Сыпасиба, Нуна

Вспышка, буря, безумие! Прода. Не через год! Сама в шоке .____________________. Если вы отозвались возмущённым "Как не через год, когда через год!" внимательно проверьте, не пропустили ли вы главу от 11.09.18 Всё, ухожу в туман~ ***       Вернувшись в гостиную, Кёнсу мастерски замёл экзистенциональные вопросы под ковёр своего подсознания и занялся обедом. Довольно быстро он обнаружил, что в морозилке, недавно набитой под завязку, ныне повесилось две арктических мыши. После долгих поисков он всё же обнаружил её содержимое на балконе. И пока таскал всё на место, неожиданно для себя раскопал продрогшего Чунмёна, зубами выстукивающего слово "закаляюсь". Поставив готовку на паузу, он отпоил лидера чаем, прочитал весьма убедительную лекцию на тему "и-ты-туда-же-я-думал-хоть-на-тебя-можно-надеяться" и со словами "я не верю, что это делаю" передал его на попечение ЧанБэков, велев им держать лидера в тепле и больше ни к каким закалкам не подпускать. Те в обмен потребовали помочь им с оформлением родословной безвременно почившей Аниты, которую они решили нарисовать, чтобы восстановить свой статус максимально ушибленных во младенчестве. Да, прямо сейчас, а то у них красиво не получается. Проклиная художественные навыки, подаренные ему судьбой, Кёнсу занялся этим.       Едва он расправился с последним вензелем, из своей комнаты вывалился Сехун и, колотя в грудь, заявил, что в этот раз он точно едет в Китай. А если не едет, то пойдёт сейчас и набьёт себе татуировку оленя. Сам. На спину. Древней КИТАЙСКОЙ техникой бамбуковой иглы. Пришлось разбираться с этим. И не столько отговаривать макне, сколько выяснять, что именно он имел в виду - портрет Лу или настоящего лесного оленя. У Сэ не было ответа на этот вопрос, но немного подумав, он решил, что идеальным вариантом будет мутант из того и другого. И попросил у Кёнсу набросать эскиз. На этом моменте вокалист молча взял телефон, набрал оленя, который не лесной, и делегировал ему разборки с нервным срывом младшего. И только после этого смог наконец вернуться к плите - уверенный, что Кай и Нуна к этому моменту уже три раза умерли с голоду, превратились в скелеты и покрылись паутиной.       Опасения, благо, не оправдались. Свидетельством тому стала живая и вполне себе бодрая Нуна, которая обнаружилась прямо у дверей коптилки, когда Кёнсу наконец понёс туда еду. Она сидела на корточках и увлечённо складывала оригами из полотенца.       — А ты чего тут? - спросил вокалист, перебирая поднос поудобнее.       — Ой, Кёнсу, я… - встрепенулась та, смяла кособокого лебедя и поспешила подняться на ноги. - Я хотела зайти, но подумала… вдруг вы ещё там…       — Нет, я давно ушёл, - ответил вокалист. Девушка понимающе поджала губы и убрала прядь за ухо. - Ты, наверное, ждёшь объяснений? - спросил он. Нуна покачала головой:       — Нет. Теперь я уже как следует проснулась и не идиот. Ваши дела - ваши дела. Скажи только… всё нормально? Вы разобрались? Кёнсу оглядел искренне обеспокоенную девушку, благодарно усмехнулся и кивнул:       — Разобрались. Можешь не волноваться… Да и на самом деле ничего такого и не случилось, - добавил он. – Недопонимание просто.       — Ну слава богу, - облегчённо улыбнулась та. Потом её взгляд упал на поднос в его руках, она ойкнула и поспешила открыть дверь: - Извини, проходи скорее. Что я тебя в коридоре держу.       — Да ничего, - улыбнулся ей вокалист и прошёл вперёд.       