Растворись в моей тьме

      Противный пронзительный писк заполнил голову Эмилии, вытеснив все мысли. Оглушенная мощным взрывом, она растерянно оглядывала обстановку. Вместо роскошного и изысканного зала она видела лишь обломки, разбросанные среди облака пыли и дыма. Люди, погруженные в страшную панику, бросались на выход, преодолевая один другого в неуклонной погоне за спасением. Задыхаясь от едкого дыма, распространяющегося с устрашающей быстротой, Эмилия медленно поднималась с мелких осколков, заглядывая в каждый уголок помещения с тревогой и испытывая желание выбраться отсюда как можно быстрее.       «Мне нужно бежать. Скорее», — путаясь в мыслях девушка поднимается с места. Едкий воздух попадает в её лёгкие, оставляя после себя ощущение невыносимого жжения. Оказавшись на грани, она двигалась инстинктивно. Пересекая шаг за шагом зал, она надеялась, что никто не погонится за ней в подобной панике, но глубоко ошибалась. Видимо, желание Ферзли завладеть ей несмотря ни на что было и впрямь сильным. Столкнувшись лицом к лицу с несколькими прихвостнями Ферзли, Эмилия, практически обессиленная делает пару шагов назад. «Я не смогу победить их всех».       Габриэль, внезапно появилась рядом с Эмилией. Её образ в голове Эмилии, пропитанный элегантностью и хрупкостью, был беспощадно разрушен. Перед ней была отнюдь не слабая девушка, а одна из тех наёмников, которых она видит в поместье Беккера каждый день. Она двигалась так быстро, а движения её были такими отточенными, что на миг Эмилия забылась в своих мыслях.       Ей правда хотелось помочь Габриэль, но её возможности были практически на пределе. Вероятно, это и было причиной тому, что она не смогла совладать с ещё одним препятствием на своём пути. Ощущая цепкую хватку противника и нож у горла, царапающий нежную кожу, Эмилия невольно подумала, что умереть сейчас было бы не так плохо. Лишь бы всё это скорее прекратилось.       Заметив то, как Габриэль дёрнулась при виде неё, Эмилия в мыслях извинилась.       — Брось нож или я её прикончу! — кричал незнакомец.       — Оставь её.       — Ну уж нет, принцесса. — лезвие оказывается непростительно близко к шее Эмилии, начиная понемногу неглубоко резать нежную кожу и доставлять девушке ощутимый дискомфорт. — Бросай нож на пол и разбежимся.       — Тц… — понимая, что ей ничего не остаётся крове как подчиниться, Габриэль бросает оружие на пол и отталкивает его ногой в сторону.       Покрепче сжав зубы от неприятного щипающего ощущения на шее, Эмилия резко со всей силы, которая у неё была ударяет мужчину каблуком по ноге, но это помогает совсем ненадолго и только сильнее злит мужчину. Вывернув её руку, он вновь возвращает её в прежнее положение.       — Если не хочешь сдохнуть – стой спокойно. — горячее дыхание мужчины остаётся неприятным ощущением на ухе Эмилии. Поморщившись от такой близости, она с отвращением дёрнулась, из-за чего натолкнулась на смех своего мучителя, который, однако, совсем скоро стих, потому что с пулей в ноге смеяться уже как-то не получается.       Вырвавшись из хватки, девушка подбирает единственное средство защиты – нож Габриэль. Выставив его перед собой, она настороженно смотрит на мужчину, шаг за шагом отдалялась назад.       — Уведи её, немедленно! — металлический голос Грея был адресован Габриэль.       Девушка незамедлительно кивает и, схватив Эмилию за руку, тянет её за собой на выход.       — Пойдём, тебе незачем это видеть.       Поспешно семеня за девушкой, Эмилия кидает немой взгляд на запястье, за которое «подруга» держала её. Сердце колотилось с каждой секундой всё сильнее, грусть и разочарование наполнили её грудь. В голове крутились вопросы, на которые она жаждала ответов.       Когда опасность миновала, находясь на улице, под порывом ветра, рассыпавшем её чёрные волосы, Эмилия выдернула руку из хватки Габриэль. Слезы пытались вырваться из её глаз, но она старалась сдержать эмоции. Она не могла позволить себе сломаться сейчас.       — Что ты делаешь? — прозвучало её голосом смешанный с горечью и обидой. — Нам нужно добраться до машины.       — Габриэль, это правда ты?       Девушка не выглядела ни капли удивлённой подобному вопросу. Разумеется, она понимала, что имеет ввиду Эмилия.       — Прости. Грей попросил меня. — хоть взгляд Габриэль и выражал глубокое сожаление, было странно слышать всё это от того человека, которого считал своим близким другом. — Мы можем поговорить об этом позже? Сейчас нам нужно сосредоточиться на безопасности и добраться до машины.        Эмилия вздохнула, крепче сжимая нож, который все еще был у нее в руке. Она уже не испытывала страха, но была подавлена ощущением обмана. Возможно, не лучшее время, но ей правда хотелось поговорить с Габриэль именно сейчас.       Путешествие обратно к их укрытию прошло молча, каждый был занят своими мыслями. Когда они наконец прибыли, Эмилия надеялась, что их диалог продолжится, но, Габриэль оставляет её с людьми Беккера и скрывается прочь, плотно закрыв дверь. ***       С первого взгляда на Эмилию было заметно её замешательство. Она явно хотела что-то сказать, но какое-то время просто продолжала бегать растерянным и смущенным взглядом по лицу Грея.       «С чего бы стоит начать?» — размышляла девушка.       — Я встретила Тео, он просил передать тебе, раз уж я иду к тебе. — смяв ладонью конверт Эмилия опускает на него взгляд, а затем, кротко улыбнувшись, протягивает его Беккеру и тот принимает его, но тут же откладывает в сторону. — Кажется, это что-то важное. — добавляет она, но Грей всё также решает игнорировать факт важности конверта, обращая всё своё внимание к ней одной.       — О чём ты хочешь поговорить?       — Я пришла рассказать тебе о моей встрече с Ферзли. Но… для начала я могу услышать кое-что от тебя?       Удивление мимолётно проскальзывает по лицу Грея.       — Да?       Она задерживает долгий взгляд на юноше, пытаясь понять не ошибается ли она в своих суждениях.       — Ты же не убивал мою мать, правда?       Его брови немного приподнимаются от интереса, каждая морщинка на его лбу выражает бесконечное любопытство. Непривычный вопрос Эмилии звучит как неожиданная нота в знакомой мелодии, заставляя его усмешку стремительно расти. Нельзя сказать, что он редко слышит подобные обвинения в свой адрес, но услышать подобный вопрос от Эмилии было для него забавным. В основном, потому что эта кроткая девчонка в основном старалась избегать задавать ему вопросы касающиеся смерти.       — Должно быть тебе это Ферзли сказал, да? — добившись кивка со стороны девушки, Грей горько усмехнулся. — И что ты думаешь насчёт этого? — Грей облокачивает локти на стол и грациозно складывает пальцы рук друг к другу.       Под этим внимательным и даже пристальным взглядом Эмилия чувствовала себя неуютно. Словно её проверяют и от этого зависит то, что будет с ней дальше. Она уже довольно давно сталкивается с Греем, чтобы понять, что не было ни одного раза, когда он бы действовал со злым умыслом в отношении неё. Даже если эти решения были не всегда справедливы, и она была с ними не согласна. И нет, она не верила, что он способен навредить её семье.       — Ты про то считаю ли я тебя сумасшедшим психопатом, убившим мою мать?       Встретившись с молчанием Беккера и взглядом, который, казалось, покинула сама жизнь, девушка инстинктивно наклонилась чуть ближе к парню.       — Нет, не считаю. — решительно отвечает девушка. — И я буду честна с тобой сегодня, так что прошу будь честен тоже. Сегодня был ужасный день во всех смыслах. Знаешь, я отделала охранника Ферзли сегодня, так что я горжусь собой, но… сегодня мне не стоило идти прямиком в ловушку. Это было крайне глупо. В конце концов я рисковала своей жизнью. Джонатан Ферзли хотел, чтобы я возненавидела тебя и помогла ему с планом по твоему «свержению», но я отказалась и тогда он решил, что может распоряжаться моей жизнью иным способом. Не знаю, что именно он хотел сделать – убить или держать меня в качестве заложницы, чтобы как-то воздействовать на тебя, но мне удалось вырваться.       