Попытайся разбить алмазное сердце...

- Раскину руки и прокричу в Небо... - нужно забыть, нужно отвлечься. Не вспоминай, не думай. Не чувствуй, не живи. Не печалься и не бойся. Когда-нибудь он улыбнется так и тебе... А если не улыбнется, то велика ли потеря?.. Хах, кого обманываешь? Конечно, она велика. Ведь ты же не признаешься, правда? Оставишь все, как есть. Тебе больно, а ему - нет. Зато ты - лишен наваждения. Образ, который очаровал, исчез. Но отчего-то ты этому не рад. - ... Я знаю, чем закончится эта любовь... - рыжее на белом. Огненные волосы в твоих руках, струящиеся меж пальцами. Струящиеся и исчезающие. Неужели не понял? Ты ведь знал, что так и будет, знал и ничего не сделал. Просто сдался, раскалывая собственную душу на две части, оставив себе лишь ту, что была привычней - продажную и темную. А вторую часть бросил там, где-то поодаль. Оказалось только, что ты оттеснил от себя любовь. Глушил ее в себе, не замечая. - ... Я знаю, ты причиняешь мне боль... Я знаю, поэтому просто сдаюсь... - ты отчаялся, стоило только повзрослеть. Ты поверил в собственную неспособность любить. А когда влюбился - оттолкнул от себя все самое хорошее. И осознал все, когда было уже поздно. Вот теперь ты сам признаешь себя ребенком - глупым, несмышленым. Зачем сделал себе хуже? И пусть, что неосознанно, но сделал же! Хочешь все вернуть назад? Нет, не хочешь. Почему? - ... Но я построю Новый мир... Раскину руки и поцелую Небо... Чьи-то ладони ложатся на спину Мукуро. Они маленькие, значит - женские. А ему охота ощутить другие - потоньше в запястьях, с хрупкими пальцами подростка. Поэтому он, разочарованно поджимая губы, открывает глаза, скривившись в лице, разворачивается. Так и есть - невысокая девушка с короткими красными волосами. Вообще не его тип, но вот свет цветных прожекторов интересно раскрашивает ее лицо. Она смотрит на парня огромными глазами, зрачки расширены. Шум... Потихоньку Рокудо начинает ощущать происходящее вокруг. Толпа народу, орущего и танцующего. А... он же в клубе. - У-у-у-о-о-о-у! - Чей-то протяжный полукрик полустон заставляет модель недовольно скосить глаза. А девушка, прервавшая танец-транс, в который впал Мукуро, пытаясь забыться, улыбается. Ее губы начинают двигаться, хотя и не ясно, что она пытается сказать. - Я по мальчикам! - Синеглазый, вмиг переполнившись яростью на слабый пол, не осознавая собственного бешенства, наклонился к ушку собеседницы и почти прошипел эти слова. А после резко развернулся на сто восемьдесят градусов и начал пробиваться сквозь неразумную толпу. Следующим пунктом остановки была барная стойка. Мужчина надеялся, что хотя бы здесь его не будут донимать эти глупые леди. Зачем он здесь? Во-первых, из-за ярости. Слишком много энергии внутри, кажется, что взорвешься! Ничего лучше не нашлось, чем просто сказать Чикусе привезти его в самый близкий, достойный его персоны, клуб. А потом - танцевать, двигаться, прикрыв глаза и ни на кого не обращая внимания. Он просто избавлялся от этого... тянущего чувства в груди... Во-вторых, потому что хотелось сорваться на ком-нибудь. Нужно было найти какого-нибудь рыжего парнишку и жестоко его... отыметь. Чтобы он кричал, чтобы скулил. Чтобы плакал и молил его - Мукуро! Хотелось сделать больно, так, чтобы можно было почувствовать и собственную боль. Черт, но отчего все так?.. - Ищешь кого-нибудь? - Модель бросила мимолетный оценивающий взгляд на парня, присевшего рядом. Как раз. Рыжий и невысокий. Правда, глаза голубые. Необычная внешность, да... Но для Рокудо она словно была блеклой, черно-белой. Хотелось не голубых омутов, а тепло-карих. Медово-карих. Хотя... Не важно. Сейчас главным было лишь то, что билось в груди - жаркое, пылающее сердце, сгорающее от ревности и любви. Слишком поздно осознанной любви. Согласный кивок