Ты принадлежишь только мне

      — Ты не концентрируешься.       Рей стиснула зубы.       — Концентрируюсь.       — Сохраняй спокойствие. — Учитель невозмутимо оперся на свой посох, излучая полную противоположность эмоциям, бушующим у нее внутри.       — Я пытаюсь!.. Попробуйте сосредоточиться с вывихнутым запястьем!       Сухо взглянув на нее и изогнув бровь, престарелый джедай медленно поднял свою кибернетическую руку и положил ее поверх другой на навершие посоха.       — Простите, — пробормотала Рей. Она постоянно забывала слышанную от По историю об обстоятельствах, при которых Люк Скайуокер лишился конечности. Справедливости ради, события в устах рассказчика всякий раз немного преображались, впрочем, суть оставалась прежней. Учитель сражался с собственным отцом — одним из самых могущественных ситхов, когда-либо живших в галактике, на той самой «Звезде Смерти», под пристальным взглядом императора Дарта Сидиуса. В тот день Люк Скайуокер одержал победу, стоившую ему ведущей руки. История, скорее, отдавала сказкой, а не прошлым стоического старика, наблюдавшего сейчас за ней.       Безмолвный укор учителя пристыдил Рей, но в глубине души она продолжала считать это упражнение излишне жестоким. Над островом висела знойная влажность, но ей не позволялось ни вытереть лба, отчего капли пота затекали в глаза, ни ослабить неудобной стойки, в которую ее поставил Скайуокер. Балансируя на одной ноге, как заправский танцор, другой она вынуждена была упираться во внутреннюю сторону бедра. Не говоря о том, что с начала упражнения прошло уже больше часа.       Чуть раньше, во время фехтовальной практики, она едва не соскользнула с рассыпавшейся под ногами каменистой вершины. И пусть рефлексы заставили ее мгновенно ухватиться за торчащие из склона корни, ей не удалось увернуться от острых камешков, посыпавшихся сверху. Треск костей и резанувшая боль напугали ее, хотя она не поддалась панике. Бывало, она ломала кости, падая с гораздо большей высоты на Джакку, но теперь надежда на джедайское исцеление, продемонстрированное Скайуокером, внушала уверенность в благополучном исходе.       Если… Если бы учитель, в его предполагаемой бесконечной мудрости, не попросил ее воздержаться от лечения, пока тренировка не завершится. Он объяснил это тем, что боль — непременный атрибут и обратная сторона боя, в который рано или поздно приходится вступать любому джедаю. Слова наставника отрезвили Рей, ибо ей вспомнилось, как кулак Кайло Рена врезался в его собственную рану, и капли крови окрашивали девственно чистый снег в тот роковой день, когда Финн самонадеянно вышел против него на рушащемся «Старкиллере».       — Ты должна искать покой, невзирая на помехи, — продолжил Люк невозмутимым менторским тоном. — Боль не должна прерывать твою связь с Силой. Сфокусируйся и оттолкни ее.       Запястье навязчиво пульсировало в такт сердцебиению. В бою она воспользовалась бы горячим приливом адреналина, с легкостью отвлекаясь от травмы. В памяти всплыли обстоятельства последней встречи с предводителем рыцарей Рен и его загадочное появление на Каридефе — торговой планете во Внешнем Кольце.       Рей ощутила его прежде, чем увидела; она стояла у лавки на рынке под открытым небом, рассматривая товары — явно краденые и наскоро переупакованные армейские пайки. Что-то преследовало ее, источая радость хищника, подкравшегося к жертве. Световой меч оказался в ее руке в один миг, едва воздух рассек ни с чем не сравнимый гул за спиной. Она отпрыгнула, чудом избегая смертоносной дуги, разрезавшей, как нож масло, витрину среди толчеи на многолюдном рынке.       В тот день она дралась отчаянно, призывая Силу с неожиданной для самой себя проворностью, парируя удары и уклоняясь от чужих выпадов, пока город вокруг разваливался на части. Но этого оказалось недостаточно — Рен загнал ее в угол и, повторяя их стычку на Такодане, заставил ее потерять сознание. Он перевез ее в секретные орденские укрепления на Морабанде и бросил в клетку… положив начало ее первому по-настоящему тревожному столкновению с Кайло Реном.       