Сестра Елены Гилберт

Крайне редко я могу побыть в доме Элайджи, когда самого первородного нет. Разумеется, о своём опоздании он предупредил заранее. А я бы предупредила, только спустя пол часа, и то если получила бы несколько гневных сообщений как в принципе и бывает. Мой взгляд раз за разом цеплялся за старое пианино. Я заприметила его уже давно, но при Элайдже не подходила. В детстве я брала уроки игры на пианино, но вот проблема, я постоянно ошибалась если кто-то был рядом. Ощущение клавиш под пальцами, было волшебным. А повисающая в воздухе звенящая нота, на которую я неуверенно нажимаю, словно возвращает в детство. Когда я играла только для Джереми, родители были живы, и бросали на меня разочарованный взгляд, ведь я была не столь хороша как Елена. Пусть так, это было лучшее время как не посмотри. Руки сами начинают играть, быстро бегая по клавишам, я чувствую, как губы сами собой расползаются в улыбке. Я настолько погрузилась в воспоминания о былых временах, что, когда моего плеча коснулась мужская рука. На секунду, всего на чёртово мгновение мне показалось, что это Джереми. — Я удивлен, я не знал, что у тебя такие скрытые таланты. Крышка закрывается быстрее чем он успевает договорить последние слово. — Талант? — горько улыбаюсь я. — Тебе стоит проверить свой слух, всё-таки тебе уже тысячу лет, — я встаю и перебиваю его раньше, чем первородный успеет возразить. — Пора начать урок. *** — Споткнулась, — официально заявила блондинка, когда вставала с пола. — Да, споткнулась, удар кулаком в лицо, он тому способствует, — он ухмыляется! Эта зараза умеет ухмыляться! — Я уже падала, когда ты меня ударил, поэтому никакой взаимосвязи, — произносит девушка и, пользуясь мгновением растерянности, резко бьет его в живот. Они вновь вернулись к своему яркому танцу, в котором страсти гораздо больше, чем танго. — Так серьезен, — с ухмылкой сказала девушка. Один захват, и она уже лежит на полу, но это движение не стирает с её лица улыбки. — Всё ещё слишком напряжённый, не пробовал расслабиться. — Не флиртуй со мной, — произносит он громким шёпотом, удерживая Гилберт, приковывая её к полу своим весом. — Ой, а подействует, — ухмыляется с оттенком кошачьего выражения. — Милый, у меня больше шансов соблазнить столб, чем тебя, — красная струйка крови окрасила её светлые губы, добавила какое-то особое выражение её лицу. — Без обид милый, но я вообще сомневаюсь, что у тебя может просыпаться что-то… Животное, — смотря выжидающе в глаза, первородного взгляд, которого на данный момент не выражал ровным счётом ничего, девушка проводит кончиком языка по нижней губе, пробуя кровь на вкус. Элайджа почти незаметно провожает это движение взглядом, но затем резко подрывается с пола и подаёт ей руку. — Я предупредил, — спокойно, но негромко произносит он. Но девушка лишь смеется, садится смеясь на полу, и вытирает губы запястьем. — Мы должны работать. — Оу, ты такой милый, когда серьезный. -Я же сказал тебе не флиртовать со мной. Все произошло как-то быстро, словно им, что-то манипулировало, будто всё это время он сдерживался, а теперь как по щелчку отпустил себя. Будто разум отключился. Майклсон резко преодолел расстояние между ними, и рывком поднял её с пола сразу же прижимая к стене, тем самым, не давая возможности ей даже шевелиться. Не давая девушке шанса на язвительный комментарий, он тут же втянул её в горячий поцелуй, который моментально воспламенил каждый нерв в её теле, заставляя ее стонать от удовольствия. За эти два дня она уже успела забыть какие восхитительные на вкус его губы. Он прикусывал её губы, втягивал их немного в рот, зализывал горячим языком и от этих банальных махинаций голова шла кругом. Руки девушки судорожно сжимались на его плечах, прижимая его к себе еще ближе, хотя, казалось бы, куда? — Я что правда тебе понравилась? — в её глазах было искреннее удивление, и непонимание. Не дав Элайдже ответить, она примкнула еще одним глубоким поцелуем. Губы Ханны были мягкими, но требовательными, соблазняя и уговаривая ответить. Вскоре Гилберт стало мало одних только поцелуев, поэтому меньше чем через пять секунд на Элайдже уже не было ни пиджака, ни рубашки. Кто вообще приходит на тренировку в костюме? Этим вопросом Ханна задавалась себе каждый раз, и каждый раз появлялась назойливая мысль снять его. Элайджа решил не оставаться в долгу, поэтому её топ был разорван прямо на ней. — Я в восторге мистер Майклсон, Вы умеете быть нетерпеливым, — говоря это она покрывала поцелуями шею, ключицы… — Я предупреждал не доводить меня, — прорычал первородный и вновь впечатал её в стену. — О, — довольно протянула она ему в губы. — Доводить я умею. Майклсон с нажимом провел языком по её нижней губе, вызвав счастливый приглушенный стон, который сразу захотелось записать на пленку, чтобы слушать, когда никого не будет. А затем всю идиллию разрушил громкий хлопок дверью. — Ты кого-то ждешь? — обеспокоенно спросила блондинка. — Нет. Элайджа на вампирской скорости выбежал из зала, а Ханна, одев на себя его рубашку, пошла следом мысленно разрывая на кусочки незваного гостя. — Твою мать, — это все, что смогла сказать Гилберт перед тем, как застыть на месте, неотрывно смотря на гостя. — Знаешь, у тебя странная реакция на Майклсонов, — сказал Элайджа.