Куда черти не уносят

В Берысе я жила уже полторы недели. Городок был что надо: в меру спокойный, в меру людный, в меру криминальный. Раньше бы меня оный криминатилет всячески расстраивал, но нынче, как вы понимаете, приходился мне как нельзя на руку. Проверив меня на вшивость, наемники стали подкидывать заказы, так уж теперь повелось. Я работала чаще одна, да и заказы брала не всякие. Один раз Косой принес мне заказ как раз на купца. Поминая предыдущий опыт, я дотошно его расспросила и вспомнила маленький опрятный домик и крепкого дядьку, снующего по сапожной лавке. Я там сапоги все-таки заказала, знатные, крепкие, и сделали быстро. - Нет, Косой, уж извини, - буркнула я нехотя, - Мне добрых людей убивать не с руки. Особенно от зависти. - А почем ты знаешь, что это не Скнар велел? - быстро спросил Косой. Я пожала плечами. - Зачем Скнару честный купец? Небось, сам у него сапоги заказывает. Косой как-то тонко и неприятно улыбнулся. - Умник ты, - сказал он будто даже с одобрением, - Считай, проверку прошел. Мирослав и впрямь у Скнара уважением пользуется. Ты не подумай, Скнар, он, хоть сам и не шибко порядочный, иных за это привечает. Я внутренне передернулась. - Другого нет чего? - Есть, - хмыкнул Косой, - Это уж не от Скнара. Золотник жалуется на одного своего, который стащил у него вещь нужную. Я даже разозлилась. Я много где побродила и много кого послушала за это время, а Жбан, с которым мы время от времени пили пиво, на пару с Изгуром, упросившим обучить его полезным приемам, порассказал мне, как тут ведутся дела. - Ты мне, Косой, зубы-то не заговаривай, - угрожающе проворчала я, - Не дурак я. Золотнику не нужны наемники, у него свои есть. Нищая братия сама между собой все решает. Хитрость свою для других прибереги. Манеру разговора я уже усвоила и даже получала удовольствие от того, что научилась говорить, как все здесь. Косой рассмеялся - хрипло и неприятно. У меня помимо воли по спине побежали стаи мурашек. Смех прекратился так же резко, как начался. - Точно - умник. Быть тебе Сашко Умником. Так зваться и будешь. А теперь серьезно. Гильдия воров. - Что? - я чуть было кружку не уронила, пиво взволновалось и плеснуло на стол. - То, - спокойно продолжил Косой, - Воры сами ничего между собой не решают, руки марать неохота. Не веришь - у Изгура спроси или у Альгея. Главный их, Марат, пожаловался Скнару на недостачу в общаке. А из общака они Скнару и платят. Мы там свое маленько расследование провели. И впрямь был один воренок, Алтыном кличут. Он и увел. Мы его не трогаем пока. Вот тебе его и… - А ежели он уже общак тот зарыл где? Косой нахмурился. - Умен ты не в меру! Зарыл или не зарыл - не твоя забота. - Понял, не дурак, - вздохнула я, - Где, когда? Алтына я положила за одну ночь, как - не помню. Помню, что смотрела в бегающие рыбьи глазки, а потом уж у ворот людей Скнара встретила, они пошли дом шерстить, ну и мне заодно деньги отдали. Ощущений не было - только усталость. Благо, у меня была чистая теплая спальня в «Бравом охотнике», платила я исправно, и корчмарь со мной иной раз даже парой слов перекидывался - держал за своего. Меня и впрямь теперь звали Умником, или Сашко Умник. Сонюшка любопытно косила, но более не подходила. Зато с Варварой, замяв предыдущий инцидент, мы стали как-то ближе. Все решил случай. Вечером в «Бравом охотнике» всегда был народ. Кто кушал, кто пил пиво, кто просто обсуждал досужие сплетни, а кто глазел на Сонюшку. Ухажеров у нее было много: от седых респектабельных стариков до совсем юных мальчишек. Среди них имелся такой - Псойко Кречет. Отец его был состоятельным человеком, Псойко тоже был видный малый, работал наравне с батей и, в общем-то, был не так уж плох. Одно портило его симпатичное лицо под шапкой соломенных волос - какая-то высокомерность, самоуверенность что ли излишняя. На Сонюшку он смотрел не просто влюбленными глазами, как большинство кавалеров, а иначе. Были в его взгляде жадность и ожидание. Мне казалось, там прописано: «Дождусь я, не добром, так хитростью моей будешь». На беду, я угадала. Но об этом позже. Собственно, сонюшкиных кавалеров я не различала, но с Псойко познакомиться довелось. Изрядно пьяный, он грохнулся за столик, где я, по обыкновению, ужинала в одиночку. Иногда, правда, ко мне присоединялась Варвара, если мы вместе возвращались с рыбалки или прогулки на базар. С Варей всегда было, о чем поговорить, с лихорадочным блеском в глазах она рассказывала все, о чем слышала, вещала про гильдию магов (я, правда, все еще не очень в это верила). Но в тот вечер я ужинала