыка в наушниках не играла, а значит, омега её слышал, хотя упорно делал вид, что нет.       Примерно сорок минут прошло, как Бэкхёну показалось, в жалких попытках разговорить его. Он слушал, что говорила ему врач, но всячески отгораживался от неё. Он не включил музыку только из уважения к постороннему человеку. Омега не хотел помощи, не хотел, чтоб его считали сумасшедшим. Тем более уж не хотел вызывать сочувствие в глазах окружающих. Он сильный. И он уверенно шёл на суицид. Почему принято считать, что человек не может хотеть себе навредить? Ведь всё относительно. Физически — да, он усугублял положение, но это во спасение рассудка.       Доктор Кан закончила сеанс, и тогда вернулся Исин. С ним время проводить в разы приятнее, хотя Бэкхён ничего не имел против девушки. Она была приятной, её голос не раздражал постоянными попытками заставить чувствовать вину за содеянное. Очевидно, что Сыльги профессионально строила монолог, обходя острые углы.       — Давай разомнём ноги? — предложил Исин. — Ты всё ещё не чувствуешь ничего?       Бэкхён пожал плечами и провёл по бёдрам руками. Он не понимал, что чувствовал, но отдалённо что-то всё же было. Исин наклонился и подхватил одну его ногу, укладывая себе на колени. Сняв тёплый носок со стопы, он осторожно прощупал её.       — Чувствуешь?       — Немного, — прошептал Бэкхён, решаясь прервать молчание.       Он в самом деле ощутил прикосновения, очень слабые прикосновения. Исин улыбнулся ему и начал аккуратно массировать ступни. Бэкхён смущённо закусил нижнюю губу. Почему массаж ног вызывал в нём столько эмоций даже с лучшим другом?       — Попробуем встать? — предложил Исин, когда перешёл к икрам.       Бэкхён поднял брови, пожимая плечами:       — Есть смысл?       — Конечно, — тяжело было мыслить оптимистично, когда Бэкхён совсем не имел мотивации восстанавливаться.       — Ладно, — махнул рукой он, сдавая назад в кресле.       Сейчас и узнает, что он может. Исин поднялся навстречу, протягивая руки, чтобы тот опёрся на них. Бэкхён наклонился и переставил ступни на пол, после чего взялся за руки. Исин потянул его на себя. Бэкхён подался вперёд и резко встал. Он замер в таком положении, боясь потерять равновесие, но стоял.       — Как ощущения? — напрягся Исин, следя, чтобы тот не упал.       Бэкхён сморщил нос, закусывая нижнюю губу. Он ощутил неприятные покалывания на коже, будто кровь внезапно начала поступать в конечности, а мышцы сводило. Ну, хоть какие-то сдвиги.       — Копчик болеть начал, — в тазовой области что-то болезненно пережало от отсутствия должного движения.       Исин перекинул его руку себе через плечо, придерживая, чтобы меньшее давление оказывалось на позвоночник.       — Попробуешь сделать шаг? — поинтересовался Исин, и Бэкхён попытался напрячь мышцы, но ноги отказались шевелиться.       — Нет, — качнул головой он, разочарованно вздыхая.       — Ничего, для первого раза уже этого достаточно, — мягко улыбнулся Исин и осторожно усадил парня в коляску. — Ты молодец!       — Перестань, — цокнул языком Бэкхён, понимая, что это лишь слова, а до «молодца» ему далеко.       — Пойдём чаю выпьем? — Исин обошёл его сзади, берясь за ручки коляски. — Поболтаем.       Бэкхён устало пожал плечами, но не сопротивлялся, вернув ноги на подставку. Желания жить свою жизнь у него не прибавилось, так что всё равно, чем заниматься. Да, он был рад компании Исина, потому что он, пожалуй, единственный настолько близкий для него человек после Чондэ. Он видел его насквозь, знал почти всё. Бэкхён мог положиться на него.       Когда они зашли на кухню, Исин поставил чайник. Его голову заполняло беспокойство, и он метался, не зная, что делать? Как себя вести? Ему было страшно и больно за Бэкхёна. Он был так дорог ему, что хотелось убить каждого, кто его тронет. И сейчас все мысли крутились вокруг его бывшего. Исин сделал всё, что было в его силах, но ненависть к тому росла не по дням.       