Сыпасиба, Нуна

Краткое *в предыдущих сериях*, для тех, кому надо:       Кай простыл.       Нуне внаглую сожрала священный кексик производства Кёнсу и тоже заболела.       Кёнсу изолировал их в комнате Булки и Тао, чтобы вылечить. Подобный карантин зовётся в данной общаге «коптилкой».       Кай и Нуна перессорились, передрались и заработали себе алый скотч на середину комнаты переступать, который нельзя под страхом смерти.       Вылет и, соответственно, возвращение Экзо-М задержали, Сехун лезет на стену и очень хочет в Китай.       Чунмён так волнует за Нуну, что решил тоже простудиться, чтобы попасть в коптилку.       БэкЁли выпросили у Кёнсу рисунок родословной для их симс-персонажа в обмен на то, что не дадут Чунмёну «закаляться» — оно же «простужаться».       С утра Кай и Кёнсу в кои-то веки поговорили по-человечески, и Кёнсу остался спать на кровати Чонина. Тот прилёг рядом и тут же уснул. Спросонок у них случился момент неловкого глядения в глаза друг другу, который слегка очень сильно подтолкнул Чонина к началу самокопания по поводу того, что он чувствует или не чувствует к Кёнсу.       Нуна и Кай дали Кёнсу обещание больше сегодня не ссориться, но обещание держать сложно, потому что кексики божественны, а Кай ни в какую не хочет делиться.       Свои самокопания Чонин от себя усиленно гонит. Но те лезут со всех щелей, особенно когда вокалист приносит не только стопку кексов ему, но и борщ Нуне.       Посреди дегустации борща у Кёнсу внезапно звонит телефон, и он спешно покидает коптилку.       За последние двадцать четыре часа ДиО твёрдо уяснил: выражение «нет худа без добра» описывает какую-то другую, далёкую и, скорее всего, воображаемую, вселенную. А в этой, реальной и осязаемой, оно звучит скорее как «Нет худа без худа. И ещё одного худа. Присыпанного сверху ещё щепоточкой худа. И ты сам на это подписался, До Кёнсу». Когда тут, скажите, думать о собственной личной жизни, копаться в себе или хотя бы банально дышать через раз, если например, господин О, боже-ну-почему-его-просто-нельзя-пристегнуть-к-кровати-ремнями, Сехун, которого всего пару часов назад кое-как отговорили ехать в Китай, сейчас вдруг снова навострил туда лыжи прямо по свежевыпавшему снегу. То есть, до снега и лыж он ещё не добрался, конечно, но по словам Чанёля, позвонившего минуту назад, был очень к этому близок. Что примечательно, сам Чанёль звонил вовсе не из-за бескорыстной заботы о ближнем, а потому что его чудесная вторая половина по фамилии Бён решила вышантажировать у Кёнсу очередной рисунок в обмен на то, что они задержат макне. Ну а как иначе. Прямо ещё одно очко в копилку «добра» из поговорки.       Бормоча себе под нос сдавленные ругательства, Кёнсу стремительно промчался по коридору, резко распахнул дверь гостиной и рванулся внутрь. Но не сделав и шага навернулся и повис поперёк спинки дивана, перегораживающего дверной проём.       — Что?.. — сдавленно выдохнул он, отталкиваясь ладонями от неожиданной мебели. ЧанБэки, как раз придвигавшие этот самый диван вплотную к раме, удивлённо остановились и уставились на барахтающегося вокалиста. — Что вы делаете? — возмущённо поинтересовался он, кое-как возвращая себя на ноги.       — Судя по всему — баррикадируем диваном дверь, которая открывается наружу, — поджав губы, констатировал Чанёль, переводя взгляд с двери, открытой в коридор, на Кёнсу и обратно. Бэк чертыхнулся и раздосадовано пнул мягкий бок, словно это диван, а не они, за 20+ лет жизни не научился пользоваться логикой.       — Зачем? — не понял Кёнсу.       — Мы думали, что она открывается внутрь, — развёл руками Чанни.       — Ну это я, допустим, понял, — хмыкнул Кёнсу, оглядывая сложившуюся перед ним ситуацию. — В смысле, к чему такие меры? Где Сехун? — наконец вспомнил он о цели визита и окинул гостиную орлиным прищуром.       Сехун в поле зрения не обнаружился. Зато обнаружился огромный пылевой прямоугольник посреди гостиной, оставшийся на месте утащенного ребятами дивана. И он был буквально на грани образования новой цивилизации. На стопку Кёнсуевых «худо» шмякнулось ещё одно — страшненькое, замаранное и с надписью «помой меня» на пыльном боку. Вокалист некомфортно потёр шею, мысленно поставил возле пункта «срочная уборка» три галочки, обвёл его и подчеркнул.       — Сехун вон там, — отозвался Бэк, отвлекая ДиО от экзистенциального кризиса, и ткнул пальцем себе за спину, в сторону второго дивана. Оттуда доносилось крайне сосредоточенное сопение и скрежет металла. — Сидит, сейф взламывает, — закатил глаза он.       — Како… — не понял Кёнсу, но потом вспомнил. — Ох, чёрт!..       