Попытайся разбить алмазное сердце...

эм... автор вернулся. он набрался сил, идей и вдохновения и просит прощения за долгое отсутствие. одно слово - творчество!.. никогда не знаешь, каким именно кирпичом и за каким углом оно тебя ударит)).. автор-сама ждет отзывов, а еще лучше - критики.

Ex ungue leonem — (лат.) По когтям узнают льва.

Мгновение имеет такую неприятную особенность продолжаться недолго, но сейчас оно само будто растерялось. Растерялось от происходящего - от ярости, от отчаянности, от страха, но больше всего - от решимости Тсунаеши. Последний видел с неким ледяным ожиданием, как, повинуясь приказу ненавистного Емитцу тот человек в костюме встал наизготовку и прицелился. Палец медленно, казалось, так тянется вечность, нажимал на спусковой крючок. Так же медленно в абсолютно тихой комнате зазвучал выстрел и лишь после дуло покинула пуля. Савада потом вспоминал, что на ней, созданной из темного металла, плясало пламя... чьей-то умелой рукой это пламя было высечено на поверхности. И мальчишка сам пугался своих знаний и рефлексов, превосходящих способности обычного человека. Раз. Два... Движение на грани возможного. Три. Тень замирает. Только Бьякуран, Мукуро, Савада-старший и Хибари успели хоть отчасти заметить, что же произошло на самом деле. Подчиненные Емитцу сначала просто услышали звук - звук впившейся в плоть пули - и лишь потом увидели происходящее. С перекошенным от боли и ярости лицом, Тсунаеши белыми, как мел, и напряженными, как камень, пальцами впивался в плечо. В свое раненное плечо. Его, в прямом смысле, пылающий взгляд золотистых глаз не предвещал ничего хорошего. Джотто вскинулся, хватая ртом воздух и даже тихо вскрикнул. Смерть дорогого брата была такой близкой и такой настоящей, что блондин успел в нее поверить, и плевать, что это был сон. Повернув голову, он огромными, испуганными аквамариновыми глазами глянул на замершего Алауди. Сыщик же, заметив подобное выражение на близком лице, сам стал словно изваянием из мрамора. Он уже ненавидел себя за неуловимый страх, поселившийся в сердце. Через пару минут сбитого дыхания и напряженной мысли Джо смог успокоиться, но еще сильнее уверился в своих предположениях. Тсуне нельзя становится Вонголой во всех смыслах слова. Такое убьет его - мысль нестерпимой болью жгла в груди насквозь, до позвоночника. - Я связался с Верде. - Легко и с грацией поднимаясь, объявил пепельноволосый. На нем прекрасно сидел светло-серый пиджак, говорящий сам за хозяина, объявляющий о скорой встрече. - Он прибудет через пятнадцать минут. Покачав головой, Примо измученно улыбнулся. Глянув на себя, - на измятую рубашку и брюки, бросил умоляюще-вопрошающий взор на друга юности. Тот в ответ задумался, а после пожал плечами и коротко кивнул. Перед Аркобалено Грозы сын Реборна предстал свежий и возвышенный, как обычно, пусть и в дорогой одежде с чужого плеча. Если же уточнить, то кофейный костюм от Videli, в котором и дефилировал миллионер, детектив так и не надел ни разу. Слишком броский, не классический фасон, топазовые пуговицы и шелковый галстук - Алауди был согласен на подобное, если ему требовалось пойти на светский раут. А молодой Вонгола, похоже, к подобному привык, - с легким неприятным чувством заметил блондин. С подозрением оглядывая фигуру хозяина дома, мужчина с зелеными волосами в извечном халате научного деятеля восседал в кресле, у него в ногах лежал не крупный крокодил. Был ли хищник настоящим или механическим, мало кто знал, но зачастую желанием узнать не горел - зубы его менее острыми не становились. - Вы тратите мое время. - Видимо, так и не отыскав в комнате коробочки с теми самыми кольцами, о коих ранее ему и говорил Алауди, (а Аркобалено находился здесь лишь из-за них), Верде поджимал в недовольстве губы. Краем глаза глянув на внешне отрешенного сыщика, Джотто нахмурился, а потом не торопясь, увлеченно о чем-то размышляя, подошел к сейфу, в котором и находилась реликвия. Он положил ее туда еще перед тем, как заснуть, а код не доверил никому. Обладатель пламени