Улицы столицы Асмеру, не отличавшиеся большой шириной и при этом многолюдные, чем-то напоминали артерии, денно и нощно подпитывавшие центр города. Старомодные дроиды-рикши и лихачи на спидерах с шумом объезжали неповоротливые транспортники — то и дело слышался визг тормозов и сигналки столкнувшихся машин. Любой, кому были непривычны душные закрытые пространства, несомненно, испытал бы смешанную и не самую приятную гамму чувств, но Рей была не из таких.
С завидным постоянством накрапывал дождь, добавляя мокрого блеска хромированным флаерам и ржавеющим грузовикам. К несчастью, погоде было не под силу справиться с мусором, в котором погряз город, и Рей приходилось тщательно обходить мутные ручьи, вырвавшиеся на городские улицы из затопленных сточных канав. Девушка старалась пробираться неприметными улочками, прикрывая от брызг навигатор и пытаясь сориентироваться на ходу.
Согласно расчету, магазин запчастей находился примерно в двадцати минутах ходьбы от ее текущих координат. Тесная и затемненная дорога вела вперед и по сравнению с ярко освещенными главными магистралями представлялась сущей благодатью для любого преступника. Пешеходов в таких местах было мало, немногочисленные прохожие, в том числе торговцы, предпочли укрыться от непогоды под потертыми тентами. Местные с подозрением оглядывали каждого чужестранца, хотя настороженный взгляд голодного существа был тревожно знаком ей. Рей ускорила шаг, сконцентрировавшись на светящемся блике навигатора, который заводил ее все глубже и глубже в трущобы.
Сюда редко заглядывали городские патрули, и большая часть местных лавок были подпольными и не особо дружили с законом. Рей миновала несколько игорных заведений, борделей и лавку мясника, в которой из холодильного шкафа — если глаза ей не врали! — выглядывала человеческая рука. Но ливень усиливался, еще пуще накрывая город темной пеленой.
Впрочем, ей доводилось видеть кое-что и похуже. Асмеру не славилась в качестве сияющего оплота морали, и жизнь на этой планете находилась в социальном упадке, будучи зачастую суровой. Исключениями были заезжие пилоты, вроде нее, или организованная преступность — бандиты, которые наживались на менее удачливых собратьях. За время своих путешествий Рей поняла, что существует немало планет, похожих на Джакку. Слабые всегда страдали больше всех, а сильные забирали себе все блага и преимущества.
Девушка вытерла намокшее под дождем лицо. Она успела привыкнуть к такой погоде. Климат Эч-То был влажным, а в теплый сезон еще и душным, но мастер Люк никогда не позволял отлынивать от тренировок из-за непогоды. Люк… Ей не хотелось вспоминать о старом мастере прямо сейчас. Еще свежо было воспоминание о том, как они расстались, как он наблюдал за ней своим всевидящим взглядом, пока она отчаянно поднимала «Сокол» в воздух. Сейчас Люк и Эч-То находились за много световых лет от нее, а она была здесь, старательно пытаясь не поддаться разрушительной меланхолии.
Это вышло почти незаметно — легкий вздох по ветру, но неожиданно в сознании пробудилось странное ощущение присутствия — чужое и знакомое. И, как бы ей ни хотелось не признавать это — притворяться несведущей было бессмысленно.
— «Рен?» — пытливо спросила она, не скрывая раздражения.
— «Вышло дольше, чем я ожидал. Но спишем на то, что тебя отвлекает некая печаль».
Встав как вкопанная последи посреди переулка, она явно привлекла внимание сгорбленного попрошайки, который поднял голову в ее сторону. Моргнув, Рей быстро возобновила ходьбу и тут увидела проем в здании, защищенный от дождя. Закуток находился в стороне, и она сделала вид, что рада неожиданному укрытию. Все лучше, чем стать объектом интереса местных криминальных элементов.
— «Оставь меня в покое!» — с нажимом прорычала она, но ответом ей послужил всплеск веселья. Рен всегда был таким, до криффа драного самодовольным.
— «Почему же, ведь нам обоим известно, как ты мучаешься прямо сейчас. Твое одиночество стало… мощнее, чем раньше. Оно взывает ко мне. Что случилось?»
Ей понадобилась пара секунд для осознания, что Кайло Рен из Первого ордена осведомляется о ее благополучии.
— «Ты издеваешься? — с недоверием переспросила она. — С чего мне делиться моими проблемами со своим злейшим врагом? С хладнокровным убийцей и похитителем, который спит и видит, как бы совратить меня! Ты не просто чудовище, ты криффов псих!» — Гнев на него вспыхнул сильнее, чем обычно, хотя, конечно, причина частично крылась в недавней конфронтации с Люком. Как правило, ее самообладание было крепче.
— «Выходит, проблемы имеются, — с пониманием отозвался Рен. — Но злейший враг? По правде признаться, я польщен, хотя враг звучит так нелепо. Я не предлагаю ученичество моим противникам. Я разбираюсь с ними быстро и без жалости, как с мимолетным отвлекающим фактором. И уж точно не теряю время, оберегая их память и рассудок, как и не даю взглянуть на то, что могло бы быть, сдайся они добровольно».
Чужой тон казался мечтательным, как и многообещающий, почти интимный шепот в ее голове.
— «Нет, мы с тобой противоборствующие стороны. Наши руки одинаково запачканы кровью. И мне нравится покорять моих спарринг-партнеров, наглядно демонстрировать им ошибку в том, что они недооценили меня. Дать им почувствовать каково это — понимать, что тебя превзошли — целиком и без остатка».