Он озабочено сдвинул брови, перелез через спинку дивана, ибо ребята и не думали отодвигать его обратно, и быстренько прошагал к источнику звука. Макне и правда без всяких метафор стоял на коленях перед уже изрядно покорёженным сейфом и пытался вскрыть его то подручными средствами, то неприкрытой агрессией. Сейф этот Кёнсу с Чунмёном купили ещё после первой попытки побега макне заграницу. И вчера, едва стало известно, что возвращение Эм-подгруппы задерживается, Кёнсу сразу же спрятал в нём Сехуновский паспорт. И не зря. Очень вероятно, что вся их карьера, жизнь и репутация до сих пор не пошла ко дну только потому, что макневский паспорт был там заперт. Конечно, было бы ещё лучше отнести его на чердак или в карантин — в любое пространство в зоне отчуждения, чтобы макне не смог туда безнаказанно пройти. Но вчера тут творился такой кромешный звездец — слава богу Кёнсу хотя бы про сейф вспомнил. Кроме того, это вам не отельная коробчонка, слепленная из картона и обещаний, а хороший такой, солидный сейф, хоть и небольшой. Его хрен сломаешь. Второе по надёжности место в этой общаге. После Нуниного бюстгальтера, конечно. Вот уж куда что угодно, от кого угодно можно спрятать и не волноваться за его сохранность…       Кёнсу удивлённо моргнул и вынырнул из своих мыслей. Это он каким таким образом докатился до рассуждений о НУНИНОМ НИЖНЕМ БЕЛЬЕ?! Вау. Окей, вау. Кёнсу тяжело выдохнул и помассировал пальцем висок. Отпуск. Ему срочно нужен отпуск. Человек не способен жить в таком уровне перманентного стресса. Но затем он оглядел набор «юный маньяк», разложенный вокруг Сехуна, включавший сломанный нож, дрель, долото и блокнот, исписанный цифрами, и понял, что до отпуска ему ещё как до луны. Сперва надо придумать, как приколотить младшего гвоздями к родной земле. При том, что РЕАЛЬНО взять молоток, валяющийся в шаге от него и прибить мелкого к полу, увы, нельзя.       — Сехун… — присел он на корточки возле младшего.       — Я еду в Китай — угрюмо отозвался тот, продолжая сосредоточенно ковыряться ножницами в щели дверцы.       — Сэ… — протянул Кёнсу, подавляя вьетнамские флэшбеки вчерашнего вечера, ночи, сегодняшнего утра и, кажется, всей своей последебютной жизни. — Опять? Разве Лу… не отговорил тебя?       — Вообще да, — согласился макне, откладывая ножницы и окидывая задумчивым взором остальные инструменты. — Мы поговорили, он сказал, что рано или поздно они обязательно доедут, и что его тоже бесят эти задержки, и…       — Ну вот, — с надеждой в голосе отозвался Кёнсу. — Тогда почему ты здесь? А не… готовишься к его приезду… — с небольшой заминкой выдал он, не до конца уверенный что знает, как должна выглядеть эта подготовка. И что ХОЧЕТ это знать.       — Потому что! — недовольно зыркнул на него младший, протягивая руку за молотком, на котором наконец остановил свой выбор. — Я честно сидел и никуда не собирался. Но потом решил набрать Лу-хёна ещё разочек. А у него оказался недоступен телефон.       — Ну мало ли…       — Целых полчаса! — перебил его макне, с размаху опуская молоток на многострадальный замок так, что Бэкхён раздражённо закрыл уши. — Я звонил шестнадцать раз! Вдруг там что-то случилось!       — Сехун, Сехун, — замахал руками ДиО, тоже морщась от дикого грохота. — Погоди. Я уверен, всё в порядке. Ну мало ли почему у него недоступен телефон!       Макне, на секунду перестал дубасить по металлу, исподлобья зыркнул на вокалиста и сдул со лба чёлку:       — Хён, я что, по-твоему, сумасшедший? — процедил он. Кёнсу скосился на молоток в его руке и неуверенно покачал головой. — Конечно, я знаю, что может быть тысяча причин… — возмущённо взмахнул он молотком.       — Ты с этим поаккуратнее, пожалуйста… — уворачиваясь от опасных жестикуляций младшего, попросил вокалист.       — …я бы не стал срываться просто так! — Сэ уверенно сдвинул брови и продолжил сосредоточенно дубасить по металлу, заставляя Бэка, разглядывавшего вместе с Чанёлем загадочное пылевое пятно посреди комнаты, ретироваться на баррикадный диван, снова зажав уши. — Я решил, что, если правда что-то случилось, вселенная обязательно подаст мне знак!       Ну всё, приехали. Кёнсу знал, что где-то будет подвох, но всё же до последнего надеялся, что пронесёт. Но увы. Знаки вселенной переводили эту беседу в окончательно антинаучное поле без границ и логики. Выходит, надо было оставлять уговоры и придумывать, как незаметно вколоть макне транквилизатор.       — И? — обречённо выдохнул ДиО, прикрывая глаза и устало прикладывая ко лбу ладонь. — Вселенная, конечно же, подала тебе знак? — тоскливо спросил он. Макне угрюмо кивнул.       — Ух ты! Какой? — тут же материализовался из-за спинки второго дивана восторженный специалист-по-консультациям-со-вселенной-Чанёль.       Вместо ответа Сэ молча пошарил у себя в кармане и протянул ему какой-то предмет. Затем отбросил молоток и вернулся к корчеванию дверцы ножницам. Кёнсу удивлённо выгнул бровь и пересел к Каланче, задумчиво уставившегося на «знак вселенной».       — Что там? — поинтересовался Бэк, не желая приближать свою тушку из опасения, что громкие звуки могут возобновиться.       — Мышь. Компьютерная. Беспроводная. — констатировал Чанни.       — Мммм… Не, не понял, — спустя общую задумчивую паузу выдал Бэк.       — Не ты один, — хмыкнул Кёнсу.       — О БОЖЕ МОЙ, — закатил глаза Сэ, снова отбирая у Чанёля мышь. — Вот здесь, — он перевернул мышь и упёрся ногтём в небольшой бугорок на её дне. — Видите, написано? — не убирая палец, он сунул мышиное пузо в нос Чанёлю.       ЧанСу дружно уставились в указанную точку. Мозг сфокусировал из бугорка буквы и сложил их в слова. Чанёль протянул долгое удивлённое «о». Кёнсу тоже резко захотелось уехать: в Китай, в Антарктиду, на другую планету.       — ЧТО ТАМ?! — не выдержал Бэк из дальнего конца гостиной, всё ещё ненамеренный приближаться к эпицентру событий, но сгорающий от любопытства.       — «Made in China». «Сделано в Китае», — ответил Чанёль, пока Кёнсу проклинал всех богов мира за то что вообще познакомился с этими людьми.       — Вот. Я еду в Китай! — многозначительно хмыкнул Сехун, вернул мышь в свой карман и продолжил пытать сейф. В этот раз сломанным ножом.       Кёнсу сделал пару глубоких вдохов, пытаясь сформулировать хотя бы один контраргумент. Но, собственно, надежда на логику только что утонула окончательно и практически добровольно. Пора было переходить к более критичным мерам.       — Так Сэ, всё, — поднялся с дивана вокалист. — Давай-ка, заканчивай с этой ерундой. Собирай, что разбросал, и иди займи себя чем-нибудь.       — И не подумаю, — отозвался тот.       — Сехун, я позвоню Лу.       — Удачи с этим, — фыркнул в ответ младший.       — У него ж телефон недоступен, — шёпотом подсказал Чанни.       — Я знаю!.. — шикнул на него ДиО. — Сэ, я позвоню… твоим родителям!       — Пфф.       — Менеджеру!       — Хён, ВСЕЛЕННАЯ подала мне знак, — возмутился Сэ. — Ты думаешь, меня остановят родители и менеджер?!       — Сехун, ты осознаёшь, что минимум шестьдесят процентов вещей в этом здании сделаны в Китае?!       — Ого! Так это получается вообще знак так знак — не ошибёшься! — восхитился Чанёль.       — Чанёль, ты не помогаешь! — прошипел в его сторону Кёнсу. — Сэ! Ну это просто нелепо! — всплеснул он руками, снова опускаясь на корточки возле младшего. — Я знаю, ты скучаешь, но я тут скоро свихнусь от всего этого. Не надо никуда ехать. С Лу ничего не случилось, — уговаривал он, положив руку Сэ на плечо. — Уже завтра они будут тут. Ладно?       — Шоколадно, — огрызнулся Сэ, не отрываясь от своего занятия.       — Господи, — вздохнул Кёнсу, под саркастический всхрюк Бэка с другого конца гостиной. — Знаешь, вот поэтому я и запер твой паспорт в сейфе. Ты себя хотя бы слы… Сэ. Ты чего?..       Младший ни с того, ни с сего обернулся к нему и теперь смотрел исподлобья настойчивым и весьма недобрым взглядом. ДиО медленно отклонился от него и стал нащупывать за собой диван, чтобы встать. Макне выдернул из сейфа обломок ножа и тоже стал подниматься на ноги.       — Хён, — почти ласково процедил он. — И как я сразу-то не догадался спросить. Скажи-ка мне код, а? Пожалуйста.       И тут Кёнсу понял, что только что просчитался. И очень так глобально. Чанёлю потребовалось чуть больше времени, чтобы понять, в чём дело. О чём всех оповестило его тихое, испуганное «ойойой», раздавшееся, когда Кёнсу уже успел допятиться до пылевого прямоугольника.       — Я… Сэ, я его честно не помню… — попытался оправдаться вокалист.       — Ничего, будем вместе вспоминать, — заверил его Сэ, перебирая нож из одной руки в другую и обратно.       — Так, окей, окей… — Кёнсу продолжая пятиться по параболе мимо кухонного стола, панически оглядывал комнату в поисках решения. Наконец он развернулся под нужным углом и в его поле зрения попал второй вокалист: — БЭКХЁН! — выпалил он, так резко, что подпрыгнули все присутствующие. Кроме Сехуна. Тот продолжал наступать непоколебимо, как скала. Угрюмая кирпичная скала. — Бэкхён, звони Лу Ханю. Прямо сейчас. СРОЧНО.       — Я? Оленю?! — возмутился Бэк. — Ни в жизни!       — Бэкхён, мне всё равно, насколько кровная у вас там вражда, но богом клянусь, если меня сейчас убьёт макне, только потому что ты слишком гордый, чтобы позвонить Лу, я стану призраком и буду преследовать твою тупую задницу до конца времён!       — Воу, воу, — поднял одну ладошку Бэк, потому что второй рукой вытаскивал телефон из кармана. — Ладно, ладно, звоню, — он приложил трубку к уху, но уже пару секунд спустя снова убрал: — Недоступно.       — ПРОДОЛЖАЙ ДОЗВАНИВАТЬСЯ, — рявкнул Кёнсу, почти заходящий на второй круг.       — Да бога ради, — закатил глаза тот, снова набирая номер. — Но вообще напоминаю, что мы помогаем тебе с твоим дурацким макне далеко не на безвозмездной основе. И мне лично всё равно, какие у него будут проблемы, если он полетит в Китай. Пусть катится на все четыре стороны.       — Во-первых, макне общий, — процедил Кёнсу. — Во-вторых, проблемы будут У ВСЕХ, если он полетит в Китай. Мы, если ты забыл, пока ещё одна группа. И иногда мне кажется, что, «к сожалению», — чертыхнулся он, спотыкаясь о ножку стула на очередном повороте.       — Всё ещё недоступен, — лениво пожал плечами Бэк.       — Хён, мне надоело водить хороводы, — процедил Сэ. — Мне нужны четыре цифры и все сегодня уйдут живыми. Я считаю до трёх. Раз…       — Сехун, послушай…       — Два…       — Сэ…       — ТРИ!       — Один, два, ноль, один, — выпалил Кёнсу, уворачиваясь от подавшегося вперёд Сехуна.       Сехун отошёл на шаг назад от схватившегося за сердце вокалиста, удовлетворённо хмыкнул и пошёл обратно к сейфу. Не выпуская его из виду, Кёнсу отполз к ящику у выхода и стал шарить там в поисках ключа от двери в гостиную. Сэ, тем временем снова присел на корточки и набрал код. Сейф пикнул, и лампочки мигнули красным. Сэ нахмурился и набрал код ещё раз, медленнее и точнее. Дверь всё ещё не открывалась. Сэ нахмурился так, что едва не остался без лица и ожесточённо тыкнул по кнопкам в третий раз… и вдруг его осенило.       — ТЫ СОВРАЛ! — возмущённо откинул он сейф, снова поднимаясь на ноги, в этот раз прихватывая с собой молоток.       — Может, ты просто повредил механизм! — панически предложил Кёнсу, уже просто вытаскивая ящик и вываливая содержимое прямо на пол.       — Да как же! — возмутился макне, стремительно пересекая комнату.       Но тут он вдруг замер не дойдя буквально пары шагов до вокалиста, неистово шарящего по полу в поисках ключа. И о чём-то задумался. Потом вдруг озарённо хмыкнул и растянулся в победной улыбке:       — Я знаю код.       — Как? — сглотнул ДиО.       — Один, два, ноль, один, — ухмыльнулся Сэ. — Это же твой день рождения. Код не верный. Но ты назвал его, когда пришлось срочно придумывать замену. И скорее всего неосознанно выдал ближайшую ассоциацию… Дай угадаю: один, четыре, ноль, один?       — ЧАНЁЛЬ ХВАТАЙ СЕЙФ! — завопил Кёнсу.       Чанни испуганно отреагировал на команду, схватил сейф и так и встал, не зная, что делать с ним дальше. В довольно нелепом слоу-мо он видел, как Сехун разворачивается и несётся на него с молотком, а на заднем плане Кёнсу взмахами семафорщика указывает куда-то в сторону двери. Пока Чанёль подгружал свой словарь дорожной безопасности, чтобы расшифровать, что от него хочет вокалист, макне успел подобраться к нему на слишком небезопасное расстояние. Тогда Чанёль запаниковал и сделал единственное, на что хватило его воображения: заорал «БЭКХЁН!» — и метнул сейф через всю комнату.       Бэкхён, у которого вместе с сейфом пронеслась перед глазами вся жизнь, испуганно замер, мгновенно растеряв всю краску с лица, тела и даже, кажется одежды. Телефон выскользнул из его вмиг похолодевших пальцев и треснулся углом об пол. Полуживой Бэк осторожно скосился на металлическую коробку справа от себя, затем вовсе повернул к ней голову и осмотрел стену, в которую та впечаталась, вынеся приличный кусок штукатурки. Затем так же медленно развернулся к Чанни, испуганно закрывающему рот двумя ладонями, и:       — ПАК ЧАНЁЛЬ ТЫ СОВСЕМ БОЛЬНОЙ?!       — Бекончик, прости пожалуйста, я не рассчитал…       — ТЫ МЕНЯ ЧУТЬ НЕ УБИЛ!       — Ну не правда, сейф не такой уж тяжёлый…       — ТУТ В СТЕНЕ ВМЯТИНА РАЗМЕРОМ С КРАТЕР!!!       — Ты меня теперь бросишь, да?       — ТЕБЯ — НЕТ. ЧЕМ-НИБУДЬ ТЯЖЁЛЫМ В ТЕБЯ — ДА.       — Бэкхён не дай ему забрать сейф!!! — завопил уже Кёнсу, панически оглядываясь на макне, который уже сменил свою цель и мчался в сторону Бёна.       — НИ ЗА ЧТО САМИ С НИМ РАЗБИРАЙТЕСЬ!       — БЭКХЁН!!!       — ОЙКАКЖЕЯВАСВСЕХНЕНАВИЖУСИЛМОИХНЕТААААААААА, — на одном выдохе выпалил Бэк, но всё же подхватил сейф, оказавшийся на удивление лёгким, для предмета практически пробившего стену насквозь, и побежал прочь.       Но меньше чем через полшага наткнулся на стену. Потому что комната как бы квадратная, у неё четыре стены и они даже иногда встречаются. В углах. Куда и прилетел сейф, собственно. И где Бён только что увёл его буквально из-под самого носа вовсе не обрадовавшегося этому Сехуна, который теперь грозно навис над вокалистом и шепеляво потребовал:       — Один. Четыре. Ноль. Один. Набирай.       — Я не…       — Один. Четыре. Ноль. Один. — ещё раз процедил младший, многозначительно скрипнув рукояткой ножа. Бэкхён судорожно закивал и стал беспорядочно тыкать пальцами в сейф, не сводя глаз с младшего. — Кнопки с другой стороны, — подсказал тот, переворачивая ящик Пандоры в его руках.       Бэк нехотя опустил глаза на цифры и медленно нажал единицу, затем четвёрку, ноль… и вот, когда казалось уже смерть неминуема, и сейчас он вместе с паспортом Сехуна выпустит на волю все человеческие пороки, пришло неожиданное спасение. С боевым кличем принёсся Кёнсу и снёс Сехуна. Точнее, Кёнсу СОБИРАЛСЯ снести Сехуна, но по факту просто впечатался в него, как муха в оконное стекло, и отскочив, повалился на пол. Младший только слегка пошатнулся. Тем не менее, это всё равно помогло. Кроя одногруппников всеми знакомыми ему прилагательными и редкими существительными, перенервничавший Бэк воспользовался этим замешательством и со всех сил топнул по ноге окружившего его макне, с возмущённо-паническим воплем поднырнул под взмах его руки и пустился прочь в противоположный угол комнаты.       Сехуну, шепелявившему ругательства и трясущему ногой, потребовалось целых четыре сотых доли секунды, чтобы развернуться и рвануть следом. Благо Кёнсу, как раз подбиравший с пола свою мужественность и гордость, успел уцепиться за его лодыжку. Это дало Беку какую-никакую фору. Правда, ненадолго, потому как совсем скоро Се стряс с себя второго вокалиста, и всё же пустился в погоню. А там как бы ноги у Сехуна длиннее, и кардио, как оказалось тоже получше будет, поэтому примерно на третьем круге, прямо напротив комнаты КайСу Сехун всё же настиг хёна и, налетев на него, сшиб с ног и повалил на пол, загремев сверху. Всё что успел уже выматеривший все нецензурные части речи из своего организма Бэк, это со всех сил отпихнуть от себя ногой сейф и крикнуть:       — ЧАНЁЛЬ!!!       Каланча, до этого панически придумывавший, как остановить адскую карусель из Бэка и Сэ, отмер и рванулся разнимать их.       — Да нет, же… — замотал головой Бек. Потом осознал что первым порывом донсена было спасать его, а не кусок металла и умилился: — Оу, это так мило, но… — тут он понял, что Се уже поднимается на ноги. — СЕЙФ! — резко сократил свой монолог Бэк. — НЕ МЕНЯ! СЕЙФ!       