со стороны Мукуро, ибо у него было такое чувство, что из горла может вырваться только животный рык. Или жалобный скулеж. А после... Какая-то подсобка. Губы, впивающиеся в другие губы, жесткие пальцы, сжимающие плоть до синяков, ногти, царапающие грудь и спину, засосы и проникновение. Болезненное для обоих. Рывки, не приносящие удовольствия - душевного или телесного. Крики и хрипы. Всхлипы и плач. И вдруг... разрядка, стоило только вспомнить ту улыбку, которую Тсуна подарил другому. А мысль, бившаяся пульсом в висках все то время, пока он отъезжал от здания нового агентства, пока он двигался в такт музыке в толпе разгоряченных тел, пока не понимал полностью происходящего, была всего одна: "Они - любовники? Тсунаеши спит с Джотто?" Тяжелый вздох. Все так сложно и запутанно! Откуда вообще взялась вся эта каша из тихого обожания, нежной влюбленности и адской страсти? Как только молодой Господин увидел руку, которой Примо старший обвил за талию Тсуну, все словно перевернулось, что-то надорвалось и вырвалось наружу. Хотелось все рушить, смеяться и плакать. А может, у него просто поехала крыша? Да, было бы неплохо. Ведь боль в груди так невыносима и так выразительно остра! Взгляд пробежался по обстановке вокруг. Хныкающее существо на полу. Плевать! Мукуро больно: в его сердце, в сердце, которое уже давно перестало биться для кого-то, вспыхнуло пламя. Оно разъедало все, парализуя и принося страдания. Душа выла и ныла. Так пусть и другие страдают! ...Но отныне, пусть и с болью, в жизни этого мужчины одна любовь. Ему нужен был лишь Тсунаеши... Реборн задумчиво перечитывал документ. Новое агентство сегодня-завтра уже будет готово, список работников составлен. Оставалось еще сообщить рыжему парню о том, что агентство, собственно, теперь принадлежит ему. И упомянуть, что Рокудо Мукуро и Хибари Кёя отныне подчиненные Савады. Как же это сделать, чтобы не шокировать и не напугать уже практически пришедшего в себя юношу? Вдруг, услышав имена тех, кто его изнасиловал, он вновь запрется в комнате и носа не будет показывать из-под одеяла? Использовать для этого Джотто? Неплохая идея, только сможет ли он сделать все как надо - осторожно и тонко? Не сможет - так как все еще не знает имен насильников. А когда поймет почему Тсу так испуганно отреагировал на слова об этих двух моделях, просто рванет в R&D, пышущий яростью и гневом. Убить - не убьет, но посвирепствует на славу! Сказать самому? Как никак он же отец семейства, его слово - закон, и спорить с ним не стоит и пытаться. Но эта власть, которую он строил по камешку, эта сила не сможет сдержать испуга и подавленности юного создателя Вонголы. Можно приказать держать себя в руках, можно... но поможет ли? Слезам не прикажешь. И чувствам тоже. И хоть Реборн уже вступал в спор со своим старшим сыном из-за решительности младшего, настаивая на том, что в скором времени последний будет более сильным, ничего подобного пока не произошло. Реборн хочет видеть своего приемного отпрыска без малейшей слабины. Он дает время передохнуть и набраться сил, чтобы потом начать истинное воспитание, дать цель и стремление. Ведь эти обволакивающие и теплые глаза больше ни разу не должны наполниться болью. Но как сейчас сделать первый шаг? Что от него требуется, что сможет не навредить рыжему мальчишке? Даже если заставить Хибари и Мукуро упасть на колени и извиниться, в итоге ничего не изменится. Потому что извинений мало. Ответ был, но мужчину он не устраивал: все зависит от самого Тсунаеши. Сможет ли он встать на ноги, сможет ли посмотреть в лицо своим обидчикам, сможет ли просто быть превыше всего этого... зависит от него самого. А значит, мужчина здесь бессилен. И тогда можно свободно говорить с Савадой об этом, если у него хватит духу все это перенести. Но не значит ли это, что