Было бы легко поддаться соблазнительному представлению — туманному образу Рена, как учителя, и Рей — его ученицы, как они кружат друг напротив друга, постепенно приближаясь и обнажая ослепительное оружие, а потом приступают к танцу, древнему, как само время. Видение было опасно завораживающим… и будь реальность другой, не будь он рыцарем Тьмы, служившим исчадию зла, а она — потерянной мусорщицей, которой хватало безрассудства заигрывать с тем, кто шел против тех, кому она когда-то поклялась в верности… Кто знает, как сложилась бы судьба.
Не поддавшись на обманчивые обещания, она фыркнула в ответ, отметая снисхождение и намеки, которыми сочилась его речь.
— «Что ж, приятно было поболтать, Рен, но я здесь не для того, чтобы ты меня покорял». — Ей передалось его мгновенное неудовольствие, и она позволила себе потешиться этим. Закрыв глаза, Рей сконцентрировалась на возведении ментального барьера, который огородит ее сознание. Рен был прав — эмоции отвлекали ее слишком долго, и именно они привели к слабости, которая открыла ему дорогу. К счастью, ему были доступны лишь ее настроения, а отнюдь не мысли — к ним она решительно его не допускала.
Еще недавно казалось, что ей удалось преуспеть в усмирении бурливших эмоций после памятного отлета с Эч-То, но сейчас те снова принялись вылезать на поверхность с силой, заставившей ее прижаться спиной к стене. Рей понятия не имела, чем сейчас занимается. Расставшись с бывшим учителем, она не представляла, какое теперь у нее место во вселенной среди людей, преследовавших свои цели. А таковая была даже у Рена — убийцы и беззаветного эгоиста. На Джакку ее единственной задачей было выжить — вытерпеть до того дня, когда родители вернутся за ней. Сейчас то прошлое было неизмеримо далеко, и Рей определенно не собиралась вспоминать о нем — чтобы окончательно не потеряться в себе. Ей чудилось, что она плывет по течению, не имея дома и цели, за которую хотелось сражаться… Словно она медленно превращалась в одинокую маленькую мусорщицу посреди песков, которые грозили поглотить ее.
Возможно, к лучшему. Рей всегда чувствовала себя не в своей тарелке в Сопротивлении, и стоит Люку рассказать повстанцам о сцене, что разыгралась на скальной вершине Эч-То — и они никогда больше не доверятся ей. Конечно, По и Финн не покажут этого, но в глубине души разочаруются в ней. Они хорошие люди, но у них будут веские основания сомневаться в ее лояльности. Она пустила злейшего врага — каким тот, несомненно, является — к себе в голову, если не открыто выразив согласие, то втайне допустив это. Еще она продекламировала запретный кодекс древних противников джедаев и подняла руку на последнего их них. У Сопротивления есть полное право не верить ей.
У нее по-прежнему оставался меч, подаренный Люком — конечно, не тот голубой клинок его юности, который конфисковал Рен на Каридефе, но схожее оружие, принадлежавшее джедаю из древних времен. Люк никогда не делился его предысторией, и он не воззвал к ней, как прошлый на Такодане. И все же новый клинок сослужил ей добрую службу — с ним она тренировалась на Эч-То, и нынче он без дела покоился в рюкзаке, служа болезненным напоминанием обо всем, от чего она отказалась.
Сознание Рена снова напомнило о себе, заглядывая глубже, и Рей, сама не зная почему, позволила ему это. Ее защита укреплялась, и она была готова резко захлопнуть Связь в любой момент, если ее собеседник решит прорываться дальше, но… внутри царили холод, пустота и одиночество, а его присутствие напоминало яркое пламя, излучающее жар и страсть, и она невольно тянулась к этой опасной приманке. Сейчас ей нужно было набраться решимости, чтобы продолжить идти вперед. Но как бы ее ни манило к нему, ей предстояло вернуться на положенный путь, ведь чем дольше она медлила, тем больше рисковала утонуть в море тоски. Оттолкнувшись от стены, Рей вышла обратно под дождь — нужно было найти криффову скупку запчастей.
Выбор планет для нее был существенно ограничен после стычки с Люком, и Асмеру казалась лучшим из имевшихся вариантов. Было самонадеянно появляться на территории, лояльной Первому ордену, а садиться на планете, связанной с Сопротивлением, Рей не хотелось самой. Но курс корабля диктовался запасом припасов и необходимостью заправки. Скудные кредиты — жалованье за работу на перегонах, — которые ей выделило Сопротивление, подходили к концу, и вскоре ей предстояло заложить что-нибудь, пока не закончились еда или кислород. Как ни печально было это сознавать, но единственным выходом было демонтировать некоторые части судна для продажи. Это расстраивало ее — она успела привязаться к старому, но крепкому кораблю и ценила его наравне с дареным световым мечом.
«Сокол» представлял из себя сборную солянку изношенных стыков и антикварных деталей, которые удерживались вместе смекалкой Хана, уникальным гипердвигателем, впечатляющим ИИ и бортовым компьютером. Прочность судна вызывала у Рей восхищение — еще со времен спонтанного побега с Джакку. Хан не скупился на модификации: системы связи, аэродинамика и индуктор мощности были удивительными, несмотря на то, что внутреннее убранство оставляло желать лучшего — мусор, наспех спаянная обшивка, кусок которой вряд ли позволил бы ей заработать больше пары пайков в былые деньки. К счастью, жалеть было не о чем — скоро ей придется подыскать «Соколу» нового хозяина. Рей не могла исчезнуть из поля зрения Сопротивления на одном из самых узнаваемых в галактике кораблей.