А эти соседи? Как так получилось, что им омега оказался дороже, чем истинному? В голове не укладывалось. Пусть Исин и был им благодарен за заботу, его настораживала такая заинтересованность. По рассказам Бэкхёна изначально всё выглядело весьма интригующе, а сейчас Чжан сам убеждался в гиперопеке с их стороны, даже если в данной ситуации она была обоснована.       — Какие мысли в твоей голове, Бэк? — вдруг спросил Исин, ставя чашку зелёного чая перед другом. — Поделись.       — Пустота, — не поднимая глаз на него, Бэкхён прижал ладони к горячей посуде. — Мне ничего не хочется. Ничего не интересно.       — Хочешь, в кино сходим? — предложил Исин, но Бэкхён сжал губы в тонкую линию. — Хорошо. Хочешь, просто погуляем?       — Я не могу ходить, Исин-а.       — И что? Жизнь на этом не заканчивается, — нахмурился он, подсаживаясь ближе к парню. — Я буду рядом. Я помогу тебе в передвижении!       — Кому я нужен такой?! — не выдержал Бэкхён, повышая голос.       Бэкхён поднял голову, чувствуя, как предательская влага выступила пеленой на глазах. В груди всё сжималось от понимания того, что он, как сломанная кукла, выброшенная на мусор. От него отказался истинный, он потерял ребёнка, он не мог ходить и хотел умереть. Кому он нужен?!       — Бэкки, — прошептал Исин, касаясь пальцами его краснеющей от эмоций щеки. — Ты нужен мне! Ты нужен Кёнсу и Луханю.       — Исин, не ври самому себе, — тише, чем в прошлый раз, но серьёзно ответил Бэкхён. — У всех своя жизнь. Мы друзья, но вас не будет рядом всегда. А больше никому не надо.       — Ты нужен себе, в первую очередь…       — А я не нужен себе, — горько усмехнулся Бэкхён, отворачиваясь. — И никому не нужен человек, который занимается саморазрушением. А в этом я мастер. Неделька-две — вы поиграете в героев, вам надоест. Всё. Конец сказки. Поберегите нервы, не нужно дарить мне надежд. Я никого не просил меня спасать.       Он будто специально пытался сделать больно Исину, чтобы тот отстранился. Ему хотелось оттолкнуть, чтобы тот не тратил своё время на него. На человека, который в упор не слышал, что ему говорили раньше, а теперь разгребал свою боль лопатами.       — Заткнись, Бэк, — подавленно пробубнил Исин, чувствуя, что хоть его и ранили слова, он не мог оставить друга одного. — Ты действительно хочешь, чтобы тебя все бросили?       — Да. Так будет легче, — кивнул Бэкхён, равнодушно пялясь в остывающий чай.       — Легче? Тебе? Легче самоуничтожиться? — фыркнул Исин. — Легче никому не станет. Как ты не поймёшь, что тебя любят? Любят разбитого, любят любого!       Бэкхён молчал. Он не видел никакой логики в этих словах. Его любили за то, что он улыбчивый, весёлый, всегда поддерживающий своих близких, сопереживающий. А сейчас он комок ненависти к себе. Если его любили «разбитого» и всё равно пытались исправить, значит, это ложь. Его любили не такого, каким он может быть. Усиленно пытались вернуть ему ту маску любви к жизни, которую он разбил в аварии.       Исина глушила обида. Он понимал, что пытался сделать Бэкхён. Не дурак. И только поэтому ещё оставался рядом. Да, Бэкхён больно жалил словами, тем не менее, он делал это специально. Как это исправить? Как переубедить? Только ждать следующего приёма с доктором Кан?

