Решающий бой

Они все-таки вышли в финал! Анна стянула с себя маску и пожала руку сопернице, покидая дорожку. Как это было неудивительно, в решающем бою их команда сразится с командой Хофман. Она обняла всех девушек по-очереди, напоследок прижав Эльзу к себе покрепче. Так не хотелось отпускать ее. — Ты молодец! — зашептала та, обнимая ее в ответ. — Мы все молодцы. Мне только оставалось довести наше преимущество в очках до максимума. — Что ты и сделала, причем пропустив лишь три удара, — Харди слегка отстранилась, и помахала ревущим от восторга трибунам. — Уже завтра мы надерем кое-кому зад. — Я старалась и можешь не сомневаться, что Хофман на этой Олимпиаде не получит золота. — Да, если ничего не случится, — в голосе Эльзы послышалось напряжение, и Анна перевела взгляд туда, куда смотрела подруга. Френ была на нижнем ряду зрительской трибуны. — Твоя фанатка здесь. — Она не моя фанатка. И зря ты так беспокоишься, Франческа в этой истории с угрозами точно не замешана. — Ага, хотела бы я быть такой уверенной в этом как ты. Анна вздохнула и, закинув спортивную сумку на плечо, поплелась за подругой в сторону раздевалки. — Ты слишком сурово к ней относишься. — Она тоже не особо меня любит. — И ты знаешь почему. — Я даже рада, что жена ушла от нее к Лидии. Этот брак был неполноценен, Роуз оставалась несчастной, в то время как Френ думала только о себе. Она и сейчас ни капельки не изменилась. Эльза знала, в чем ее обвиняла Франческа, конечно же, Анна все рассказала подруге, после той встречи в кафе. Ее отношение к Редгрейв лучше не стало. Харди поведала подруге, что Френ всегда была бабником и вообще не понимала, что бывшая жена в ней находила хорошего. — Не будь такой злюкой! Френ вполне себе нормальная девушка, просто немного обижена и все. — И это не вычеркивает ее из списка подозреваемых, — Эльза понизила тон, чтобы их случайно не услышали. — Перестань говорить о том, какая она хорошая, станет только хуже. В раздевалке было немного шумно. Помещение приходилось делить на несколько сборных, когда турнир только начинался. Это уже к финалу места стало больше, а народу меньше. Анна села на скамейку, расшнуровывая кроссовки. Эльза открыла дверцу своего шкафчика и тут же ее захлопнула, сев рядом. — Возможно, ты была и права на счет полиции, — голос звучал чуть сдавлено, словно ей было тяжело дышать. Анна похолодела, увидев слегка бледное лицо подруги. — Что случилось? Эльза положила ей руку на плечо: — Давай подождем, когда все уйдут. И я должна позвонить Хансу, он был где-то здесь неподалеку, — она достала из спортивной сумки телефон и набрала номер брата. — Где ты? Подойди, пожалуйста, в раздевалку. Харди-старший появился минут через пять с тревогой на лице. Он знал, что сестра не станет беспокоить понапрасну. Чтобы попросить помощи или показаться слабой, да никогда в жизни. И если она позвонила, то действительно что-то стряслось. — Тренер, нельзя ломиться в женскую раздевалку без спроса, — погрозила ему пальцем Линн. Она уже переоделась, и, закинув сумку на плечо, двинулась к выходу. — Кристофф уже здесь? — И что я здесь не видел? Твой жених ошивается за дверью, так что поторопись, — отозвался Ханс, уступая ей дорогу. Оставшиеся члены команды тоже покинули раздевалку, наконец, оставляя их одних. — В чем дело? Здесь воняет, как будто вы сто лет не мылись. — Можешь открыть мой шкафчик? Харди-старший решительно распахнул дверцу и грубо выругался. Анна впервые слышала, чтобы он произносил такие вещи вслух. Она поднялась со скамейки и заглянула тренеру через плечо, пытаясь понять, что же такого ужасного было в ящике подруги. Ханс был высоким, и разглядеть ей ничего не удалось. Заметив ее действия, тренер подвинулся. Неудивительно, что Эльза так побледнела, ее саму сейчас едва не вывернуло на пол. В шкафчике на шнурке висела маленькая собачонка. Анна не разбиралась в породах, но вроде это был пекинес. Остекленевшие глаза и окоченевшее тельце указывали на