Дорога должна была пролегать вдали от хорошо освещенных центральных магистралей столицы. Но навигатор вывел ее к одному из таких оживленных проспектов, пересекавших ее путь, подобно бурной реке. Город устремлялся вверх — изломанными геометрическими фигурами на фоне серого неба.
Рей вздохнула, хмуро глядя на устаревшее устройство. Когда-то этот навигатор принадлежал Хану, он оставил его на «Соколе» во время своего недолгого пребывания на корабле, незадолго до судьбоносной встречи с сыном… Много позже она обнаружила забытое устройство, засунутое под консоль второго пилота, но так и не удосужилась обновить в нем карты. И вот теперь ей предстояло продираться через густонаселенный район проспекта, не имея пути обхода.
Бросив взгляд назад, на обветшалый сектор с приземистыми домами, она посмотрела вперед. Здания уходили высоко к небу, и создавалось впечатление, что их проектировали с расчетом на практикующих скалолазов. Неровные, переходящие одна в другую кровли, желоба, причудливые системы кабелей… В какой-то миг она наметила обходной путь верхами — над юркими флаерами и тяжело буксовавшими транспортниками, собравшимися вокруг грузового подъемника.
Отступив, Рей пошла по боковой аллее, изучая возможности забраться наверх. Отыскав подходящий подход с удобным углублением в крыше, она отвлеклась на внезапный галдеж позади. Девушка обернулась и увидела, что двойные двери одного из заведений распахнулись, и оттуда появилась компания из пяти мужчин, которые смеялись и перешучивались друг с другом. Не все из них принадлежали к человеческой расе. Прищурившись, она прочла надпись на вывеску, сделанную на общегале. Так и есть. Бордель и дешевый мотель.
Она вернулась к изучению скрытых опор на стене, но услышала гортанный смех прямо за спиной. Сознание уловило несколько праздных мыслей от приблизившихся людей — и Рей мгновенно все поняла. Закрыв глаза, она еще раз напомнила себе не реагировать на угрозу слишком рано. Но это было сложно. Один разум позади чересчур настойчиво цеплялся за ее спину, а другой — за то, какой слабой и хрупкой она выглядела.
Рен, теплое присутствие которого продолжало ощущаться, насторожился, тоже явно приняв все это к сведению — Рей почувствовала, как его внимание сосредоточилось, и внезапно стало жарче, когда он вклинился в небольшой просвет между их разумами. Он безжалостно перебирался к ней, и она знала, что он видит и чувствует все, что доступно ей. Она не представляла, что он способен на такое, и в другое время бы яростно бросилась отстаивать контроль и личное пространство. Но резкий прилив Силы сигнализировал об опасности и предупреждал о надвигавшихся проблемах. Тех, которые она умудрилась пропустить, несмотря на то, что они находились в нескольких шагах.
— Посмотрите, что тут у нас, парни, — с издевкой произнес насмешливый голос. — Кажется, не придется закругляться с весельем из-за того, что кончились кредиты!
Рей обернулась к говорившему.
В этот же миг небо над головой решило раскрыть всю глубину ярости стихии, и дождь с удвоенной силой забил по пермакриту и крышам зданий, отбивая странную дробь. Мужчин это не напугало — вполне возможно, им был привычен такой климат. Явный заводила в компании улыбнулся ей — ровные белые зубы странно сочетались с его тучным телосложением. Вблизи он наверняка напугал бы любого, напоминая первосортного головореза, но Рей не боялась. Вид его приятелей тоже не отличался красотой и благородством, и она стиснула зубы, увидев, как один из них — некто с кучей гребней вокруг лица, похотливо облизнулся.
Она распрямила плечи, пытаясь выглядеть внушительнее.
— Вы совершаете серьезную ошибку, — громко произнесла она, стараясь перебороть шум от ливня и по очереди обращая взгляд к каждому из компании. — На вашем месте я бы шла своей дорогой. Я не шучу.
Даже одна против пятерых, Рей была уверена, что легко одолеет соперников, но ничего не смогла поделать с неконтролируемым гневом, который электрическим разрядом прошелся по спине, когда мужчины дружно расхохотались — и главарь гоготал громче остальных. Она честно постаралась держаться себя в руках, но клокочущий клубок эмоций разгорался сильнее, огнем распространяясь по венам и грозя сорвать хрупкое самообладание. Чужое темное присутствие в разуме лишь подогревало это чувство в унисон с гневом, вспыхнувшим в ее душе.
— «Они смеются над тобой, — глухо прорычал Рен. — Глупцы, чья жизнь сейчас в твоих руках, которые рассыпятся в пыль под твоими ногами».
Не сдержав раздражения, она оскалила зубы. Вмешательство Рена не способствовало самоконтролю. Странное ощущение в голове, двойственность сознаний, подпитывающихся друг от друга, добавляло напряжения. Его гнев был ее гневом, ее негодование — его негодованием — резкий напор мешанины из жестоких порывов и подсознательной агрессии. Да, это было очень опасно.
— Ты храбрая малышка, — похвалил ее заводила, натешившись своим садистским чувством юмора. — Глупая, но храбрая, — Его взгляд прошелся по ее потрепанной одежде. — И мне это нравится. Почти так же, как мне нравится преподавать храбрым маленьким девочкам урок, который они не скоро забудут, — хмыкнул он, сверкнув зубами, и это словно послужило сигналом для его приятелей. Двое мужчин выступили вперед, хищно и довольно усмехаясь.
