Пиявка

Рамси не любил ездить на метро. В детстве он боялся, что в конце пути его затянет под ленту эскалатора, или что он застрянет на переходе, не успев толкнуть рычаг, когда билет выскакивает с другой стороны турникета. И вообще, было что-то жуткое в том, как поезд скрежетал в узком туннеле, проносясь мимо изрисованных стен. Обычно Рамси спускался в метро, только чтобы самому что-нибудь намалевать — кривые буквы или фигню через трафарет, ничего особенного. Теперь же он стоял в вагоне и, мертвой хваткой вцепившись в поручень, считал остановки по карте маршрута над выходом. Первая ветка шла по проспекту Бэйлора, и названия не отличались оригинальностью: «Центральный парк — север», «Площадь ворот», «Септа Бэйлора», «Лестница Бэйлора», «Площадь Бэй...» — вот, наконец, «Бэйлор-Центр-1», а потом «Центр-2». Там, по пути к побережью, находились самые шикарные офисы, в том числе адвокатская контора «Болтон и Фрей». Рамси вытащил листок с адресом и перечитал еще раз. Все верно, ему выходить на «Центр-2». Фирма отца располагалась в высотке на углу Парковой и Западной улиц, на двадцать втором этаже. Что ж, там ведь должен быть лифт, правда? — Лестница Бэйлора! — объявил мелодичный женский голос. Рамси попятился от дверей; вспотевшая ладонь скользила по поручню. На «Лестнице» вышло много людей, но зашло еще больше: в основном белые воротнички с портфелями и такие же деловые тетки. Теснясь в середину, Рамси проклинал себя за глупость: дернуло же попереться в самый час пик! Хотя, если рассудить, только так он мог поймать отца прямо на выходе из машины — или из метро, если мистер Болтон им пользуется — пока тот еще не приступил к делам. Что-то подсказывало Рамси, что отец не обрадуется вторжению посреди совещания или беседы с клиентом. Значит, нужно подкараулить его перед работой или... — Площадь Бэйлора! ... или в обеденный перерыв, но Рамси понятия не имел, в какое время отец обедает. Может, он вообще заказывает еду в офис и не высовывается до позднего вечера. — Простите. — Рамси почувствовал аромат духов и трение чьей-то груди о собственную спину. Мимо протиснулась симпатичная девица в костюме; она дернула на себя сумку с ноутбуком и виновато улыбнулась: — Еще раз простите. — Ничего, я не... — Но девица уже вышла из вагона. Двое белых воротничков в очках и с газетами сомкнулись по бокам Рамси, прижимая его к металлической раме кресла. Полная мулатка в кресле недовольно заерзала и крепче сжала сумочку. Проснулся Рамси около шести — после вчерашнего вина голова была как дурная. Мать еще не встала, или просто сидела в комнате, дожидаясь, пока он уйдет. Рамси взял банку пива и жуткие крекеры, которые мамаша жевала во время своих диет, но еда не лезла в горло. И ежу понятно, что второго шанса не будет; Рамси еще не застегнул рубашку, как уже вспотел. Трясясь, он сел на кровать и вцепился себе в волосы. У матери где-то был пузырек просроченного успокоительного, но мало ли, вдруг от таблеток станет еще хуже? Он вытащил и пересчитал деньги, положил купюры во внутренний карман пиджака, а мелочь рассовал в джинсы, оставив несколько монет на билеты в метро. Нужно было всего два, туда и обратно, но лучше купить и запасной, если чертова машина сожрет билет. В другой раз Рамси просто перелез бы через турникет, однако сегодня был «не тот случай». К счастью, ему не пришлось воевать с техникой и тратить запасной билет. Выйдя из метро, Рамси присел на скамейку у остановки и немного отдышался. Вокруг, насколько хватает глаз, тянулись высоченные ряды стекла, металла и бетона; мигали светофоры, рев автомобилей эхом отражался в вышине. Ни деревца, ни клочка травы — похоже, парк был единственным далеким островом зелени в этих каменных дебрях. Рамси поежился: в вагоне он снова вспотел, и теперь под рубашку забирался холод. Он накинул пиджак и огляделся, определяясь с местонахождением. Широкий тротуар, со стороны дороги занятый мусорными баками, газетными киосками и парковочными автоматами, был запружен людьми. Потолкавшись слегка, Рамси вписался в правый ряд и двинулся на запад вместе с потоком белых воротничков с портфелями, кейсами и сумками. Время от времени рядом тормозили машины, из которых выбирались фигуры повлиятельнее обычных клерков; поначалу Рамси вытягивал шею, стараясь разглядеть выходящих, но он был еще слишком далеко от нужного перекрестка. Далеко или... минуточку, он ведь не пропустил Парковую улицу? Нет, он не мог... — До Парковой как пройти? — Рамси выскочил «на встречную» и чуть не врезался в пожилую леди с тележкой и собачонкой на поводке. Собачонка визгливо затявкала. — Вот, неужели не видишь? — хмыкнула в ответ леди. Она ткнула пальцем в большой щит возле ларька мороженщика: под стеклом висела карта, немного выцветшая, с яркой точкой и надписью «Вы находитесь здесь». Рамси только что не хлопнул себя по лбу — кретин, все-таки перепутал, нужно было выходить на остановку раньше! Он уже отошел достаточно далеко: придется делать крюк назад, он точно не успеет в офис раньше отца. Что если сесть на метро и проехать обратно... Рамси снова уставился на карту: после «Центра-2» ветка резко сворачивала на юго-восток, туда пилить еще дальше... нет, лезть в подземку не было никакого смысла. Он развернулся и быстро зашагал прочь, мимо огромных витрин магазина одежды. Если обогнуть квартал с севера и пересечь площадь, он как раз упрется в Парковую улицу, а уже по ней спустится до Западной. Но ровные квадраты кварталов на деле оказались настоящим лабиринтом с препятствиями. Следующая улица, Малая Западная, слева была нормальной ширины, но справа превращалась не то в переулок, не то в длинный хозяйственный двор, забитый машинами и мусорными контейнерами. Рамси пошел было по ней, но уткнулся в знак «Только для работников» и потопал назад к перекрестку. С севера доносился грохот, перемежавшийся мерным стуком; только теперь Рамси заметил, что дорога рядом запружена автомобилями. Очевидно, это и были богатенькие, которым не пристало соваться в метро — что ж, пускай киснут в пробке. Рамси почти пробежал следующий квартал и только тогда понял, почему все стоят. Западная улица и Парковая площадь — зеркальное отражение площади Бэйлора по другую сторону проспекта — выглядели как после бомбежки. Среди гор взломанного асфальта туда-сюда ползала техника; где-то со скрежетом тянули старую трубу, на полосатых загородках крутились желтые огоньки. Рамси прислонился к фонарному столбу: мимо с черепашьей скоростью двигались машины, Северная улица стояла мертвяком. — Что за хрень? — Сквозь гудки, стук и лязг металла он не слышал собственного голоса. Пешеходы впереди выстроились гуськом и один за другим ныряли под низкий навес с перилами. Над навесом торчал большой щит с фотографией и надписью: «Многоэтажная автостоянка «Центр-Запад», первая очередь строительства». Рамси понятия не имел, что это значит, но пошел вслед за остальными, толкаясь на узких мостках. Справа, за изрисованной стенкой, взревела дрель; он втянул голову в плечи и прибавил шагу. На другой стороне улицы было поспокойнее: вдоль ограждения оставалось метра три тротуара и стояли каменные скамейки без спинок, за забором возвышались серые бытовки. По-видимому, часть площади разрыли под котлован; метров через пятьдесят начинался парк, Рамси даже разглядел