Растворись в моей тьме

      Прикрыв глаза, Грей неподвижно сидел рядом с Эмилией, его ресницы слегка подрагивали, из-за чего создавалось впечатление, что он уже давно провалился в сон. Словно хищник настороже, ощущая на себе пристальный взгляд, он обращает взгляд на девушку. Они продолжительно смотрят, друг на друга не проронив ни слова до тех пор, пока Эмилия не поднимается с места, разорвав касание пальцев.       Ощутив сожаление, Грей продолжает смотреть на изящный женский силуэт, сидя на холодном полу.       — Уже поздно… — говорит она, пряча взгляд.       Поднявшись вслед за девушкой, Грей смотрит ей в глаза. Он подходит чуть ближе и мягко коснувшись пальцами прядей волос у лица, заправляет их Эмилии за ухо.       — Ты правда в порядке? — внимательно всматриваясь в черты её изнеможденного лица Грей старался понять, что таится в мыслях девушки. Она выглядела изнемождено.       — Да — выдавливает она из себя очередную ложь. — Я не рассыплюсь, не беспокойся. Просто мне нужно немного времени, чтобы всё это переварить. Понимаешь?       Не рассыпешься, говоришь? А я вот думаю, что всё совсем не так, — думает про себя Грей. Ему были хорошо знакомы эти эмоции и сейчас он точно мог сказать, что Эмилия, милая и улыбчивая, не была с ним до конца честна.       Скользнув руками к талии девушки, Беккер заключил её в почти что невесомые объятья. Аккуратно касаясь её тела, стараясь не спугнуть, как боязливого котёнка, он гладит девушку по спине.       — Ну и что мне делать с тобой, когда ты вот так позволяешь себе врать мне в глаза?       Широко распахнутые глаза сменили удивление на раскаяние от неудавшегося трюка. Эмилия позволяет себе раствориться в тёплых объятьях Грея. Нерешительно обвив его талию руками в ответ, она почувствовала, как беспросветное отчаяние, которое ещё так недавно отступило, с новой силой навалилось на нее. Грей наклонился, приближая свою голову к Эмилии, будто готовясь сказать что-то важное, но, вопреки этому, молчал. Прикусив губу, она пыталась остановить новую волну слез и самомучительных мыслей. В то время как ее руки сильнее сжали ткань одежды парня, а его пальцы ласкали ее волосы, в ее голове все еще гремели мысли о том, насколько глупо все получилось. Стараясь изо всех сил выглядеть сильной в глазах Грея, она сейчас ревёт в его же объятьях.       И вдруг она отскочила назад, испытывая смесь страха и тревоги.       — Прости… — она выставляет руки вперед, упираясь ему в грудь и склоняет голову в пол. — Я пойду к себе.       Нет! — кричит внутренний голос в его голове и, прежде чем он сумел включить свой излюбленный самоконтроль, руки уже сжимали девичьи запястья.       — Ты можешь остаться со мной. — произнес он, продолжая внимательно наблюдать за реакцией Эмилии. Его глаза зажглись странным нежным огоньком.       — Что? — почти что прошептала она, на мгновение потеряв дар речи.       — Останься со мной сегодня. Я не хочу оставаться один… — хоть слова его звучали также нечестно, как и слова Эмилии, когда она хотела ему соврать, девушка не заподозрила подвоха. Она совсем не подумала о том, что Грей просто не мог сказать, что не хочет оставлять её, потому что боится, что та может натворить что-нибудь глупость.       Умоляюще взглянув в его глаза, она попыталась собрать свои мысли в кучу.       — Это… Как-то…       В то время как разрушительная сила его взгляда поглощала её, она боролась, чтобы произнести хоть одно слово, но тщетно. Он, в свою очередь, терпеливо ждал, спустив свои руки с запястьев на её горячие ладони.       — Я ничего не сделаю с тобой, если ты беспокоишься об этом.       Лукавая улыбка заиграла на его губах и словно искра воспламенила её лицо. Это правда, что после всего случившегося ей не хотелось оставаться один на один с собой, но вселенная услышала её просьбы и исполнила совсем не тем образом, на который она рассчитывала.       — Я не пойду отдыхать без тебя. Если ты хоть немного благодарна за то, что мне удалось сохранить твою жизнь – пойдём со мной.       Сдавшись и признавшись в своей уязвимости, она согласилась. Шагая по знакомым коридорам, пустым и одновременно наполненным воспоминаниями, она ощутила странный душевный подъем.       «Что же это я делаю…» — спрашивала она себя, глядя на то, как изящные пальцы столь близко переплетались с гораздо более крупной, сильной ладонью. Не проронив и слова по дороге, пара наконец останавливается напротив одной из дверей. Парень медленно подался вперед, едва прикоснувшись телом к спине Эмилии. В воздухе повеяло терпким ароматом его парфюма, вызвав в девушке трепетное волнение. Лицо Грея, мелькнув перед девушкой, в моменте завораживает её, из-за чего она не сразу реагирует на приглашение парня войти в комнату.       Утопающая в полумраке обстановка комнаты, освещённая лишь двумя прикроватными лампами, ничем не отличалась от других комнат поместья Беккер. Всё такое же красивое, дорогое и… стерильное. Белая комната с высокими потолками и крупной сверкающей люстрой под потолком, идеально заправленная постель, ослепительно белая, как в самом дорогом отеле, просторный диванчик с низким столиком на котором стояла недопитая бутылка алкоголя, висящие повсюду картины с магическими абстрактными образами и рояль, одиноко стоящий у панорамного окна. Казалось, такой же одинокий, как и сам Грей.       Неспешно шагая вглубь комнаты, мимо высокого открытого стеллажа, уходящего к самому потолку и разглядывая находящиеся на нём предметы: небольшие вазочки разных размеров с сухоцветами и свежими цветами, часы, статуэтки и виниловый проигрыватель с аккуратно составленными пластинками, девушка задумчиво произносит:       — Так значит это комната Грея Беккера? Совсем на тебя не похоже.       — Почему же?       — Рояль? — на губах девушки скользнула недоверчивая усмешка. — Я не могу представить, чтобы кто-то вроде тебя сидел за ним.       — И что же мне подходит по-твоему? — наблюдая за тем, как Эмилия расхаживает по комнате и наконец садится на кровать, чуть смущенная и вдумчивая, Грей жаждал услышать ответ. Ему было интересно о чём она думает, когда смотрит на него.       — Пистолет и кровь? — ответила она, не глядя ему в глаза. Её взгляд всё ещё был прикован к инструменту.       Улыбнувшись, он посмотрел в глаза девушке и тихонько хмыкнул. Обогнув её, он прошел к столику, где в пустой стакан налил янтарную жидкость. Он уже было хотел выразить своё разочарование этим поверхностным представлением, но Эмилия добавила ещё кое-что:       — Одиночество, утончённость и темнота.       Ощутив укол в груди, Грей отпивает из стакана. Быть может, зародившееся внутри неприятное ощущение было как раз от того, что собственные ощущения юноши были не далеки от слов девушки.       Молча проследовав к инструменту, парень присаживается на банкетку. Оставив пустующий стакан на краю инструмента, он касается клавиш и комнату заливает тихая музыка*. Струящаяся под пальцами грустная мелодия заполонила каждый уголок помещения, заставляя вибрировать не только воздух вокруг, но и вызывая странное ощущение в груди девушки. В отражении стекла окна Эмилия видела его одинокий, далёкий, но прекрасный образ. Распахнув губы от удивления, она с упоением слушала каждую ноту.       Ощущая, как эмоции витают в воздухе, Эмилия не могла убежать от этой притягательной грусти, которой наполнилась комната. Ее сердце замирало с каждой нотой, а чувства парня читались в каждом его движении. Весь его образ и энергия, такие далекие и загадочные, словно предлагали ей возможность открыть новую сторону его личности. Это было нечто большее, чем просто музыка, это была история, которую Грей рассказывал ей на языке звуков.       Внезапно мелодия затихла, оставив после себя лишь эхо и тишину. Грей поднял взгляд на Эмилию. Она сидела неподвижно, словно пленница чарующего заклинания. Ее сердце замерло.       Стыдливо спрятав взгляд, она говорит:       — Есть хоть что-нибудь, что тебе не по силам?       — Да.       Его лицо, обычно сердитое, сияющее в насмешливой улыбке сейчас излучало умиротворение и выглядело уставшим. В его памяти всплыли яркие моменты из прошлого. Ему вспомнилось улыбчивое лицо матери, которая тянет к нему руки, чтобы обнять. Не дав этому чувству разрастись, он встаёт с места и ярко улыбается, как актёр нацепив маску.       — Мы все всего лишь люди. — его голос, глубокий и спокойный звучит с нотками разочарования и горечи, в нём угадывается нежелание принять суть сказанного. «Почему у него такое грустное выражением лица несмотря на то, что он улыбается?» — думает Эмилия, но из рта вылетает лишь озадаченное:       — Где ты научился так играть?       — Моя мать любила музыку и привила эту любовь мне. Она была моим первым учителем. Чтобы сохранить память о ней, я научился играть. Раньше я мог играть только эту мелодию.       — Ты никогда не говорил о ней.       — О… она была прекрасной женщиной. — подобравшись ближе, Грей ложится на кровать рядом с Эмилией. Она видит его лицо как нельзя отчётливей. На нём застыла нежная улыбка. — Одной из лучших, что я встречал. Кто знает, как всё сложилось бы, остайся она жива. По этой части можно сказать, что мы оба с тобой сироты. Моя мать умерла от рака, когда я был ещё мал, а отец, желая обеспечить моё благополучие воспитывал во мне самостоятельную личность с малого возраста. У меня был кто угодно… наставник, учитель, надзиратель, каратель, но не отец, в котором я нуждался.       — Звучит грустно.       — Зато он всегда заботился о тебе. — вырвавшаяся усмешка озадачила девушку.       — И что это значит?       Проигнорировав вопрос Эмилии, Грей обратил взгляд в потолок, оживляя в памяти моменты прошлого.       — Что ты чувствовала, когда отца не стало?       Устраиваясь рядом с Греем, Эмилия уложила голову на подушку.       — Что чувствовала? Знаешь, будто у тебя забрали весь воздух. Моя мать замкнулась, когда он умер, она была в депрессии и ей было сложно обращать внимание на окружающий её мир. Весь её мир сжался до собственных переживаний. А я осталась наедине с собой. Меня до сих пор мучают кошмары.       — Улыбаешься так, будто для тебя это не было чем-то болезненным.       Улыбаюсь? И правда…       — Это не так. Пусть раньше я и была маленькой плачущей девочкой, но сейчас для себя я являюсь тем взрослым, который может помочь той малютке. Есть люди, которые дорожат мной, есть люди, которыми дорожу я. Если мы будем зацикливаться на прошлом, то у нас так и не появится возможность отпустить и жить дальше. Призраки людей, которые уже не с нами будут преследовать нас и тянуть обратно в пучину безнадёжности и страха.       — Звучит как что-то очень мудрое.       Осторожно касаясь рукой Эмилии, Грей погладил её по мягким волосам. В этом простом жесте чувствовалась нежность и забота, которые словами было сложно передать.       — Нет, на самом деле хоть я и говорю так, но мне всё ещё сложно признать некоторые моменты из моей жизни. Как, например, момент с моей приёмной матерью или Габриэль.       — Хоть даже и так… вам просто нужно поговорить. Ты никогда не узнаешь о истинных чувствах человека, если не спросишь его об этом.       — Говоришь будто люди бывают всегда честны в том, что они думают на самом деле. — усмешка быстро возникла на её губах выражала сомнение в словах Грея. Посчитав их чересчур наивными для того, для которого человеческая жизнь ничего не стоит. — Боятся ли обидеть, разочаровать, быть слишком близко, обличить свою истинную личину и презрение… нет разницы. Даже взять тебя. Часто ли ты бываешь действительно искренним?       Его улыбка была многозначительной, и она знала, что ее слова дошли до него. В глазах Грея светились скрытые эмоции, его душа была полна сложных переживаний. Спустя непродолжительное молчание Эмилия вдруг сказала:       — Я же на самом деле тебе никогда не нравилась, но даже если я спрошу почему… ты навряд ли ответишь мне честно. И это осознанное решение.       Грей промолчал, никак не прокомментировав слова девушки. Это не означало, что ему было нечего сказать, просто сейчас говорить на эту тему было бессмысленной тратой времени. Ему было интересно как она пришла к этому выводу, но расспрашивать её об этом он не собирался. Некоторые вещи просто должны оставаться без ответа.       — Ну, по крайней мере, меня это заставило задуматься над тем, какой я смешной тип, ведь тебе-то всегда было ясно, что я тебе не нравлюсь.       Закатив глаза от неуместной шутки со стороны парня, Эмилия произнесла тихое "ха-ха": — Интересная попытка слиться с темы.       — Этот разговор о наших чувствах превращается в настоящую «черную дыру» - все пропало, никакой честности.