Сыпасиба, Нуна

      — Объясни мне, каким образом ты до сих пор не свихнулась!       — Что? — непонимающе отозвалась Нуна, открываясь от книжки, которую она спокойно читала.       — Как ты до сих пор не сошла с ума? — повторил танцор.       Нуна нахмурила лоб в раздумьях, потом внимательно посмотрела на стоящего посреди комнаты парня, нервно барабанящего по своему предплечью, и, наконец, растеряно тряхнула головой:       — Кай, я б с удовольствием ответила, но в упор не понимаю, что ты от меня хочешь.       — Ты лежишь бревном уже чёрт знает сколько. Даже не почесалась ни разу. Как тебя не парализовало до сих пор?! — выжидающе уставился на неё танцор. Россиянка совершенно опешила, прикрыла книгу и села.       С обеда прошло часа три в общей сложности. Кёнсу в коптилке больше так и не появлялся — только почти сразу после ухода ещё прислал им краткое сообщение со сводкой о буйном помешательстве всей группы, последствия которого он отчаянно разгребает. И как бы между прочим кинул обоим ссылку на статью «Наказания за клятвопреступления в различных религиях». Нуна намёк и так поняла, а уж прочитав, что в одной Тибетской деревне клятвопреступников вмуровывают в фундаменты, мгновенно окончательно уверилась в своём решении, что никакие кексики не стоят повторения вчерашнего и решила от греха подальше больше с Каем не цапаться.       А вот Кай как раз, видимо, намёка не понял. Или понял, но у него были какие-то иные мотивации, потому что держался он ровно пятнадцать минут после прихода ссылки. А потом настала шестнадцатая.       И началось.       Сначала Каю стало «слишком темно». Обвинив россиянку в том, что она тут ему своим полумраком зрение портит, он прошёлся по комнате и включил абсолютно все доступные источники света. Тех было всего потолок и две настольные лампы, так что следом он придрался к Нуне, чтобы она воткнула со своей стороны ночник. Та, совершенно не понимая цели данного мероприятия, а так же каким образом «полумрак» — её вина, просто исполнила просьбу и вернулась к своим делам. Чем бы дитя не тешилось, как говорится.       Но через десять минут затишья Кай распахнул форточку со словами, что Нуна может хоть в сосульку превратиться, но он не намерен задыхаться. Нуна, без фанатизма укутанная в одеялко, возразила, что она вообще не имеет ничего против открытой форточки. Да и закрытой, кстати, тоже. Она вообще весьма непривередливый приспособленческий грибок. После чего Кай тут же возмущённо захлопнул форточку, упрекнув девушку в том, что она хочет, чтобы ОН тут превратился в сосульку, ведь форточка ближе к его стороне комнаты.       Новое затишье продолжалось всего пять минут. После чего танцор агрессивно зашторил шторки, высказав Нуне претензию о том, что вообще-то их тут могут папарацци нащёлкать, и потом бед не оберёшься, а она тут всё пораздвигала. В это раз Нуна просто покивала в ответ, продолжая заниматься своими делами, и даже не заикнулась о том, что здешних шторок никто кроме Кёнсу последние два месяца не трогал.       Всего минуту спустя Каю показалось, что его половина комнаты меньше, и он стал мерить её шагами. Потом линейкой. И в итоге, кажется, опроверг собственную теорию. И сразу завёл шарманку о подтасовке результатов. А следом о том, что девушка вообще-то выпивает по три чашки чая на его одну. В то время как термос общий, и всё должно быть поровну. Ну и что, что чай возобновляемый ресурс и можно в любой момент попросить у Кёнсу ещё. Это дело принципа!..       