Попытайся разбить алмазное сердце...

Вечером Мукуро заехал к сестре. Она жила в центральном районе Токио, где каждая квартира стоила баснословных денег. До третьего этажа, который и нужен был иллюзионисту, мужчина добрался на лифте, а когда вышел на лестничную площадку, отстраненно заметил, что дверь всего одна. Правильно, ведь в подобных домах целый этаж занимает единственная квартира, огромная по площади. Хром наверняка сидит в спальне и листает очередной журнал с фотографиями различных моделей и трендовых вещей, представляемых этими моделями. И брату вновь обрадуется, чуть не до потолка прыгая, пригласит на чай, отрежет самый большой кусок торта, конечно, ведь она любит его... На мгновение прикрыв глаза, Рокудо тяжело вздохнул. Слишком многое навалилось на него в последнее время, и ему требовался отдых. Пусть и столь непродолжительный. Эти переводы, агентства, смена работы, любовные терзания... Казалось, что они всю душу из него вытянули. От этого очень сильно болела голова, словно внутри нее целое войско сражалось на мечах - таких уж чересчур звонко сталкивающихся железках. Может, мигрень? О да, только ее ему и не хватало до полного набора!.. Устало переставляя ноги, Мукуро добрел до прямоугольника двери, а после позвонил в звонок. "Сейчас будет бо-бо, - ехидно подсказал внутренний голос, - задушит ведь в объятиях!" Шорох за стенкой, а после в проеме показалось радостное личико Докуро, улыбкой способное осветить всю Вселенную. Как он и предполагал, его за ручку отвели на кухню, усадили и пододвинули тарелку с огромным куском пирога, не торта, увы. - Я так рада, давно в гости не заходил! - Девушка, огромными аметистовыми глазами смотревшая на него, подперла ладошкой щеку. Она с умилением глядела на брата, совсем забыв о том, как в недавнем разговоре по телефону он был не в духе. Вот он, сидит перед ней, пусть чуть живой, но... но такой, каким был раньше! - Угу, извини. - Синеглазый мужчина слегка прикусил губу, то ли ругая себя за невнимательность, то ли сетуя на слишком громкий голосок Хром. - Слушай, есть что-нибудь от мигрени? - Сейчас принесу. - Пару раз согласно кивнув, ответила она шепотом, мгновенно вникая в ситуацию. Вскочив, скрылась в недрах квартиры, чтобы через пару минут вернуться с маленькой таблеткой в руке. Когда он принял лекарство, она спросила о самочувствии модели. - Все хорошо, в самом-то деле... Лучше расскажи как ты. - Улыбнуться просто так, от всей души, оказалось на самом деле сложно. Где-то внутри проснулась совесть, требующая извиниться за то, что он нагрубил родному человеку. Хотя тот разговор казался чем-то давно забытым, словно пришедшим из другой эпохи, и это тоже тяготило. Было такое чувство, что жизнь закрутилась, будто водный тайфунчик, и Мукуро попал под раздачу. Но губы по неизвестной причине упрямо поджались, так и не решившись произнести одно-единственное "Извини!". - Да все отлично, но порой накатывают... воспоминания не очень приятные. - М? Ты про что? - Да те итальянцы... До сих пор мурашки по коже. Но это так, ничего страшного! Недавно познакомилась с парой хороших гитаристов, у них своя группа, и классно то, что они пригласили меня на концерт! Правда, до суперзвезд им далековато, но талантом не обделены!.. Вот бы однажды увидеть как они будут на вершине! - Хм... Не беспокойся ни о чем, сестренка! - Отодвинув от себя тарелку с недоеденным пирогом, мужчина ласково погладил маленькую ладошку, будто пытаясь передать уверенность через прикосновение. - Больше никогда не заставлю тебя бояться, не попрошу что-либо разузнать... Ты ведь моя сестра, а не ищейка. Будь уверена в этом, ладно? - Согласный кивок и слегка покрасневшие щеки Докуро. Девчонка ведь совсем еще!.. - Не хочу говорить сейчас о работе, так что давай на отвлеченные темы, а? - Синеглазый милостиво глянул на собеседницу, молча упрашивая согласиться. - Ок`. Скоро у Кена праздник, ты помнишь? День Рождения, самый лучший день. Вчера съездила к ювелиру и заказала подарок. Думаю, он будет очень удивлен чему-то подобному. - Хром тихо рассмеялась, вызвав блеклую улыбку в ответ. Впрочем, тут же умолкнув, она после серьезно спросила: - Но тебе ведь не это от меня нужно? Все эти страхи связаны с R&D? Не пытайся меня обмануть, - вскинутая рука, вмиг пресекающая все пререкания, - я все прекрасно вижу. Ты слишком побледнел, братик, в зеркало сегодня смотрелся? Уверена, что нет. Да, - девушка нахмурилась, - тебе сложно это обсуждать... Но тебе это