то, что собачка была мертва уже давно. Кто-то подвесил ее специально, чтобы напомнить о себе. Запах разложения уже разнесся по помещению. — Надо вызывать полицию. Это заходит слишком далеко, — Анна отошла обратно к скамейке, стараясь сдержать рвотный рефлекс. — Сейчас начнутся допросы, потом журналисты не дадут шагу ступить. Начнется всеобщая истерика, которая нам совершенно не нужна перед финалом, — хмуро произнесла Эльза. — У меня есть другая идея. — Ты собираешься спустить все на тормозах? А что дальше, покушение на твою жизнь? Хочешь до этого довести? — Анна чувствовала, что начинает закипать. О чем только она думает? И почему Ханс молчит, а не стукнет кулаком и не потребует у сестры подчинения? — Нет. Я планирую выяснить, наконец, кто пытается меня запугать. — Что ты предлагаешь? — спросил Харди-старший, зная, что если Эльза что-то вобьет себе в голову, бесполезно ее переубеждать. — Я понимаю, что вы беспокоитесь, да и мне не особо приятна вся эта ситуация, но прошу, дайте немного времени и после финала мы все узнаем. У меня есть план, и он сработает, просто поверьте. — Мне это не нравится. — Мне тоже, — сказал Ханс, захлопывая шкафчик. — Я попрошу уборщиков заняться дохлой собакой. А тебе даю время до финального боя. Когда страсти вокруг нашего выступления на Олимпиаде поулягутся, я вызываю полицию. — Договорились. Ну, и кто постоянно идет на поводу у Эльзы? Видимо не только она. Анна тяжело вздохнула, понимая, что спорить с обоими Харди невозможно. — Я пошла. — Ее расстраивала вся эта ситуация, в которой подруга как обычно не хотела никого слушать. — Горячее свидание? — поинтересовался Ханс, провожая девушку взглядом. — Не ваше дело, тренер, — она вышла и захлопнула за собой дверь. Он внимательно посмотрел на сестру. — Ты потеряешь ее. — Что? — Эльза выпрямила спину. Брови удивленно поползли вверх. — Не будь такой идиоткой. Редгрейв крутится возле нее, как пчела у меда. Анна устала ждать, когда ты созреешь. Признайся уже, наконец, что относишься к ней не как к подруге. Блондинка принялась закидывать вещи в сумку, так и не переодевшись. Ее движения стали немного резкими, потеряли свою обычную плавность и неторопливость. — Не понимаю, о чем ты. — Кого ты пытаешься обмануть, меня или себя? Лучшей пары, которая будет терпеть твои выходки и все прощать, ты не найдешь. И если сейчас ты не сделаешь первый шаг, она уйдет навсегда. — Она мой лучший друг. Я не умею строить отношения и все испорчу. И тогда я точно ее потеряю, — Эльза подняла глаза на брата. Ханс увидел в ее взгляде усталость и опустошение. — Наша дружба — это все, что у меня осталось, и я не хочу ее разрушать. — Подумай, ведь вполне возможно ты приобретешь больше, чем потеряешь. Никогда не замечал раньше в тебе подобной трусости. Куда ты дела мою сестру? Ты явно не Эльза, в которой я всегда видел бойца. — Я не могу, — ее голос сел. — Ты ее любишь, — это был не вопрос, а утверждение. Харди-младшая не ответила, лишь с силой сжала ручку спортивной сумки, отчего побелели костяшки пальцев. — Это не твое дело. — И ты туда же. Да вы с ней просто идеальная пара. Даже словами одинаковыми выражаетесь. Эльза поднялась, и так не переобувшись, и не сменив одежду, направилась к выходу. — Я сама разберусь в наших отношениях, не вмешивайся. — Ага, разберется она, как же. Сестра прошла мимо него, толкнув плечом, но Ханс не сдвинулся с места и лишь неодобрительно проводил ее взглядом. Настроение Анны стремительно упало, она угрюмо брела по коридору к выходу из спорткомплекса, размышляя о сегодняшних событиях. Беспокойство за Эльзу все возрастало, но она ничего не могла сделать, чтобы помочь подруге и ощущение собственного бессилия все больше давило на нервы. Весёлый смех впереди заставил ее замедлить шаг. Она знала тех, кто смеялся. Это была Франческа в компании Линн и Кристоффа. Заметив ее, Френ широко улыбнулась. — Привет. Как ты? Что-то выглядишь не слишком веселой. — Привет. Все в порядке. А