Рей ощутила ответную ярость Рена, всколыхнувшую огнем ее рассудок от этих намеков — жгучий гнев и пышущее превосходство существа, которое не знало, каково чувствовать себя уязвимым или слабым и не иметь возможности защититься.
Рен хотел увидеть, как они будут молить на коленях о пощаде, кипел желанием узреть отблеск светового меча в их обреченных глазах, когда меткий удар готов прекратить их бренное существование. Ее передернуло от дикости ощущений, от чистой ненависти к жалким тварям, осмелившимся покуситься на то, что им не принадлежит! Голову закружило от напора эмоций, исходящих со стороны Рена, от их незадачливой Связи. Темное, подавляющее, странно заботливое стремление пронизывало каждую ее клетку, подстрекая обратиться к насилию и жестокости. И она могла бы отринуть это… Могла бы дать разуму возобладать над инстинктом и попытаться разрешить ситуацию ментальным контролем над этими убогими уличными хулиганами. Могла бы перенаправить их мысли на менее гнусные поступки…
Но она поняла, что рука уже нащупала искомый предмет в рюкзаке и уверенно сжала рукоять, следя за приближавшимися нападавшими притворно наивными, полными ужаса глазами. Искусный невинный вид был следствием влияния мстительной души на другой стороне их Связи, велевшей сделать ставку на терпение, чтобы враги приняли ее за легкую добычу. Она — нет, Рен! — хотел завести их в невыгодное положение, дождаться верного момента. Ему было нужно, чтобы они подошли достаточно близко, чтобы поверили в свой шанс удовлетворить грязные желания, прикоснуться к ней грязными недостойными руками. Рей была приманкой, и в этом заключалась их последняя ошибка, за которую их ждала неминуемая расплата.
Чужие пальцы едва не коснулись ее руки — всего пара дюймов, и прежде чем она успела осознать, что творит, клинок вспыхнул и с шипением прочертил дугу — отрубленная конечность, дымясь, шмякнулась на мокрый пермакрит. Все произошло в одно мгновение.
Ее жертва в шоке попятилась назад, в ужасе глядя на собственную руку, а потом мужчина испустил крик. Другой нападавший так и не понял, что произошло, пока не уставился на землю, и Рей воспользовалась его ступором, чтобы прожечь аккуратную дыру в его бедре. Он заорал, но она оттолкнула его ногой, отбрасывая прочь, и оставила зажимать рану в агонии.
Рей опустила меч, осматривая результат, и весело скривила губы. Это было на нее непохоже, но инстинкты велели действовать — и она слушалась их. Медленными пытливыми шагами она двинулась к оставшимся противникам, чувствуя удовлетворение Рена от страха, что они испытывали при ее угрожающем приближении. Она видела обреченное осознание во взгляде заводилы — он уже понял, что недооценил ее, и теперь, запаниковав, лихорадочно дергал кобуру на ремне.
— «Бессмысленные ходячие мертвецы, — услышала она шепот Рена, наполненный мурлыкающей злобой довольной нексу. — Он еще не понимает, что его жизнь закончилась в тот миг, когда он открыл рот».
Рей беспокойным движением крутанула меч в руке, и от резкого гула мужчину охватил ужас — он умудрился, наконец, вытащить бластер и нацелил дуло ей в лицо. Его уцелевшие приятели последовали его примеру, и она снова принялась выжидать — неизбежное стремительно приближалось. Она сделала шаг, другой, и заводила поддался страху, дернув за активатор — и неожиданно время пришло в движение и замедлилось.
Безусловно, она давно знала, что в теории способна на такое, но никогда не пользовалась этим приемом в бою. Ей передалось восторженное одобрение Рена, когда ее рука стремительно взлетела в воздух, останавливая бластерный заряд прямо перед ее лицом. Сжатый сгусток энергии повис в воздухе — удивительно красивый, потрескивающий, как шаровая молния, но она прошла мимо него, встав перед ошеломленными людьми, чьи глаза были полны неверия и ужаса. Словно сама смерть явилась по их души.
— «Все верно, — услышала она благоговейный голос Рена. — Ты и есть их смерть».
Казалось, мужчины готовы были броситься прочь, но тут заводила шагнул в ее сторону, и тогда Рей просто заставила оцепенеть их всех. Застывшие лица, полные страха, она видела их смятение и панику. Ужас внезапной потери контроля над ситуацией от быстрого превращения жертвы в охотника. Дождь заливал их глаза, но никто не моргал.
В нынешние времена в галактике никто по-настоящему не верил в Силу, ее считали отголоском былого мистицизма, иррациональной верой из древних времен. Рей слышала мантру, которую заводила талдычил про себя: «Этого не может быть, это невозможно!». Но вот стояла она — маленькая хрупкая девушка, без труда одолевшая тех, кто намеревался причинить ей вред.
Ирония момента заставила Рей улыбнуться, и она снова повернула руку, отчасти имитируя движение своего Темного собеседника. А потом поднесла клинок к шее мужчины — не особо заботясь о личном пространстве и приличиях.
— Самое смешное в уроках, — негромко произнесла она с ноткой сарказма, — то, что тебе надо знать нечто, что неизвестно твоему ученику. И, как вижу, единственное, о чем ты думаешь сейчас: каково это, быть беспомощной жалкой тварью. Тебе есть что добавить? — девушка с наигранным интересом наклонилась к своей жертве, делая вид, что ждет ответа. — Нет? Что ж, тем хуже для тебя.