От нахлынувших еще свежих воспоминаний ноги опасно задрожали. Но наставник, конечно, был прав: глубокий и всеобъемлющий джедайский транс заставил бы ее забыть о боли… или о напоминавшем о себе прошлом. Что тут говорить — она в очередной раз с треском провалила упражнение.       Большой, размером с голову, камень вдруг полетел в ее сторону, и Рей едва хватило сноровки, чтобы отразить его молниеносным движением пальцев.       — Эй! — возмутилась она. Зашатавшись, она неловко опустилась на землю, пытаясь сгруппироваться и не потревожить травму, но потерпела неудачу, и свежая боль прошлась огнем по руке.       — Итак, что же мы имеем, — в голосе учителя звенело разочарование. — Ты сдалась.       Осторожно сгибая запястье, Рей глянула на него, с трудом сдерживаясь, чтобы не поморщиться.       — Я не сдалась, просто не удержала концентрацию.       — Нет, ты отказалась концентрироваться. Я ожидал большего от девушки, выживавшей в песках Джакку.       Чужое снисхождение встало поперек горла.       — Ну простите, мастер Люк, что обманула ваши надежды, — съязвила она. — Не все из нас демонстрирует чудеса Силы с пеленок!       Учитель усмехнулся и наградил ее взглядом, в котором отражалась вся тяжесть наследия рода Скайуокеров.       — Ты считаешь, что мне не приходилось бороться, как тебе? Я был примерно твоего возраста, когда впервые овладел Силой. Я был нетерпелив. Высокомерен. И не имел ни малейшего понятия о собственном потенциале. И рядом со мной находился учитель, который не принимал детские отмазки.       Лицо Рей вспыхнуло от негодования.       — Слабость из-за боли не означает, что я окончательно сдалась.       — Нет, природа твоей невнимательности говорит об иной слабости. — Светло-голубые глаза Люка Скайуокера лучились порицанием, и у Рей похолодело в животе из-за понимания того, что имеет в виду наставник.       — Что…       — Ты позволила воспоминаниям истязать тебя, Рей. Как ты думаешь, почему он смог пробраться в твою голову?       Хотелось немедленно опровергнуть обвинение, но протест застрял у нее в горле. В глубине души она всегда знала, что учитель куда более проницателен, чем кажется на первый взгляд.       — Он сильнее меня, мастер Люк. Его уровень подготовки значительно выше моего, что он и доказал, захватив меня на Каридефе.       — Отговорки, — снова фыркнул тот. — Ты впустила его. И сдается мне, тебе это нравится.       От чужой вопиющей наглости боль, смущение, а теперь еще и гнев разгорелись в ней с новой силой. Герой он или нет, она не потерпит, чтобы ее осуждал тот, кто не представляет, каково быть Рей с Джакку и сражаться за каждый кусок с яростью рафтара, защищающего добычу.       — Я не обязана это выслушивать! У меня болит запястье, и я пойду в дом. — Прижав руку к груди и избегая резких движений, она ступила на извилистую каменистую тропинку, ведущую к жилищу Скайуокера.       — Твой талант Силы бесполезен, если ты продолжишь убегать от своих страхов. — Рей стояла к нему спиной, и ветер на скале задувал в уши, но тяжелое разочарование учителя ни с чем нельзя было спутать. — Сегодня ты потерпела поражение, потому что тебе не хватило решимости. Твоя травма здесь ни при чем.       Покалывающая дрожь вспыхнувшей ярости пробежала по спине, и — как это ни было неразумно и безрассудно — она позволила ей тлеть внутри. Учитель мог просто позволить ей уйти, но ему непременно надо было ткнуть ее носом в ее неудачу. Она никогда не выбирала путь джедая, никогда не мечтала о нем, но чужие ожидания одно за другим обрушивались на нее, не давая шанса вздохнуть после пережитого на «Старкиллере» и порадоваться тому, что она вообще осталась жива. Ее желания ушли на второй план, когда в Сопротивлении узнали о Силе в ее крови.       