***

      Прошла пара дней, которые Бэкхён провёл поочередно в обществе близнецов и друзей. Он продолжал молчать со всеми, кроме Исина, с которым почему-то не получалось оставаться безучастным. Он единственный, кто осмеливался, выводить его на разговор и эмоции. Не отвечать не получалось даже при других присутствующих, за что и цеплялся Исин. Он чувствовал, что должен продолжать накалять отношения. Перепалки перерастали в ссоры, в которые никто не вмешивался, понимая, что только так Бэкхён мог выпустить пар, а его друг смиренно принимал удар на себя. Пусть хотя бы так, чем полная замкнутость и пустой взгляд.       А Бэкхёну больно. Больно отыгрывать свои обиды на нём. Он ещё больше ненавидел себя. Ещё больше злился, и каждый вечер просил прощения у Исина, когда тот собирался уходить.       — Бэк, — Исин подошёл к нему вечером очередного, проведённого вместе дня. — Я не обижаюсь. Я люблю тебя. И, если, чтобы тебя взбодрить, нужно попасть под горячую руку, я готов к этому.       Психиатр приходила ещё раз, давая возможность Бэкхёну немного поразмыслить самому над некоторыми аспектами. Уже на втором сеансе она выписала рецепт на какие-то очередные препараты, которые омега давно перестал принимать. Все обезболивающие, снотворные, а теперь ещё психотропные, он был намерен игнорировать и дальше.       Но не тут-то было. Близнецы Пак так неустанно следили за каждым «шагом» своего соседа, что не упустили и этот момент, так что пришлось подчиниться и пить лекарства. Мало того, ему и рот проверяли, мало ли он прятал таблетки под язык? Полный «джингл белс».       Ходить в туалет под присмотром, умываться, принимать душ под строгим надзором постепенно входило в норму. Сначала было смущение, хоть он этого и не показывал. Была злость и обида. Но день за днём его отпускало. Отпускали и негативные мысли, вновь пробуждая стеснение, замыкая круговорот мыслей.       К концу недели приёма лекарств, выписанных доктором Кан, Бэкхён впервые проспал всю ночь без пробуждений. Он открыл глаза рано утром, часов в семь, и понял, что его голова не перегружена ничем. Он просто выспался. Ему по-настоящему хорошо от этого. Тело не ломило от постоянного стресса, глаза не болели, как это обычно бывало. Бэкхён задумался о том, что ему должно быть плохо. Почему сейчас он не думал о своей никчемности? Всё, что пришло на ум — ему всё равно, но уже на негатив. Ещё слишком рано, чтобы антидепрессанты начали действовать, и всё же какой-то эффект проявлялся.       Он посмотрел в сторону своего рабочего стола, за которым сидел всю ночь Чанёль, придавленный работой. Альфа спал, приняв позу креветки. Губ Бэкхёна коснулась улыбка. Мужчина каждую ночь проводил в его комнате, а днём с ним возился Сонёль, когда у него был выходной.       Бэкхён, стараясь не шуметь, переполз в свою коляску. Он чувствовал себя расслабленно, ему очень захотелось сделать что-нибудь для своих «сиделок», и он тихонько выехал на кухню. В квартире стояла тишина: Сонёль, видимо, тоже спал. Бэкхён достал из холодильника яйца, решая сделать их привычный завтрак, на который не нужно тратить много времени. Турка с молотым кофе оказалась на плите рядом со сковородой. В инвалидном кресле с трудом давалось что-то делать по дому, хотя, после его инцидента с ванной, ему мало что позволяли делать самому.       Он нарезал мелко зелёный лук, бросая на разогретую сковороду, далее последовал помидор, а чуть позже яйца. Накрыв крышкой своё произведения кулинарного искусства, Бэкхён снял турку с плиты, разливая кофе на три чашки. Приятный аромат разлетелся по всей квартире, и в животе тихо заурчало. Он поперчил и посолил яичницу, а сверху добавил щепотку кунжутных семян.       Переложив завтрак в тарелку, он поставил его и кофе на поднос, после чего осторожно вырулил обратно и заехал в комнату. Чанёль ещё спал, но смешно морщился из-за проникающего из окна света. Бэкхён поставил поднос рядом, на стол, и внимательно посмотрел на спокойное лицо мужчины. Оно не выражало почти ничего: пухлые губы расслабленно разомкнулись во сне, придавая ему большей невинности. Как ребёнку.       Почувствовав запах горячего кофе, альфа приоткрыл заспанные глаза и нахмурился. Он медленно поднял голову с рук и обернулся на сидящего рядом Бэкхёна. Тот улыбнулся.       — Ты проснулся, — хрипло ото сна констатировал Чанёль.       — И решил угостить завтраком, — Бэкхён посмотрел на поднос с едой.       Чанёль прищурился, пару секунд смотря ему в глаза. Он заговорил с ним. Спустя столько дней он пошёл на сближение.       — Спасибо.       Бэкхён улыбнулся шире, чувствуя, что где-то в груди стало приятно. Он остался утром без контроля, и его не отчитали за самовольничество. Хотя с чего бы вообще это могло произойти? Он же свободный человек в собственном доме! Бэкхён усмехнулся сам себе.       — Очень вкусно, — прикрыл глаза Чанёль, наслаждаясь едой. — Бэк?       — М? — Бэкхён отъехал чуть подальше, решая не смущать своим наблюдением.       — Как себя чувствуешь?       — Всё хорошо, — омега поехал в коридор, чтобы не терять время, пока мужчина завтракал.       Проехав к ванной комнате, он услышал за спиной шаги. Бэкхён хмыкнул сам себе и заехал в уборную. Он хотел было закрыть за собой дверь, но Чанёль облокотился плечом о дверной косяк. Не поднимая на него взгляд, Бэкхён выдохнул и отвернулся к раковине.       — Если бы я хотел что-то сделать, я бы сделал это в кухне, пока готовил, — пробубнил Бэкхён, включая воду. — Поэтому поешь спокойно, я справлюсь.       — Тебе нужно принять душ? — поинтересовался он.       Бэкхён знал, что последует за положительным ответом, и молчал. Ему в самом деле нужно было в душ.       — Я помогу тебе, — расценив молчание как согласие, Чанёль достал чистое полотенце из встроенного в стену стеллажа.       Бэкхён чистил зубы, наблюдая в зеркале за суетящимся мужчиной. Как же он не хотел опять принимать душ с чьей-то помощью. Это унизительно — полное осознание пришло только сейчас. За загонами о своей ненужности и ненависти к себе, он совсем не обращал внимания на любые манипуляции, связанные со стеснением. Неприятно, но так незначительно. Сейчас всё иначе. Он мыслил иначе. Его сознание, ясное от равнодушия, давало сигнал SOS.       — Я сам, — Бэкхён встретился взглядом с отражением Чанёля. — Пожалуйста.       — Ты ещё не можешь нормально стоять на ногах, — не в первый раз приводил он аргументы. — Ты можешь поскользнуться. Тогда твоё «я сам» выйдет большими неприятностями. Позволь позаботиться о тебе. Просто расслабься.       — Я могу сидя помыться, — не оставлял надежды Бэкхён, посмотрев в сторону подвесной деревянной скамейки, что крепилась за бортик ванной.       — Бэк, если тебя резко начало что-то смущать, скажи прямо, — Чанёль развернул его к себе лицом и присел на корточки. — Давай.       Бэкхён поджал губы, от неловкости отводя взгляд. Его выворачивало лишь от одной мысли, что его снова увидит голым чужой альфа. Благо только Чанёль участвовал в этом процессе. Сонёль решил, что раз уж первый раз Чанёль помог ему, то незачем смущать омегу ещё одной парой лишних глаз. Бэкхён был благодарен.       — Посмотри в глаза своему страху, — Чанёль взял его за руку.       У Бэкхёна в животе непривычно стянуло от этого жеста.       — Я стесняюсь, — тихо проговорил Бэкхён, свободной рукой обхватывая себя за плечо.       — Ещё вчера тебе было всё равно.       — А сегодня нет.       Чанёль улыбнулся уголком губ. Бэкхёну не плевать. Это прогресс. Вместе с тем создавалась очередная проблема.       — Давай так, Бэкхён, во-первых, я уже видел тебя, — он заметил, как начали гореть щёки омеги. — Во-вторых, я постараюсь не смотреть, хорошо? Для твоего спокойствия, я буду смотреть тебе в глаза.       — Что? — окончательно вспыхнул Бэкхён, округляя свои маленькие глаза. — Господи, это ещё ужаснее!       Чанёль не сдержался и засмеялся. Его серьёзность так неожиданно пропала, что Бэкхёну на мгновение показалось, что перед ним Сонёль. Широкая улыбка, морщинки вокруг глаз. Непривычно.       — Я могу стоять, — уговаривал Бэкхён.       — Ты молодец, — в глазах Чанёля читалась… гордость? — Но стоять и полноценно ходить — вещи разные. Если ты покалечишься, я не смогу простить себе свою халатность.       Бэкхён откинул голову назад и прикрыл глаза, смиряясь со своей участью. Спорить бесполезно. Как он мог забыть, что его соседи, что один, что второй — оба упёртые. Точно братья.       — Вот и хорошо, — Чанёль выпрямился и включил воду в ванной. — Помочь раздеться?       — Нет! – возмущённо буркнул Бэкхён, стаскивая футболку и спальные брюки.       Чанёль, как и обещал — не смотрел. Он настроил приятную температуру воды, и, когда Бэкхён позвал, обернулся. Парень смущённо пытался обнять себя, сжимая ноги вместе. Мужчина спокойно наклонился к нему и поднял на руки, перемещая в ванну. Бэкхён осторожно встал. С первого раза, как они с Исином пробовали поднять его на ноги, прошло около недели, и сейчас неприятных ощущений было в разы меньше. Он привыкал. Его мышцы привыкали к нагрузке заново.       Бэкхён поднял взгляд от своих ног, удостоверившись, что твёрдо стоит, и встретился с глазами Чанёля. Мужчина в самом деле смотрел только на его лицо, придерживая руками за пояс.       — Ты правда будешь смотреть мне в глаза всё время? — Бэкхён отвернулся, потянувшись за гелем для душа.       Руки мужчины крепко держали его, так что потерять баланс он не боялся. Бэкхён в который раз замечал, какие крепкие у братьев руки. И всегда тёплые. О чем он вообще думал?!       — Я же сказал, — кивнул Чанёль.       Бэкхён краем глаза снова посмотрел на соседа. Деваться некуда, он уже нагой перед ним, уже в ванне, уже с намыленной мочалкой в руках. Нужно поскорее всё сделать, делов-то на три пластыря . Омега облизнул губы, вдыхая аромат орехового геля и шампуня, от которого теперь уже воротило. Даже больше не от запаха, а от воспоминаний. Ему совсем не хотелось думать о плохом, поливать грязью бывшего жениха, и он отвлёкся. Собрав достаточное количество пены в ладонь, он повернулся к альфе и хитро улыбнулся, заставляя того напрячься. И не зря. Бэкхён поднял руку и подул на пену, которая сразу же оказалась на лице мужчины.       — Бэкхён! — чуть громче обычного возмутился Чанёль, жмуря глаза от неожиданности.       А Бэкхён тут же, воспользовавшись ситуацией, пока тот не видел, сполоснул все интимные места. Ну, а что, нечего смотреть на омегу в такой откровенный момент, верно?       — Ха-ха, извини, — заливаясь смехом, Бэкхён промыл руки и аккуратно коснулся чужого лица.       В первую очередь освобождая глаза от мыла, он осторожно протёр подушечками пальцев верхние веки, а потом нижние. Мужчина задержал дыхание, ощущая робкие прикосновения, а потом приоткрыл глаза, но молчал. Бэкхён снова смыл с рук пену и стер её теперь со щёк. Мельком он пересёкся взглядом с Чанёлем. Сердце в груди ёкнуло, и он опустил глаза ниже. Помешкав, пальцы вновь вернулись к лицу, очищая губы. Его щёки сами собой начали румяниться.       — Глупо получилось, извини ещё раз, — Бэкхён закусил щёку с внутренней стороны, инстинктивно сжимаясь от неловкости.       — Тебе очень идёт улыбка, — Чанёль, одной рукой удерживая его за пояс, второй убрал мокрую чёлку со лба, открывая взору от природы сонные глаза.       Бэкхён не ответил, совсем не понимая, почему так утопал в чужих радужках. Он пытался контролировать себя, конечно. Но что это? Это из чувства благодарности? Почему всё так? Он какой-то неправильный?       Всё же неправильность не мешала ему чувствовать себя хоть капельку нужным и тянуться навстречу.       — Я всё, — выключил воду Бэкхён, меняя тему, чтобы не попасть впросак.       Чанёль подал ему полотенце, и тот обернул его вокруг пояса. Мужчина поднял Бэкхёна на руки и усадил обратно в коляску. Они вернулись в комнату, и он смог одеться и выехал из комнаты, замечая в кухне обоих соседей.       — Бэкхён приготовил, — проговорил Чанёль, на что Сонёль, явно не ожидавший, вытянулся в лице.       — Приятного аппетита, — улыбнулся Бэкхён, въезжая в кухню за уже остывшим кофе.       — Спасибо, Бэк, — по-доброму ответил Сонёль, внимательно рассматривая его.       Значит, со всеми заговорил. Сонёль заметил, что тот стал повеселее, что не могло не радовать. Слишком много переживаний из-за него вылилось на голову альфам, и Бэкхён чувствовал ответственность и стыд за это. Почему он стыдился собственной боли? Он не знал. Просто стыдился.       — У меня предложение, — начал Чанёль, забирая из рук Бэкхёна кружку с холодным напитком, и поставил в микроволновку. — Как насчёт начать новую жизнь, обновив немного внешность?       — В смысле? — Бэкхён вопросительно изогнул одну бровь, покорно дожидаясь звоночка техники.       — У тебя корни отросли, покрасим волосы? — Чанёль опёрся бедром о стол. — Съездим в салон.       Бэкхён часто заморгал и поднял глаза вверх, обращая внимание на смывшийся цвет чёлки. Он в самом деле давно не красил волосы, хотя для блонда это весьма непозволительная роскошь. Тёмные корни бросались в глаза, стоило им отрасти хоть немного, а Бэкхён давненько забил, не находя времени на элементарную заботу о себе.       — Я могу дома покрасить их, — он чувствовал неловкость.       Из-за всего произошедшего он уже несколько недель не работал, а значит, и денег не зарабатывал. Откуда он возьмёт приличную сумму на салон?       — Нет, так не пойдёт. Хочешь испортить? — цыкнул Сонёль, соглашаясь с братом. — Сходите в салон. Пусть тебе красоту сделают.       — У меня нет денег, — стыдно признаваться вслух, но ведь эти двое не отстали бы.       — Тебе они и не нужны. Ты помнишь своё обещание? — Чанёль достал кофе из микроволновки, ставя его на стол перед Бэкхёном.       И Бэкхён помнил, что обещал. Обещал позволить показать, что его жизнь бесценна.       — Спасибо, — он вздохнул и глотнул кофе. — Но я и так с вами никогда не расплачусь…       — Ты нам ничего не должен, — нахмурился Чанёль. — Мы делаем это от чистого сердца.       — Бэкхён, даже не думай ничего возвращать! — Сонёль с неприязнью поморщился. — Даже не заикайся больше!       — Хорошо… — растерянно опустил голову Бэкхён, скрываясь за чёлкой.       — Отлично проведите время, — Сонёль коснулся его плеча, привлекая внимание. — А я вернусь с работы вечером и гляну, что получится.       Бэкхён посмотрел ему в глаза, видя такие же искорки смеха, что были в глазах его брата минут двадцать назад в ванной комнате. Они так похожи. И такие разные одновременно. Бэкхёну захотелось улыбнуться в ответ.       Сонёль уехал на работу, а ближе к десяти часам Чанёль попросил собраться, потому что время записи в салоне оказалось ранним. Бэкхён не был против: он неделю с лишним просидел дома, получая свежий воздух только из открытого окна. Ему очень хотелось выйти на улицу, почувствовать тёплый ветерок на своей коже и яркие лучи солнца. Ему нравилось тепло. Ему нравилась весна и лето. На дворе конец апреля, а это значило лишь одно – скоро его день рождения. «Двадцать три года» - звучало необъяснимо пугающе. Вот он подросток, ему только восемнадцать, он молод, в голове гормоны. На душе светло. Проходит время, он встречает истинного, плавится от любви, как мороженое на солнышке. И его любят. Он чувствовал это. Когда-то. Давно. У него даже ребёнок мог быть уже. А через неделю ему двадцать три. С ума сойти!       Из шкафа показались белая футболка и светлые джинсы — хотелось чего-то простого и повседневного. Белые кроссовки, заскучавшие по прогулкам, тоже оказались кстати. Чанёль заглянул к нему в комнату минут через пять, надеясь, что тот успел одеться.       — Прекрасно выглядишь, — он подошёл ближе и взялся за коляску сзади.       — Ты тоже, — улыбнулся Бэкхён, обращая внимание, что мужчина выглядел также как он, только во всём чёрном.       Они спустились на улицу, и Чанёль перенёс парня на переднее сиденье в машину, а кресло сложил в багажник. Бэкхён пристегнулся и посмотрел на мужчину, севшего за руль. Ему шёл чёрный. Альфа выглядел очень мужественно и красиво. Бэкхён получал эстетическое удовольствие.       — Расскажи о себе, — вырвалось быстрее, чем Бэкхён смог осознать вопрос.       — Что ты хочешь знать? — поднял одну бровь Чанёль, выезжая с парковки возле дома.       — Увлечения? Работа? Какую музыку слушаешь? – Бэкхён сел вполоборота к мужчине. — Я о вас с Сонёлем вообще ничего не знаю, по сути. А вы обо мне уже всякого насмотрелись.       — С тобой и, правда, не соскучишься.       Чанёль усмехнулся, не отвлекаясь о дороги, но более ничего не отвечал. Ему всегда было сложно говорить о себе. Вот Сонёля бы этот вопрос вообще не смутил. Сонёль болтун. А Чанёль нет. Он любит наблюдать. Любит слушать, что рассказывают другие.       Бэкхён понял, что ответа не дождётся, и в голове возник вопрос, который точно не оставил бы мужчину равнодушным:       — Кто такой Донён?       Чанёль вздрогнул, крепче сжимая руль. Бэкхён заметил, как напряглось его тело. Так значит, это не просто какой-то знакомый? Что бы значила реакция альфы?       — Откуда ты знаешь это имя?       — Услышал, — пожал плечами Бэкхён, отводя взгляд вперёд на дорогу. — Вы не умеете секретничать с Сонёлем.       — Не бери в голову. Это неважно, — холодно ответил Чанёль.       — Так ли уж неважно? — сжал губы в тонкую линию Бэкхён, складывая руки на груди. — Я хочу знать, кто хотел убить меня. Или из-за кого, быть может?       Чанёль свёл брови к переносице. Бэкхён провоцировал? А этот парень не так прост, как казалось. Сколько еще в нём граней? Лучше бы он сразу ответил на вопросы о себе, чем сейчас придумывал, как объяснить омеге, кто такой этот Ким Донён. Этого разговора он всей душой хотел избежать.       — Бэкхён, я понимаю. Несправедливо утаивать от тебя что-то, связанное с тобой, — кивнул Чанёль, облизывая губы. — Дай мне время подумать, как тебе объяснить всё?       Бэкхён глубоко вздохнул, но приставать не стал. Мало ли, какие сложности в этой ситуации? Может быть, следствие ещё не окончательно разобралось, и Чанёль не хотел наговаривать лишнего? Кто знает?       — Я работаю фрилансером, — начал Чанёль, чтобы не обижать. — С Сонёлем мы частично коллеги. Он оперативный сотрудник, я гражданский. Плюс — беру подработку на стороне.       — То есть… Ты тоже работаешь в национальном агентстве полиции? — поднял брови Бэкхён.       — Да, — Чанёль мельком глянул на парня. — Удивлён?       — Да, в прошлый раз ты не уточнял этого.       — Тогда я ещё не работал там.       — И чем вы занимаетесь? Ловите преступников? — с интересом продолжал расспросы Бэкхён.       — Почти. Сонёль работает в наркоконтроле, — Чанёль свернул с основного шоссе на дублер. — Я в IT-отделе.       — Наркоконтроль, — вспоминая встречу с Сонёлем в клубе, Бэкхён, наконец, раскладывал информацию по полочкам.       Вот, почему для близнецов тема наркотиков такая больная. Они очень много знают и про вещества, и про тех, кто их поставляет. Видимо, этого всего всё-таки стоит сторониться. Не то чтобы Бэкхён планировал связываться с этими делами, не подумайте.       — Почему именно наркоконтроль?       — Это долгая история, которую мы оставим на потом, хорошо? — улыбнулся Чанёль, но Бэкхён заметил нервозность.       Он что-то скрывал. И это что-то было важным.       Автомобиль заехал на парковку рядом с каким-то барбершопом. Бэкхён отвлёкся, рассматривая минималистичную вывеску с названием. Чанёль вытащил коляску и помог ему пересесть в неё. Омега сам взялся за обод колёс и двинулся вперёд, не позволяя мужчине везти его.       — Ну что, готов обновиться? — Чанёль шёл рядом, принимая самостоятельность парня.       — Нет, если честно. Я всё ещё в странном состоянии, — признался Бэкхён, и они зашли в салон.       Их встретили тёплой улыбкой с ресепшна. Молодой паренёк-омега, чей аромат показался похожим на ладан, провёл гостей в зал, передавая в руки стилистам.       — Доброе утро, — поприветствовал ещё один мужчина-омега лет тридцати.       Его запах отдавал паприкой. Бэкхёну понравилась эта лёгкая ненавязчивость. Он вообще верил, что запахи очень хорошо описывают характер людей. Природа просто так не наделит человека какими-либо качествами.       — Здравствуйте, — Бэкхён нешироко улыбнулся.       — Что будем делать? — стилист наклонился ближе к его уху, присматриваясь к парню в зеркале, напротив которого усадил его.       Бэкхён смущённо пожал плечами. Он успел отвыкнуть от посторонних людей, и эта близость сковывала. Он не знал, что хотел на голове. Экспериментировать с цветом он начал не так давно, и блонд — первый из опытов, который долгое время приходился ему по вкусу. Не зная, что сказать, Бэкхён оглянулся на Чанёля, который прошёл к соседнему рабочему месту.       — Ты тоже будешь краситься? — удивился Бэкхён.       — Да, — Чанёль улыбнулся уголком губ. — Чтоб тебя поддержать, сделаем это вместе.       Бэкхён улыбнулся шире и повернулся к своему зеркалу, глядя в глаза стилисту. Он придумал. Стилист воодушевлённо закивал и начал творить. Ему тоже понравилась идея, да и нечасто попадаются такие раскрепощённые клиенты.       Чанёль закончил раньше, и Бэкхён восторженно посмотрел на его новую причёску. Из жгучего брюнета он превратился в пепельного блондина. Теперь-то их с Сонёлем легко будет различить.       — Вау, Чанёль! – Бэкхён потянулся рукой вверх, и Чанёль присел перед ним, и он смог запустить пальцы в его волосы. — Очень классно!       — Спасибо, — мягко улыбнулся мужчина, не привыкший к такому вниманию Бэкхёна. — А ты что придумал?       Бэкхён сидел с ещё не смытым составом на волосах, цвет которого абсолютно не предсказывал итога.       — Увидишь, — Бэкхён отстранился от соседа и загадочно заиграл бровями. — Раз уж меняться, то кардинально.       — Умеешь интриговать, — Чанёль поднялся. — Я буду ждать тебя у ресепшна.       Бэкхён кивнул, и к нему подошёл его стилист. Прошло минут двадцать, и Бэкхён смог оценить собственный цвет. Такого он точно не ожидал. Ему нравилось. Интересно, как отреагируют братья Пак?       — Вам очень идёт, — ободряюще показал большой палец стилист.       — Спасибо.       Бэкхён выехал к ресепшну, замечая, что альфа зависал в телефоне. Он подъехал ближе и улыбнулся, когда Чанёль поднял взгляд и удивлённо приоткрыл рот.       — Ого, — выдохнул мужчина и перевел взгляд к глазам. — Розовый, значит?       — Розовый, — пожал плечами Бэкхён, улыбаясь. — Мне хорошо?       — Неожиданно, — Чанёль повторил жест, запуская пятерню ему в волосы. — Идеально.       Щёки Бэкхёна снова зарумянились, и Чанёль поднялся с места, расплачиваясь. Они вышли из салона и направились к машине.       — Спасибо, — Бэкхён поднял голову вверх.       — Ты красивый, — ответил Чанёль, заставляя того вновь стушеваться.       — Ты тоже красивый.       Чанёль остановился и внимательно посмотрел на такого непривычного Бэкхёна. Он в самом деле красив. С этим цветом волос и вовсе напоминал зефирку.       — Ты нужен нам.       — Что? — опешил Бэкхён и нервно сглотнул.       Что это на него нашло? Это потому что он красивый?       — Не считай себя никому ненужным. Ты нужен нам, — повторил Чанёль.       Бэкхён закусил нижнюю губу. Чанёль слышал их разговор с Исином? Видимо, не только близнецы секретничать не умеют.       — Поехали домой? Удивим Сонёля?