фонтаны. Значит, нужно обойти стройплощадку с севера, а потом свернуть направо — если там, конечно, тоже все не закрыто. За все это время он ни разу толком не задумался, что же скажет отцу при встрече. По правде говоря, Рамси жутко боялся, и нужные мысли в голове никак не складывались хоть в какое-то подобие решения. Причину страха он тоже не мог сформулировать, но состояние было примерно такое же, как пару лет назад, когда Рамси пришлось сдать кровь на ВИЧ и венерические заболевания. Он всегда был осторожен и достаточно умен, чтобы не пользовать местных девок без резинки, но, получая конверт с результатами анализов, Рамси еле поборол дрожь в руках. Разумеется, он оказался чист, и тогда его обуяла дикая ярость: какое вообще право они имели лезть в его жизнь? Все эти ботаны в белых халатах и чистенькие шлюшки-сестрички, шнырявшие по стерильным коридорам, почему-то считали себя лучше других — иначе зачем унижать его таким способом? Покинув клинику, Рамси отошел подальше от камер наблюдения и намалевал на фасаде два коротких, но емких слова, после чего ему немного полегчало. Теперь, шагая вниз по Парковой улице, он пытался гадать, как повернут события и как себя при этом вести. По ходу, отец может просто выставить его из офиса, даже не выслушав, — пожалуй, это самый худший вариант. Рамси сомневался, что мистер Болтон устроит скандал на рабочем месте; скорее всего, при таком раскладе он поведет себя тихо, не предъявляя серьезных обвинений. Самому Рамси тоже было не на руку закатывать невесть что: такие номера иногда проходили с мамочкой, но тут точно не прокатят. На что отец еще способен... ну, к примеру, заявить, что Рамси ошибается, а биологического родителя следует искать на кладбище или в приюте для бездомных. На этот случай у него имелась старая визитка и мамашина история. Мистер Болтон быстренько все вспомнит и, как минимум, захочет замять дело — или вызовет охрану, и его, Рамси, выведут «под конвоем». В принципе, тоже не смертельно, к тому же никогда не поздно вернуться сюда с баллончиком краски. Рамси почесал нос: взвесив процент неудач, следовало подумать и об успехе, но тут он уперся в перекресток и забор стройплощадки. За забором стучали и сверлили, пешеходы появлялись из туннеля на Западной, а слева раскинулся стеклянный навес над входом в офисный комплекс. Угол здания на первом этаже был срезан, по центру крутилась в прозрачном цилиндре дверь-карусель. Рамси перебежал улицу и устроился между двумя вращающимися лопастями; сверху на него дуло воздухом из системы климат-контроля, под ногами скользил металлический коврик. Рамси завертел головой и чуть не уронил с плеч пиджак. — Доброе утро! Я могу вам помочь? Рамси обернулся; перед ним стоял, улыбаясь, молодой охранник, больше похожий на консультанта по продажам. Когда Рамси с матерью выбирались в гипермаркет — как правило, если нужно было обновить что-то из оборудования или мебели — на них всегда набрасывались такие вот смазливые надоеды с нахальными рожами. Вас интересуют холодильники? Рекомендую этот, только вчера привезли: удобные полки, вместительная морозильная камера, выдвижной отсек для вина... о, вам поменьше? Конечно, это вот здесь, товары со скидкой в конце ряда. Пожалуйста, мэм, заходите еще, блин. — Доброе, — буркнул в ответ Рамси. Недоконсультант все так же выжидательно пялился на него. — Что-то не так? — Вы здесь работаете? Простите, я вас раньше не видел. — Улыбчивый окинул его подозрительным взглядом. — Или вы на лекцию по экономике малых предприятий? — Проблемы, Грейджой? — К ним подошел второй охранник, усатый верзила с рацией на груди. Набычившись, он тоже уставился