Поэтому чувства унижения, беспомощности и раздражения — в пику еще одному упрямому Скайуокеру — заставили ее обернуться и выпалить, вкладывая душу в каждое слово:       — Да, жаль, не удалось мне стать ситхом! А то превратила бы боль в силу и выдержала ваше дурацкое испытание! — Разумом она понимала, что эти слова вызваны болью, но сорвать злость на вечно безмятежном старике оказалось слишком приятно.       На лице наставника не появилось и тени усмешки. Он вдруг в самом деле потрясенно подался вперед, строго глядя на нее.       — Рей, что тебе известно о ситхах?       Она запоздало поняла, что совершила ошибку. Когда Люк Скайуокер допрашивал ее о событиях, предшествующих ее спонтанному спасению с Морабанда, Рей умолчала о множестве деталей. Особенно связанных с личным общением с Реном, хоть и вынужденным с ее стороны. Также маловероятно, что учитель прознал, что она нашла его тайник с древними манускриптами, где подробно расписывался кодекс ситхов и их история. То было лишь праздное любопытство, однако теперь это событие могло оказаться для нее роковым — в свете подозрений Скайуокера. Но его недавняя снисходительность еще слишком сердила ее, чтобы она была в состоянии мыслить здраво. Ей хотелось, чтобы и он испил свою долю страданий.       — Я знаю, что покой — это ложь! — прокричала она всем ветрам. — Что джедаи притворяются, будто игнорировать эмоции так же естественно, как дышать! Словно не все люди состоят из плоти и крови!       — Никто не говорит, что это должно быть естественно, Рей, необходимо лишь…       — Мне наплевать! — вспыхнула она, бросившись было прочь от него, но не раньше, чем оглянулась и увидела тревогу на его лице. — Признай это, Люк! Я не могу быть джедаем! — Она сильнее прижала к груди больную руку. — Я даже думаю, что не хочу!.. Не ценой того, что я перестану чувствовать, превратившись в бездушное чудовище!..       — Рей… — его голос раздался внезапно ближе, чем она ожидала.       Она не поняла, как это случилось. Люк — опытнейший джедай, мастерски владеющий Силой. За все время своего обучения они ни разу не сумела застать его врасплох, он с легкостью предугадывал ее движения еще до того, как она сама успевала понять, что собирается сделать. Но каким-то образом это перестало иметь значение в ту долю секунды, которая потребовалась на то, чтобы произошло дальнейшее. Вот Рей почувствовала руку, опустившуюся ей на плечо, а вот ее собственная рука вылетела вперед, выпустив раненое запястье и забыв про боль, — и она толкнула.       Люк Скайуокер только успел глянуть на нее, как отлетел прочь, и его посох тяжело громыхнулся в траву, выпав из разжавшейся руки. Ее глаза следили за тем, как он тяжело приземлился на спину, упав почти у самого края скалы.       Рей озадаченно уставилась на изумленного старика на земле — он смотрел на нее так, словно видел впервые. Точно так же, как она сама смотрела на него, в первый раз прибыв на Эч-То.       Что… Что… В порыве злости она чуть не сбросила в бездну Люка Скайуокера, последнего из джедаев, живую легенду давно отгремевшей войны, брата-близнеца генерала Органы? И это после того, как она продекламировала строки ситхского кодекса и открыто отвергла джедайское учение?.. Это и правда сделала она?..       Она поняла, что не в силах пошевелиться, ужаснувшись своим поступкам и причинам, побудившим ее к ним. Она хотела причинить ему боль… Сейчас она вспомнила это с ясностью… Ярость, которая затмила разум, требовала мести, требовала преподать ему урок, показать, что с ней шутки плохи.       Осознание настигло ее через мгновение. Нет, не быть ей джедаем. Она не в состоянии превратиться в ту героиню для Сопротивления, которой, как ей раньше казалось, она может стать. Только не с этим позывом к разрушению, не с этой склонностью к мести. Не будь человек перед ней джедаем, Скайуокером, она бы запросто сбросила его в пропасть! Она не лучше, чем…       Рей замотала головой, отгоняя мрак. Но бесполезно. У нее никогда ничего не получалось, и здесь для нее никогда не было места!..       — Рей, — Скайоукер с трудом поднялся на ноги и умоляюще протянул к ней руку. — Рей, не делай этого…       Но она уже приняла решение.       — Мне жаль, мастер Люк. Но я больше не могу быть вашей ученицей. Пожалуйста, передайте генералу Органе мои извинения. И попросите По и Финна присмотреть друг за другом.       — Рей, пожалуйста! — Она слышала, как его слова гонятся за ней по ветру, но бежала слишком быстро, чтобы позволить им проникнуть в сердце. Ноги едва не заплетались, но ей было необходимо оказаться подальше от этого места, отбросив усталость от тренировок с самого утра. Если задуматься, лишь больное запястье не позволило ей направить Силу, которой бы хватило, чтобы…       Она достигла стоявшего на приколе у подножия скалы, в начале каменистой тропинки, «Тысячелетнего Сокола» — своего единственного спасения. Кинувшись в кресло пилота, Рей села, и ее пальцы с привычной легкостью запорхали над навигационной консолью. Даже если бы ее пальцы тряслись из-за предвкушения полета, она бы не заметила…       Меньше чем за минуту она в достаточной мере прогрела двигатели и провела предполетную подголовку, когда, глянув в иллюминатор, увидела своего — теперь уже бывшего — учителя, неподвижно стоявшего на траве. Он снова опирался на посох, но был спокоен — даже слишком, учитывая инцидент на вершине. Перед «Соколом» замер тот самый, хорошо ей знакомый, всеведущий джедай.       «Рей, — мирно произнес его голос в ее голове. — Не делай этого».       «Слишком поздно… Люк». — Странно было звать его просто по имени.       «Если ты уйдешь, он найдет тебя. Тебе не хватит умения спрятаться от него. Я могу помочь тебе».       «Спасибо, но я готова рискнуть». — Ей показалось, что его плечи сокрушенно опустились.       «Ты падаешь прямо к нему в руки. Разве ты не видишь, что он добивается именно этого?»       «Я не могу здесь больше оставаться. Простите, Люк», — повторила она и активировала предстартовые переключатели, прежде чем взяться за рычаги управления.       На долю мгновения она испугалась, что он попытается остановить ее. Даже с такого расстояния она видела сомнения на его лице. Должно быть, он взвешивал риски: оценивал глубину ее разочарования, думал, как держать ее здесь против воли или смел надеяться, что когда-нибудь, встретив его вновь в будущем, она передумает? Он должен был понимать, что не сможет заставить ее учиться. И она убедилась, что он пришел к аналогичному выводу, поскольку нехотя отошел с траектории разгона корабля.       Взлет, как всегда, прошел гладко, но она едва замечала таявшую внизу землю. Где-то далеко она еще чувствовала Люка Скайуокера — ослепительно сиявшего могуществом Света. Света, который, наверное, теперь окончательно погас в ней?.. Насколько отравилась ее душа, когда она напала на столь чистое и мощное воплощение Силы, бдительно противостоящее Тьме?..       Рей знала, что предупреждение Люка не было преувеличением. Кайло Рен был неумолим. Пусть по большей части она научилась закрывать от него разум, но бывали моменты — моменты слабости, когда ее контроль ослабевал, и она снова чувствовала его внутри. Люк был абсолютно прав, говоря о ее уязвимости. Она до сих пор не представляла, как Рен отыскал ее на Каридефе, и не хотела опять оказаться в его власти. Застенок, в который он бросил ее на Морабанде, был тесным и мрачным, и на его стенах запечатлелись напоминания о страданиях предыдущих его обитателей. Это призвано было устрашить ее, заставить запаниковать, но ничто не могло внушить ей больший страх, чем огромная фигура Кайло Рена, привалившегося к прутьям решетки ее камеры. Как его медленные, затяжные прикосновения, когда он говорил о Темной стороне своим низким бархатным голосом...       Она не хотела вспоминать проведенное там время или его последствия. Сейчас она желала только быть свободной.