Кай оглядел вошедших подозрительным взглядом, но не стал уточнять, чего это они парой шастают. И улыбаются. И где хёна так долго носило. И вообще. Отчасти из-за хорошего настроения и желания продемонстрировать Кёнсу, что он в состоянии вести себя, как нормальный человек, и не создавать проблем на ровном месте. А отчасти из-за этой невесть откуда вылезшей необходимости спрашивать себя, почему подобные вопросы его в принципе беспокоят. Как будто без неё не жилось. И чтобы чем-нибудь себя занять, а заодно, опять же, продемонстрировать Кёнсу, какой он молодец-огурец и не-только-о-себе-думец, он перебрался за стол и стал помогать хёну с ложко-палко-тарелками для предстоящего обеда.       — Кёнсу, а можно уже снять второй свитер? – поинтересовалась Нуна, развешивая по дверце шкафа полотенце.       — Пока нет, - покачал головой вокалист, переставляя в центр стола большое блюдо, накрытое салфеткой. Потом он украдкой взглянул на Кая, ровняющего палочки, и добавил. – Только переоденься обратно в Чунмёновский, пожалуйста, - он обернулся к девушке, облачённой в синий камень преткновения. – Я хочу забрать свой.       Кай удивлённо оторвался от столовых приборов, взглянул на Кёнсу и с трудом подавил расползающуюся ухмылку. Хён не забыл, что пообещал ему утром. И даже после всех этих гляделок и неловкостей сдержал слово, забрал у супостатки-узурпаторши его свитер… То есть СВОЙ свитер. Но так как это подарок Кая, то в некоторой степени он и ЕГО тоже. Подарки ведь так работают?       — Хорошо, - без задней мысли пожала плечами Нуна, сняла заявленный предмет одежды и отдала его вокалисту. – Как скажешь.       Кёнсу забрал его и положил пока на кровать Кая. Ухмылка-таки пробила все обороны танцора и озарила его лицо. Нуна взяла свитер Сухо, висевший со вчерашнего дня на её стуле и стала задумчиво выяснять, где у него зад, где перед. Кёнсу ещё раз взглянул на Кая, с довольным мордом наблюдающим за россиянкой, и тихонько улыбнулся сам себе. После чего продолжил заниматься едой. Нуна наконец определилась и стала натягивать второй слой одежды. Кай, упивающийся мыслью о том, что он хёну всё же важнее всяких засланных, без задней мысли стал разглядывать вышивку каких-то снежинок и северных мотивов на её рукавах. И вдруг неожиданно для себя осознал, что этот свитер тоже его подарок. Только Чунмёну, само собой. Давнишний, ещё с предебюта. Даже вспомнил, как покупал его вместе с мамой, потом два часа заворачивал, но в итоге психанул и подарил без упаковки.       И от того, насколько спокойной и обыденной была эта мысль, у Кая всё похолодело внутри. Он понял, что ему совершенно не жалко этого свитера. Благодаря гену неудачницы Нуна всё же умудрилась надеть его задом-наперёд и теперь, чертыхаясь, тянула во все стороны, разворачивая, как полагается. А Кая это ни капли не злило. И даже если бы россиянка пошла сейчас валяться в нём в грязи, потом пролила на себя вино и заляпала всё сверху кровью, он бы не расстроился.       Чонин оглянулся на бесценный синий свитер на своей постели и как-то скис. Из-под подвальной крышки медленно протянулась тоненькая лапка вопроса «А с чего такая избирательность?» и пошарила вокруг. Кай недовольно поджал губы, ожесточённо топнул по этой лапе, отправляя незваного гостя обратно во мрак, и вернулся к сервировке стола.       — Кстати, о Чунмёне… - снова подал голос Кёнсу, вспомнив ещё кое-что. – Нун, ты не могла бы после обеда поговорить с ним?       — Да я и сейчас могу, - пожала плечами Нуна, нашаривая в своей кровати мобильник.       — Я скорее имел в виду, лично, - покачал головой Кёнсу. – Через коридор.       — Зачем? – не поняла Нуна, открывая первое из кучи входящих сообщений. – Он мне как раз денег на телефон кинул… Ой, причём прилично так. Я наверное до самого отъезда теперь смогу ничего не пополнять... – она пролистала ещё несколько и подняла на вокалиста шокированный взгляд. – Нет, не до отъезда. Я теперь смогу тут ещё лет пять прожить, и потом ещё год ничего не пополнять. И параллельно снимать на это жильё.       — Вот за этим, - подвёл итог Кёнсу.       — Окей, - протянула россиянка, на всякий случай отдельно проверяя баланс. – Поговорю.       — Спасибо...       — Хён… - протянул завороженный голос с другой стороны стола. – Хён, а уже можно? Кёнсу обернулся к донсену. Тот сидел, приподняв один край салфетки, накрывавшей большое блюдо, и с совершенно зачарованным видом смотрел на содержимое. Вокалист улыбнулся и, кивая, вовсе убрал салфетку. Кая сшибло божественным сиянием. Нуна оглядела открывшуюся взору горку кексов и удивлённо хмыкнула.       — Берите, - усмехнулся Кёнсу. - Только пока по одному. А остальные после еды. Кай прошептал какие-то сумбурные благодарности и тут же схватил верхний кексик. Укусил его и мгновенно ушёл в высшие слои астрала. Разве что слёзы счастья не выступили. Кёнсу покачал головой, улыбаясь, и повернулся к россиянке.       — И Нун, тебе придётся сначала выпить таблетки. Чонин со своими ещё час назад разделался.       Девушка с трудом оторвала взгляд от выпечки, несравненный вкус которой она помнила даже сквозь температуру и недосып, кивнула и послушно подвинула к себе давно поджидавшие её лекарства. Пока она глотала пилюли, Кёнсу принёс термометры. Потом он вспомнил, что один не работает и мысленно прикинул, кого мерить термометром, а кого губами. И понял, что после всего случившегося целовать Кая в лоб было не просто неловко. Это было фактически противопоказано. Но дать ему градусник и поцеловать Нуну, было бы равносильно признанию того, что случилось вовсе не «ничего такого». В итоге поколебавшись секунду, Кёнсу плюнул, быстро убрал градусники в карман и просто потрогал их лбы ладонями. Нуна это заметила, но виду не подала. Кай не заметил даже, что ему померили температуру.       — Ну-с, всё отлично, - сообщил он в основном Нуне, потому что Каю сейчас было вот вообще ровненько. – Значит, с лечением пока всё. Сейчас принесу суп, и будете спокойно обедать.       Он забрал поднос, салфетку, кружки, забытые в прошлый раз, и скрылся в коридоре. Нуна проводила его задумчивым взглядом, но потом пожала плечами и решила не волноваться почём зря. И вместо этого потянулась за богами посланной выпечкой. Но её с размаху хлопнули по руке. Не то что на подлёте – на вылете из ангара. Она подняла взгляд на танцора и возмущённо выгнула бровь. Тот ощетинился, подгребая к себе тарелку, словно дракон награбленное золото:       — Мои. Кексы. - грозно прошипел он.       — Кёнсу же разрешил.       — Да. Один. И ты свой как раз вчера съела, - процедил он, напоминая, что этого погибшего солдата он будет помнить до конца времён. - Это мои кексы. Я за них страдал!       — Как именно ты за них страдал, позволь узнать? – фыркнула Нуна.       — Я… их получил на два дня позже обещанного.       — Вот уж пытки так пытки, - наигранно ужаснулась девушка.       — Красная линия. Моя половина стола, - Кай указал сначала на пол, а потом провёл пальцем по столу. – Мои. Кексы. Нуна смерила его снисходительным взглядом и закатила глаза. Кай довольно хмыкнул и, выразительно глядя на девушку, показательно поправил один криво лежащий кексик и смахнул с него невидимую пылинку. От этого с противоположного склона горки сорвался и полетел вниз другой криво лежавший кекс. Чонин попытался его ухватить, но тот бесцеремонно увернулся от его руки, подпрыгнул два раза, перескочил невидимую скотч-границу и прикатился аккурат в ладони к россиянке.       — А ну! - танцор дёрнулся за ним через стол, но девушка ухватила добычу и отклонилась на безопасное расстояние.       — Ты смотри-ка, сам ко мне сбежал, - усмехнулась она. – Карма… А тебе, кстати, на эту сторону нельзя, она за линией скотча, - она передразнивающе постучала пальцем по столу.       — У, ведьма, - прошипел Кай, уверенный, что кекс укатился под влиянием наследственной чёрной магии, а не из-за его пафосных манипуляций. - Не смей его есть!... Не с… Стой! - раздосадовано хлопнул по столу он, видя как девушка нарочито медленно кусает божественную выпечку за бок.       — Боже мой, как это вкусно… - совершенно искренне выдохнула Нуна, прикрывая глаза.       — Не подавись, - недовольно фыркнул Кай, возвращаясь наконец на место и складывая руки на груди.       — В этот раз не дождёшься.       — Ну и пожалуйста. Там… там миллион калорий, - язвительно сообщил он. - Станешь толстой и страшной.       — Каюнь, ну логику включай, - усмехнулась россиянка. - Я же уже страшная. И старая.       — А станешь ещё страшнее, - выкрутился тот.       — Окей, - вздохнула девушка. - Тогда позволь тебе представить схематичную таблицу моих приоритетов, - она ещё раз куснула кексик и подняла свободную руку. - Вот тут, на самом верху "друзья и родственники", "книги" и "языки", - она сопроводила каждое слово движением ладони вниз на уровень. - Честно говоря, не скажу в каком именно порядке, но в тройке финалистов… Затем идут "фильмы", "всякие компьютерные штуки", "баланс во вселенной"… - продолжила она спускаясь дальше по уровням. - А потом воооооон там, прямо под "жизнью и благосостоянием фитопланктона", - она опустила руку почти к самому полу, не поленившись даже наклониться для этого, - "моя внешность". И если ты вдруг не понял, - снова выпрямилась она,- меня ни капли не интересует жизнь и благосостояние фитопланктона, - и снова куснула кекс.       — Знаешь почему? - снисходительно хмыкнул Кай, явно заготовивший какой-то острый панч-лайн.       — Потому что морская биология не мой профиль? - пожала плечами девушка. Танцор показательно закатил глаза и открыл рот, чтобы покрыть эту карту, но Нуна продолжила: - А если ты про внешность, так мне тут кто-то недавно сказал, что я в любом виде прекрасна, - с довольной моськой дернула бровями она. Кай прикусил язык и испепелил россиянку гневным взглядом. Та развела руками, с удовольствием доела кекс и отряхнула ладони. К этому моменту в комнату как раз вернулся Кёнсу.       — Кёнсу, это не кексы, это нечто внеземное, - обернулась к нему Нуна. Тот ответил ей искренней улыбкой и слегка склонил голову в поклоне.       — Я… то же самое собирался сказать, - недовольно буркнул Кай.       — Ты в курсе, что двое могут сделать одному человеку комплимент и никто даже не умрёт? – сощурилась Нуна.       — Спасибо, Чонин, - быстро отозвался Кёнсу, не давая младшему начать перепалку. - Кстати, Нуна, он мне утром обещал, что вы сегодня не будете ссориться, - сообщил он девушке и напомнил некоторым, переставляя тарелки на стол. Чонин встретился с ним взглядом и виновато потупился. Да, обещал. Но его же не предупредили, что это будет так сложно. Одно дело, когда она спала и молчала. А теперь вон сидит тут, глазами хлопает и на святое покушается. И дышит ещё.       — Вот как? - удивилась россиянка, обмениваясь взглядом с уже явно нарушившим обещание танцором.       — Да, - ответил вокалист и добавил: - И с тебя я тоже хотел бы взять слово. Каю потребовалось долгих несколько секунд, чтобы осознать, что камень не в его огород. После чего он снова в неверии уставился на хёна. Вместо того, чтобы как всегда отчитывать донсена, он предлагает россиянке разделить ответственность? Это как это? Что случилось? Кто умер?! Хотя погодите. Да какая разница кто! Хён в кои-то веки хён не вешает на него всех собак. И не такая уж и беда, если для этого потребовалась пара-тройка человеческих жертвоприношений.       — Конечно, без вопросов, - подняла ладошки девушка. - Я выспалась, снова могу дышать через нос, практически не хочу придушить Кая подушкой. Проблем не будет! - потом она загадочно сощурилась и добавила: - А если ещё дать мне ко…       — Даже не думай договорить «фе», - возмутился вокалист, не ожидавший такого внезапного подвоха. - Тема закрыта ещё в прошлый раз.       — Что сразу «фе», - сделала большие глаза девушка. – Я, может, хотела сказать «каин»!       — Ты хотела попросить у меня кокаин?       — Я читала фанфик, где ты был наркобароном… - пожала плечами девушка, но потом перехватила взгляд вокалиста и сдалась. - Ладно, - закатила глаза она, - молчу про кофе, больше не выкручиваюсь тупыми шутками. И если Кай меня не будет доставать, то и я…       — А можно всё же без "если Кай", - вздохнул вокалист. - Пообещай просто за себя. Пожалуйста, - попросил он. Насколько вчерашний день пробивал дно, настолько сегодняшний стремительно выходит в высокие слои атмосферы. И кексики, и свитер, а теперь ещё это. Кай подумал, что спит и пару раз себя ущипнул. Оказалось, не спит. Захотелось набросится на хёна с объятиями и воплями «СПАСИБО!» Но Кай сдержался. Только опять расплылся в триумфальной улыбке, ликуя, словно в лотерею выиграл.       — Извини, я ничего такого не имела… - подняла ладони Нуна, нехотя принимая тот факт, что сколь бы Чонин ни был виноват во вчерашней войне, её доля тоже была немалой. - Обещаю, конечно.       — Замечательно, - улыбнулся ей Кёнсу, переставляя с подноса последние блюда. Чонин, уже давно преодолев орбиту, с через край довольным фейсом подвинул к себе дымящийся суп. Ложек пять он проглотил не глядя, ибо эйфория затуманила все остальные рецепторы. Но потом всё же распробовал, съел ещё пару ложек и сильно удивился. Вкус был весьма непривычным. И цвет, как оказалось, тоже. Чонин аккуратно помешал бульон, пытаясь понять, что это такое экзотическое Кёнсу им принёс, и поинтересовался:       — Хён, а что за суп?       — А вот, – ответил тот, загадочно ухмыляясь.       — Необычный что ли какой? – встрепенулась Нуна, хрустевшая огурчиком. – Я ещё не попробовала, - она тоже взяла ложку и задумчиво поводила ей по поверхности. С секунду на её лице отображался сложный мыслительный процесс, но потом её лицо вдруг радостно просветлело, она закрыла нос ладонью и усмехнулась. — Кёнсу, это борщ? - с нескрываемым удивлением и восторгом поинтересовалась она. Тот кивнул. Довольный фейс Чонина сдулся, и он подозрительно скосился на внезапно ставший вражеским суп.       — Испёк я Чонину кексы и подумал, - всё так же улыбаясь пояснил ДиО, - что нужно и тебе приготовить что-нибудь особенное. Чтобы было не так грустно болеть… Правда, я его никогда раньше не готовил, - чуть замялся вокалист. - И ингредиенты некоторые пришлось заменить. Так что, он может быть немного похож на кимчи… - протянул он. Чуть подумав, исправился: - Очень сильно похож на кимчи… В общем, это скорее кимчи со свёклой, - подытожил он. - Но я правда от души.       — Что ты, - замахала руками Нуна. - Мне в любом случае безумно приятно. Это же вспомнить надо, заморочиться… Спасибо тебе огромное, - она приложила руку к груди и благодарно улыбнулась ему, искренне растроганная такой заботой. Болеть и правда вдруг стало не так обидно, потому что настолько милых сюрпризов ей, наверное, никто никогда не делал. Кай, который проспал занятие, на котором проходили, что можно быть добрым сразу к нескольким людям, отложил ложку, начиная терять аппетит, и как-то обиженно глянул на свои кексики.       — Да не за что, - улыбнулся в ответ вокалист. – Ты попробуй сначала. Может, там всё плохо.       — Ой, не придумывай! – отмахнулась Нуна и, подув на бульон, с удовольствием отпила. - Любопытно, - вынесла она вердикт, задумчиво поджав губы. Потом съела ещё ложку, чтобы как следует распробовать. - Давай будем считать, что ты изобрёл новое блюдо - симбиоз корейской и русской кухни, - с улыбкой предложила она.       — Кимчорщ, - усмехнулся вокалист. Нуна засмеялась и отрицательно замотала головой:       — Нет. Звучит будто кто-то начал произносить имя Кая или Чена и случайно чихнул в конце.       — И правда, - тоже засмеялся Кёнсу. - Ну ладно, над названием я ещё поработаю. Съедобно хоть?       — Кёнсу, ну вот что ты… Он прекрасен! - воздела руки к небу девушка. – Даже не сомневайся... Можно я тебя обниму? И, сияя от переполняющих её эмоций, она поднялась со своего места и заключила в объятия смеющегося вокалиста. У Чонина даже в глазах потемнело. Мало того, что ему и так настроение испортили, он ещё должен смотреть, как это чудовище славянское обнимает хёна? Когда он две минуты назад хотел сделать то же самое, но не смог! Вопрос «А что тебе мешало-то?» выскочил из щели подвала и стремительно унёсся из комнаты, опалённый Каевым негодованием. Поэтому что любые страшные вопросы меркли по сравнению с чувством тупой бессильной ярости от того, что хён тоже обнимал Нуну в ответ и улыбался.       — Огроменное тебе спасибо, – ещё раз повторила россиянка и, отлипнув наконец от вокалиста, вернулась на своё место напротив совершенно угрюмого Кая.       — Я рад, что ты довольна, - ярко-ярко улыбаясь, ответил он. А затем обернулся к донсену: - Чонин, а тебе как? Понравилось? "СУП ЕЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ СВАРИЛ ОБНИМАТЬСЯ ОНА ЛЕЗЕТ ААААААА ЕЩЁ ЖЕНИТЕСЬ ТУТ ХОТЯ БОЖЕ ПОЖАЛУЙСТА НЕТ" подумал тот, но вслух сказал только:       — Нет. Свёкла не моя страна… - затем запнулся, осознавая, что сказал. - То есть, Россия не мой овощ… - исправился он, и только потом осознал, что ни капли не исправился. И обозлённо подвёл итог: – Не понравилось, короче. Улыбка ДиО потихоньку угасла и он слегка расстроено поджал губы:       — Ну что поделать, - он легонько сжал плечо Кая. - Впредь буду знать и не предлагать тебе свёклу. Можешь не доедать. И Чонину внезапно стало стыдно. Вот так просто и по-человечески. Он поднял на хёна взгляд, и хотел было сказать, что ему правда понравилось. А со свёклой у него просто личные счёты из-за одной коварно-засланной. И вообще ну её эту коварно-засланную. И её национальные супы. За кексы, главное, спасибо. Правда. Но у того вдруг зазвонил телефон. Он поспешно убрал руку с Чониновского плеча и выудил аппарат из кармана:       — Да, Чанёль... Что Сехун? Куда?... - отозвался он, взволнованным голосом. - Так, я сейчас приду. Не выпускайте его из гостиной… Что? Ты сейчас серьёзно? - закатил он глаза. - Нет, стой, ладно, ладно, нарисую… Господи, хоть красками, хоть углём! Только не дайте ему уйти!... - он прикрыл динамик, обращаясь к сбитым с толку Нуне и Чонину. - Так, я убегаю. Как закончите, позвоните, я посуду заберу… Да, слышу, слышу, - снова отозвался он в трубку. - Буду через две секунды… - и вылетел из комнаты.       Кай проводил его взглядом, ненавидя всех вокруг и кое-кого в отдельности. Ну что за день-то такой. Он же собирался извиниться. А хён ушёл. И теперь до конца жизни будет думать, что Чонин неблагодарная скотина и вообще не ценит его усилия. Из подвала лениво просочился вопрос “А он когда-то думал иначе?” И остался лежать грустной лужицей. Каю очень захотелось что-нибудь разбить. Предпочтительно собственное лицо. И желательно прямо сейчас и об стол. Но он, к сожалению был не один в комнате.       — И что это было? - поинтересовалась Нуна, отводя взгляд от закрывшейся двери.       — Я откуда знаю, - огрызнулся Кай, зыркнув на неё исподлобья.       — И тебе не любопытно? - выгнула бровь она.       — Нет, - отрезал он, снова взяв ложку.       — А что ты злой-то такой? - удивилась девушка. - Я ж ничего такого не спросила.       — Я не понимаю, ты решила, что раз я Кёнсу пообещал с тобой не ссориться, мы сразу закадычными друзьями стали? - возмутился в ответ Кай.       — Да боже упаси, но…       — Вот и всё. Ешь молча, - отрезал Чонин и угрюмо зачерпнул свой суп со вкусом угрызений совести.