Мышцы с готовностью напряглись, но тут ее внимание привлек новый звук.
Это был пожилой сгорбленный торговец, с ног до головы в тряпье и рванине, с поклажей, взваленной на плечи. Он прижался к стене, мечтая слиться с ней, пока наблюдал за происходящим с нечеловеческим ужасом. Нет, старик смотрел не на неподвижных ублюдков, пару минут назад намеревавшихся всласть поиздеваться над случайной прохожей… Он смотрел на нее, на меч в ее руке — столп смертоносной энергии у шеи живого существа. Он глядел на нее так, словно здесь и сейчас она была настоящим хищником. Ее губы шевельнулись в подсознательной попытке объясниться, сказать, что все не так, но старик сообразил, что ее внимание переключилось на него, и сжался, прежде чем рвануть отсюда — его сандалии застучали по земле, разбрызгивая лужи.
И Рей осталась наедине с теперь уже своим собственным ужасом. Как ошпаренная, она в мгновение ока отвела меч от шеи своей жертвы, внезапно поняв, что задыхается от осознания того, что едва не совершила и что намеревалась сделать. Пораженная, она отступила от противников, чувствуя растущее разочарование Рена. Досаду из-за ее неспособности завершить начатое.
— «Они заслужили это, Рей, — напомнил он, не скрывая сожаления. — Они не исправятся и найдут себе другую жертву, если ты не остановишь их».
— «И сколько людей станет моими жертвами, Рен? Когда остановлюсь я?» — Большой палец отпустил кнопку активации, вырубая энергетический стержень, и она встала, глядя на мужчин, по-прежнему ожидавших ее вердикта под дождем. Она оглянулась, коснулась взглядом отсеченной конечности и нашла валявшийся в луже навигатор. Кажется, она выбросила его, когда выхватила меч. И даже не запомнила, как это случилось, находясь под таким мощным влиянием Рена, что готова была поверить, что в какой-то миг ее тело перестало ей подчиняться. Наклонившись, она подняла устройство, сунув его, вместе с мечом, в рюкзак, а потом окинула недавних нападавших последним взглядом. Никто из них не шевельнулся — живые замершие напоминания о том, чем могло обернуться возмездие.
Рей отвернулась и посмотрела вверх, выискивая подходящий выступ на здании. Пора убираться отсюда. Хотя бы ради спасения рассудка. Найдя искомое, она взялась за неприметный выступ и запрыгнула на скользкий карниз. Импровизированная дорога наверх вела по стене кособокого здания, и, достигнув крыши и потеряв тех людей из виду, Рей убрала хватку Силы.
В воздухе разнесся грохот бластерного заряда, вошедшего в стену, но девушка не посмотрела через край, чтобы оценить последствия того, что осталось позади. Она продолжила путь, перебираясь через неожиданные провалы и держась за кромки случайных тропок, пробираясь над потоком транспорта. Она знала, что если будет смотреть назад, то столкнется с тем ужасным, что чуть не сотворила. Люк был мудр, прозрев то, что скрывалось в глубине ее души. Но она, как и раньше, все еще была не готова встретиться с этим лицом к лицу.
Рен оставался с ней, но молчал, пока она перебиралась через линии электропередач и дымоходы, и заговорил, лишь когда она выбралась на другой стороне.
— «Ты совершила ошибку, — с мрачным смирением констатировал он, — позволив им жить».
— «Да ну, — она как раз лезла вниз по водосточной трубе и остановилась, твердо намеренная попрощаться, — я уверена, некоторые сказали бы то же самое о тебе».
Воспользовавшись потрясенной тишиной, она без дальнейших слов разорвала Связь, тщательно обрывая все концы. И, сделав глубокий успокаивающий вдох, спустилась на землю.
***
— Они покормили тебя? Ты голодный? — Рей принялась тут же расспрашивать своего хмурого мальчика, мягко, но решительно подводя его к маленькому уголку с едой, который обнаружила во время изучения своих покоев. Рику качнул головой и забрался на один из стульев с высокой спинкой, устроившись за причудливым столиком на четыре персоны. Ступор от присутствия Рена исчез, как только тот ушел, и Рей вознамерилась расспросить сына обо всем, что произошло с момента их вынужденной разлуки. Ее мальчик слишком долго находился в компании Рена, но ей было крайне интересно, как прошла их первая настоящая встреча.
Рику положил руки на блестящую черную поверхность стола и начал ковырять заусенец, пока Рей садилась рядом с ним, наблюдая за мальчиком со все возрастающим беспокойством. Он не смотрел ей в глаза, и она внезапно ощутила бессилие, страх, что не сумеет исправить урон, который причинил Рен своим вмешательством в их жизнь.
Непокой сына уже был налицо, и Рей знала, что ей предстоит быть осторожной, если она не хочет травмировать его еще больше. Разбитый датапад, оставленный на столике в спальне, был вящим напоминанием об опасности, в которой находился ее мальчик.
Глянув на неподвижных штурмовиков, стоявших на страже, Рей открыла рот, чтобы начать разговор, но Рику первым нарушил тишину:
— Это больно? — спросил он тихим голосом, и его руки нервно дернулись.
Рей вопросительно посмотрела на него:
— Что больно, Рику?
Он слегка повернулся, наклоняясь к ней и касаясь ярко-красного камня в ее ошейнике. Она недоумевающе моргнула. Как объяснить ему такую вещь? Он не спрашивал, что это или для чего предназначено, просто хотел знать, причиняет ли оно ей боль. Значило ли это, что он понимал назначение этой вещи?..