***

      Когда Рей ступила в свои новые покои на «Финализаторе», то поразилась тому, что обстановка превзошла ее самые смелые ожидания. Ее короткую заминку командир конвоя принял за нежелание идти и довольно сильно подтолкнул ее, едва не вынудив неуклюже споткнуться. Опалив его взглядом, Рей выпрямилась, но ее внимание отвлекла женщина, поднявшаяся с изящной красной кушетки.       — Это все, капитан, — произнесла она с заметным корусантским акцентом, прибавившим резкости ее приказу.       Рей едва заметила, как солдат вышел, пока складывала воедино тщательно подогнанную форму, короткие светлые волосы и бесспорно приятное лицо женщины, глядевшей на нее со схожим интересом. Неизвестная была высока настолько, что их разница в росте была уж очень заметна. Шесть футов, что, входили в список необходимых требований для вооруженных сил Первого ордена?..       — Здравствуйте, Рей. Я — генерал Фазма. Верховный Лидер приказал мне помочь вам устроиться надлежащим образом.       Глаза Рей расширились от понимания кто перед ней:       — Фазма?.. Вы же…       — Да, я была капитаном, когда предатель FN-2187 в последний раз видел меня. Я получила повышение, когда стало очевидно, что генерал Хакс больше не пригоден для этой должности. — Рей почувствовала, как тяжесть воспоминаний грозит нарушить с трудом достигнутое равновесие, но ее отвлек приглушенный смешок генерала. — Кстати, как поживает мой заблудший штурмовик? По-прежнему боится выстрелить из бластера?       — Я… я не виделась с ним. — Внутри вспыхнула подсознательная необходимость защитить ближайшего друга. — Но я уверена, что сейчас он вполне счастлив, избавившись от нравов Первого ордена, — отчеканила она, гордо вскинув подбородок.       Фазма слегка улыбнулась:       — Что ж, приятно слышать. Штурмовик из него вышел никудышный.       Рей нахмурилась, сжав руки в ограничителях.       — К вашему сведению, Финн — надежный, доверенный участник…       — Не хочу проявить неуважение, — перебила ее Фазма. — Штурмовики — солдаты, а солдаты — это орудия. Они сражаются, едят и испражняются по команде, но не думают своей головой. FN-2187 демонстрировал признаки своеволия и независимости с начальных лет подготовки. Мне следовало довериться чутью и убрать его из программы, когда была возможность. Для этого занятия у него кишка тонка.       — Наличие небольшого сострадания в ваших рядах могло бы пойти на пользу, — нахмурившись, возразила Рей.       — Забавно слышать это от вас, — усмехнулась Фазма. — Я присутствовала при обмене пленными, когда генерала Хакса возвращали Первому ордену. Его руки выглядели так, будто кто-то из сопротивленцев долго не мог расстаться с молотком. Не осталось ничего, кроме культи, держащейся на паре кусочков кожи. И, насколько припоминаю, некоторых пальцев у него тоже не хватало… — она задумчиво умолкла, словно любопытствуя, как Рей объяснит обращение Сопротивления с Хаксом.       Рей промолчала в ответ, но в ее памяти возникло бескровное лицо рыжего генерала, то, как он морщился в слезах, пока она прорывалась в его память по приказу генерала Органы.       — Ладно, хватит любезностей, — подытожила Фазма, когда ответа не последовало. — Я пришла сюда с подарком от Верховного Лидера, — женщина взяла со стола перед кушеткой черную шкатулку. И, когда она открыла ее, Рей нахмурилась.       — Что это? — ее глазам открылось замысловато сплетенное ожерелье, свивавшееся в тонкий узор вокруг крупного ярко-красного камня. Вид ажурной драгоценности вызвал у Рей ассоциацию с образом усыпанной блестками жены сановника, решившей отправиться на экстравагантный посольский бал.       — Это подавляющий Силу ошейник, — пояснила генерал, поднимая ожерелье с мягкой подкладки. — Признаюсь, я не до конца понимаю, как он работает, но мне сказали, что это необходимая вещь для вашего присутствия на «Финализаторе».       — Это тот самый ошейник? — с сомнением переспросила Рей, наблюдая, как женщина убирает в сторону шкатулку. Вызывающая роскошь для бывшей сборщицы мусора с Джакку, но всякое восхищение украшением мигом исчезло, как только пришло понимание его истинного назначения.       — Да, — Фазма подняла расстегнутое ожерелье. — Позволите?       — Полагаю, если откажусь, мне придется повсюду ходить с этим, — вздохнула Рей, беспомощно тряхнув скованными руками.       — Вряд ли в ограничителях будет удобно спать.       Окинув тоскливым взглядом великолепный атрибут подчинения, Рей отвернулась.       — Давайте быстрее покончим с этим.       Повернувшись к Фазме спиной, Рей не могла не отметить, что чувствует в ее присутствии странный комфорт, несмотря на принадлежность этой женщины к тирании, ее должность, статус и славу бывшего жестокого начальника Финна. В Фазме, похоже, было что-то… умиротворяющее. Словно таковой являлась ее истинная личность, когда ей не приходилось находиться на поля боя или отчитывать подчиненных. Закрыв глаза на ряд спорных тем разговора, Рей решила, что она не ощущает к этой женщине должной неприязни. Пока что.       Металл холодил шею. Ожерелье не сжимало, как удавка, вопреки ожиданиям, но оказалось тяжелее, чем казалось с виду, не оставляя возможности забыть о своем наличии.       Из кармана на кителе Фазма достала небольшое устройство. Оно точно поместилось в разъем между кольцами ограничителей, и после серии перещелкиваний и поворотов те с щелчком расстегнулись. Немедленно принявшись растирать затекшие запястья, Рей вдохнула какое-то подобие свободы — впервые за последние дни. И наклонилась, рассматривая ожерелье, прежде чем фыркнуть:       — Это смешно. Я похожа на вороватую джаву, нацепившую дорогущее украшение на лохмотья. Кайло Рен ничего не делает наполовину?       Генерал Фазма засмеялась, не разжимая губ.       — Самое справедливое замечание на его счет из когда-либо высказанных. Но уверена, он рассчитывал, что это подойдет к вашей одежде, — добавила она, приблизившись к черной глянцевой панели на стене. При прикосновении Фазмы к прилегающему датчику панель плавно отодвинулась. Во вспыхнувшем ярком свете открылась красиво оформленная гардеробная, и у Рей от недоумения отвисла челюсть.       — Вы же несерьезно!.. — потрясенно выговорила она, неуверенно шагнув вперед и заглядывая внутрь. — Здесь хватит вещей, чтобы одеть семью из пяти человек. Пяти человек, меняющих наряды каждый день.       — Ну, теперь вы — консорт Верховного Лидера, — мягко заметила Фазма. — Вам надо выглядеть подобающе.       — Это уж слишком. Тем более, я предпочитаю одежду, в которой нельзя убиться, наступив на чересчур длинный подол!       Фазма загадочно улыбнулась и поправила идеально прилегающий китель.       — Передайте Верховному Лидеру, чтобы он забрал это. Мне это не нужно.       — Как бы занимательна ни была наша дискуссия, боюсь, это не мое дело, — широко улыбнулась Фазма, попытавшись сгладить ситуацию. — Вам стоит обсудить это непосредственно с Верховным Лидером.       — Хорошо, — уступила Рей, не скрывая раздражения. Тогда в шаттле Рен упоминал «подобающую одежду», но она и представить не могла, что он подразумевал возмутительно замысловатые наряды. Что ж, по крайней мере, стоило быть благодарной, что шкафы не оказались набиты гаремными костюмами, в которые хатты наряжали своих рабынь. Соверши Рен такую ошибку, она бы немедленно вышвырнула наряды в шлюз.       — Мне пора оставить вас, — произнесла генерал, учтиво наклонив голову. — Не могу с точностью сказать, как часто будут пересекаться наши пути, но я рада наконец-то встретиться с вами. Приятно сознавать, что теперь, когда вы с нами, ничто не будет отвлекать внимание Верховного Лидера от управления его империей.       Рей не нашлась, что на это ответить, поэтому пространно кивнула в ответ. Но окликнула Фазму, когда та подошла к двери:       — Подождите, генерал! — Статная женщина замерла.       — Мой сын… Рику. Он в порядке? Когда я увижу его?       — Полагаю, в настоящий момент Верховный Лидер общается с ним, и, насколько мне известно, мальчика приведут в ваши покои ориентировочно завтра утром.       Названный срок оказался более ранним, чем ожидала Рей, и это немного смягчило тяготившую ее тревогу, которую она старательно отодвигала на задворки сознания. Не хотелось думать о реакции сына, когда он проснется в незнакомой обстановке рядом с мрачной фигурой ситха. Как Рен собирается объяснить Рику то, что забрал его у матери?..       — Спасибо, — искренне поблагодарила Фазму Рей.       — Разумеется. — Дверь за генералом бесшумно закрылась, оставив Рей в звенящей тишине, и она со вздохом упала на мягкую кушетку — вопиюще мягкую для обычной мебели. Та словно умоляла свернуться на ней и заснуть, забыв про все остальное. Собственно, именно это Рей и собиралась сделать. Еще будет время позакатывать глаза от неприличной роскоши, в которую Рен нежданно стремился окунуть ее.       Рука коснулась замысловатого ожерелья, облегавшего шею. Не так плохо, как она предполагала, но все же это весьма недвусмысленное утверждение власти Рена над ней. Рей хотелось надеяться, что однажды ей улыбнется удача, но понимала, что ради успеха придется завлечь его своей настоящей слабостью, и эта мысль ужасала. Вероятно, их соглашение вступит в законную силу завтра, одновременно ознаменовав начало исполнения ее плана побега вместе с Рику. И поэтому стоило как следует выспаться, чтобы проснуться с ясной головой. Сейчас, когда неудобные тесные оковы сняли, она понемногу начала поддаваться усталости, от которой отяжелели веки. Завтра она проснется и будет готова встретиться с Верховным Лидером и его вызывающими тревогу желаниями. На самой грани сна ее мысли устремились к сыну, к тому, как он засыпал рядом с ней холодными ночами, свернувшись под боком, чтобы лучше сохранить тепло.       Глаза оставались закрытыми, казалось, всего несколько минут, когда слух потревожил шорох открывающейся двери, заставивший ее испуганно подскочить. Взгляд лихорадочно заметался, выискивая нарушителя спокойствия.       — Добрый вечер, Рей, — прямо с порога поприветствовал ее Верховный Лидер, его голос — несмотря на модулятор — излучал темное заманчивое обещание, к которому она была совершенно не готова в полусонном состоянии. — Я пришел, чтобы выполнить условия нашего соглашения. Сегодня. Прямо сейчас.       Растерявшись, Рей с трудом нашла в себе силы сглотнуть.