на Рамси: — Сэр? — Я... у меня тут встреча, — нашелся Рамси. Похоже, старшего это не убедило. — Тогда скажите, где — я позвоню секретарю и проверю, — заметил он. — Сами понимаете: террористы и все такое. Надо проявлять бдительность, — вставил с издевкой Грейджой. Рамси пожалел, что не может врезать ему в ровненькие беленькие зубки. — Не стоит, я подожду в кафе. Как туда пройти? — очень вежливо спросил он, сжимая за спиной кулаки. — Если вы имеете в виду ресторан, то вам туда. — Казалось, Грейджой вот-вот лопнет со смеху. Он посторонился и указал вглубь вестибюля: — Рядом с лестницей и лифтом номер три, видите? Там еще большая, хи-хи, пальма. — Отлично. Спасибо, куколка, — шепнул Рамси, проходя мимо. Лицо красавчика слегка скривилось, ухмылка пропала — что ж, на то и был расчет. Тоже мне, еще один кретин с самомнением выше крыши; удаляясь, Рамси услышал что-то вроде «...пусть за ним присмотрят», а потом шипение рации. Не оглядываясь, он обогнул кадку с пальмой и оказался перед входом в ресторан. Пожалуй, стоило зайти в сортир, привести себя в порядок; потом он поднимется по лестнице на этаж или два, а оттуда вызовет лифт; пусть охраннички у дверей обзванивают хоть весь квартал. Напустив на себя бесстрастный вид, словно он обедал тут каждый день, Рамси прошел мимо отгороженных стеклянными перегородками столиков и свернул под указатель. Выйдя из кабинки, он с минуту озирался среди великолепия мрамора, зеркал и нержавеющей стали, потом вымыл руки душистым мылом, совсем не похожим на то, что покупала мать, поправил воротник и пригладил волосы. — Извиняюсь. — Наверное, сегодня у него был «день столкновений»: женщина, выходившая из дамской комнаты, вздрогнула и чуть не уронила сумочку ему под ноги. Рамси еще подумал, захотела бы она, если что, чтобы он поднял ее вещи — слишком дорогие и хрупкие для лап быдла из дерьмового кафе. — Ничего страшного. — Странно, для богачки мадам говорила очень тихо, даже растерянно. Рамси проводил ее взглядом до столика у протиповоложной стеклянной стены; сидевший за ним мужчина встал и, отодвигая стул, повернулся в профиль. Рамси не был коротышкой, но сейчас инстинктивно приподнялся на цыпочки, ловя каждый жест и немое движение губ. Отец расстегнул свой графитно-серый пиджак, сел и сделал маленький глоток из крошечной кофейной чашки. Его спутница что-то говорила; отец дважды кивнул и ответил — коротко и, пожалуй, с легким раздражением. Дама опустила глаза; тут к ним подошел официант и перекрыл Рамси обзор. — Добрый день, сэр! Желаете столик? На сколько персон? Рамси скрипнул зубами; взгляд его в панике заметался по залу. Жердяй в черно-белой форме застыл в вежливой, но не терпящей проволочек позе, отчего-то вспомнилось многозначительное «присмотрят». Слева под дугой ламп, отражавшихся в зеркалах, изгибалась барная стойка. Рамси спрятал за спину вспотевшие ладони. — Я один, посижу вон там. — Он мотнул головой на яркие высокие сидения «в хвосте» бара. Вряд ли оттуда видно меню с ценами, но сейчас это было не главное, а стакан воды его не разорит. Кое-как устроившись вполоборота, Рамси сделал вид, что изучает меню, словно ищейка из детективного романа. Только вот у книжных детективов руки не тряслись; он отложил меню и глотнул воды с лимоном. Лед стукнул о зубы — наверное, это полагалось тянуть через соломинку, но Рамси было наплевать. — ... сама знаешь, что нужно сделать. — Отец говорил очень, очень тихо, и Рамси даже отсюда улавливал лишь обрывки фраз. — К чему эти... не понимаю. — Русе, я... — Бет, мне надоело обсуждать... без всяких подвижек. Повторяю, ты сама, — пауза, чашечка еле слышно звякнула о блюдце, — должна