— Нет, — ответила она после долгой паузы, аккуратно взяв его за руку и пытаясь поймать взгляд. — Это совсем не больно. Ты знаешь, что это, Рику?
Коротко глянув на нее, мальчик кивнул и снова отвел взгляд.
— Отец рассказал мне. О том, что тебе сейчас не стоит пользоваться Силой. Он сказал… Сказал, что ты можешь причинить кому-нибудь вред.
Он говорил так робко, словно боялся, что она накинется на него. Рей была готова впасть в ярость из-за уклончивой полуправды, которую Рен скормил ее сыну, но тут ее заинтересовало кое-что другое.
— Отец?.. — эхом повторила она, внимательно наблюдая за лицом мальчика, выискивая малейшие признаки возражения. — Он… сам сказал тебе звать его так?
Рику кивнул с самым серьезным видом:
— Он сказал, что я могу, если захочу.
Рей с трудом сдержалась, чтобы не схватиться за лицо. Впрочем, не стоило удивляться, хотя она надеялась, что Рен будет держать дистанцию, оставаясь холодной непреклонной фигурой вдалеке, будучи тем, по кому Рику не станет скучать, когда они сбегут из-под его власти. Однако надежда окончательно разрушилась парой минут ранее, когда Верховный лидер покинул ее каюту. Рику не отпрянул от его теплого жеста — наоборот, казалось, он утешился им.
Но она не хотела, чтобы у сына были иллюзии или ложные ожидания относительно того, каким отцом мог быть Рен. Сама будучи человеком, который позволил себе больше десятилетия тешиться ложной надеждой, она не собиралась допустить, чтобы ее ребенок попался в ту же ловушку.
— Рику… — мягко позвала она, погладив его по руке, побуждая посмотреть ей в глаза. — То, что он — твой отец, это правда. Но он не похож на отцов, которых ты видел на базе.
— Почему? — спросил Рику с невинным непониманием во взгляде.
Рей обдумала вопрос в сомнении, как правильно объяснить шестилетнему ребенку, что его отец не особо хороший человек. Далеко не хороший. Несмотря на то, что ей казалось, что Рику не страдал от отсутствия отцовского внимания, благодаря По и Финну, которые постоянно присутствовали в его жизни, Рей знала, что ее не по годам наблюдательный сын видел на базе повстанцев, как отцы обнимают детей или как целуют жен в щеку, а потом идут все вместе, взявшись за руки. Такие сцены не укрывались и от Рей тоже, и было глупо отрицать, что она не чувствовала глухую тоску в груди, которую сложно было игнорировать. Но мечты о несбыточном были не для нее.
Рику по-прежнему не сводил с нее глаз, и ей нужно было дать ему ответ.
— Твой отец не всегда делает… хорошие вещи. Это потому что, он… — она попыталась подобрать правильные слова, — он очень занятой, очень сложный человек. Ты не сможешь поиграть с ним в фатиров или в бои со щекоткой. У него не будет времени. — «Или, скорее всего, желания», — мысленно закончила она.
— Я знаю, — удивительно легко согласился Рику, словно уже знал об этом. — Отец хочет, чтобы я был сильным.
На этот раз Рей не удержалась и открыто нахмурилась, раздраженно щелкнув языком. Значит, Рен уже пытался внушить ему определенные идеи.
— У Силы бывают самые разные формы, Рику.
— Как у чудовищ? — простодушно спросил ее сын.
Взглянув на него, она бросила взгляд за плечо на стражников. Если бы не их присутствие и вероятный приказ сообщать Верховному лидеру все, что услышат, она бы попыталась объяснить Рику, каким точным было сравнение. Но, безусловно, это попадало в категорию вещей, подрывающих авторитет Рена, и хотя она не была готова с этим смириться, ей нельзя было подставлять себя вызывающим поведением. Придется с мудростью подходить к выбору решений и уметь держать себя в руках. Но шестое чувство подсказывало ей, что Рику в определенной степени понимал природу своего отца лучше, чем ей казалось.
— Да, как у чудовищ.
Рей откинулась в кресле и сменила тему разговора.
— О чем еще вы говорили? — тихо спросила она и добавила: — С отцом, — пытаясь удержать голос ровным.
Личико Рику озарилось досадой, будто ему было сложно выразить ответ словами. Он был таким вдумчивым, всегда беспокоился, что его могли неправильно понять. Рей уже думала над другим подходом к получению нужной информации, когда сын, видимо, мысленно пришел к какому-то решению, потому что полностью развернулся к ней и протянул руку к ее виску.
Рей отодвинулась.
— Что ты делаешь? — спросила она озадаченно.
Его темные глаза внезапно стали умоляющими.
— Я могу показать тебе, мам.
— Рику… — мягко начала она.
— Отец сказал, что я больше не должен скрывать мою силу, — поспешно объяснил он с заметным нетерпением в голосе. Это был по-прежнему ее маленький мальчик, но неоспоримые изменения в его поведении приводили ее в растерянность. Нетерпение. Обходительность. Отцовское влияние, можно не сомневаться.
Рей покусала губы, оглядывая протянутую ладонь. Что ж, это действительно было правдой — теперь им было нечего опасаться. И не от кого было прятаться. Но ее всерьез взволновало то, что Рен уже давал указания сыну… Все же существовали вещи, которые он в силу возраста не смог бы правильно воспринять — в отличие от нее.
— Ладно, — с неохотой согласилась она, придвигаясь ближе.