Чанёль панически кивнул, уже второй раз за сегодня схватил заявленный предмет, обернулся на грозно надвигающегося макне, нервно замотал головой, пытаясь придумать хоть что-нибудь полезное. Взглянул на Кёнсу, нашарившего уже все возможные ключи: от ада, к сердцу Кая, золотой от двери за камином — какие угодно, только не нужный ключ от гостиной. Взглянул на саму дверь и на вмятину в стене. Скользнул взглядом по окну, дальней стене… И не нашёл ничего лучше, чем распахнуть дверь на балкон и выбежать туда.       — Сехун! — пригрозил он, вынося сейф за перила на вытянутой руке. — Ещё шаг, и я…       Угрозы и шантаж, это конечно замечательная идея. Но давайте честно, мы все знали, что Пак Чанёль, балансирующий тяжёлый предмет на вытянутой руке в экстренной ситуации — рецепт если не трагедии, то как минимум головной боли менеджеру. Он ещё не успел договорить «сброшу сейф с балкона», как тот сам, легонько соскользнул с его ладони и задорно полетел вниз. Се замер, Чанёль замер, с ужасом наблюдая, как сейф летит с их последнего этажа на самый первый, Бэк замер, так до конца и не поднявшись на ноги.       — Нашёл! — победно крикнул Кёнсу, который наконец отрыл ключ.       И следом за этой репликой сейф с оглушительным бабахом приземлился прямо на урну, расколотив её на куски и до полусмерти напугав дворника.       Все присутствующие испуганно переглянулись и дружно бросились на балкон.       — Ты зачем его туда сбросил?! — возмутился Кёнсу, перегнутый через перила справа от Чанни.       — Вы там живы? — гаркнул он вниз дворнику, выдававшему такие витиеватые маты, что даже у Бэка исчерпанные запасы снова пополнились. — Извините пожалуйста, мы случайно. — добавил он, так и не дождавшись связного ответа.       — Мы?!       — Ну ладно, я. — стушевался Чанни. — Дяденька дворник, это я один виноват, — снова гаркнул он вниз. Ему снова ответили так, что запикивать пришлось бы даже предлоги.       — Надо, наверное, спуститься, — предложил Бэк, висящий слева от Каланчи       И хорошо, что предложил, потому что обернувшись к двери, троица увидела, что Сехун, грамотно оценивший, что сейф внизу и, вероятно открылся а дверь не заперта, был уже на полпути к выходу. В этот раз Кёнсу, которого одно только возмущение от ситуации с сейфом и балконом подзарядило на 200%, молниеносно пронёсся к младшему, и в этот раз всё же сшиб его с ног. То ли вселенная сжалилась, то ли кто-то научился делать подножки. Но, вероятно, это бы мало помогло, если следом за ним с балкона не выскочил Бек и то ли из чувства мести, то ли из наконец проснувшейся совести, сам, без уговоров и предупреждений повалился на них сверху, и стал помогать Кёнсу скручивать мелкого. Крайне растерянный Чанёль, выпалив ещё две сотни извинений дворнику, но в итоге тоже поспешил вернуться в гостиную, уже окончательно не понимая, что делать       — Чанёль, дверь! — прохрипел Кёнсу, заламывая руку отбивающегося макне. Точнее, судя по вокальному «Ай, блин, Кёнсу» не совсем макне.       Каланча послушно скакнул к двери, перегнулся через диван, который всё ещё стоял поперёк дороги, прикрыл её и тупо уставился на дверную ручку.       — А?..       — Лови, — прокряхтел Кёнсу, в этот раз загибавший конечности правильного мембера. Ключ пролетел совсем рядом с Чанёлем, шмякнулся о дверь и, звякнув, свалился под диван. Каланча испуганно охнул и полез его доставать. Пошарив по разным углам, он его почему-то не нашёл. Обернувшись к вокалистам из последних сил скручивающим Сехуна, издававшем недовольные стоны Годзиллы, Чанёль чуть замешкался и предложил:       — Может, нам логичнее поменяться? — спросил он, глядя на вокалистов, барахтающихся на долговязом младшем, как жуки на антилопе       — МОЖЕТ. НО НЕКОГДА. ПРОСТО. ЖИВЕЕ. — порциями в одно слово отозвался яростно пыхтящий Кёнсу.       Каланча снова поднырнул под диван и в итоге всё же нашёл ключ. Запер дверь и выбежал на центр комнаты и с победоносным «ха!» поднял его над головой. КёнБэки облегчённо выдохнули, Чан стоял довольный, словно только что две планеты спас, не меньше. Се одним ловким движением стряхнул с себя потерявших бдительность хёнов и поднялся на ноги, и словно терминатор двинулся на Чанёля. Триумф того шустренько ссыпался на пол, и он осознал, что заперев дверь он вовсе не закончил игру, а просто перевёл её на следующий уровень. «Отбери ключ у Чанёля» называется. Чанёль запаниковал, снова оглядываясь в способах решения надвигающейся Сехунопроблемы. Но в голову ничего не приходило, поэтому он сделал единственное, что мог: перешёл к предыдущей точке сохранения и рефлекторной комбинации клавиш — метнул ключ всё туда же в открытое окно, в след за сейфом.       — НУ ДАВАЙ ЕЩЁ ВСЮ ГОСТИНУЮ ТУДА ВЫБРОСИМ! — всплеснул руками Кёнсу.       — А что я ещё мог сделать??? — виновато возмутился в ответ Чанёль.       Сехун яростно засопел, оглядываясь по сторонам. Рванул к двери, подёргал ручку, несколько раз озлобленно пнул диван. Затем развернулся, оглядел застывших в Ревизоровской позе одногруппников, метнул недовольный взгляд на балкон… Озлобленно топнул ногой, выругался и удалился в свою комнату, громко хлопнув дверью.       Все наконец выдохнули. Бэкхён поднялся с пола, отряхиваясь. Кёнсу остался сидеть, устало потирая шею.       — Какой дурдом, — устало констатировал он.       — Как нам теперь отсюда выбираться? Шайням надо звонить? — спросил Бэк, подёргав ручку двери.       — Можно. Но сперва лучше Чунмёну, у него вроде запасной ключ был…       — Не, у меня нефу, — отозвался голос откуда-то из-под раковины.       Не веря своим ушам, Кёнсу поднялся на ноги и осторожно прошёл к столу и заглянул за него. Его взору предстал наполовину посиневший Чунмён, сидевший на полу у холодильника в обнимку с ведёрком шоколадного мороженого.       — ТЫ ВСЁ ЭТО ВРЕМЯ БЫЛ ТУТ?!       — Ну да, — пожал плечами тот, с какой-то тоской глядя на ложку мороженого, которую только что зачерпнул. — А что?       — ЧТО?! Макне опять намылился в Китай, я не мог найти ключ, Чанёль чуть не убил дворника сейфом! Не думал, что нам нужна помощь, нет?! — возмутился Кёнсу.       — Ну… я того, это… занят… — чуть виновато пожал плечами лидер, приподнял ложку с мороженым в сторону Кёнсу, как тост за его здоровье, и затем отправил её себе в рот.       Кёнсу настолько возмущённо вдохнул, что у него голова пошла кругом вместе со всей комнатой. Он ухватился за столешницу, чтобы не упасть и потёр переносицу, пытаясь справиться с тем фактом, что сегодня у всех, абсолютно у ВСЕХ в этой чёртовой общаге поехала крыша. Мысли о сумасшедших довольно быстро вывели его ассоциативным рядом на одну конкретную парочку и Кёнсу вспомнил ещё кое о чём.       — ТАК! — развернулся он к БэкЁлям, уже очухавшимся и непонятно с какой целю махавшим дворнику. — ВЫ ДВОЕ. Я ПОД ЧЬЮ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ОСТАВИЛ ЧУНМЁНА?!       — Ой, — неловко поджал губы Чанёль и как-то странно скосился на Бека.       — Кёнсушечек, — вкрадчиво начал тот. — Ну он же взрослый человек, самостоятельный, как мы могли…       — Вы обещали! — недовольно выплюнул он, выковыривая из онемевших пальцев Чунёмёна ведёрко с мороженым.       — А потом ты сказал задержать Сехуна, — возразил вокалист.       — Это не взаимоисключающие вещи!       — Мы же не могли разорваться.       — Вас ДВОЕ! — Кёнсу возмущённо бахнул мороженое на стол, наконец отобрав его у лидера.       — Мы не виноваты, правда, — подал голос Чанёль. — Просто Сухо-хён нас коварно подкупил.       — Чем?       — Деньгами, — развёл руками Чанёль.       — ОН ДАЛ ВАМ ВЗЯТКУ?!       — Ну да.       — И это по-вашему ОПРАВДАНИЕ?!       — А что — нет? — испуганно сделал большие глаза Чанни.       — Я НА КАКОГО РОЖНА РИСОВАЛ ВАМ ВАШУ КАРМЕЛИТУ?! — воздел руки к небу Кёнсу.       — Аниту, — кашлянул Чанёль.       — ЛАНЬВКОРЫТУ, — огрызнулся вокалист. — Уговор был такой: я рисую вам её несчастную родословную, а вы не подпускаете Чунмёна к закалке!       Бэкхён закатил глаза и хмыкнул что-то по поводу того, что бесценный художественный талант он потому и бесценный, что не шуршит и не звякает. Но если Кёнсу ну очень уж надо, он может забрать себе родословную Аниты, им не жалко. Они на Чунмёновское пожертвование профессионального художника наймут.       Ей богу, после этой реплики ДиО не разорвал их на мелкие ЧанБековские ошмёточки только потому, что из своей комнаты как раз-таки и объявился Сехун, спотыкаясь о конец бельевого каната и наспех затягивая последний узел. Вокалист сначала искренне не поверил своим глазам, но потом быстро понял, что времени на недоверия собственным органам чувств у него нет, потому что макне сейчас начнёт привязывать свой верёвк к перилам балкона. И рванул отбирать у него эту совершенно небезопасную конструкцию. Но Сэ же вцепился в эти связанные простыни, как клещ — и Кёнсу глазом моргнуть не успел, как вдруг оказался на середине гостиной в категорически неравном соревновании по перетягиванию каната цвета ориентации 60% присутствующих.       Не смотря на то, что Кёнсу цеплялся за всё, что только мог, макне, твёрдо вознамерившийся спуститься по ней с балкона, неумолимо тащил его за собой к окну, сдвигая вокалиста вместе с диванами и разве что не стенами. Откуда у него взялись такие силы история умалчивает — по недостатку оленины в организме вообще довольно мало научных работ.       Как только Бэкхён просек, что макне победит, даже если Чунмён всё же надумает оторваться от ванны с мороженым, он незамедлительно предложил ДиО ещё одну сделку: Чанёлевская бицуха вытащит ему победу, если Кёнсу ВСЕГО ЛИШЬ распишет им стену — вы угадали — родословной Аниты. Кёнсу не кинул в них фикусом только потому что был крайне занят попытками не дать Сехуну превратиться в блин на асфальте. Ну, и потому, что фикус ещё четыре месяца назад пал смертью храбрых, когда они Нуну в первый раз будили. И территориально он бы далековато от него находился… Короче, бросить в них фикус не удалось по многим причинам. Но очень хотелось.       — Ну неужели это такое невыполнимое условие? — снова вздохнул Бэкхён, когда Кёнсу попытался ухватиться за проезжающий мимо торшер, но ему не хватило миллиметра.       — Я вам больше ничего и никогда делать не буду, — огрызнулся в ответ вокалист.       — Ой, ну подумаешь мы берём взятки. А кто не берёт!       — Никто! — возмутился Кёнсу. — Кроме вас!       — Ты не в том положении, чтобы торговаться, — пожал плечами Бекхён.       — Сехун, ради всего святого! — снова взмолился вокалист, ибо макне уже тянулся свободной рукой к дверному проёму балкона. Если он сейчас уцепится за косяк — пиши пропало. — Чунмён!       — Я плавда очень… мне офень фаль… но я никак фот фапще… пласти… — покачал головой тот сквозь шесть ложек мороженого, с трудом ворочая давно онемевшим языком. Но потом совесть в нём всё же взыграла, и он попытался помочь, чем смог: — Сехуни, мофет не надо фылефать иф окна, пафалыфта?       — Не может, — отрезал макне.       — Кёнсу, я пыфалфя, — развёл руками лидер.       — СЭ, СТОЙ! — завопил Кёнсу. — Ладно! Ладно, я выпущу тебя из общаги! — озлобленно отвернувшись от него, выпалил ДиО. — Обещаю, мы отодвинем диваны и ты сможешь уйти. Нормально. С вещами и по лестнице. Только отпусти простыню.       Это относительно сработало. Макне на пару секунд притормозил, хмуря лоб, взвешивая все за и против этого предложения, но постельное из рук не выпуская. Кёнсу ненавязчиво потянул его на себя, и тот в раздумьях отшёл от окна на несколько шагов. Это заметил Бэкхён и снова вмешался:       — Сэ, не ведись, он блефует, — сообщил он задумчивому макне. Тот поднял на него взгляд. — Он ни за что тебя не выпустит.       — Бекхён! — прошипел Кёнсу, чувствуя, что до финальной точки кипения ему осталось полсоломинки.       — Вот, видишь, я не вру, — хмыкнул младшему Бек, не обращая внимания на ДиО.       Се выплеснул на Кёнсу недовольный взгляд исподлобья и с новой силой вцепился в наволочку. Вокалист скрипнул зубами, упираясь изо всех сил, на сбившихся выдохах костеря Бэка на чём свет стоит. И тот обиженно возмутился.       — Вовсе и не мелкий. На себя бы посмотрел. И вообще, — он упёр руки в боки. — До Кёнсу. Не хочешь соглашаться по хорошему, я меняю условия. Соглашайся на стену и мы тебе поможем. А если нет…       — То что?! — процедил Кёнсу.       — То мы поможем Сехуну, — ухмыльнулся Бэк, делая шаг в сторону макне.       И это стало последней каплей. Кёнсу издал какой-то утробный рык, крепко дёрнул на себя канат, заставляя Сехуна напрячься, а потом так же резко и неожиданно его отпустил. Макне встретился с полом всеми точками своей пятой точки и едва её не отбил. Кёнсу схватил с ближайшего стола книгу и метнул её в Бэкхёна с такой силой и скоростью, что та лишь чудом не оставила в стене вмятину, как сейф. Схватив Чанёля за рукав, Бэк панически оглянулся на дверь, ведущую из гостиной. Но только та всё ещё была забаррикадирована диванами. Бэк впервые осознал, насколько хреново сыграл расклад этой партии. Чунмён сполз под стол, но мороженое из рук не выпустил. Частично из-за целеустремлённости, частично из-за того, что пальцы уже плохо разжимались.       Кёнсу с яростью ста тысяч солнц тяжело дышал на середине комнаты, исподлобья оглядывая забившихся по углам одногруппников.       — Значит так, — наконец прохрипел он голосом, не требующим возражений. — Можете делать, что хотите, как хотите, я умываю руки.       Все на какую-то долю секунды даже собрались выдохнуть. Но не тут-то было.       — НО. — продолжил он. «Ой» выдал Чанёль и сам поспешно захлопнул себе рот ладошкой. — Чунмён, — он обернулся к вокалисту, неуверенно выглядывающему из-за стола. — Можешь есть мороженое на морозе в своё удовольствие. Но если ты заболеешь, я не отведу тебя в коптилку. Я закрою тебя в отдельной комнате на неделю. Без телефона. И продлю карантин Нуны и Чонина на дополнительные семь дней.       Чунмён икнул и выронил ванну с мороженым. Кёнсу повернулся к Сехуну, потирающему свой священный попец.       — Сэ. Ты можешь хоть вылезать из окна на простыне, хоть ехать в Китай по метели на собаках. Мне абсолютно всё равно. Это же Лу Ханю, а не мне придётся всю жизнь винить себя в том, что ты приложился лицом об асфальт, потому что он забыл зарядить телефон или, боже упаси, решил поспать там, или поесть.       Сехун как-то стушевался и, недовольно бубня что-то подтянул колени к подбородку. Кёнсу довольно хмыкнул и обернулся к парочке, отчаянно пытающейся найти в стене щель достаточно большую, чтобы в ней можно было спрятаться.       — Что касается вас, — процедил он, — Просто хочу, чтоб вы знали. ЕДИНСТВЕННОЕ почему я в эту секунду не разделываю ваши трупы, это потому что мне ещё около суток присматривать за Чонином и Нуной в карантине, так что я не могу себе сейчас позволить сесть в тюрьму… Хотя, если просто на пару дней спрятать тела…       — Кёнсу, нам правда очень жаль, — едва слышным шёпотом отозвался Чанёль, пряча за себя Бэка, хотя это именно его хитрая жопа накликала на них гнев божий.       — Я просто пошутил… — неуверенно подал голос Бэк. Лицо Кёнсу отлично выражало то, насколько он оценил юмор.       — Бэк, ты закапываешь нас ещё глубже! — цыкнули на него Чанни. — Он пошутил, что он пошутил, — вернулся он к ДиО.       — Ха. Ха. — ледяным тоном отозвался тот. У всех поджались все внешние и внутренние органы. Се скосился на верёвку. Теперь уже не как путь в Китай, а как единственный способ побега из предстоящей резни. — Сейчас я буду звонить Оньо, чтобы он открыл нам дверь. А вы будете сидеть как мыши. Как мёртвые мыши. Как мёртвые мыши, чьи души упокоены таким количеством религиозных деятелей, что от них не осталось даже призраков. ЯСНО?!       Все очень очень ОЧЕНЬ активно закивали в ответ, а ЧанБэки, не делая резких движений, сали пятиться спиной к стеночке, стараясь не выпускать вокалиста, пошагавшего за своим телефоном, из поля зрения.       — Доигрались… — басовито хмыкнул Чанёль, когда дверь за ним закрылась.       — Фефят, офолжите фто-нифуть сфифер? — неуверенно протянул из-под стола Чунмён. — Лучфе фри.       — Хочу в Китай! — раздосадовано шлёпнул по полу Сехун и недовольно откинулся на спину. ***       Много позже, рассказав Онью в подробностях какие все в этой группе идиоты, и чуть успокоившись, Кёнсу вновь отправился в коптилку.       — Серьёзно. Хороший крем и стоит копейки!.. - хмыкнула Нуна.       — Да, действительно, кожа прям очень мягкая, — прокивал в ответ танцор.       — О, Кёнсу, ты за тарелками? — улыбнулась россиянка вокалисту, который только что вошёл и совершенно потерял дар речи прямо на пороге, увидев что Кай и Нуна держатся за руки через стол.       — Надо же, не хуже брендовой косметики, — хмыкнул Чонин, продолжая задумчиво поглаживать большим пальцем тыльную сторону ладони россиянки. — Надо будет тоже прикупить.       — Не он только в России продаётся, — так же непринуждённо мотнула локонами Нуна, наконец забирая у него свою руку.       — Жалко, — тоскливо сдвинул брови Чонин.       — Что вы?.. — решился наконец подать голос всё ещё ничего не понимающий Кёнсу.       — Я советовала Каю крем для рук, — пояснила Нуна, ободряюще улыбнувшись вокалисту.       Тот подозрительно сощурился. Кай со скрежетом потянул на себя тарелку с кексами и стал сосредоточенно выбирать самый симпатичный. Нуна скосилась на него, на долю секунды помрачнев, но затем снова обернулась к Кёнсу и, подперев подбородок, снова лучезарно улыбнулась.       — С каких пор вы советуетесь друг с другом по поводу косметики? — уточнил Кёнсу, наконец подойдя к столу и оглядев его подозрительным прищуром.       — Ну, ты же попросил нас не ссориться, вот мы и решили попробовать общаться как нормальные люди, — пожала плечом Нуна, пододвигая пустую тарелку, к начавшему собирать посуду Кёнсу.       — Да? — немного смягчился вокалист, который так ничего криминального не углядел и которому так отчаянно хотелось верить в добро и чудеса после балагана в гостиной.       — Конечно, — заверила его Нуна. — Ну какой нам смысл сейчас цапаться.       — Именно, — поддакнул Кай, наконец оторвавшись от изучения кексиков. — Делить нам нечего, так что…       Они с Нуной обменялись какими-то ну очень уж странными взглядами. А потом оба снова уставились на Кёнсу с самыми невинными выражениями мордасов, которые только можно вообразить. Тот всё ещё копчиком ощущал какой-то подвох, но, как известно, копчик это уж очень скупой на информацию прибор, а Кёнсу безумно не хотелось устраивать скандал без паролей и явок. Поэтому он наконец тоже улыбнулся ребятам, похвалил их за то что они наконец образумились, забрал поднос с посудой и ушёл.       Едва он скрылся за дверью, как улыбки сползли с лица больных.       — Отпускай, — прошипела Нуна, сжимая под столом вторую руку Кая.       Между их ладонями был крепко зажат и уже намертво расплющен очередной священный кексик преткновения, который Нуна попыталась утащить себе, а Кай всеми силами попытался воспрепятствовать. Кенсу вошёл как раз на пике их ожесточённой борьбы и они едва успели спрятать руки под стол и хоть как-то замаскироваться.       — И не подумаю, — фыркнул танцор. — Я скорее палец сломаю, чем отпущу этот кексик. Себе или тебе — не так важно. Хотя, лучше тебе, конечно, — гаденько улыбнулся он.       — Значит будем так до вечера сидеть? — снисходительно изогнула бровь Нуна.       — А ты куда-то торопишься? — ответно съязвил Кай.       — Если так сильно хочется держаться со мной за руки, так и скажи, — наигранно-ласково протянула Нуна и два раза кокетливо хлопнула ресницами. Чонин хоть и скривился, выдав недовольное «ой, фу», но провокацию выдержал стойко. Нуна впечатлённо поджала губы: — Ого, не повёлся.       — Не надо меня недооценивать, — язвительно оскалился Кай.       Из коридора донёсся какой-то шум и они тут же обернувились на дверь словно испуганные горностаи, машинально схватившись свободной рукой, кто за стол, кто за за тарелку. Но шум быстро стих, а к ним в итоге никто не зашёл. Оба облегчённо выдохнули и, отпустив сцапанные в панике предметы, снова переглянулись. Нуна вздохнула.       Задумчиво побарабанила пальцами свободной руки по столу. Задумчиво поглядела в окно. Затем вздохнула ещё раз и наконец отпустила кексик, а с ним и ладонь Кая. Потянулась за салфеткой, чтобы вытереть руку.       Кай один раз удивлённо моргнул, а затем выдохнул триумфальное:       — АГА! — но тут же быстро стушевался и подозрительно сощурился: — Чего это ты вдруг?       Нуна лишь пожала плечами:       — Просто мне в голову только что пришла просто гениальная стратегия, как нам с тобой не отхватить люлей от Кёнсу за то, что мы ссоримся.       — И какая же? — ещё подозрительней сощурился Кай.       — На самом деле не ссориться, — пожала плечами Нуна, уже поднимаясь из-за стола. — Кушай свои кексики, Каюнь. Я пойду книжку почитаю, — хмыкнула она и, действительно выбрав одну с ближайшей полки книжного шкафа, завалилась на кровать.       Кай поражённо проводил её взглядом и так и остался сидеть с размазанным по ладони кексиком и победой, которая почему-то отчётливо ощущалась как поражение.