одна. Псойко не очень ловко устроил на столе свою кружку с пивом и принялся меня разглядывать. - Тебе чего? - не выдержав, спросила я. Кречет не стал ломаться. - Сонюшки, значит, захотел. Я недоуменно моргнула. Вот уж ерунда какая! - Откуда такое взял? Он, казалось, только и ждал этого вопроса. - Увиваешься за нею, видал я, как смотришь. Да с сестрицей ее болтаешь - никак, прознать хочешь, чем Соню взять. Так вот - не бывать тому! Я подняла бровь. Псойко расценил это как вопрос и принялся шипеть. - Думаешь, пойдет за чужака, да еще наемника? Пускай тебя Умником кличут, не видать тебе Сонюшки! Ситуация становилась забавной. Я решила развлечься. - И что ж ты мне сделаешь? Отцу нажалуешься? Соня-то на тебя и не глядит. Псойко побагровел и грохнул кружкой по столу. - Беня! - крикнул он. - Веня! Из зала к нему, двигаясь почти синхронно, подошли два дюжих парня, совершенно одинаковые, близнецы, видимо. - Свидетели будете, - сообщил с нескрываемым наслаждением Псойко, - Спор таков. Кто за неделю Сонюшкиных объятий добьется, тот победитель. Я задохнулась от возмущения. Точнее, моя женская, пардон, бабская часть. Мужская была умнее. - Что мне твое «победитель»? - буркнула я с притворной неохотой. - Победитель возьмет Сонюшку, - угрожающим шепотом возвестил он, и я заметила, как близняшки спали с лица от такого кощунства, но перечить почему-то не стали. - Э, нет, так не пойдет, - мои мужская и женская часть нашли решение, - Спор наш, а Сонюшка сама своя. Ты ее не тронь! - Я? - усмехнулся Кречет, - А ты, наемник? Это вы славитесь тем, что девок бесчестите и в путь-дорогу! Я женюсь на ней. - Все равно не пойдет. Слово дай, что не станешь… ее… с ней. И я слово дам. - Наемник? Слово? - издевательски протянул он. - Мое слово много значит. За моим словом нынче сам Скнар, - я даже почти не врала. И Псойко, кажется, тоже сообразил, с неохотой согласился. - Да и нет мне дела до Сонюшки, - поморщилась я, вспомнив маленькие ее женские хитрости, - Вот коли на деньги поспорим - другой вопрос. Да вот на десять кладней хотя бы. Кречет пожевал губами, а ребята засопели довольно. Это выглядело безопаснее и Сонюшки несильно касалось. Это им было более по вкусу. То же понял и Псойко, покосился на близняшек и раздраженно фыркнул. - Быть посему! Так началось это дурацкое пари. Поначалу идея мне казалось скучной и идиотской. Серьезно, я ведь все-таки женщина, пардон, баба. Но с другой, более темной стороны… Таких, как Сонюшка, я видала и у себя в мире. Из-за них в школе надо мной смеялись. Они всегда владели вниманием всех парней в институте, им за просто так доставались пятерки. Я им не так чтобы завидовала, хотя и это тоже, злилась больше. До того, как сладко уснуть, я воскресила в памяти все знания, наблюдения и женские штучки, о которых помнила, и составила кое-какой план. Главное его достоинств состояло в том, что он был крохотным. Понимаете, я свято уверена, что, чтобы соблазнить впечатлительную девушку, много как раз и не надо. Чем меньше мельтешишь - тем лучше. А на следующее чудное прохладное утро я, исполненная счастьем и неясно откуда взявшейся радостью, выскочила в корчму, позабыв о споре, и наскочила на Варвару, драившую столы. - Утро доброе, - пожелала она мне с улыбкой. Я искренне улыбнулась в ответ, понадеявшись, что выглядит не очень жутко. Но даже если и выглядело, Варя не жаловалась. Мне было так хорошо и легко, что я совсем по-детски заговорщицки прошептала: - Варька, пошли в лес гулять. Она заморгала, один уголок рта пополз вверх. - Зачем? - За земляникой, - подумав, сказала я, - Век не едал. Ну или за малиной. Хоть за чем-нибудь. В лес хочу, сил нет, а одному скучно. Варвара странно на меня посмотрела. В ее взгляде был этакий коктейль, из которого я ничего так и не выцепила. Смерив меня этим взглядом, она внутренне собралась и хмыкнула даже с вызовом. - Только закончу и батюшке скажу. - Что, вот так легко отпустит? - поразилась я. - А я про лес ни словечка, - она прищурилась и сноровисто закончила со столами. В движениях ее сквозила решительность. По дороге в лес мы почти не говорили, так, в догонялки играли, как два ребенка. Я настолько забылась, что чуть-чуть не сказала о себе в женском роде. Честное слово, давно так не ребячилась. На опушке я обнаружила кустик земляники и издала победный клич. - Глянь, какая вкуснотень! - я слопала весь куст, кажется, даже с травой. Варя рассмеялась, но малость натужно. - Это? Земляника? Ерунда это, а не ягода. Вот я поглубже в лесу бывала - там поляны! Царские! - и она повела меня через бурелом, ловко