вы, оказывается, хорошо знакомы. И как давно? — Давно, — усмехнулась Линн, — Редгрейв — моя сводная сестра. Она тебе разве не рассказала? — Нет. — Неожиданно и очень странно было узнать об этом вот так. Теперь Анна понимала, почему Линн недолюбливала Эльзу. Это была вовсе не зависть. Она так же злилась на нее, как и Франческа, считая виноватой в разводе сестры. — Мне об этом никто не говорил. У вас разные фамилии и я подумать не могла о том, что вы родственники. Франческа и Линн переглянулись. — Ну, об этом мало кто знает. Наши родители поженились, когда мы были уже почти взрослыми. Вернее мы считали, что уже взрослые. — О, да, — рассмеялась Френ. — Обеим было по двенадцать и долгое время мы ненавидели друг друга. До тех пор, пока родители не отправили нас в спортивный лагерь. И там нам пришлось объединиться против других вредных девочек. Так и подружились. Кристофф обнял Линн за плечи. Они очень хорошо смотрелись вместе. Он не вмешивался в женские разговоры, просто стоял и с обожанием смотрел на свою девушку. Теленок, так его за глаза они иногда с Эльзой называли. — Вы достаточно близки? Линн легонько толкнула Кристоффа, когда тот опустил руку чуть пониже спины. — Мало кто знает, что мы родственники, но да, мы хорошо общаемся. — Кстати, поздравляю с победой. Финал будет явно сложным. — Спасибо, конечно сложным, ведь это битва за золото. Хофман и ее команда пойдут на все, чтобы нас остановить. Но у нас есть Эльза. Линн закатила глаза: — Харди не главное. Она, конечно, сильна, но такое ощущение, что сейчас не в форме. «Посмотреть бы, как ты сама фехтовала бы с ее травмой и со всем этим давлением со стороны прессы и завистников». У Анны язык зачесался сказать какую-нибудь резкость. — Мы бы уже давно проиграли, если бы она была не в форме. — Она хромает и это может привести к непредсказуемым последствиям. Думаешь, я не вижу, как вы шушукаетесь по углам? Что происходит? Она травмирована? От нас всех зависит, выиграем мы золото или нет и если у Харди травма, это навредит всей команде, — продолжала распаляться Линн. Анна нахмурилась. Ей совсем не нравилось, в какую сторону начинал уходить разговор. — Послушай, Эльза выкладывается на все сто процентов, она уже не раз вытаскивала наши задницы из адских ситуаций и если ты не прекратишь сейчас говорить про нее гадости, я больше не буду с тобой общаться. — Ты всегда ее защищаешь. Если она подведет сборную, виноваты будете вы обе. — Значит, все беды можно свалить на нас, а самим остаться чистенькими? — Анна чувствовала, что начинает злиться. Терпение ее покинуло. — Одна ты никогда не совершаешь ошибок. Напомнить, как из-за тебя на чемпионате Европы мы едва не лишились золота? Это именно Эльза тогда отыграла очки и не обвиняла никого в том, что команда едва не проиграла. — Девушки, не ссорьтесь, — заговорил Кристофф, притягивая Линн к себе. — Силы и злость вам еще пригодятся в финале. Анна буквально спиной почувствовала присутствие Эльзы. Та ничего не сказала, просто прошла мимо. Интересно, она что-нибудь слышала из этого глупого разговора? Не хотелось бы расстраивать ее еще больше. Рыжеволосая уставилась в спину подруги, надеясь, что та хотя бы посмотрит на нее, но Эльза не обернулась. Все плохо. Черт возьми, все просто ужасно! Раздумывать было некогда. — Я должна идти, — она сорвалась с места. — Подожди! Мы же собирались пообедать вместе, и я ведь ждала тебя, — Франческа попыталась удержать ее, но Анна не могла спокойно смотреть на то, как Эльза уходит. — Прости, я позвоню, лучше поужинаем позже, хорошо? — не дожидаясь ответа, она быстрым шагом направилась за подругой. — Мне кажется, ты теряешь с ней время, — задумчиво произнесла Линн. — Глупости, они просто друзья. Поверь, я знаю, — карие глаза Френ недовольно сверкнули. — И она мне очень нравится. Их дружба достаточно крепка, но если я сумею ее увлечь, Анна забудет о Харди. — По крайней мере, она каждый раз предпочитает тебе ее. Пора бы предпринимать