Рику коснулся пальцами ее кожи, и глаза Рей распахнулись.
***
Он проснулся. Он лежал на кровати — очень мягкой, совершенно не такой, как тот тюфяк, на котором он спал в хижине.
Непосредственно справа от него раздался размеренный мужской голос:
— Как ты себя чувствуешь?
Рику повернул голову и увидел отца, который сидел рядом с кроватью, подперев подбородок руками. Это был первый раз, когда он видел его лицо — но все-таки сразу же узнал его. Рику и раньше рассматривал себя в зеркале, и то, что видел там, присутствовало и в чертах его отца. У них обоих был одинаковый тон кожи, те же темные-темные волосы, совсем непохожие на каштановые волосы матери. И тихо обрадовался про себя, что у них уже имелось хоть что-то общее. Ну, не считая Силы, конечно. Рику сел, не слишком уверенно, и вдруг понял, что потерял счет времени.
— Все хорошо, — отозвался он. Взгляд ребенка прошелся по темной одежде Рена, и Рику подумалось, что из-за нее отец, скорее, выглядит одиноким, а не пугающим, хотя решил не упоминать об этом вслух. Мама заметила бы, что говорить о таком некрасиво, но Финн как-то раз поделился с ним, что черное — цвет печали. Внутри проснулось любопытство — знает ли об этом отец.
Отец убрал руки от своего продолговатого лица и наклонился вперед, опустив ладони на колени.
— Ты можешь чувствовать себя слегка дезориентированным некоторое время, но это пройдет.
Рику кивнул, хотя не очень понимал, что означает «дезориентированный». Но чувствовал он себя нормально.
— Где мама? С ней все хорошо?
— Да. Она в порядке.
— Можно мне к ней?
— Пока нет. Однако вскоре, когда мы прибудем туда, куда направляемся, ты увидишься с ней.
Ему захотелось спросить почему, но сейчас его очень волновало кое-что другое. Он пожевал губу и нерешительно спросил:
— Она… Она злится на меня?
— Она расстроена. Но не из-за тебя. Ей не понравилось, что ее нашли.
Рику подумал, что не слишком поверил отцу — он помнил взгляд матери, когда она кричала в лесу, и это сильно тревожило его. Но вдруг он заметил тень улыбки на строгом лице отца, словно тому вспомнилась какая-то шутка, которой он не хотел поделиться. Рику мог попытаться подслушать ее в его голове, но сомневался, что это допустимо. Мама точно бы стала ругаться.
Похоже, отец улыбался нечасто, и Рику стоило промолчать, но он не хотел, чтобы отец думал, что мама глупая. Она так сильно перепугалась за него в лесу, и, в конце концов, это была его вина.
— Она боится, — напрямик сказал он. — Тебя.
— Она боится того, чего не понимает. — Ему понравился голос отца. Спокойный и сильный — он добавлял надежды, что однажды и его голос будет звучать похоже. — Она боится, что я могу тебе навредить.
Хотя, может, отец все-таки понимал маму…
— Она очень волнуется.
— Да. Но отныне ты в безопасности. Под защитой. И я научу тебя быть сильным, чтобы однажды ты смог защитить себя и свою маму.
Рику улыбнулся этой идее, но неожиданно его охватило новое беспокойство:
— Я смогу теперь видеться с По и Финном?
Тень усмешки исчезла с лица отца, словно ее и не было. И его тон стал гораздо менее дружелюбным:
— Нет. Им здесь не место.
Рику нахмурился. По какой-то причине его не пугала суровость отца. Прежде тот был лишь голосом в его воображении, задававшим вопросы о нем самом и иногда о маме, но в основном ему запомнилось утешение, облегчение, которое охватывало его, когда отец обещал, что он никогда больше не будет чувствовать себя одиноким, что Рику — его сын, что для него всегда будет место на его стороне. Но Рику скучал и по Финну с По тоже.
— Но они мне нравятся, — грустно ответил он. — Особенно Финн. Я просил маму: не мог бы он жить с нами, но она всегда отвечала, что после войны.
Он почувствовал вскипевшие эмоции, которые мгновенно начали исходить от отца, как дым. Но он не знал, что именно это было. У него не всегда получалось определять эмоции, которые испытывали взрослые. Наверное, это напоминало гнев, но в то же время и беспокойство.
— И твоя мама… она… казалась довольной этим предложением? Жить… с Финном? — Его голос казался странным. Не таким спокойным, как раньше.
Рику задумался, но потом пожал плечами:
— Ей нравится Финн. Она много улыбается, когда он обнимает ее.
Отец отвернулся, дернув челюстью, будто с силой сжав зубы. Он встал — его тело вытянулось на почти невозможную высоту. Рику понадеялся, что он будет таким же высоким, когда вырастет.
— Мы побудем на этом транспортном корабле некоторое время, но вскоре произведем стыковку со звездным разрушителем класса «Ресургент», который доставит нас к твоему новому дому. Сейчас меня ждут дела, но потом я вернусь.
— Маме нравятся звездные разрушители, — подал голос мальчик. — Она провела с ними много времени. — Ему всегда нравилось слушать ее рассказы о них, потому что в такие моменты ее лицо светлело, и она казалась самой красивой женщиной в галактике.
Отец чуть улыбнулся, так быстро и бегло, что стоило моргнуть — и от улыбки не осталось и следа.
— Да, я знаю. — Он повернулся к двери, и Рику внезапно загрустил оттого, что останется один… снова. Да, он привык к этому, но верил, что, оказавшись здесь, будет окружен людьми. Людьми, которые не боятся его. Рука отца коснулся плоского квадрата у двери, и дверь с шорохом открылась.