Взгляд Грея наполнился задумчивым беспокойством. Эмилия, зная Грея, ожидала, что тот хорошенько отчитает её за безрассудство, но тот продолжал молчать и спустя непродолжительное молчание начал говорить снова:       — Ферзли – подонок, которого тебе нужно избегать всеми силами. Если подобное повторится ещё раз, то боюсь, что мы можем уже не обойтись такими безобидными последствиями. «Безобидными»? Часть здания была разрушена, несколько убитых и это ты называешь безобидными последствиями?       — Я не собиралась лезть на рожон, если ты об этом.       — Хорошо. Ты хочешь у меня спросить что-то ещё? — мягкая улыбка парня выбивает девушку из себя.       Замявшись, Эмилия тяжело вздохнула. Её беспокоило ещё кое-что, и она не могла просто так уйти отсюда без точного ответа.       — Ты можешь рассказать мне о моей матери? — осторожно спрашивает брюнетка, словно на иголках, ожидая самого предсказуемого ответа: «Еще не время, приходи, когда будешь готова. Я ничего не смогу тебе рассказать». Однако, к ее удивлению, ответ последовал незамедлительно.       — Твоя мать жива и здорова, если так можно говорить.       — Что ты имеешь ввиду? — переспросила Эмилия с неподдельным интересом.       — Послушай, я вообще не уверен, что должен быть тем, кто тебе всё это скажет.       — Про что ты говоришь? — прервала его Эмилия, внезапно охваченная волнением       — Я не… — едва успел он начать свою фразу, как она уже протянула к нему свои руки, сжатые холодными дрожащими пальцами, умоляюще заставляя его посмотреть на нее.       — Грей, пожалуйста. — попросила она, ее голос трепетал от сильного волнения и надежды.       Приоткрыв губы он, завороженный отчаяньем в её взгляде с сожалением отвёл взгляд.       — Твоя мать… твоя приёмная мать знала, что ей придётся расстаться с тобой рано или поздно. Сейчас она обеспечена всем необходимым: деньгами, домом у моря, всем, что она так хотела. Твоя настоящая мать умерла ещё при родах. Возможно, это послужило толчком для твоего отца развиваться в сфере медицины, химии. Никто никогда не хотел причинять ей вред. Все кто говорит обратное лишь пытаются манипулировать тобой, запомни это. — произнес он, тактично завершая свою фразу.       — То есть ты хочешь сказать, что она всё это время знала о том, что я не её родная дочь и, что в любой момент ей придётся расстаться со мной и всё равно молчала об этом? — спросила она, пытаясь проникнуть в глубину этой запутанной истории.       Пребывая в крайнем смятении, Эмилия нахмурилась.       — Ей нельзя было вмешиваться в твою жизнь, иначе бы она не получила ничего. Это было одно из условий моего отца. Он хотел, чтобы ты росла в неведении столько времени, сколько это возможно. Знаешь, детство в семье Беккер могло бы тебя сломить. — ответил мягко Грей. — Сейчас я говорю тебе это, потому что ты стала достаточно сильной и способной справиться с этой правдой. Мой отец тоже желал, чтобы ты знала всю правду, но боялся, что это слишком сильно повлияет на тебя. Иногда мне даже казалось, что он заботится о тебе больше, чем обо мне, родном сыне. — усмехнулся он, впрочем, без малейшей радости. — И признаться честно… — «Раньше я ненавидел тебя, потому что мой отец больше заботился о твоём благополучии, чем о моём», — подумал Грей, глядя на уже давно знакомое лицо перед собой. — Надеюсь, ты поймёшь почему всё получилось так.       Поднимаясь со своего кресла, Грей выходит из-за стола, отдаляясь от Эмилии. Девушка уловила внезапно изменившийся тон его настроения, однако продолжала молча наблюдать и переварить услышанное. Всю свою жизнь она была уверена, что женщина, которая её воспитывала и есть её настоящая мать, но в итоге все воспоминания, все фотографии и радостные моменты оказались лишь ложью. Возможно, она никогда не любила её, и каждая её улыбка была лишь притворством.       