Облака, следя за будущим боссом, тонко усмехнулся, но в душе остался недовольным - он ведь знал взбалмошного блондина еще со студенческих пор! В университете они были почти друзьями! В темных, цвета мха, глазах зажглось странное, сродни алчному, пламя - Аркобалено неосознанно протянул руки к сияющим Халф Вонгола Рингс, но Примо захлопнул крышку обитой бархатом коробочки. С незаметным напряжением в тоне брат Тсунаеши произнес: - Все нужные эксперименты уже были проведены. Данные будут предоставлены вам в отчетах, вам остается только сказать, что требуется сделать, чтобы переключить кольца на пламя другого человека. Издав тихий вздох разочарования, хранитель пустышки с неприкрытым раздражением и неприязнью впился очами в человека перед собой. Попытался было слукавить: - Я не могу этого сделать, нужно убедиться самому... - Все нужное уже сделано. - Холодно, с нажимом и сталью в голосе повторил Вонгола, а окончание фразы осталось висеть в воздухе недосказанностью: "Иначе вы не узнаете совсем ничего". Сдержав недовольство, Верде сквозь зубы согласился, так как не хотел остаться без информации вообще. Джотто прекрасно осознавал, на какой риск идет - у гениального ученого замечательная память, значит, все прочитанное и увиденное навсегда сохранится в его мозге. Высока вероятность того, Аркобалено Грозы попытается воссоздать кольца. Но здесь мужчина твердил, что со всеми проблемами на счет этого сможет разобраться сам, когда станет во главе семьи, и Тсуна тогда не пострадает. Его маленький, оберегаемый до щемящего чувства в груди, брат никогда не должен стать частью мира мафии. Не потому что рыжик слаб, нет, - Примо-старший был полностью уверен в том, что Савада превосходит по силе даже его - а потому, что сам мир чересчур лживый, подлый, мрачный. Реборн держит клан в стальном кулаке, и только поэтому здесь, в Японии, сейчас не проливаются реки крови из-за будущего наследника первой семьи Альянса. Джо и помыслить не мог о том, что клан, по сути, является семьей, он был уверен в том, что Вонгола изначально строилась не на согласии и взаимопонимании, а на бесчисленных убийствах, бесчинствах... Нет, блондин с глазами-осколками небесными не ненавидел Вонголу. Просто старался не быть идеалистом, чтобы после не пришлось испытывать разочарование. Силой воли вернув мысли в русло сиюминутных дел, молодой босс из того же сейфа достал черную папку с документами. Заглянув в самую глубь зеленых глаз и не отыскав там того, на что надеялся, он подумал, что Реборн по голове его не погладит за самоуправство. Но старший из сыновей и сам прекрасно понимал, как отец дорожил Савадой... Выдохнув, Джо протянул папку ученому. Он итак пожертвовал слишком многим, так пусть хотя бы Тсунаеши живет нормальной жизнью. Просматривая отчеты, брюнет пытался понять, что же не так в происходящем. Чувство неправильности саднило и надрывалось, лишая покоя своими громкоголосыми колокольчиками, а ведь что-то действительно было не так. Но что? Ответ нашелся сам собой, точнее, он пришел вместе с необычно хмурым Колонелло, без стука и предупреждения явившимся в кабинет любимого. - Мои люди по твоему приказу следили за Ирие и Спаннером. Прибытие Бьякурана Джессо в Японию конечно же не осталось для тебя тайной, - Примо коротко кинул, напрягаясь в ожидании плохих новостей, - сегодня утром наемник встречался с... Емитцу Савадой. Тьма бездны стала давящей и засасывающей, глаза на бледном аристократичном лице киллера обернулись двумя черными дырами. Ученик Лар Милч вздрогнул, так как вмиг не осознал, а ощутил - Реборн зол. Реборн зол. Жизнь - коротка, последствия - ужасны... для Емитцу. Набрав номер главы охраны, разъяснил сложившуюся ситуацию, приказал немедленно отыскать Джотто и не терять того из виду, достал свое излюбленное оружие - пару пистолетов - Марию и Леона - а на блондина и взгляда не бросил. И слова не сказал, только когда квартиру покидал, тихо попросил: "Останься". Да, Реборн зол, а еще - он боится. Поэтому даже взором не касается человека, которого любит, ведь, ("Что