— Подожди… гм… — Он не знал, как обращаться к отцу. Правда, слышал, как некоторые дети на базе звали своих «папа», но это слово казалось таким глупым в адрес высокого сурового отца, одетого в черное от шеи до пят.
— Отец. Ты можешь звать меня отцом, если хочешь.
Рику не смог удержаться от улыбки при этих словах. У него был отец. Его отец пришел за ним и за мамой, и они будут жить вместе, как семьи, которые он видел на базе. Он с готовностью закивал головой:
— Хорошо. Отец. Что мне делать?
Тот слегка нахмурился:
— Делать?
— Что мне тут делать? — Рику обвел взглядом маленькую, почти пустую комнату. Кроме кровати, здесь была дверь, которая вела в крохотный освежитель, стул и небольшой иллюминатор, за которым виднелись звезды. В комнате было скучно. — Я играл возле дома, когда мамы не было. А цветные мелки мы с собой не взяли.
Складка между бровей отца углубилась:
— Цветные мелки?
— Ага. По привез их с Кореллии. Ими можно рисовать, и я рисовал для мамы картинки. Но они все остались в хижине. — Он опустил взгляд, внезапно понимая. — Она расстроится, что мы оставили их.
Рику не услышал шагов — отец, кажется, остался стоять на месте. Он поднял голову и удивился, увидев, что тот наблюдает за ним со странным выражением на лице. Отойдя от выхода, он подошел к одной из стен. Его большая ладонь опустилась на нее, открывая, как оказалось, крышку, за которой были полки с различными предметами. В одном из них Рику узнал датапад — и именно его вытащил отец и включил. Рику раньше играл с дапатадом на базе, но ему не разрешали брать его часто. Мама показала ему, как открывать звездные карты и как загружать одноцветные очертания кораблей, которые она называла «чертежами».
Отец несколько раз нажал на экран и внезапно обратил взгляд к Рику:
— Ты умеешь читать?
Он кивнул в ответ. Правда, он не умел читать длинные слова, но мама многому его научила. Отец еще раз выбрал что-то на датападе и протянул устройство Рику:
— Я посмотрю, что могу сделать насчет этих… «цветных мелков», но ты тем временем можешь почитать вот это. Это была одна из моих любимых историй в детстве.
Рику взглянул на название голокниги, отображенной на экране. Ему не хотелось опозориться, поэтому он медленно прочел вслух:
— «О-одинокий… принц».
Подбодрив его взглядом, отец сделал шаг в сторону двери.
— Да. Хотя в финале он не был таким одиноким. Он нашел друзей, свое место в мире, и все восхитились его храбростью в конце. Думаю, тебе понравится.
Рику прижал датапад к груди, чувствуя, что снова улыбается. Это была первая вещь, полученная им от этого высокого могущественного человека, который внезапно появился в его жизни.
— Спасибо, — от всего сердца выдохнул он и быстро добавил: — Отец.
— Не стоит благодарности, — после долгой паузы ответил тот, а затем вышел, и дверь закрылась за ним.
Рику опустил голову, нажал на экран и приступил к чтению первой страницы.
***
Вряд ли прошло больше минуты. Сцена в памяти Рику, несомненно, длилась дольше, но это было игрой сознания. Рей поняла, что оказалась права. Ей удалось заметить некоторые нюансы, которые ускользнули от ее сына в силу его невинности. Для него беседа выглядела безобидной, почти нормальной, и он совсем не понимал значения и смысла того, что крылись за словами и действиями Рена.
Но она многое понимала. Именно поэтому сидела сейчас, потрясенно открыв рот, забыв даже подивиться столь впечатляющему таланту Силы Рику. Рен говорил правду, уверяя, что заботится о ее сыне. И он не хотел обратить Рику лишь в средство, оружие для своей ужасной империи. Он действительно заботился о нем. Даже по-своему пытался утешить его, предложив найти цветные мелки, чтобы скрасить ребенку нахождение здесь.
Рей была не готова наблюдать за Реном в такой уязвимый момент и видеть неподдельное любопытство в его мягком взгляде. Безусловно, Рику был сверхъестественно хорош в чтении людей — и если бы отец затаил некое намерение обмануть, Сила предупредила бы его. Нет, Рей по-прежнему не доверяла Рену и его заверениям, что он не испортит их сына самой природой Темной стороны, но… Он был искренен, когда обещал, что не причинит вреда ее мальчику.
Рику выжидательно смотрел на нее, явно гадая — одобряет ли она то, чему стала свидетелем, поэтому Рей наклонилась и обняла его, крепко прижимая к своему плечу. Ее охватило небывалое облегчение от возможности делать это снова — в лесу был миг, когда кромешный ужас захватил ее разум при виде Рена, настигавшего ее малыша у хижины, и ей казалось, что она потеряла его навсегда.
— Спасибо, что показал мне, — тихо поблагодарила она, заботливо убрав темные локоны с его лица и нежно поцеловав бледный лоб.
— Всегда пожалуйста, мама, — ответил он тем самым непривычным официальным тоном, который недавно усвоил, и Рей вздохнула. Конечно, должны были быть еще воспоминания — фрагменты его разговоров с Реном, состоявшихся, пока она была заперта в другой части корабля, но это могло подождать.
Вряд ли бы она сумела совладать с этим сейчас. Да и вообще, Рей плохо представляла, как может справиться хоть с чем-то из открывшегося сегодня.