нужно, слышишь?! Просто расскажи, я же... пойму... - Фиалковые омуты, открыто глядящие, умоляли сдаться упрямца Рокудо. Хозяйке квартиры было сложно смотреть на человека, сидящего напротив, и ей было сложно говорить, звуками вскрывая все его ужасающие душевные раны. Слово может калечить, слово может убить. Это очень хорошо видно по тому мужчине, который сейчас отводил взгляд с белым от напряжения лицом, нервно сжимал длинными пальцами края тарелки и до боли прикусывал губы. Глубоко вздохнув, обладатель волос цвета ночного неба странно обмяк, как будто сдался, показывая это всем своим видом. Немного наклонив голову вбок, он устало потер виски и начал свой недолгий, но весьма содержательный рассказ роковой фразой: - Я влюбился. - И если бы Хром не была воспитана в высшем обществе, то наверняка бы уронила челюсть от удивления... - Э... Я-я-ясно, ясно. Но что-то случилось?.. - Докуро, очень рьяно не желающая знать имя этой счастливицы, которой досталось сие откровенное признание, просто попыталась подтолкнуть беседу дальше по курсу. - Да, я все испортил, еще не зная о своих чувствах... Черт, звучит не очень! - "Не зная"? - Девушке вдруг стало интересно, а как вообще можно не знать о подобном? Хотя, это же ее брат - тот, кому наверняка легче откусить себе язык, нежели сказать "люблю", тот, кто с детства верил в собственную невозможность чувствовать что-то подобное. О, Ками-сама, с ним столько проблем! Простому человеку не справиться с той тьмой, что жила в его сердце, и поэтому спутник жизни ему нужен необычный. Самый необычный из всех, необычный потому что самый-самый... светлый. Тьма исключает свет, и наоборот. Столкнутся, и здесь либо один проиграет другому, либо они смешаются, родив нечто новое. Так сложно все у него будет, слишком запутанно! Сам ведь сидел, аки злобный гном, и все нити запутывал!.. От подобного сравнения Хром рассмеялась бы, но поймав измученный синий взгляд, подобралась и приготовилась слушать, а при возможности и поддержать. - Да вот как-то так все... Сам не до конца разобрался. Просто вдруг понял, что поздно признался себе, и ничего уже не исправить!.. - Последние слова были произнесены шепотом, словно говоривший сорвался с утеса, а воздух из его легких выбил страх перед падением. И совсем отчаянно и тихо, - Ну почему все так, Хромэ-тян? Так больно было в первое мгновение, когда увидел его вместе с Джотто!.. Тишина повисла с последним звуком. Девушка пораженно уставилась на гостя, уверенная, что ей не послышалось. - ЕГО? - М? А, да... Ох, черт! - Модель было спохватилась, но потом просто опустила голову на скрещенные руки, что-то устало и болезненно простонав. Проболтался, так глупо! Хотел молчать, как партизан, но не обременять родственницу еще и этой проблемой. Он как бы гей теперь и в ее глазах. И самым смешным было то, что сейчас было не до шуток насчет ориентации, отнюдь, какие шутки?! Он не плаксивый мальчик, не шизофреник, не истеричка, из-за этого и крушить все вокруг не получается, даже "плакать в подушку" звучит унизительно. - Получилось так... - Мужчина закрыл глаза, собираясь спокойно выслушать ответ Докуро, который может прозвучать как приговор. Хотя, ей позволительно. - Кхм-кхм, ну... На вкус и цвет... - Пф! - Не смог сдержать саркастического смешка иллюзионист, удивительно, но именно такой стандартной поговорки он и не ожидал. "М, да... на вкус и цвет? На цвет мне нравятся его ярко-рыжие волосы, а на вкус... не прочь бы попробовать его бархатистую кожу". - Спасибо за понимание. - Добавил он искренне. - Так, а что на счет "ничего не исправить"? От воспоминаний, навеянных этой фразой, он вздрогнул - одновременно и от сладкой картинки перед глазами, и от осознанного ужаса произошедшего. Изнасиловал мальчишку, который никогда не лукавил, который со времени своего появления в агентстве дарил ему что-то неповторимое. Изнасиловал того, кто этого не заслужил, верно?.. - Я сделал нечто ужасное, Хром, действительно ужасное! Хуже, наверное, даже смерти, особенно для него... он такой чистый, а я сделал так, что... Черт! - Эй, я не настаиваю, но твои восклицания мало что проясняют. - Просто знай, - я все разрушил, и он ни за что меня не простит. Никогда! Но... я люблю его, сестренка, действительно люблю... - Вот как. - После в помещении стало тихо, слышно было, как прерывисто дышит разволновавшийся Рокудо, хотя свету был явлен только темно-синий хохолок прически. Что написано на красивом лице, о котором мечтают многие представители