решительные меры, тебе не кажется? Франческа вздохнула, ничего не ответив. Анна догнала Эльзу, когда та остановилась на перекрестке, пропуская фанатов с флагами. Они скандировали какие-то лозунги, обнимаясь, и фотографируя друг друга. — Куда ты идешь? — Домой, — коротко отрезала та, даже не посмотрев в ее сторону. Злится, определено злится. Тон был холодным и слегка надменным. — Ты в порядке? — Странный вопрос от человека, который обсуждает меня за спиной. — Это не то, что ты подумала. Харди направлялась в сторону дома, и Анна шла рядом с ней, пытаясь поговорить. Но разговор совершенно не клеился. — Ты не можешь знать, о чем я думаю. — Ты знала, что Линн и Франческа сводные сестры? Теперь понятно, почему Тауссен нападает на тебя. — Она делала это и раньше. Только для Тауссен сейчас невыгодно выводить меня из игры. На кону золото и если меня не будет в команде, сомневаюсь, что оно нам достанется, — они прошли сквозь парк и, бросив сумку на свободную скамейку, Эльза остановилась. — Мои проблемы тебя не касаются. Я больше не желаю их с тобой обсуждать. Она, наконец, взглянула на подругу, и в глазах не было обычного тепла. — Что? — Анне показалось, что ее ударили в грудь чем-то тяжелым. — Ты, должно быть, шутишь? — Нисколько. У тебя сегодня свидание? Вот и отправляйся на него, а я хочу отдохнуть и выспаться перед финалом. Рыжеволосая уперла руки в бедра. Боль в груди возрастала, перемешиваясь со злостью и адреналином. Приехали! Ее посылают подальше, да еще так, словно она больше не друг, а враг. — Какого хрена ты творишь? Я, между прочим, защищала твое доброе имя и нашу дружбу с пеной у рта! Затыкала всем глотки, стоило хоть кому-то сказать гадость, выражала свое презрение тем, кто даже косо смотрел в твою сторону. Сегодня Линн говорила о тебе достаточно плохие вещи, и я всего лишь укоротила ее длинный язык, а ты смеешь говорить мне подобное? — Анна чувствовала, что у нее не хватает воздуха от напряжения и только сейчас поняла, что схватила подругу за ткань спортивной куртки на шее, а Эльза стоит и не шевелится. Они стояли так близко, что она ощущала дыхание Харди на своих губах. В ее глазах больше не было холода, лишь темный, хищный и тлеющий огонь. Отпустить, надо отпустить воротник и отойти в сторону, но Анна не могла себя заставить разжать пальцы. Она будто под гипнозом смотрела на губы подруги, которая застыла, словно статуя. — Я тебя сейчас ненавижу, убила бы! — Так убей, — голос Эльзы звучал тихо и был почти неслышен. — Если тебе станет от этого легче. Сделай это и не мучай ни меня, ни себя. Это было бы слишком просто. Нет, Анне совсем не хотелось убить подругу, ее сейчас одолевали совсем другие эмоции. Злость схлынула в один миг, когда она ощутила на себе жаждущий, голодный взгляд. Долой маски! В груди стало горячо, и жар пополз по всему телу, медленно опаляя кожу. К черту все! Анна сделала только одно движение — коснулась губами губ Эльзы, и огонь поглотил ее. Она даже не могла представить, что будет именно так. Реальность превзошла все ожидания и робкие мечты. Губы Харди были тёплыми и нежными, с легким привкусом мятных конфет, которые та так обожала жевать после боя. Ладонь легла на загривок, и поцелуй углубился, превращаясь в обжигающее хмельное искушение. Анна была словно в пьяном горячем бреду, чувствуя, как Эльза страстно целует ее в ответ. Колени дрожали, и воздуха не хватало. Влажный язык касался ее языка и от этого ощущения ноги подгибались. Блондинка крепко прижала ее к себе, издав легкий приглушенный стон. Пульсация внизу живота превратилась в сладкую тянущую боль. Анна слегка потерлась о бедро Эльзы, услышав в ответ тихий рык. Они позабыли, что стоят в парке на всеобщем обозрении, не чувствовали, что с неба срываются летние капли дождя, все убыстряя свой бег. Хлынул ливень и одновременное ощущение холодной влаги снаружи и жара внутри, смех и крики людей, снующих под дождем, заставило их прервать поцелуй. Лицо Эльзы