принять решение. Мое мнение тебе известно. — Да, известно. — Прекрасно. У меня встреча через десять минут. Домерик звонил? Когда он приезжает? — Разве твоя секретарша не записала, когда приедет твой сын? — В вялом тоне дамы проступила легкая издевка. — Бетани... — Да, я помню: она стажер, а не секретарша. Извини, — она глубоко вздохнула. — Домерик заглянет перед соревнованиями – на пару дней, не больше. Кажется, с ним едут близнецы Редфорт. — Нужно устроить их как следует. — Разумеется, я обо всем позабочусь. Не волнуйся. Ты выглядишь усталым, дорогой. Отец только хмыкнул в ответ. Пауза затягивалась; Рамси осторожно обернулся, «маскируясь» недопитым стаканом. Мистер Болтон застыл, подперев лицо правой рукой с обручальным кольцом и созерцая террасу за стеклянной преградой. Левую руку он положил на стол — дама накрыла ее своей и легонько пожала. — Это все дело Клигана? — Тут раздалась трель мобильного телефона; отец скользнул пальцами во внутренний карман пиджака и извлек сотовый — если и не последней марки, то уж точно самый шикарный и навороченный, какой Рамси видел в своей жизни. — Слушаю. Да. Да? Ясно, спасибо. — Отец спрятал телефон, высвободил левую руку и взглянул на часы. — Мне пора. Позвони врачу и Домерику, хорошо? До вечера. — Он наклонился поцеловать жену и в этот момент... возможно, Рамси почудилось, но долю секунды отец смотрел прямо на него — так, что рука дрогнула, и он чуть не выронил чертов стакан. Нет, глупости, конечно, ни на кого он не смотрел. Рамси сгорбился, поболтал на дне тающие кусочки льда; нет, точно, ему просто приглючилось, а еще... значит, это все, да? Не бежать же за папочкой по пятам — у того ведь встреча, стажер, дело Клигана... Да и разве в этом теперь есть хоть какой-то смысл? — Желаете что-нибудь еще, сэр? Рамси молча помотал головой. Заплатив за стакан воды столько, сколько в «Мельнице» стоила литровая бутылка, он покинул ресторан и тупо побрел в сторону выхода. Охранники уже не толклись возле вертушки, но в любом случае Рамси не обратил бы на них внимания. Снаружи так же стучало и грохотало; он повернул налево, как во сне вспоминая название станции метро. «Центр-1», кажется, или «Центр-2» — впрочем, какая разница, он так и так упрется в спуск в подземку. Нужно просто сесть и доехать до пересадки, а там еще три остановки по своей ветке. В переходе у него жутко заурчал живот; Рамси купил хот-дог с горчицей, но после первого укуса понял, что его сейчас вырвет. В жутком изрисованном туалете было нечем дышать: он все-таки постоял пару минут, уперевшись ладонями в стену, потом прополоскал рот, сплевывая желтоватую воду, и вышел на платформу. Вагон был почти пустой, и Рамси вместо трех остановок проехал до конечной. Здесь, похоже, недавно прошел дождь: выщербленный асфальт вокруг старого спортивного центра был покрыт лужами, тент пузыря над теннисным кортом влажно блестел. Рамси снял пиджак, встряхнул его и повесил на сгиб локтя. Стоило бы сразу вернуть его Алину... хотя нет, еще ведь брюки остались, и надо спороть мамашины «улучшения». Вспомнив о матери, Рамси вновь ощутил, как к горлу подступает тошнота. «Я же тебе говорила», «он хренов богатенький выскочка» и все прочее. Или того хуже: «Просрал свой шанс — теперь сиди в дерьме и не рыпайся, дуракам ничего другого не положено». Она станет презирать его, и поделом — или нет? Ну что он, блин, еще мог сделать? «Выйти следом и сесть в тот же лифт», — нашептывыл злобненький внутренний голос, пока Рамси плелся на запад, мимо приличных жилых кварталов. «Спросить какую-нибудь ерунду, привлечь его внимание, посмотреть в глаза, черт возьми. У него такие же