Сыпасиба, Нуна

(Каким-то образом с прошлой главы Кай с Нуной доживают до ночи, есть шанс что даже смотрят фильм и в целом не буянят, чинят какое-никакое перемирие. Чонин кое-как наконец отпинывается от своих самокопаний медитацией и русскими скороговорками. В какой-то момент, часа в три ночи он наконец надумывает укладываться спать. И заявляет Нуне, что она ему мешает)       — Всё равно светло!       — ШТО?! — глухо возмутилась Нуна. — Ты издеваешься?! — она недовольно откинула одеяло с головы и сдула с носа чёлку. — Каким образом?! Я убавила яркость на минимум и укрылась с головой!       — ВСЁ РАВНО СВЕТЛООО! — недовольно огрызнулся Кай. — Говорят тебе — ты мне мешаешь. Вырубай и давай спать!       Нуна недовольно направила свет от айпода прямо на его кровать и увеличила яркость на максимум.       — А может некоторые поправят корону и отвернут свой несветлый лик к стенке? Я не хочу спать. Я хочу читать. И уже пошла на миллион уступок. Твоя очередь, — грозно свела брови она.       — Мне не удобно спать на левом боку!       — Ох, простите меня, Ваше Принц-на-горошинное Высочество. Я не подумала, — закатила глаза Нуна. — Мне-то очень удобно сидеть как помидорка в парнике!       — Дай угадаю, — фыркнул Кай, садясь на кровати, — у тебя нет ни братьев, ни сестёр, поэтому ты так и не научилась уступать в конфликтах.       — Зато у тебя две старших сестры, и ты привык, что все споры решаются В ТВОЮ пользу, потому что «уступи брату, он же младше тебя», — парировала Нуна. — Угадала?       Кай прикусил язык и, недовольно цокнув, сложил руки на груди. Кто-то попал в яблочко.       — Так, я возвращаюсь под одеяло и продолжаю чтение, — хмыкнула Нуна. — Это моё последнее предложение. Устраивает — спи. Не устраивает — можешь, хоть по потолку ходить, мне безразлично.       — Именно поэтому у тебя нет парня! — язвительно выплюнул последний, «самый страшный» аргумент Кай. Нуна лишь закатила глаза сильнее:       — Знаешь, если наличие парня подразумевает, что я не могу почитать в четыре часа утра, если мне вдруг приспичит, — она смерила танцора снисходительным взглядом, — то НАХРЕН ОН МНЕ НЕ СДАЛСЯ! — и снова уткнулась в айпод, возвращаясь к чтению.       Кай поглядел на неё как-то обречённо и тяжко вздохнул:       — Ненормальная, что с тобой не так? — почти сердобольно поинтересовался он.       — Я просто водолей, — спокойно отозвалась та, перелистывая виртуальную страничку. Кай задумчиво хмыкнул:       — Удивительно, но это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО многое объясняет… (Кай пытается найти чем себя занять, потому что спать не так уж и хочется и Нуна с её «светом от айпода» тут даже ни при чём. В итоге встаёт, хочет налить себя чая, но понимает, что термос пуст)       — Ненормальная… — недовольно протянул он.       — Каюнь, я сейчас на дико интересном месте, а ты постоянно меня отвлекаешь. Ты бы поосторожнее, — ещё более недовольно протянула Нуна в ответ.       — Ты выпила весь чай!       — Он здесь именно затем, чтобы его пить, — со вздохом оторвалась от книги россиянка. — И не ты ли спать собирался? Зачем тебе чай?       — Уснёшь тут с тобой, — недовольно проворчал танцор и стал шарить по своей постели в поисках телефона.       Нуна чуть понаблюдала за ним и поинтересовалась, изогнув бровь:       — Ты собрался звонить Кёнсу? В четыре утра ради чая?       — Ещё только ПОЛОВИНА четвёртого, — недовольно фыркнул танцор, но палец его всё же завис над кнопкой вызова, не спеша её нажимать.       — Ну разница так разница, конечно, — согласилась Нуна. — Тебе вот не жалко его будить? Мы его и так загоняли.       Чонин, которому ещё как жалко, но он-то в отличие от некоторых никогда почему-то не прежде не совестил по поводу того, что слишком тревожит хёна в подобных ситуациях, надулся и недовольно отбросил телефон. Сел обратно на свою кровать и сложил руки на груди, скорчив максимально угрюмую физиономию. Нуна, и правда больше других виноватая в том, что термос опустел, даже чуть стушевалась, а затем, чуть подумав, малость виновато спросила:       — Неужели тебе самому не сходить себе за чаем?       