Круг Крови

В восемь вечера меня встретили Рафаэль и Шарлотта. Копии пророчества, что мне дал Пол, я отдала де Виллеру, для того чтобы он скопировал их. Лежа ночью в кровати думала о том, что жизнь снова измениться. Пусть и не так кардинально. Существует еще шесть путешественников во времени. Еще один хронограф и Круг Крови. И опять все это связано со мной. «Закончится все с Рубином, опять. Судьбу решит — Жить иль умирать.» Последнее предложение — пугает меня больше всего. Что если я не так «решу судьбу»? Если что-то пойдет не так, как я это исправлю? Сама ведь даже не разобралась, что могу, а что нет! Телефон, лежавший на подоконнике, зазвенел оповещая о сообщении. «Не спишь?» Это был Гидеон. В последнее время мы очень редко виделись и разговаривали. «Еще нет. Как там твои экзамены?» «Все хорошо. Послезавтра у меня сдача практики. Как ты? Что-то произошло?» Меня испугал этот вопрос. Я не собиралась, пока, рассказывать ему о Малом Круге. Хватит ему забот и проблем. «Все хорошо. Нет никаких проблем. Уже поздно и я очень устала. Так что, спокойной ночи. Люблю тебя.» Он ответил очень быстро. «Спокойной ночи. Я люблю тебя.» Заблокировав телефон, я спокойно уснула. ~~ Рафаэль все-таки принес оригинал и три копии пророчества. За перемены, единственное что мы успели понять — будет шесть путешественников во времени. Так же, Пол приписал, что все они будут жить в одно время с Алмазом и Рубином. Им будет от семнадцати до двадцати лет. За время элапсации я смогла узнать, что есть какой-то порядок в котором нужно вливать кровь в хронограф. Но сначала нужно найти этот хронограф. — Сегодня вечером, ты и Гидеон отправляетесь в тысяча семьсот пятидесятый, — сказал Фальк. — Нужно будет разведать, какой информацией владеет хранители. А именно информацией о еще одном хронографе. Я только что прибыла на элапсацию, но вместо нее меня направили сюда. В Зал Дракона. — Что за хронограф? — спросила я делая вид, что не в курсе — Ничего такого, — мужчина передо мной замялся. — Просто еще один хронограф. Сейчас тебе нужно к Мадам Россини. Мне ничего не оставалось кроме как уйти. Дойдя до нового «Убежища» портнихи, я постучала и не дожидаясь разрешения вошла. Здесь было на удивление уютно. Стенды с вешалками были распределены по столетиям и годам. По середине стояли — подаренные мной на Новый год — манекены. На мужском был надет костюм, современный и изящный. Мятного цвета пиджак, жилетка и брюки. Белая рубашка, мятный галстук и бело-серые кожаные туфли. Это выглядело очень стильно. На соседнем, женском, манекене было платье. Темно-зеленое, лиф сделан в форме сердца. Оно обтягивало фигуру и расходилось пышным шлейфом от середины бедра. Украшенное декоративным поясом прямо под грудью и цветочным узором у того места, где оно расширяется. Также виднелась белая кружевная ткань у подола. Оно было прекрасно. Я не могла оторвать взгляд. — О нет! — услышала я возглас мадам Россини. — Mon cher, ты не должна была этого видеть! Она быстро подбежала к манекенам и накрыла их, лежащей рядом, тканью. — Ну, раз ты все уже видела, — она подошла ко мне, взяла за руку и повела в сторону вешалки с надписью тысяча семьсот шестидесятый год. — Как тебе? Платье я решила начать делать к твоему выпускному. Это очень важное событие. Прощание с детством и вступление во взрослую жизнь! Она как всегда, говорила слова искаженно. Например: выпьюскьему, собьитие, встьюпленье и взрьеслую. — Мне очень нравится, — ответила я, пока она поочередно подносила ко мне платья, прикидывая как оно будет выглядеть. — Но почему Вы взялись за это? Зачем Вам лишние хлопоты? Поднеся ко мне желто-золотое с узором платье, она удовлетворенно цокнул языком и пошла в строну аксессуаров. Там подобрала туфли в тон, кое-какие украшения и парик. Очередной, кошмарный чисто белый парик. Моя шея когда-нибудь переломиться. — «лебёюжка»., — сказала она мне. — Я бы не решилась («решьйлась») на это, если бы не было времени и это не была бы ты! Не для кого другого («дрьюгого»), только для тебя. Поставив ширму она просто запихнула меня туда. — А костюм я сделала для месьё Гидеона, — я вышла, что бы Мадам Россини помогла затянуть корсет. — Он в любом случае придет на твой выпускной. Как же иначе? Парень без ума от тебя. N’est-ce pas? (Моя милая. Фр.) Я лишь улыбаюсь. А что я могу сказать? Я не заглядываю далеко в будущее. Уже привыкла жить только сегоднешним днем.