Реборн вновь бесполезен? Уже второй раз в жизни... Это надо исправлять. Джи опустил глаза. Не при каких обстоятельствах он не будет поднимать взгляда, ни за что!.. Правда, если босс прикажет, то выбора-то особого и не будет. Потому что для него, обычной безвольной ищейки, нет ничего важнее приказа. У подобных созданий нет возможности противиться словам и действиям своего работодателя. И что же ему сделать? Что, какое выражение должно появиться в его винного цвета глазах после того, что вчера произошло? Извинение? Но ведь это Джо его поцеловал, а не наоборот. Обида? Права обижаться у него нет и не было. Безразличие? О да, оно бы лучше всех подошло! Хотя до сих пор не понятно, как его добиться. Как можно смотреть на лицо блондина и безразлично встречаться с ним глазами, безразлично скользить взглядом по ладной фигуре и, что немного смущает, по тем самым губам, которые вчера его мучили. О Боже, ну что это? Почему, почему он - взрослый мужчина, повидавший и испытавший в жизни многое, - не может просто вести себя как раньше? Что произошло такого, что он не может сосредоточиться? Как ребенок, честное слово! Это был всего лишь поцелуй. Всего лишь поцелуй! И не более. Да, не принимать близко к сердцу и попытаться забыть. Успокоиться. Вспомнить, наконец, что Джотто любит до безумия своего младшего брата и никого больше. И унять беспокойно забившееся сердце. Все хорошо, он переживет... Он сильный... - Джи, - знакомый голос, выведший подчиненного из оцепенения и задумчивости, - как продвигается работа в новом агентстве? - Наследник нефтяного магната, сосредоточенно читая какой-то документ, даже не подумал поднять глаз. Словно ничего вчера и не произошло! Хотя, о чем это думает обладатель ярко-красных волос?.. Ведь ничего действительно не было. Поэтому нужно сосредоточиться на работе, она поможет отвлечься. - Скоро ремонт подойдет к концу. Кабинет директора полностью готов, залы, комнаты, гримерки созданы по эскизам Тсунаеши-сана. Остался только верхний этаж, в частности - фотостудия и фотогалерея. Реборн-сан попросил вас сообщить об этом вашему брату и согласовать вместе с ним списки переведенных моделей. - Списки? Значит, он в самом деле согласился на подобную авантюру! Интересно, а к чему такие сложности?.. Надо будет подумать на досуге... - последнюю фразу блондин пробормотал, вновь с головой уходя в работу. Но потом, как-то вдруг, будто бы что-то осознав, он вскинулся и все же поднял глаза. И встретился взглядом с Джи, отчего последний едва заметно вздрогнул, хотя отвернуться не посмел. Негоже слуге показывать неуважение к своему господину. Поэтому, начиная едва заметно краснеть, мужчина с татуировкой не сдвинулся с места, не отводя взгляда, он стоял статуей посреди кабинета. И хотя бой этот был уже заранее проигран, еще до того, как ищейка переступила порог этого помещения, отступать она не стала. Подчиненный Джо ощутил себя ребенком - глупым и обидчивым. Ведь как еще иначе объяснить то гложущее чувство, которое поселилось в нем со вчерашнего вечера, если не ребячеством? Ну не может он - и убийца, и прислуга - обижаться на Примо старшего только из-за поцелуя! Голубоглазый через некоторое время отвернулся. Точнее сказать, побагровев, он уткнулся лицом в очередной документ. В первые мгновения в сердце Джи затеплилась ложная надежда, что Джотто вспомнил все и тоже смущен, но... Но в порыве смущения бумагу так не мнут в кулаках. И багрянец этот на красивом лице - ничто иное, как проявление гнева. Что же такое пришло мужчине на ум, что он чуть ли не огнем горит? Если учитывать, что сначала он посмотрел на Арчери, то ненавязчиво приходит объяснение этого странного поведения. Сын Реборна зол на своего друга детства, по совместительству - телохранителя. Зол на него... или на себя. Притом не верится ни в