Терзаемая сомнениями, она сидела в кресле. Очнуться от тягостных мыслей ей помогло лишь ощущение того, как на её ладони падают одна за одной слезинки. Она не сразу поняла, что это слёзы, а лишь когда Грей склонился над ней и, касаясь её щеки своей грубой ладонью, стирал слёзы.       — Я могу отвезти тебя к ней, если ты того хочешь. — заговорил Грей, стараясь утешить девушку.       — Если всё это лишь притворство, то зачем?       — Ты не узнаешь её чувств, если не спросишь. В конце концов, она тебя вырастила.       С горечью поджав губы Эмилия прикрыла глаза в надежде, что глаза, начавшие предательски печь, придут в норму. Она придёт в норму.       — Габриэль тоже не моя настоящая подруга, правда ведь? Увидев её сегодня, защищающую меня, я была несколько шокирована, но почему-то я сразу всё поняла. Она же была приставлена тобой, чтобы защищать меня, не так ли? А значит она, как и многие другие была лишь фальшивкой. Что тогда среди всего этого настоящее? Кому мне доверять? — сжав зубы в болезненном оскале Эмилия сглатывает подступившую к горлу горечь и разочарование. Почти мгновенно ощущая разливающуюся боль в груди, она поёжилась. Стараясь занимать как можно меньше места, она практически вжалась в мягкое кресло.       Ничего не отрицая, Грей продолжал сидеть рядом.       Слова здесь и вправду были излишни, потому что всё было именно так. Габриэль – один из его агентов, как и её муж. И пусть он инициировал начало их дружбы, поскольку хотел, чтобы Эмилии было не так одиноко среди его опасного мира, Габриэль и вправду прониклась симпатией к своей подопечной. Грей видел это.       — Себе. И мне, но только чуть-чуть.       — Я совершенно запуталась.       Она чувствовала, что ее душа разрывается на куски и не остается ничего, кроме боли и страха.       — Я бы тоже был в смятении на твоём месте. — Грей чувствовал как было тяжело девушке, и его рука поднялась неявным движением, чтобы дотронуться до ее головы, чтобы утешить. Он задержался на мгновение, сомнения множились в его голове, и он сжал руку в кулак, пытаясь понять, имеет ли он право на такой жест поддержки. Ведь именно он стал источником ее страданий, он сам раскрыл эту тайну.       — Я так устала от этого всего. — ее голос прерывался отчаянными рыданиями. — Я устала быть чьей-то мишенью. Устала вставать каждый божий день в ожидании подвоха со стороны окружающих. Я ничего не хочу, только бы всё было как раньше. Каждый божий день я борюсь сама с собой, чтобы стать ещё лучше, чем раньше. И самое дерьмовое, что люди видят Эмилию, которая со всем справляется, которая практически никогда не жалуется и даже не подозревают, что внутри я как будто умираю каждый божий день. — к концу её болезненного монолога голос становился всё более наполненным отчаянием и в итоге превратился в настоящий вопль. Она старательно вытирала льющиеся непрерывным потоком слёзы, но боль, копившаяся не одну неделю, продолжала сочиться наружу. — Я не хочу больше так жить.       — Прости меня. — заключив холодное трясущееся от слёз тело в свои объятья, Грей медленными убаюкивающими движениями гладил Эмилию по голове. — Ты не заслуживаешь всего этого. Правда, я понимаю. Извини, что из-за меня и моей семьи ты оказалась втянута во всё это. Я лишь хочу, чтобы ты знала, что ты невероятно сильная девочка. Это правда. Любой бы уже давно сломился на твоём месте. Пусть я и не показываю этого, но я правда восхищаюсь тобой и твоими стараниями. К тому же узнать подобную правду о своей семье – морально очень сложно. Это всё равно что разрушить всё, что ты знала до этого.       Какое-то время девушка продолжала плакать и казалось, что она ещё не скоро сможет найти своё утешение, но в итоге силы и слёзы оказались исчерпаны. Эмилия тихо сидела рядом с Греем на полу у стены, облокотив голову на его плечо и глядя пустым взглядом куда-то сквозь реальный мир. Её голова была абсолютно пуста, только одинокая мысль бродила на закоулке сознания о том, что теплота, исходящая от пальцев Грея действовала на неё успокаивающе. Покрепче сжав ладонь юноши, она наконец осмеливается взглянуть на него.