Ответный взгляд Кая был даже не возмущённым, а каким-то сердобольно-встревоженным. Так смотрят на умалишённых, активно им сочувствуя.       — У тебя память на последние два дня отшибло? Знаешь, что бывает за самоволку из коптилки?!       — Сейчас ЧЕТЫРЕ УТРА, — многозначительно протянула Нуна. — Все спят. Кроме нас с тобой. Никто не узнает, что ты сходил на кухню.       Кай разве что рябью не пошёл от негодования.       — Ты тут без году неделя и думаешь, что что-то понимаешь? Вот сама и иди, раз такая умная, — фыркнул он.       Нуна взяла пару секунд на раздумья, затем однократно хмыкнула, поднялась с кровати и, щёлкнув кнопочкой айпода, отбросила его на подушку.       — Ладно, схожу, — пожала плечами она.       В конце концов, ей тоже рано или поздно чая захочется. Негоже термосу пустым стоять. Она спокойно прихватила его со стола и развернулась в сторону выхода.       Кай побледнел и посерел одновременно. Подскочил с кровати и на автопилоте едва не ухватил её за локоть. Но вовремя спохватился, что не стоит касаться прокажённых, поэтому просто обогнал своим более широким шагом и преградил ей дверь.       — Ненормальная, это ОЧЕНЬ плохая идея, — категорично сдвинул брови он.       — С каких пор ты за меня волнуешься? — фыркнула девушка, попытавшись его обойти, но тот шагнул в сторону вместе с ней.       — С таких, что попадёшься ты, а влетит всё равно нам ОБОИМ, — возмутился он, снова делая шаг в сторону — только теперь обратную — вместе с ней. — Мне — как раз-таки за то, что тебя не остановил!       — Не попадусь я, — закатила глаза Нуна, наконец останавливаясь. И смерила его недовольным взглядом. — Не обязательно быть Джеймсом Бондом, чтобы налить в термос чая, не спалившись.       — С твоими талантами ты умудришься попасться, даже если у тебя будет мантия-невидимка, — почти даже не съязвил Кай.       Нуна хмыкнула. По-хорошему Кай, конечно, прав. Она ни стелсом, ни грацией не отличается. Не то, чтобы это прямо гарантировало провал миссии, но явно минусовало шансы на успех. Ах да. Ген неудачницы ж ещё. Нуна хмыкнула повторно.       — Ну тогда ты сходи, — она недовольно пихнула термос Каю в грудь, и тот непроизвольно подхватил его, чтобы не упал. Но тут же пихнул его обратно девушке в руки:       — Ты каким местом слушаешь?! — прошипел он. — Хочешь чай — звони Кёнсу! Всё. Других вариантов не предусмотрено. Что непонятного?!       — Будить друга в четыре утра ради прихоти, вот уж высокие отношения, — вторит его тону Нуна и, на этот раз, сделав целых три обманных манёвра, наконец успешно обходит танцора.       Тот разворачивается за ней, задыхаясь от негодования. Да кто она такая, чтобы критиковать их с хёном отношения! Даже дружеские! В смысле… конечно, дружеские! Какие ещё, если других у них просто не существует?!.. Очередной страшный экзистенциальный вопрос начал закипать чернотой на потолке прямо над головой Кая. Поэтому он живо шагнул вперёд, вслед за россиянкой и страшная дилемма успешно миновала его, шлёпнувшись густой каплей дёгтя за его спиной.       — Если волнуешься, идём вместе, для подстраховки, — тем временем небрежно пожала плечами Нуна, открывая дверь. Затем аккуратно высунулась в коридор и внимательно оглядела обстановку. Чонин невольно высунулся вслед за ней из банального любопытства.       — Никуда я с тобой не пойду, — буркнул он.       — Боишься, так и скажи.       — Я и говорю! — возмущённо прошипел Чонин. — Ты просто не понимаешь, какой это риск!       — Мы с Сехуном не побоялись пойти у тебя ИЗ-ПОД НОСА трусы воровать. А тут какой-то чай с кухни, — снисходительно вздохнув, цокает Нуна. От упоминания инцидента с его красными труселями Кай лишь закатил глаза. — Нет, ты сиди тут. Я не настаиваю. Только учти, чай я принесу только СЕБЕ, — хмыкнула Нуна и наконец вышла.       Но не успела и до середины коридора дойти, как позади послышались быстрые шаги нагоняющего её Чонина.       — О, заячий хвост передумал? — фыркнула россиянка.       — Одна ты точно нам подпишешь смертный приговор, — недовольно процедил танцор. — Всё, иди молча.       Проблемы начались уже с порога. Дверь в гостиную открылась как в самом тупом ужастике: с громким и щедрым скрипом, который — Кай мог поклясться — раньше отсутствовал.       — Ты бы её ещё с пинка распахнула! — прошипел он настолько тихо, что Нуна, соответственно, эту дверь открывавшая, едва смогла разобрать слова.       — Самую капельку скрипнуло! — так же тихо возмутилась в ответ она.       — Я тебе гарантирую, ты сейчас Лэя в Китае разбудила, — съязвил тот.       — Вот именно его, — закатила глаза девушка и наконец прошла на кухню.       Осторожно прошла на цыпочках к столу. Поставила на него термос. Тихонько щёлкнула кнопочкой электрического чайника. Ну, в её представлении тихонько — Кай от этого звука резко присел под стол. Выждал пару секунд и, чертыхнувшись, снова встал на ноги. А Нуна уже стала открывать навесной шкафчик. С очередным жутчайшим скрипом. У них что, во всей общаге ВСЕ петли резко проржавели?!       — Ещё громче нельзя? — покрываясь холодной испариной зашептал Кай, подходя ближе, пока россиянка тянулась за заваркой и чайником. Та лишь отрицательно хмыкнула.       Где-то со стороны комнат раздалось тихое шарканье. Или не раздалось. Чонин осторожно прислушался. Вода начала закипать, угрожающе громко побулькивая. Нуна с УЖАСАЮЩЕ громким звуком протащила по столешнице термос, подвинув его локтем. Чонин вспотел ещё хуже и попытался срочно забрать у неё заварку.       — Ненормальная, к чёрту чай, пошли отсюда, пока не поздно, — зашептал он. Девушка вырвала пакетик у него из рук и продолжила засыпать его в чайник.       — Я уже почти закончила, — спокойно отозвалась она.       — Почти не считается, тут каждая секунда может стать роковой!       — Каюнь, не говори под руку, — меланхолично попросила девушка, убирая заварку на место. — Я тебя и так поняла — ты трусливая фасолина, а благодаря мне у нас будет чай.       — Я такого не говорил! — возмутился тот.       — Да? А мне послышалось.       — Я тебе…       — ВЫ ОХРЕНЕЛИ?! — раздался громкий шёпот из другого конца гостиной.       Нуна и Кай перепугано замерли, вцепившись в заварочный чайник, и обменялись предсмертными взглядами. Но, прежде чем они успели раскусить капсулы с цианидом, голос шепеляво продолжил:       — Если Кёнсу-хён вас здесь увидит, он весь город на карантин посадит. На год.       — Сехун, — облегчённым хором выдохнули они, оборачиваясь к застывшему на выходе из ванной макне.       — Вы совсем из ума выжили? Что вы тут делаете? — продолжил тот возмущённым шёпотом. — Ладно Нуна не понимает, но ТЫ?! — он многозначительно тыкнул в Чонина. — Не мог ей объяснить, что ли?       — Ты думаешь, я не пытался?! — так же возмущённо зашептал тот в ответ, наконец отпуская чайник и всплёскивая руками. — Чтобы она меня и послушала, ага.       — Уходите, уходите живее, пока вы на нас всех не накликали беду, — лирикой, достойной богатырских баллад зашепелявил Сехун, активно махая руками в их сторону, будто пытаясь вымести их из комнаты (и крч они ещё чуть-чуть шепотливо препираются и)       Щёлкнула кнопочка докипевшего чайника. И сразу следом раздалось ровное, грозное и совсем не шёпотом сказанное:       — Это что такое?       Кёнсу.       Слышали о книжке «Путешествие к центру Земли»? Так вот, она о том, куда вместо пяток ушло сердце буквально всех присутствующих, когда они услышал этот вопрос. «А-что-если-я-правда-умею-телепортироваться-я-ж-не-проверял» — подумал Кай, и в ту же секунду понял, что это конец. Сехун ойкнул и моментально скрылся в ванной. И судя по звуку принялся заколачивать дверь гвоздями       — Хён, клянусь меня подставили она меня заставила она мне угрожала это вообще не я тебе это всё снится, — на одном дыхании выпалил Кай, сунул чайник в руки Нуны и вылетел из комнаты со скоростью молнии.       