раскраснелось, она прижала пальцы к губам и затуманенным взором смотрела на нее, явно не зная, что сказать. Затем в ее глазах появилось виноватое выражение. — Не смей! — голос сорвался, — ты не разрушишь этот момент своими сожалениями. Это сделала я! И не жалею! — Анна поняла, что кричит, пытаясь достучаться до подруги. Если сейчас Харди оттолкнет ее, то она этого точно не переживет. Эльза молчала, и это молчание ранило сильнее, чем какие-то слова. Ничего уже не будет как прежде. Они не будут шутить друг с другом, откровенничать, подначивать, отдыхать вместе или путешествовать, теперь все по-другому. Когда это произошло? Когда она влюбилась и даже не заметила? В того, кто ей был всегда ближе всех на свете? Анна не могла ответить на этот вопрос. Она знала только одно — все изменилось. Их дружбе конец. И вовсе не из-за этого поцелуя, который вывернул все чувства наизнанку, а потому что она не сможет больше относиться к Харди как к подруге. Любить ее и не надеяться на взаимность — это пытка. Она разжала пальцы, наконец, отпустив ткань куртки, и отступила, чувствуя, как ледяные капли дождя проникают сквозь одежду. Становилось холодно. Такое ощущение, замерзало не тело, а душа. — Ты обещала, что никогда не оставишь меня, — слова Эльзы были практически не слышны из-за шума падающей с неба воды. — Ты мне обещала, — повторила она еще тише. — Прости, но я так не могу. Я хочу большего, чем быть тебе просто другом. Разве ты не понимаешь? Харди молчала, и для Анны это было унизительно. Неужели, она не заслужила честного и прямого ответа на свои чувства? Тупая, ноющая боль в груди становилась все сильнее. Эльза отводила взгляд. — Я понимаю, но… — Дальше можешь не продолжать, — не выдержала Анна, собирая по крупицам остатки своей гордости. Похоже, только ее одну мучает вся эта ситуация. Подруга явно подбирала слова, чтобы ее не обидеть. Глупо было ждать от Харди проявления чувств. Она ведь хорошо знала эту холодность и отчужденность. С ней не хотели говорить. — Увидимся завтра на финале. Анна перекинула сумку через плечо и, развернувшись, побрела в совершенно противоположную сторону от общежития. Дождь по-прежнему хлестал по лицу, плечам, одежда насквозь промокла, и она с горечью и досадой поняла, что плачет. Сердце кровоточило и ныло где-то под ребрами, напоминая о себе тяжелым стуком, отдающим в ушах. Блондинка долго смотрела в след уходившей подруге, а потом села прямо на мокрую скамейку, со злостью хлопнув по ней ладонью. Брызги воды разлетелись в разные стороны. — Эльза Харди, ты круглая идиотка! — сказала она вслух, совершенно не боясь, что прохожие могут принять ее за сумасшедшую, разговаривающую саму с собой. Ханс был совершенно прав. Она потеряла Анну, причем по своей вине. Эльза подставила лицо дождю, жалея, что молния, сверкнувшая в небесах, не пробила прямо в нее. Анна вернулась в общежитие, стуча зубами и насквозь промокшая. Увидев, как с нее течет вода прямо на пол, начала стаскивать с себя одежду прямо у двери. Сколько провела времени на улице, она не помнила. Шла куда ноги несли, и очнулась только тогда, когда сообразила, что замерзает. Линн как всегда еще не было. Девушка забралась в душ, включая воду как можно горячее. Голова не соображала и была словно в тумане. Не хватало еще заболеть, хотя этого момента Анна абсолютно не думала о своем здоровье. И только сейчас, забравшись под одеяло с головой, вспомнила, что завтра финал Олимпиады и ей нельзя подвести свою страну, зрителей, и команду. Горло пересохло и дико хотелось пить. Она выбралась из постели, чтобы налить воды, но никак не могла найти свою кружку. Куда Линн ее дела? Наверняка пили растворимый кофе с Кристофом, и умудрились разбить ее, или засунуть в какое-нибудь невероятное место. Анна решила заглянуть на всякий случай под кровать, и заметила темный предмет в углу. Пальцы нащупали кожаный ремешок. Что это? Она села на пол, недоуменно разглядывая находку в руках. Это был собачий ошейник.