глаза, он не мог бы этого не заметить. Сыграть на этом, как его, эффекте неожиданности и попросить встретиться. Он не стал бы скандалить перед собственным офисом и сотрудниками. Или хотя бы попросить телефон — даже не у него, а у секретарши. Вариантов до фига, а ты тупой кретин, Сноу, и поэтому ты Сноу и навсегда им останешься, кретин!» Под указателем улиц Рамси притормозил. Налево уходил узкий, но чистый Болотный переулок; под решеткой и цветочными ящиками висела аляповатая вывеска — бутон розы. Как там говорила Мира — цокольный этаж под вывеской, вот где ее студия для фриков-предсказателей. Сейчас, чтобы потянуть время, сойдет все, что угодно; Рамси расправил плечи и потопал к розе. Тут вправду было забавно: в цоколь вели крутые ступеньки, а с другой стороны к фасаду прилепили что-то вроде квадратной корзины с рычагом. На перилах была наклейка-значок инвалида в коляске. Рамси криво улыбнулся и воспользовался лестницей; когда он открыл дверь, в крошечной прихожей с картинами по стенам звякнул колокольчик. — Привет! — Из-за поворота коридора выскочил тощий парень в очках и ярко-зеленой футболке. — Здрасьте, вы к кому? — Мира Рид здесь? — буркнул Рамси. Он так и стоял на коврике под колокольчиком; очкарик засуетился и замахал руками, приглашая его пройти. — Жаль, вообще-то ее сейчас нет. Я ее брат, Джо. А ты ее знакомый? Можешь подождать вон там, там диван и вообще удобнее. Да не стесняйтесь... э-э-э, чаю хочешь? — Он говорил на ходу, как-то рассеянно, словно обращался не только к Рамси, но и к картинам, мебели и растениям в кадках. За поворотом оказался довольно просторный зал со сдвинутыми в кучу стульями и белой доской, какие бывают в школах; на тумбочке рядом стоял старенький проектор. Рамси устроился на диване, Джо Рид, вмиг забывший о чае, занял свое место за неким подобием маленькой трибуны и зашелестел бумагами. Спустя минуту послышался легкий скрежет, и в зал вкатился один из тех, для кого предназначалось устройство у входа: симпатичный парень помладше Рамси взял у Джо несколько листков, развернулся и только тогда заметил гостя. — О, привет! — Какие же они тут все дружелюбные... Колясочник снял специальные перчатки и протянул Рамси руку. — Ты новенький? Я Брандон Старк, но все зовут меня Бран. А тебя как зовут? — Сноу, — отрезал Рамси; он без всякого удовольствия ответил на рукопожатие и снова вцепился в пиджак. Вот хренотень — куда ни плюнь, всюду Старки! Правда, мало ли их в городе... этот увечный не обязательно из семейки «звездных копов». Кажется, Брандон и братец-Рид слегка опешили от его грубости, и Рамси добавил: — Я Рамси Сноу. Мы с Мирой познакомились в интернет-кафе, и она сказала, что я могу зайти. — А, вот как. — Старк чуть сдал назад и надел обратно свои перчатки. — Понятно. Ладно, я сам заскочил на минутку, материалы взять. Джо, я приду вечером перед лекцией, помогу хоть чем-нибудь. А вы придете? — спросил он, недоверчиво глядя на Рамси. — Постараюсь. — Блин, а ведь сопляк ревнует, как пить дать! Вот умора, ему же лет четырнадцать, не больше, да и кто станет крутить шашни с безногим? — Знаешь, возможно, Мира тоже вернется только вечером, — заметил из своего угла Джо. — Я вспомнил, она поехала узнать насчет вакансии... что-то вроде этого. Но ты можешь прийти пораньше и расставить стулья, если хочешь. Да, Мира говорила о тебе, что ты типа помог ей... кажется, ты работаешь в кафе? — Ну да. — Рамси поднялся и прислонился к проему в коридор. — Ладно, я пойду, поработаю. Тебе дверь придержать? — бросил он Старку; тот чуть нахмурился. — Спасибо, я сам. Надо еще позвонить, чтобы меня забрали. — Он вытащил мобильник и запищал