обходя кусты. А я, как медведь, пыхтя, ломала все на своем пути. Моим глазам предстало действительно райское зрелище, стоило только раздвинуть исцарапанными ручищами последние кусты. Спелые кисточки земляники торчали и тут, и там. Я физически чуяла, как во мне просыпается жадность - сожрать тут все и ничего никому не оставить. Я, как городская, землянику ела редко, довольствуясь резиновой магазинной клубникой. Варя стояла посреди полянки в красном сарафанчике, будто сама была земляничкой. Во взгляде ее был все тот же коктейль - и решительность. Она раскинула руки, будто приглашая. Я, зачарованная, двинулась к ней… Она зачем-то закрыла глаза, когда я с победным рыком ринулась вперед. Чавканье стояло неимоверное. - Сашко? - позвала Варя удивленно. Я обернулась к ней, чувствуя, как ошметки ягодок катятся по подбородку. Глядя на это отчего-то ошалелыми глазами, Варвара вдруг разразилась хохотом. - Что? - смущенно буркнула я, - Подумаешь, измазался. Сама попробуй… Она, отсмеявшись, присоединилась ко мне, лучась дивным весельем. Оно ее действительно преображало: вместо серьезности - радость, легкость, женственность. Так мы и проползали до полудня, набрав полную корзину и перемазавшись соком. Я аж икала от такого переедания. Услышав это и увидев мое озадаченное лицо, Варвара и вовсе покатилась со смеху. Забавно, ага, бугай с наемничьей рожей беспомощно озирается и подскакивает от икоты. - Варь, - уже по дороге домой спросила я, - А чего у тебя лицо такое было, будто ты ждала, что я тут прямо тебя и порешу? Варвара зарделась и вздохнула. - Байки про наемников вспомнились. На секундочку подумала, что сейчас - и все кончится. - Так зачем пошла-то? Объяснила бы, напугал мол. - Не боялась я, Сашко, - проговорила она, - Судьба моя была бы. И не худшая. - Что ж с тобой стряслось? - тихо спросила я. Варя подумала, пожевала губами, но все-таки ответила. - Не со мной, а с мамой моей. Чахотка ее скосила. Не хочу я похожей смерти, а болезнь, она... везде ходит. Придет - не заметишь, нутро сгрызет. - А как же доктора, лекари, целители? - я посерьезнела. - Поздно хватились, - вздохнула она, - Колдуны да ведьмы лечат и чахотку, но только пока она лишь чуть нутро есть начала. А у мамы уж вгрызлась… Не всесильна магия, и вера тоже мало что может, - закончила она совсем тихо, - Вот я верить и перестала. Больше мы не разговаривали до самого дома. Корзинку я Варе занесла в кухню, поблагодарила за утро и пошла искать Сонюшку. Девушка обнаружилась в пустой корчме, с крайне недовольным видом шебуршала за прилавком. - День добрый, - начала я аккуратно. Сонюшкины очи окатили меня злым взглядом. Я подняла бровь и хмыкнула. Это ее спровоцировало. - Земляничка, значит, спелая! - фыркнула она, - Где только батюшкины глаза? Я медленно подошла к ней, с прищуром глядя в ее зеленые прелестные глаза. Одной рукой дотянулась до маленького подбородка и подняла его. Все-таки приятно возвышаться над людьми! Я ведь сейчас такая здоровенная каланча… Мысль меня позабавила, я усмехнулась и отпустила испуганную Сонюшку, выйдя из корчмы. До вечера я успела несколько раз мелькнуть возле нее, светски болтая с самыми разными барышнями. Во-первых, делать все равно было нечего. Во-вторых, горожанки знали массу полезной информации, например, рассказали мне, откуда здесь берутся маги и что это за люди. Стоило им услышать жалостливую историю про умершую от неведомой хвори в далеком нездешнем селе подругу, как они тут же говорили, мол, нужен был лекарь. Я расспрашивала, они объясняли, что лекарь суть маг, обучается там же, где все маги - в Стармине. Но главная польза от моего любезничанья состояла в том, что Сонюшка злилась все больше. К вечеру, увидев меня подходящей к корчме, она пробуравила меня ненавидящим взглядом, выжидала чего-то. Я усмехнулась и прошла мимо. Как говорил наше все, чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей. Зато зашла она в зал рядышком с Кречетом, одаривая его милым кокетливым взглядом и другими знаками мимолетного внимания. Я-то сообразила, кому это предназначено, а вот Псойко мыслил это своей победой. Я улыбнулась Сонюшке, подмигнула мигом озадачившемуся Кречету и попросила сытный ужин. Принесла мне его Варвара, что было вдвойне приятно, и мы весь вечер прошептались о том, что надо бы еще раз съездить на рыбалку, батюшка будет доволен, да еще Варя все меня расспрашивала, кто такой да откуда. Все ей знать не терпелось. Я вздохнула и пообещала. Придется всю ночь думать, что такого ей сказать, чтобы и соврать несильно, и много правды не выдать.