И дальше Остапа понесло. Только придравшись ко всему, к чему чисто теоретически можно было придраться в таком крохотном замкнутом пространстве, он ненадолго затих. И то, как выяснилось лишь потому, что зашёл в тупик. Но потом, немного подумав, он не нашёл ничего лучше чем пройти по тем же претензиям в обратном направлении, как с форточкой. Расшторил шторки с монологом на тему «шо мы как в склепе»; вырубил почти весь свет, повозмущавшись об экологии и счетах на электричество; начал упрекать Нуну в том, что её половина комнаты явно лучше, какого бы она ни была размера…       Где-то на этом моменте Нуна начала догадывать, что дело совсем не в ней. Хотя, когда оно вообще было в ней… Но придя к такому выводу она сделала лучшее, что могла в данной ситуации — окончательно уткнулась в книжку и вообще абстрагировалась от любых посторонних звуков. Как ни странно, сработало. Кай, лишившийся последних крох внимания к его персоне, ещё немного пофырчал, порычал, посопел, и наконец сдался. Замолчал, замкнулся, надел наушники и стал с угрюмым видом наматывать круги по комнате.       И, собственно наматывал их до тех пор, пока наконец не взорвался этим внезапным вопросом. Который, отложив книжку, сейчас усиленно пыталась осмыслить Нуна.       — Я понимаю, после недовольств по поводу того, сколько вдохов в минуту нам положено на человека, меня уже ничего не должно удивлять, — она задумчиво провела рукой в воздухе. — Но всё же… Ты хочешь сказать, что тебе мешает, что я В САМОМ ПРЯМОМ СМЫСЛЕ сливаюсь с пейзажем, будто меня вовсе нет в комнате? — уточнила она.       — Да.       — Окей… — окончательно сбилась с толку девушка. — Это такой сверхтонкий способ сказать, что тебя раздражает само моё существование? — немного подумав, неуверенно предположила она.       — А кстати, — хмыкнул Кай. — Не смотрел на это с такой стороны. Но мне нравится это вариант.       Нуна задумчиво сдвинула брови и пару раз кивнула сама себе, глядя в пол. Потом снова подняла взгляд на танцора и спокойным, искренне-сопереживающим голосом спросила:       — Каюнь, у тебя всё хорошо?       Кай, уже натачивавший дополнительный колчан язвительных комментариев, растерялся.       — В смысле?       — Ты, может, поговорить хочешь? — тем же тоном пояснила россиянка.       — Чт… Нет! — возмутился он. — На кой чёрт мне с тобой разговаривать.       — Ну не знаю, — развела руками та. — Ты мельтешишь по комнате, как жук подпаленный. И твой выбор претензий изумительно идиотичен. Тебя что-то беспокоит?       — Ничего меня не беспокоит! — огрызнулся он. И это было ещё большим враньём, чем «Хён, я не пялился». Его беспокоило как раз-таки всё, что только могло.       Когда хён ушёл, Каю тоже ненадолго показалось, что он сможет сдержать слово и не ссориться-таки с Нуной. Казалось бы, что может быть проще — не разговаривай с ней и занимайся своими делами. Но стоило ему на пять минут остаться наедине со своими мыслями, как утренние вопросы начинали лезть к нему со всех щелей, сыпаться с потолка и угрожающе смотреть из тёмных углов. И так уж вышло, что в вопросе «ругаться с Нуной на ровном месте или решать пугающие экзистенциональные дилеммы» всегда с большим отрывом выигрывало первое. Тем более не обязательно быт переводчиком, чтобы понять, что обещание «не ссориться» означало «не ссориться при Кёнсу».       В итоге, претензии к Нуне стали для Кая счастливой метёлкой, которой он раздавал поджопники всем неприятным вопросам, разбрасывая их со своего пути. И ему крайне не понравилось, что в один прекрасный момент девушка отобрала у него эту метлу и сломала об колено, нагло уткнувшись в книжку и лишив его последних путей к отступлению.       Да если б она знала, как он тут перепел все песни всех альбомов всех своих сонбэ, как он мысленно прогнал все известные к ним танцы и как отыграл все эпизоды всех известных ему дорам. Всё, лишь бы чем-нибудь себя отвлечь.       Но в какой-то момент и дорамы, и песни, и танцы кончились. И Кай внезапно оказался лицом к лицу с одним вопросов, которого он раньше не замечал, так как тот был завален грудой других более мелких. Теперь же, когда Кай их размел по углам, он лежал прямо перед ним и поблёскивал всеми оттенками паники. Тот самый вопрос, который днём не давал покоя Кёнсу. О долгом взгляде и чём-то уязвимом и обнажённом, мелькнувшем в нём. Оказывается, Кай его тоже видел. И теперь боялся даже предположить, что это было.       