за глупость!" - вопило сознание Колонелло), страшится причинить боль. А на подобное Вонгола способен, и когда в нем селится ярость, то свои действия контролирует безукоризненно, но ВЗГЛЯД... взгляд разъедает и уничтожает. Стоящему посреди кабинета военному хочется выть, бить кулаком по стене или столу, чувствовать хоть что-то. Но не думать о том, насколько больно стало вмиг Реборну от его слов... Страдание равно злости, пожалуй, только это тождество Примо вынес из своей жизни убийцы; единственное, в чем остался верен себе - что на боль отвечают яростью. По-другому нельзя. Для Аркобалено Солнца не было тайной, кто является биологическим отцом Тсунаеши, но ведь биологическим - не значит, что лучшим и родным! Но мало кому известно, как трудно думать боссу Вонголы о том, что Савада - усыновленный ребенок и у кого-то еще есть право называть себя "родителем Тсу-куна"... А Колонелло знал и понимал. Поэтому просто стоял и сжимал до хруста кулаки. Радует хотя бы то, что теперь у брюнета есть официальное право прибить Емитцу - никакой Альянс не помешает! О, внешний советник семьи на собственной шкуре испробует мастерство лучшего киллера в мире! Странное чувство, кажется, что ты - и не ты вовсе, а некий хищный зверь со стальными мышцами, зоркими глазами, мгновенной реакцией. Или нет, это ты, но какой-то другой, - не тот неуверенный мальчик с теплыми карими глазами, а сверхчеловек. Описать нормально и внятно состояние, в котором он сейчас прибывал, не являлось возможным. Не зверь, не машина, не сверхчеловек...а просто - НЕКТО, КТО СИЛЬНЕЕ. Быстрее, грациознее, смертоноснее, развязнее, - решительнее. Поморщившись, он перевел ясный взор на кровоточащее плечо, но лицо приняло спокойное, сосредоточенное выражение. Словно наблюдая со стороны, будучи Савадой Тсунаеши, смотрел за тонкими пальцами, безжалостно въедающимися в плоть, приносящими агонию плоти, но вытаскивающими теплую скользкую пулю. А вторая часть сознания была Посмертной Волей и не ощущала ровным счетом ничего, кроме желания защитить. Единения между двумя странными ипостасями не было - и взгляд словно через призму отчуждения. Тот, что Савада, не понимал ничего, смотрел на свою же руку, но не чувствовал боли. Это со странной заботой Его Посмертная Воля не желала приносить мучений пока еще слабому сознанию Хозяина. Настолько слабому, что не могла с ним соединиться, быть его частью, - между ними стена, лишившая их чувственности, как физической, так и духовной. Потом станет ясным, что подобная разрозненность - последствие вынужденного вступления в наследие, если бы Емитцу применил пулю Посмертной Воли, такого не случилось бы, но... принимать кровь Вонголы впервые практически не является возможным без постороннего вмешательства. И кстати, "друг отца". - Емитцу. - Подавляя режущее чувство в плече, не отрывая спокойного взгляда от темного сгустка металла, слава Ками, не задевшего ключицу или любую другую кость, сказал парень. - Медленно поднял голову и посмотрел на итальянца, который на самом деле японец. Последний был хмур и, кажется, неуверен, а может, растерян. С тихим вздохом отбросив пулю, звоном прокатившуюся по безмолвию помещения, Савада прищурился и рванул к псевдо врагу. Окружающее пространство вдруг смазалось так, будто мальчишка развил огромную скорость. Осознать то, что так все и было в действительности, для Тсуны стало невозможным, заоблачным; он так и остался в непонимании, запечатанный в своем же теле. Пламя ускорения, обжигающее кожу, пульсирующими толчками вспыхивало и гасло на его руках, да и жгло только потому, что Посмертная Воля не объединилась с Хозяином. За счет огромной силы ускорения этого пламени Тсуна, казалось, остановил само время. Он стал мгновенно быстр, но отчего-то Емитцу быстрее... Внешний советник заломил сыну руку, ребром ладони пытаясь вывести того из строя. Грозный короткий рык стал ответом просчитавшемуся мужчине, превозмогая и уничтожая тут же зарождающиеся в теле цветы боли, ломая собственные кости, парень вырвался, молнией разворачиваясь и нанося