обоих полов? Боль? Смятение? Раскаяние? "Поразительно, - заметила Хром про себя, - но он изменился. Сложно признаться, что я готова расцеловать того, в кого братик влюбился! Что за человек?! Так снести все ограничения, которые сам себе поставил маленький Мукуро... Страшно. Этот незнакомец, скорее всего, ужасно сильная личность! Поэтому я уверена, что все можно исправить, ведь не может, просто не может, этот человек так сдаться в лапы ненависти..." - Тогда тебе следует знать, что нет того, что нельзя простить. Если же ты не набрался храбрости сказать "извини", то открою одну истину. Порой, построить крепость заново легче, нежели восстановить руины, оставшиеся после войны... Надеюсь, ты понял. Ответом ей было молчание. Впрочем, синеглазый внук мэра глубоко задумался над этими словами. В его душе есть еще место надежде. Кёя сидел за небольшим лакированным столиком и задумчиво глядел на струйку дыма, устремляющуюся вверх. Горячий напиток приятно грел руки через керамику кружки, и это тепло казалось оттого более необходимым, что у самого брюнета руки были ледяными. - Кёя-кун, чай остынет, если ты не выпьешь его. - Фонг заинтересованно наблюдал за гостем, пытаясь понять, о чем именно думал мужчина. Ни темной ауры, ни злости или раздражения не чувствовалось, словно человек этот был полностью расслаблен и пребывал в гармонии. Хотя сначала, когда модель пришла на закрытие выставки в Rouqe, вид у нее был крайне усталый и озабоченный. Сразу стало ясным то, что от посещения галереи Хибари требовалось одно - успокоение. Именно по этой причине он появился к самому концу, когда последние гости покидали светлые коридоры здания, он даже не посмотрел на картины, а направился в кабинет Фонга. Очень странный выбор. Любой, чьи чувства в смятении, стремился бы к друзьям, близким людям, в крайнем случае к подчиненным. И если первых у Облака было единицы, а вторых не было вовсе, то вот третьих... Не меньше сотни. Но отчего-то же этот странный взрослый юноша пришел к нему, наверняка не понимая собственного выбора. Да и владельцу галереи не все было понятно. Гость, слегка кивнув в согласии, поднес к губам чашку, наконец-то поднимая взгляд - спокойный и несколько грустный. - Хм... - Искусствовед мог бы поклясться, что на дне родниковых глаз трепещется что-то, сильно похожее на раскаяние или сожаление. О чем мог так тихо сожалеть подобный человек? Явно не о фотосессии или работе над очередной разработкой нового тренда. Метьте выше, мсье Фонг, нечто личное. Очень важное и очень болезненное. - Что с вами? Вопрос повис в тишине кабинета, от него сероглазый брюнет слегка нервно сжал пальцами керамику, волком глянув в сторону собеседника, и как бы беззвучно спрашивая: "А тебе-то что?" Мальчишка (а именно так порой хотелось его назвать) не хотел откровенничать перед тем, кому не до конца доверял. - Ну тогда зачем ты здесь? - Спросил мужчина с тонкой косичкой, перекинутой через плечо, интересным тоном: серьезно-шуточным. Казалось бы, невозможное сочетание, но все же... Гость слегка отвернулся, сдаваясь. Если пришел, то, не будучи трусом, не отступай и делай то, к чему стремился. А Хибари хотел поговорить. Поговорить с кем-то отдаленным, никак не связанным с его проблемами, просто все разъяснить. И дабы вернуть себе хоть какую-то часть собственной гордости, он решил начать первым: - Мне... нужен ваш совет. - Сложно, очень-очень сложно ему дались эти слова. Язык по каким-то своим соображениям (читай: непримиримостью) заплетался, вовсю сопротивлялся и не желал подчиняться хозяину. - Я просто... сделал очень больно дорогому мне человеку... Темные брови искусствоведа взметнулись вверх, но тут же опустились, не желая показывать удивление мужчины. Дорогой, дорогой, дорогой... Пазлы в голове Фонга начали перемещаться, выстраивая отдельные фрагменты общей картины, мозг быстро анализировал и работал, в то время как темные глаза понимающе прищурились. Владелец галереи на своем опыте знал что значат слова "сделал больно", и, да, он прекрасно ведал каково это - пытаться все исправить. Заинтересованность Кёи в художнике Х, как его прозвал сам японец из-за маленького крестика в углу обворожительного "Небесного дыхания", поражала своей открытостью и жадностью. Но стоило Облаку узнать про то, что молодой талант курировал сам Примо, и нечто исказилось в его ауре. Да, постоянный посетитель Rouqe знал что-то, так же связанное с Реборном, что-то, что будоражило все существо молодого человека. Новая