первое, ни во второе. Да вообще все это, все эти мысли - чушь несусветная! Поэтому хочется подойти к стенке и хорошенько постучаться об нее головой, а еще - взлохматить свои алые волосы и рыкнуть от невозможности распутать клубок мыслей. - Тсу... Они ведь там... Среди этих моделей? Да... Но кто же? Кто? - Тихий-тихий голос, обычно такой мелодичный и звучный, сейчас больше походил на хриплый шелест листьев. Эта смена настроений пугала. Пугала до дрожи - то холодное безразличие, то праведный гнев, то лютая ненависть и отчаянная обреченность. И Джи, пусть глупому и все же немного наивному, сейчас, на самый краткий миг, захотелось подойти к столу босса, нагнуться к желанному телу и просто обнять его. Просто успокоить, ведь это ненормально - когда голос такого сильного и властного человека, который сможет постоять и за себя, и за семью, ломается, словно под ношей бед. Джотто просто не должен быть таким - слабым и тихо ненавидящим, не умеющим ничего сделать... Не должен быть таким перед ним - Джи... А ребенок, немного отступивший на задний план, с обидой и завистью заметил, что даже сейчас Примо думает не о том недолгом и легком поцелуе, а о Тсунаеши. Он вновь всей своей сущностью стремится к рыжему пареньку, к рыжей бестии. Иначе и не назовешь того, кто так легко и так быстро завладел сердцем самого отпрыска Реборна - рыжая бестия, да... Существо сильное и в минуты собственной слабости... Кусакабе все-таки справился со своей работой вовремя. Это Хибари немного разочаровало: сделал все правильно, значит, не за что на тебе оторваться. А ведь хочется выпустить пар. А еще хочется узнать правду. Кто же он - этот талантливый художник-ювелир, которого скрывает от общественности Реборн? Подобный вопрос не покидает Хранителя Облака, мучает его, не давая ответа. Сейчас же, когда первая папка с документами еще не открыта, в сердце живет завуалированная под неудовлетворение надежда, что в этих папках есть ответы. Ну, хотя бы намеки. На самом деле будет трудно разобраться во всех секретах великой семьи Примо, если даже в досье о Джо и Джи нет самой элементарной информации. Ах, Реборн, Реборн... тот еще интриган! Чего стоит только та сенсация о младшем сыне магната! И ведь до сих пор практически никто не знает о том, кто он такой - чей сын, если отец его - вдовец, кровный ли он брат Джотто? До сих пор в высших кругах ходят разнообразные слухи на этот счет, которые не были ни доказаны, ни опровергнуты. Но сейчас не об этом. Итак, одно движение рукой и слегка задумчивый взгляд серых глаз впился в ровный ряд буковок. Джи Примо, он же - Джи Арчери. Физические данные - их успешно пропускаем. Так, возможности: отличное обращение с огнестрельным оружием, лучник. Занимается боевыми искусствами. Друг детства Джотто, но это не стало открытием для Кёи, как и то, что Джи - ищейка известной семьи и телохранитель. Он спокоен и уравновешен, хотя в делах, касающихся босса, проявляет взрывной характер и ураган чувств. Первоклассно выполняет поручения, ему даже приходилось убивать. Хорошо умеет добывать информацию, обладает огромными связями. В досье прилагается фото, на котором в пол-оборота стоит обворожительный мужчина, лет двадцати пяти - двадцати семи, с алыми, словно лепестки роз в закатных лучах, прядями волос, с винного цвета глазами и татуировкой почти во всю правую щеку. И этот облик... умеет заворожить и очаровать. Гибкое, натренированное тело, красивый и элегантный костюм, а взгляд - опасный, резкий и... притягательный. Вся фигура, все положение - словно предупреждение - и этот человек чем-то похож на огромную красную пятнистую кошку. Быструю и убивающую. Досье номер два. Джотто Примо - миллиардер, сын миллиардера и нефтяного магната. Далее идет перечисление доказательств знатности и знаменитости семьи, но Хибари они