удар. Он был уверен, что кулак достиг цели, даже заметил, как резко мотнулась голова блондина, но противник вновь пропал из поля зрения. Умелый враг, побывавший в огромном числе сражений, что еще сказать?.. Истина не стала шокирующей или внезапной, ведь где-то на подкорке сознания рыжик уже знал, с каким человеком подписывает контракт. Не с тем человеком, что печально, но стоит отдать должное интуиции - она оказалась намного прозорливее своего обладателя! Хорошо, если после всего случившегося Тсунаеши станет прислушиваться к тревожным звоночкам в голове и в обыденности, а не только в моменты смертельной опасности. И тогда жизнь станет намного легче. Посмертная Воля не знала отчего, но ощущала, что Емитцу медлил. Почему? Гиперинтуция, заработавшая сразу же, выдала свой неожиданный ответ - гость из Италии не хочет больше сражаться, в частности - ломать кости Тсуне. Безоговорочно поверив в ЭТУ истину, разрываемый двумя частями, парень тонко усмехнулся. Коротко посмотрел на свою-чужую непослушную левую руку и не ощутил ничего. Так случилось, что Воля без своего Хозяина не умеет понимать ценности тела, не имеет инстинкта самосохранения, а Хозяин, лишенный связи с Волей, теряет абсолютно любые эмоции. Словно какой-то играющийся бог разрубил их на неравные куски, не существующие, не созданные для существования врозь!.. Защитить Хибари Кёю. Защитить свою семью. В разрозненном сознании Савады-младшего не было и сомнения в том, что Кёя является частью его семьи - конечно является! Он же уже давно отобрал под свое пользование огромный участок его сердца!.. Не существовало воспоминаний об изнасиловании, совсем. Привязанность, - да, но никаких переживаний, стальная уверенность в... родственности душ? Не смешно! Отыскав взглядом статную фигуру модели, легко увернулся от удара по солнечному сплетению. Смазанная тень Емитцу вновь пропала, растворилась ненадолго, но, как подсказывала интуиция, появилась сзади. Огромной гибкой кошкой уходя в сторону, Тсунаеши вдруг с неожиданной теплотой, нежностью и заботой заглянул в грозовые глаза своего Облака. Отыскав в них беспокойство, подарил успокаивающую, беззаботно-добрую улыбку, а после резко развернулся и обжег волной ярости и ненависти собранного врага. Внешний советник был бледен и немного обескуражен. Он не ожидал подобного, да что говорить, впервые с таким сталкивался! Его карий взор метался с краснеющих, обожженных рук сына на его бесстрастное лицо и, как и запертый в теле Тсу, мужчина ничего не понимал! Вздрогнув от злого внимания, попытался еще раз вывести мальчишку из строя. Не получилось. Неожиданно в их борьбу один на один вмешался третий, рыжий разозлился до крайности, уловив знакомый блеск фиалковых глаз. Чертов Бьякуран! Выплескивая сгусток яркого желто-золотистого пламени, парень исчезает, оставляя только горящий след, а потом с необузданной животной силой бьет не успевающего активировать пламя Джессо в живот. Расширившимися зрачками встречая фигуру не управляющего более собой молодого Примо, он тут же поплатился за недооценку "маленького Тсу-тяна", не жалеющего мышц на удар. - Не вставай на моем пути. - Гортанно, неузнаваемым голосом рычит рыжик, глаза в глаза, припечатывая, - Наемник! Парень знал, что не ошибся в своих словах, он видел это в ошарашенном выражении лица Бьякурана. Наемник, наемник! Жалкий убийца, продающий себя за деньги!.. Тяжелый удар приходится ему на основание шеи, в один из узлов нервной системы. На инстинкте и неимоверном надрыве мышц, Тсуна разворачивается, впиваясь недоуменно взором в темную фигуру. - Отец?.. Очнувшийся от оцепенения, вовремя подоспевший Хибари ловит оседающее тело босса, сам он бледен и разбит, а руки его неприятно дрожат. "Способен ли ты стать ради любимого хищником?" Он станет ради него сильнейшим. Вскинутая молниеносно рука и дуло пистолета, безошибочно находящее лоб мужчины. - Buon giorno, Emittsu! - Две засасывающих бездны обращаются к замершему, изготовившемуся итальянцу, испытующе-предупреждающе вгоняя того в неверие, сомнение и страх.