галерея, которую так неожиданно решил открыть нефтяной магнат, и тот не ограненный алмаз, который находился под его покровительством - связаны ли? Возможно, вполне возможно. Но стоит учесть тот факт, что галерею-то он собирался подарить младшему сыну. И мало кто знал в лицо этого "младшего сына" - трогательно красивого мальчика с большими глазами, наивного и светлого. И Фонг, на самом деле, лишь единожды и мельком видел этого рыжего подростка, так тщательно скрываемого отцом. Галерея и алмаз, ребенок и талант... Художник Х, он же - Тсунаеши. Уголки губ на пару миллиметров приподнялись, обозначив самую-самую тонкую и незначительную улыбку в мире, так, как умел только искусствовед, - Примо наверняка бы ему голову открутил, если бы узнал об этих догадках. О да, глава Вонголы становился просто убийственным, когда приходил в ярость... Чего только стоила та история про Колонелло. До сих пор Лар Милч страшится показываться на глаза своему боссу, боясь признать собственную ошибку. Правда, лучшего бойца восточных единоборств больше умиляла вспыльчивость лучшего киллера в мире, хотя его несколько необузданная сила напрягает. Реборн был просто поразительным, стоит признать. У Колонелло был прекрасный вкус! Он-то знал, что нужно выбирать... - Сделать больно проще, правда? - Хибари с легким удивлением и наигранным непониманием посмотрел на собеседника. Но пронять его так и не смог. - Что для тебя тяжелее - осознание того, что ты причинил ему БОЛЬ, или того, что ТЫ причинил ему боль? - Молчание в ответ на эту фразу, а потом беззвучное, одними губами: "Второе". - Ясно. Хорошо, что чувствуешь вину. - Вину? - Облако сначала поразилось, а после поморщилось, как от зубной боли. Ну почему эта чертова любовь приходит с кучей других ненужных чувств в довесок?! - Угу. - Фонг потрепал тоненькую косичку за самый кончик, ненавязчиво улыбаясь. - А теперь отбрось все. - Почитатель традиций вдруг выпрямился, без ехидства или смущения хмуро продолжая. - Легко сожалеть, пытаться забыть. Принять - неимоверно сложно. И практически невозможно все исправить. Попытайся напомнить любимому о боли, которую сам причинил, - после этого "любимому" Кёя всерьез заподозрил, что хозяин галереи знает больше, чем говорит на самом деле, - и получишь пощечину, либо слезы или боль в ответ, но сложнее всего будет с равнодушием, поверь. Будешь слишком усердствовать - загубишь все в самом начале, поэтому наберись терпения. И пожелай все исправить, если твоя вина слишком тяжкая, то исправь все сначала разрушив, а после - создав снова. Сотри все чувства, замени их своей любовью. Если желание быть с ним действительно сильно, то все получится. - Легко говорить... - Тихо промолвила модель, - А если я не знаю вообще, встречусь ли с ним еще раз? А он... с другим... - Бурчишь, как маленький ребенок. - Искусствовед покачал головой. - "С другим" - стань лучше. Лучше себя. Думаю, когда ты встретишь своего возлюбленного вновь, поймешь каково это... - Говоришь, будто знаешь. - Хибари поморщился, отодвинув остывший чай. Глаза, все еще усталые, наполнились неясной надеждой, засияв еле заметно, но ярко-ярко. - М... Ну, думаю, ты не зря пришел ко мне за советом. - Тяжело кивнув, Кёя слегка помял пальцами затекшие плечи, разминая мышцы. Сил прибавилось, теперь захотелось домой, в свою комнату - к фотографиям с кольцами и сладко-горьким воспоминаниям. А досье Тсуны он так и не решился дочитать до конца!.. - Уходишь? - Понимающе кивнул Фонг приподнявшемуся мужчине. Темный взор подметил, как на бледных щеках проступил легкий румянец, а губы у модели расслабились, пусть их уголки и не были приподняты. - Зайду еще... - Долетело до директора галереи, а после в кабинете он остался в одиночестве. Тишина одна стала свидетелем его неожиданно тихих и отчаянных слов: - Сказали мне: "Безумным стал ты..." *. В произведении употребляется первая строка из четверостишия: Сказали мне: «Безумным стал ты* Из-за того, кого ты любишь». Ответил я: «Вся жизни сладость Одним безумцам лишь доступна». (Яфи. Сад душистых трав) Пироп - минерал из группы гранатов, его кристаллы чаще всего густо-красного цвета. Название "пироп" произошло от древнегреческого слова pyropos - подобный огню*. В древности применялся для избавления людей от тревоги и страха, пироп так же считается камнем, приносящим счастье в любви. Кроме того, его следует носить людям, нуждающимся в дополнительной энергии. В качестве талисмана пироп дарят друзьям и возлюбленным.