не нужны. Физические данные - как у спортсмена. Предпочитает рукопашный бой, так как в совершенстве владеет несколькими стилями восточных единоборств. Но и в обращении с оружием блистает талантами. Обладает отличным эстетическим вкусом, практически гений. Подающий надежды предприниматель, управленец огромной компании. Да и вообще человек-звезда. Он сияет всем: происхождением, призванием, внешностью. На фотографии - не слишком высокий, худощавый, но с хорошо развитым телом блондин, обладатель удивительных голубых глаз-аквамаринов. Всегда в центре внимания. И, пометка внизу листа - Джотто очень любит, практически лелеет и на руках носит своего младшего брата. Брата, чья личность до сих пор не раскрыта... Кёя закрыл папку. Чудно. Правда сердце немного сбивается с привычного ритма, стоит только подумать, что следующее досье - о Тсунаеши. О том маленьком, хрупком мальчике с яркими рыжими волосами. О том человечке, над которым надругались... они... вместе с Мукуро... Спокойно, Хибари, что же ты так разволновался? Так на тебя не похоже... Руки, помимо воли, словно в доказательство непоколебимой уверенности в собственных силах, уже являют свету листки с информацией. И первое, что бросается в глаза, лишая слов и вмиг вгоняя душу в смятение и шок, всего три слова: "Савада Тсунаеши - сирота". Без родителей. Без семьи. Он одинок с самого рождения, он лишен нужного тепла, которое достается многим, пусть и не всем. Но почему он не становится одним из тех самых "многих"? Почему? Ведь ему же тоже нужны близкие люди... О ком эти печальные мысли? О Тсуне? Или о Хибари? "Мы похожи", - с горечью осознает мужчина. И, на самом дне его еще не остывшей души, шевелится некое чувство... теплое, доброе... может, раскаяние? Этого модель не знала. Да и не в полной мере она осознала, что вообще испытывает что-то к мальчишке, которому даже нет семнадцати. И этот образ, будь он проклят, будь он любим, не хочет покидать головы Кёи... Не хочет... Совсем не хочет. Серые глаза прикрылись. Руки уже действуют по собственному усмотрению, слух улавливает едва слышимый шелест бумаги. Досье, закрытое, легло на дубовый стол. Телу брюнета вдруг стало тяжело даже просто не двигаться, откинувшись на спинку кресла. А мысли... Они сбежали. Но обещали вернуться. Хотя спасибо им за то, что дали время на отдых. Обычный физический отдых. Где-то за гранью сознания - трель мобильника. Парень с закрытыми глазами нащупал вибрирующий телефон, на ощупь нажал кнопку "Принять вызов". - Знаешь, кого я сегодня видел? - Знакомый и ненавистный голос. Этот человек... С этим человеком... Он делил ложе, когда овладевал... Тсунаеши... Этот бесчувственный, холодный, совершенно пустой внутренне человек - Рокудо Мукуро. Тот, кто не достоин даже просто смотреть на Саваду, почему он?.. "А-а-а! Не хочу, не хочу!.. Не хочу думать об этом мальчишке сейчас!" - Пальцы взъерошили мягкие волосы цвета воронова крыла. - Джотто Примо... - Отчего-то тело напряглось, будто догадываясь о следующих словах этого вездесущего и рушащего все Мукуро. - Об ручку вместе с нашим Тсу-куном! Иакинф* - гиацинт, драгоценная разновидность циркона. Камень с красно-коричневой, иногда розовой или оранжевой, очень редко голубой окраской. Гиацинт обладает сильным блеском, сравнимым с блеском алмаза. Является камнем - барометром. Древние греки сложили печальную легенду о происхождении этого камня. прекрасный юноша по имени Гиацинт был любимцем бога Аполлона. Но однажды, во время метания дисков, бог нечаянно убил своего фаворита. Опечаленный Аполлон из пролитой крови и тела погибшего юноши создал прекрасные цветы и камни - те и другие получили название "гиацинт". Автор просит дать оценку нравится/не нравится и поделиться своим мнением на счет поведения Мукуро. Потому что меня лично оно смущает...