Нуна, которая поняла, но кажется всё же НЕ ПОНЯЛА всю тяжесть ситуации, виновато улыбнулась и примирительно подняла ладошку, свободную от чайника, в надежде, что Кёнсу смилуется. Но тот лишь ещё больше нахмурился и направился прямо к ней.       — Слушай, я могу объяснить, — панически забормотала Нуна. — Мы просто ааааАААААй, — не успела договорить она, потому что её прибольно ухватили за ухо и молча потащили в коридор. Если до первой линии скотча Нуна ещё что-то там пыталась попискивать, то на подходе ко второй уже смирилась с ситуацией и приняла свою судьбу.       Кёнсу угрюмо толкнул дверь коптилки, но та не поддалась. Он нахмурился ещё сильнее и всё таким же спокойным ровным голосом произнёс:       — Чонин, открой сейчас же       — Хён, — раздалось с противоположной стороны. — Хён, ну зачем? Так же всё хорошо, у тебя вон Ненормальная есть. Зачем тебе я? Я так устал, просто ужас. Сейчас спать пойду…       — Чонин. Я считаю до трёх, а потом ломаю сначала дверь, потом тебя.       Дверь распахнулась раньше, чем до них долетело зашуганное «ладно».       Кёнсу наконец отпустил Нуну и та обиженно прижала к пылающему уху ладошку. Кёнсу мотнул головой, предлагая ей проследовать в коптилку. Кай тихонько, стараясь не делать резких движений отполз на свою кровать.       — Кёнсу, мы просто… — начала опять Нуна, но её испепелили взглядом:       — Время объяснений закончилось. Мне совершенно всё равно каким образом вы оказались на кухне. Главное, что вы там оказались, — он говорил спокойно, размеренно и ровно. Но отчего-то мурашки ползли по спине у всех в комнате. В том числе у неодушевлённых предметов. — И сейчас вы ложитесь в кровати и не встаёте с них до самого утра. Дверь я запру.       — Но…       — Ещё слово, — категорично оборвал россиянку вокалист, — и я вас ещё и к кровати привяжу. Карантин продлевается ещё на сутки. Минимум. Спокойной ночи.       И вышел. Вот так просто в два шага, и закрыл дверь. Следом раздался звук ключа, поворачиваемого в замочной скважине. Приехали.       — Это всё из-за тебя! — выдохнул Кай, когда шаги в коридоре наконец стихли.       — Я всего лишь предложила втихую сгонять за чаем. Это вы с Сехуном балаган устроили.       — Ну конечно, а ты как всегда святая. Знал, что не надо было идти!       — Я тебя за собой не тащила!..       Они осеклись и дружно обернулись на дверь, потому что за ней снова раздались возня. Шум и голоса. Оба живо шмыгнули каждый под своё одеяло и постарались слишком громко не дышать. А голоса — точнее голос — тем временем стал вполне различим:       — Нет нет нет, хён, прошу, умоляю, нет — раздавалось всё ближе и ближе к их комнате. Кай и Нуна совсем уж притихли и даже невольно переглянулись.       Снова повернулся ключ, а затем дверь распахнулась, Кенсу молча запихнул в коптилку причитающего Сехуна, и тут же закрыл дверь. Макне припал к ней грудью и пока ключ поворачивался в замочной скважине в третий раз, скороговоркой бормотал мольбы:       — Хёнушка ну миленький, я клянусь, я к ним не подходил вообще, я не дышал даже вообще в той комнате, я там случайно оказался, ну я не виноват, ну пусти меня…       Но шаги уже удалялись по коридору.       Сехун развернулся, прислонившись спиной к двери, и сполз по ней вниз.       — Что вы наделали, — обиженно прохныкал он. — Хён же завтра… — он обречённо стукнулся затылком о дверь.       — Сехуни, — печально протянула Нуна, осторожно выползая из кровати и направляясь к нему.       — А я предупреждал. Вообще всех предупреждал, — возмущённо огрызнулся Кай. — Я вам ещё до дебюта говорил, что он маньяк, а вы не слушали. Вот и нехрен теперь жаловаться, — и разве что язык Сехуну не показал.       Нуна, присевшая на корточки рядом раскисшим макне, оторвалась от утешительного поглаживания его по плечу и удивлённо изогнула бровь:       — Кёнсу там случаем не твой лучший друг, не?       Кай лишь фыркнул:       — Это не отменяет объективной реальности, — затем внимательно осмотрел Сехуна, оглядел комнату, снова повернулся к нему и Нуне и безапелляционно заявил: — Как хотите, но я никого к себе в кровать не пущу…