кнопками. На улице Рамси разобрал смех. Вот тебе и «высший средний класс»: хоть адвокат, хоть калека малолетний, все считают себя лучше него. Было в этом что-то до бешенства глупое, как будто он столкнулся с инопланетянами. На полпути к парку Рамси оглянулся: к углу Болотного переулка уже подъехала машина, и кто-то — слуга, наверное, или шофер, или два в одном — терпеливо ждал, пока Бран Старк допилит до перекрестка на своей гребаной коляске. Надо же, какой крутой — катит по брусчатке, ворочает колесики, всем показывая, какой он самостоятельный. Если он вправду сынуля капитана Эддарда Старка и брат Робба, то и поделом им, пусть возятся до конца своих дней. Нет ничего хуже, чем зависеть от других, и он, Рамси, не собирался зависеть ни от чьей милости. Однако за пару кварталов до дома его кураж поутих. Мать все истолкует как ей угодно, выставит его посмешищем, и в чем-то будет права. Если бы Рамси еще узнал что-то новое об отце, но ничего нового он не узнал: только что его затюканную жену в элегантных шмотках зовут Бетани, а сына — Домерик (ну и имечко!), и он едет на какие-то соревнования. А, еще жена, похоже, серьезно больна и собирается к врачу, но и в этом толку никакого; даже если она сыграет в ящик, мистер Болтон скорее застрелится, чем женится на крикливой стерве вроде миссис Сноу. Ну, если что, он так ей и скажет: «Отец, верно, тогда перебрал, раз у него на тебя встало». Мысленно повторяя эту фразу на разные лады, Рамси зашел через черный вход и хотел тихонько подняться к себе, когда из кафе донеслось пронзительное: — Сынок, это ты? Иди сюда, тут та-а-кой сю-у-рпри-из! Судя по всему, она или нализалась среди бела дня, или... блин, чем это так воняет? Сморщив нос, Рамси заглянул на кухню, щурясь из-за восстановленных полок. Мать сидела за стойкой и — так и есть — наливала что-то в три пузатые рюмки, а напротив нее, со стороны посетителей, примостился вчерашний мужик в линялой куртке. — Иди же сюда, ну! Познакомьтесь, мистер Хеке, это Рамси, мой сын. Рамси, это мистер Хеке, он... — Зовите меня просто Рик. — Мужик перевесился через стойку и потряс руку Рамси. Несло от него так, будто он плюхнулся в полный одеколона бассейн; Рамси аж прослезился, но мать, казалось, ничего не замечала. — Хорошо, Ри-ик, — мамаша идиотски хихикнула. — Сынок, ты ни за что не угадаешь... впрочем, ты-то как раз и догадаешься. Это ведь и твоя заслуга, правда? В общем, мистер Хеке — то есть, Рик, — он от твоего... от мистера Болтона, представляешь? Тут деньги на ремонт и на страховой взнос, а еще — давайте вы сами ему скажете? — Мать опрокинула в себя рюмку, а другую пододвинула Рамси. Гость к напитку не притронулся. — Я работал у мистера Болтона, — спокойно ответил Рик, — а теперь буду работать у вас. Ночным сторожем или охранником, называйте как хотите, — пояснил он, когда Рамси вылупил глаза. — Я так понимаю, вас на днях ограбили. Живу я тут, недалеко, буду приходить по вечерам. Ну, хотя бы до тех пор, пока вы не поставите сигнализацию и все такое. — И за все платит мистер Болтон! — с восторженным придыхом добавила мать. — Это просто чудо какое-то... нет-нет, я настаиваю, мы должны отметить начало нашего, м-м-м, сотрудничества! До дна! — Они чокнулись, и Рамси влил в себя мерзкое красное вино. Все это было нереально — все, кроме одеколонной вони и пачки денег, которую мать резво запихнула в карман. «Значит, я все-таки что-то сделал правильно? — ошалело думал Рамси, а мать продолжала хихикать и молоть чепуху. — Знать бы еще, что». Во всем чувствовался какой-то подвох, но он не мог сообразить, какой именно. Рик допил свой бокал и рассмеялся мамашиной шутке.