Собственно, на этом моменте, чтобы окончательно не свихнуться, он и обратился снова к Нуне. С претензией по Фрейду.       — Ну раз не беспокоит, тогда в чём дело? — продолжила докапываться та. — Может, тебе скучно?       — Ненормальная, что ты пристала?! — возмутился танцор, начиная сомневаться, что искать спасения у Нуны было хорошей идеей.       — Если скучно, давай фильм посмотрим, — предложила она тем же заботливым тоном.       — Я не буду смотреть с тобой фильм!       — Без меня посмотри, — она пожала плечами       — НЕ ХОЧУ Я СМОТРЕТЬ ФИЛЬМ.       — Давай тогда книжку дам? — она тут же сцапала с полки ближайшую и протянула ему.       — Нахрена мне твои книжки?! — прошипел Кай всё больше раздражаясь простым человеческим отношением россиянки.       — Хочешь сказать, тебе не скучно, тебя ничего не беспокоит, а по комнате ты просто так круги наматываешь? — она возмущённо уперла руки в боки, подходя к нему ближе.       — Я не наматываю круги. Я прогоняю танец, — недовольно процедил Кай.       — Ну, если танец состоит из бегания взад-вперёд по комнате, то конечно, — согласилась девушка.       — Больно много ты понимаешь в танцах.       — Хорошо, это танец, — всплеснула руками девушка. — Но ты можешь сделать перерыв хотя бы на три минуты? Посидеть и успокоиться?       — Я СПОКОЙНЕЕ ГРЁБАНОГО МОРЯ В ГРЁБАНЫЙ ШТИЛЬ!       — НУ ДА, А Я БЛИН ТИФФАНИ ИЗ ГЁРЛЗ ДЖЕНЕРЕЙШН!       — Что здесь происходит? — поинтересовался голос, от которого у обоих сразу ушло в пятки всё, что могло туда уйти. В том числе конфликты и вопросы. Медленно и осторожно обернувшись, они встретились испуганными взглядами с подозрительным прищуром Кёнсу. Кай нервно сглотнул. — Чего это вы посреди комнаты стоите? — поинтересовался ДиО голосом столь спокойным, что в пору было бросать лопаты и нырять в окоп.       — У меня пока нет ответа на этот вопрос, — испуганным полушёпотом отозвалась Нуна. — Но я могу точно сказать, что здесь НЕ происходит. Мы определённо НЕ пересекаем черту и/или НЕ вступаем в конфликты. При необходимости, я могу в течении трёх-пяти рабочих дней получить нотариально заверенную бумагу в подтверждение…       — Она просто показывала мне книжку! — выпалил Кай, выхватывая томик из рук девушки, прежде чем та окончательно утопит их алиби.       Кёнсу заинтересованно хмыкнул и под общую непроизвольную задержку дыхания медленно подошёл к ним и внимательно присмотрелся к обложке.       — Учебник норвежского? — уточнил он.       — Ну да… — протянула Нуна, сама не сильно в курсе, что она там не глядя ухватила.       — Нет, сам факт наличия у ТЕБЯ учебника норвежского, пусть даже на корейском, меня не смущает, — согласился Кёнсу. — Меня интересует, зачем ты его стала показывать ЧОНИНУ.       — Мы… — протянула Нуна, пытаясь дать внятную формулировку тому, что сейчас произошло. Но проанализировав ситуацию поняла, что даже если бы она попыталась облечь это в слова, не вышло бы ничего хорошего. Поэтому выкрутилась иначе: — Мы играли в «правду или действие»! И я загадала ему выучить несколько новых слов.       — Да! — поспешно подержал её Кай, который тоже просчитал, что любая отговорка будет выглядеть правдоподобней, чем «она пыталась одолжить мне книгу, а я яростно отбивался». — Я выбрал «действие».       — Вот как, — хмыкнул Кёнсу ещё более спокойным голосом. — И дайте угадаю, я так удачно зашёл, что это у вас самый первый раунд?       — Нет! — быстро открестилась Нуна. — Это… четвёртый. Но до этого все были «правды».       — Интересно, какие же? — выжидающе сложил руки на груди Кёнсу.       — Кай спросил меня… кто мой любимый мембер среди Сош, — оправдывая свой крик про Гёрлз Дженерейшн, проговорила она. — И… правда ли, что я приехала, чтобы выйти за всех вас замуж.       — И?       — Тиффани. И нет. — открестилась девушка.       — Да это-то понятно. Какой был третий вопрос? Судя по раундам, ещё ТЫ что-то спросила у Чонина.       — Я… я… — она панически перевела взгляд с Кёнсу на Кая и обратно. — Он мне рассказал, как вы познакомились! — наконец нашёл общий знаменатель её мозг.       — Действительно. А как мы познакомились? — заинтересованно складывая руки на груди, уточнил вокалист.       — Хён, ну ей богу, ты же прекрасно знаешь как! — возмутился Чонин. — И вообще, ты мне мешаешь выполнять задание, — Кай поспешно открыл учебник и ткнул пальцем в середину рандомной страницы. — Вот. «Спасибо» по-норвежски: «такк», «до скорого» — «сэс», «он» — «хан», а «она» — «хун»… — он осёкся, шокировано перечитал два последних местоимения и выпалил: — ЧТО?!       — Да ладно?! — выдохнула Нуна.       Затем выхватила у него томик, и трижды провела пальцем по нужным строчкам, чтобы убедиться самой. После чего задумчиво глянула в даль и с уверенным «Фэндом обязан это узнать!», закопалась под одело на своей кровати.       — Куда?.. — попытался уточнить у её пятки ДиО, но та стремительно исчезла из виду.       — Айпод ищу! Мне нужен твиттер! — ответил голос Нуны с очень неожиданной стороны кровати. Кёнсу мгновенно позабыл, кто и в чём провинился, и о чём вообще шёл разговор, и обменялся взглядами с переосмысливающим жизнь Каем.       — Нун, прости, но что именно ты собралась сообщать миру? — неловко прочистил горло он.       — Как «что»?! Что Норвежцы доказали теорему о ХанХунах ещё до того, как сами ХанХуны родились!.. Вот он! — с ещё более неожиданной стороны показалась рука с девайсом. А затем и вся россиянка каким-то образом собралась воедино ровно по центру, откинула одеяло и принялась стучать пальцами по экрану.       — Нун… — начал было Кёнсу.       — Лу Хань уже разрешил, — перебила его девушка и, не поднимая носа от айпода, одной рукой кинула ему свой телефон.       Кёнсу открыл многострадальную раскладушку и действительно узрел смс от Оленя, присланное буквально пять секунд назад. Оно гласило: Входящее сообщение. (01.12.2013) 22:59 От: «Лу»       Вот как? Забавно.       Нет, я не против. Анонимно — хоть в твиттер, хоть на фанборд, хоть арендуй баннеры на центральной площади. НО. Не вздумай сказать об этом «открытии» Сехуну напрямую. Рискнёшь, и даже прапраправнуки твоих прапраправнуков будут знать, почему этого не стоило делать.       До скорого!       — КОГДА ТЫ УСПЕЛА ЕМУ НАПИСАТЬ?! — наконец вышел из режима ошарашенного манекена Кай.       — Нуна, — Кёнсу положил руку на её запястье, небезосновательно полагая, что попытки напрямую забрать у Нуны девайс вполне могут лишить его пары конечностей. — Всё это конечно здорово… — на этих словах Чонин только нервно усмехнулся, — …но ты ведь не хуже меня знаешь, что этот учебник доказал… не то, что есть в реальности.       Эта реплика даже заставила Нуну прерваться и оторвать нос от девайса. Кай же просто сел. Не на стул, не на кровать. Просто сел — там, где стоял.       — Во-первых, Кёнсу, ВАУ, — поджала губы россиянка. — Вау. Не ожидала. — Кёнсу, который, по ходу и сам не ожидал, смущённо отпустил Нунино запястье и отвёл взгляд. — Во-вторых, фэндом не в курсе, что есть в реальности. Так что я могу писать, что угодно, — она многозначительно подняла палец вверх. — И, наконец, я спросила разрешения, — она пожала плечами и спокойно вернулась к печати.       Кёнсу отступил на пару шагов назад, как-то потеряно огляделся и тоже опустился прямо на пол. Рядом с Чонином. И вновь, как утром, они сидели созерцая Нуну, как пожилые пары созерцают деградацию современной молодёжи. Осуждающе, но с ноткой лёгкого восхищения. Наконец Кай прочистил горло и не отводя взгляда от Нуны, печатающей свою лингвистическую теорему, спросил помятым голосом:       — Хён. А ты чего приходил-то?       — Веришь, — так же не оборачиваясь к донсену, вздохнул вокалист. — Хоть убей, не вспомню…       Нуна допечатала, опубликовала твит и с блаженным фанатским писком прижала айпод к носу. Кай тяжко-тяжко вздохнул и отозвался:       — Верю. (и когда Кёнсу ушёл, в теории, должен был случиться данный диалог:)       — Забери свой учебник, даром мне сдался норвежский, — недовольно бросил девушке книгу Кай. Та ловко поймала её и, глянув на обложку, усмехнулась:       — Ты не поверишь, Каюнь, но это не мой учебник. Он стоял здесь, на полке… — она кивнула в сторону книжного шкафа. Кай шокировано хлопнул глазами. Нуна задумчиво сощурилась: — Ты не помнишь, кто спит на этой половине комнаты?.. (ну и раз уж мы переходим в стадию сумбурных черновиков, то я вам покажу кусок, который в итоге вообще пришлось убрать, потому что он не вписывался в канву. Альтернативный вид разрешения кексивого конфликта:)       Нуна постучала пальцами по столу, выдержала испытующую паузу и спросила:       — Значит, делиться не будешь? Окончательный ответ? — Кай очень уверенно мотнул головой.       Нуна понимающе кивнула и потянулась за своим ноутбуком. Кай обеспокоенно проследил за её движениями. Россиянка включила аппарат, подождала, немного пощёлкала мышкой, немного поклацала клавиатурой. Затем наконец развернула к танцору экран, где было открыто какое-то видео, и тыкнула по пробелу. Картинка пришла в движение и оказалась записью одного из первых экзо-выступлений. Фокус камеры был именно на Кае. Две секунды всё шло хорошо, но потом он вдруг смачно так навернулся. На этом видео закончилось. Но сразу началось следующее. В этом Кай испугался хлопка пушки-конфетти и попытался прикинуться, что всё так и было задумано. Следом пошли ещё падения, с других концертов и шоу. Потом заминки и запинки с интервью.       — Это что?! — наконец отмер неэкранный Кай, переводя взгляд на россиянку, методично поглощающую суп.       — Это, Каюнь, трёх с половиной часовая подборка всех твоих фейлов со всех шоу за всю историю существования группы, — пояснила та, наконец ставя на паузу этот личный ночной кошмар Чонина.       — Какого…       — Ну, видишь ли, я выспалась, уже не хочу придушить тебя голыми руками, — она положила подбородок на руки. — Но как-то отвечать на твои выпады надо. Вот я и нашла выход. Будешь меня доставать, вредничать, где не надо, и в целом вести себя, как обычно — я нажму пробельчик, врублю полную громкость, и наслаждайся этим произведением искусства хоть целый день, — она улыбнулась Каю самой ласковой из всех изуверских улыбок.       — Знаешь что, Ненормальная, — возмущённо выдохнул тот. — Я конечно знал, что ты сумасшедшая, но это новый уровень. Делать такие подборки…       — Ты серьёзно? — усмехнулась девушка. — Кай, эту подборку делала не я. Я её просто нашла. На ютьюбе. И она там не единственная, если что. — Каю динамичненько поплохело от этой новости, и он покрепче ухватился за столешницу. Нет, он конечно знал… догадывался… но лично ещё не сталкивался. И не горел желанием, если честно. А Нуна продолжала: — И прежде чем ты начнёшь гадать, кто же так сильно тебя ненавидит, чтобы сделать подобное, я тебе подскажу: никто. — Кай непонимающе выгнул бровь. — Это сделано какой-то преданной фанаткой, у которой к тебе исключительно самые тёплые чувства, — пояснила Нуна. — Понимаешь ли, вот это всё она находит чрезвычайно милым, — она провела рукой по экрану, словно ведущий прогноза погоды. — Пересматривает и умиляется. — Лицо Чонина очень ярко выражало всё, что он думает о фэндоме, о преданных фанатках, о некоторых конкретных ухмыляющихся личностях напротив и их навыках работы с гуглом. — И это я ещё добрая, — добавила девушка. — Была бы злая, я бы тебе комменты под этим видео процитировала. Прямо отбойным молотком по самооценке…       На этих словах Кай как-то особенно яростно скрипнул зубами, затем озлоблено хлопнул тарелку с кексами на её сторону и принялся молча, но не менее озлоблено, есть суп. Нуна замолчала, поняв, что кажется перегнула палку. Беспокойно оглядела внезапно отвоёванное, потом хмурого танцора и, наконец, со вздохом закрыла ноутбук.       — Ладно, — сменила она язвительно-елейный тон на общечеловеческий. — Извини, не рассчитала, — она устало потёрла глаз. — Не честно использовать против тебя фэндом.