и звёзды головы склонили пред тобою

Поросшие редким мхом каменные пещеры отливали тусклым зелёным светом, от которого потихоньку начинало воротить. Пламя лениво облизывало причудливой формы коряги, чудом не вымокшие насквозь в извилистых подземельях, да тот же подсушенный мох, обильно смоченный горючим топливом из зажигалки. Температура снаружи стремительно опускалась, и Риз, оставшийся в одной майке и трусах, чтобы просушить у костра задубевшие от влаги и холода вещи, всерьёз переживал, что он замёрзнет насмерть прежде, чем до него доберётся трибунал Гипериона, если у них с Джеком ничего не выйдет. А началось всё, в целом, неплохо — ну, за исключением того, что всю дорогу с орбиты до поверхности Пандоры ему пришлось больно вжиматься в стенку капсулы челнока, потому что Джек, судя по всему, привык располагаться со всем комфортом, что и успешно проделывал, бессовестно тесня его широкими плечами, так что тело у Риза до сих пор немного ломило, особенно в спине. В довесок к этому, он неслабо приложился затылком перед приземлением, когда из недр челнока вылетел парашют, на короткое мгновение швырнувший транспортник резко вверх. Но он быстро позабыл о своём недомогании, едва только, выбравшись из-под мешковины, увидел распростёршийся перед ним молочно-белый шельф. Риз холод не любил, а саму Пандору откровенно презирал, но то, на что смотрели его глаза, поражало воображение: ледово-снежная пустыня, тянущяяся от горизонта к горизонту, посверкивающая под стоящим в самом зените солнцем, была по-настоящему великолепна, а вид чистого голубого неба без единого облачка не портила даже угрожающе зависшая на орбите, обшитая металлическими листами махина — Гелиос.  — Не так уж тут и плохо, скажи? — Риз, залюбовавшись первозданной красотой, едва не подпрыгнул, заслышав низкий, бормочущий голос Джека прямо у себя над ухом. Он покосился на своего спутника, незаметно подошедшего сзади, и неопределённо мотнул головой. Пандорская флора и в целом общий вид планеты, определённо, не отличались разнообразием и большой эстетикой и вряд ли могли вызвать туристический интерес у разумного человека: её материки представляли собой либо ледовые шельфы, либо высушенные солнцем жаркие равнины, перемежающиеся холмами, но какое-то дикое очарование у этих диких мест несомненно было, и Риз не мог этого не признать. На несколько мгновений он даже почувствовал что-то, отдалённо напоминающее азарт, вспомнив бессчётное количество фильмов, которые смотрел, будучи совсем ещё шкетом — те самые ленты о бравых путешественниках, что, рискуя жизнью, бросали вызов даже самым негостеприимным уголкам разных планет. И он почти смог представить себя одним из них: обвешанного снаряжением, с огромным рюкзаком за спиной, выдалбливающим ледорубом какой-нибудь ледник в надежде найти вход в потерянный город с несметными богатствами, пока вокруг беснуется непогода и воют вдалеке голодные животные. И у него обязательно были бы усы. Женщины ведь любят усы, верно? А ещё лучше — борода. Да, точно, борода. Но реальность всегда была куда прозаичней: Риз был здесь не по своей воле, и у него не было ни навыков, ни знаний, чтобы выжить в таком опасном месте. Он не был дураком, вовсе нет, но на Пандоре весь его жизненный опыт и умения не стоили и ломаного гроша. Если б всю агрессивную местную фауну вместе с совсем недалеко ушедшим от неё по ступеням эволюции населением, представляющим собой всякого рода умалишённое отребье и прочих головорезов, можно было бы взломать и перепрограммировать — другое дело. Но, как бы Риз не храбрился перед самим собой и не пытался держаться бодро, ему быстро пришлось признать самому себе: большее, на что он будет способен при встрече с врагом — идентифицировать по базе вид. Не лучшая перспектива… Оставалось надеяться, что до этого попросту не дойдёт. Но, словно отвечая его мрачным мыслям, вдали раздалось раскатистое, похожее на гром рычание, от которого Риз снова едва не подпрыгнул на месте. Он заозирался, оглядывая и сканируя белую простыню на мили перед собой, но ничего подозрительного или опасного не заметил даже его имплант.  — Какова вероятность, что нас сожрут? Или пристрелят. Или пристрелят, а потом сожрут? — Прослыть трусом не хотелось, но, как справедливо рассудил Риз, уж лучше быть живым трусом, чем мёртвым храбрецом, и заранее выяснить, к чему быть готовым. Так что он обернулся и вопросительно взглянул на Джека, который, судя по усмешке, уже собирался сказать какую-нибудь самодовольную гадость.  — За меня не беспокойся. А ты… — Изображая вид бурной мозговой активности, он прижал палец к нижней губе и постучал по ней, растягивая паузу. Риз едва смог подавить желание уронить в ладонь лицо.  — Будешь делать то, что я скажу, — выживешь. С большой вероятностью, — протянул Джек в конце концов. — Я не против побыть героем для нашей избалованной принцессы, так что, похоже, ты сорвал джекпот, несмотря на все твои косяки, и это путешествие, если повезёт, покажется тебе увеселительной прогулочкой. Но не зарывайся. В твоих интересах оказаться мне полезным. Ох, чего только Ризу стоило не покрутить недоумённо головой, словно спрашивая: «Герой? И где же он?».  — Я замечу что-то неладное раньше тебя, — сказал он, намекая на куда более расширенные по сравнению с обычным человеческим глазом функции импланта. Впрочем, кому, как не Джеку, было об этом знать? — Кроме того, я единственный могу опознать преступницу. Достаточно полезно?  — Пока да, тыковка. Пока да, — загадочно хмыкнул Джек и, махнув рукой, уверенно двинулся прочь от челнока. — Двинули, помереть на Пандоре от воспаления лёгких было бы слишком просто. Так, спустя несколько часов непрерывной ходьбы, когда у Риза окончательно промокли ноги и он перестал чувствовать пальцы, они и добрались до целой гряды промозглых пещер, одна из которых, наиболее пригодная для привала, послужила для них укрытием как от холода, так и от рыскающих в округе мордоплюев. Риз не спрашивал, куда они движутся, да и не думал, что Джек станет ему объяснять, если вдруг такой вопрос у него всё же созреет. Привалившись спиной камню, он так и не смог заснуть, даже когда окончательно согрелся, лишь подремал пару часов. Слушая стук капель где-то в глубине пещеры, он устало ковырял пластиковой вилкой нечто, отдалённо напоминающее бекон, запрятанный в жестяную банку, морщился. Не сказать, что он был особо привередлив в еде, но есть этот полусырой консервный продукт было практически невозможно, хотя желудок уже начинало скручивать голодными спазмами. Впрочем, стоило признать, это было лучше, чем ничего, и скромный запас даже таких дрянных консерв на челноке определённо делал Гипериону честь.  — Что это? Отрываясь от размышлений, Риз вздрогнул и повернул голову на звук: последние несколько часов, что они провели здесь, укрываясь от таящихся снаружи опасностей и дожидаясь хотя бы предрассветных сумерек, Джек, в отличие от Риза, проспал, предоставив его самому себе, так что тот уже почти успел забыть о том, что в пещере был не один. Риз перехватил направленный на него взгляд Джека — задумчивый и цепкий, в нём не было ни следа уже ставших привычными насмешки или самодовольства. От этого взгляда хотелось укрыться, спрятаться или хотя бы отвернуться: у Риза от него было чувство, словно его трогали, ощупывали со всех сторон невидимые руки, вот какой он был. Дело было даже не в стыде, хотя когда они только ввалились в пещеру и ему пришлось раздеваться, чтобы просохнуть, Джек, конечно, не мог оставить без внимания ни смешные, как он считал, носки, ни цветастые трусы Риза и не отпустить вогнавший в краску комментарий. Нет, сейчас было что-то другое. Риз поёжился и отвернулся, но странное, неприятное ощущение не пропало: он чувствовал, что Джек продолжает рассматривать его.  — О чём ты?..  — Твоё плечо. И рука. — Джек прищурился. — Татуировки.  — А, это… — Риз приподнял левую руку, и в свете костра блеснула обвивающая его от плеча и почти до самой кисти голубая «змея». — Да, моя мать… Была немного не в себе, так что они у меня, ну, сколько я себя помню. А что? Джек сел и наконец перевёл взгляд на пламя, и губ его коснулась кривая усмешка. Риз выдохнул: чувствовать себя диковинной зверушкой, приковывающей взгляд из-за чудной расцветки шерсти или перьев, ему не слишком нравилось. Когда-то его татуировки вызывали подобный интерес, но это было давно, ещё на его родной планете. На станции теми или иными татуировками мог похвастаться если не каждый второй, то каждый четвёртый. Редкостью они точно не были, так что от подобного внимания Риз быстро отвык и не шибко-то пытался скрывать странный узор на теле, как в прежние времена. У Джека и самого была небольшая татуировка на запястье, оттого Риз не понимал, с чего вдруг подобное могло его заинтересовать.  — Я видел такие однажды, — словно отвечая на его замешательство, сказал Джек. Голос у него был непривычно спокойным и обходительным, но настойчивым, отчего Риз, едва-едва расслабившийся после того, как его перестали ощупывать взглядом, снова напрягся. — Думал, ты сможешь объяснить мне, что они означают.  — М-м… Нет, прости. Я не думаю даже, что они вообще что-то означают, — нехотя промямлил Риз. Но не солгал: он действительно не имел ни малейшего представления о происхождении и толковании этих татуировок и привык считать их просто причудливым украшением.  — Ты сказал, дело в твоей матери, — не сдавался Джек.  — Я… — Риз вновь замялся. Мать он почти не помнил, и едва ли ей было до него хоть какое-то дело, не говоря уже о любви, но зачем-то она заклеймила его на всю жизнь. По крайней мере, так он считал: уверенности в этом не было, ведь он не помнил, что это сделала именно она, но кому было ещё? — Ну, она была странной. Религиозной. Верила в какую-то чепуху… Может, поэтому. Я правда не знаю. Это важно для тебя? Джек помолчал, задумчиво глядя в костёр, а затем хмыкнул:  — Не, забей. Просто стало любопытно. Может, та дамочка, у которой я видел такие татуировки, тоже была сектанткой какой-нибудь, вроде твоей матери. Кто знает. Сквозь небольшую щель в потолке пещеры Риз мог видеть кусочек неба. Оно немного просветлело, что говорило о скором приближении утра.  — Долго нам ещё идти? — всё же осторожно полюбопытствовал Риз. Джек промычал что-то нечленораздельное, всё ещё увлечённый какими-то своими мыслями, — Риз только понадеялся, что с загадкой его татуировок они никак связаны не были. Не хватало ещё из-за них огрести неприятностей: утверждать, что его мать не якшалась с какими-нибудь бандитами, насолившим Гипериону или лично Джеку, он не мог.  — Джек?  — Нет. Если выступим с рассветом, будем на месте до того, как ты успеешь проголодаться, — пробормотал тот, оказывается, прекрасно услышав вопрос, а затем встал, отряхиваясь от осевшей на футболке каменной пыли, и повернулся к Ризу, снова скользнув по нему тем же цепким, неприятным взглядом. — Только есть одна загвоздка, парниша.  — Какая?  — Ну… — Джек развёл руками. — Там сейчас неспокойно. Бандиты. А ты сказал, что не умеешь стрелять. Это может оказаться проблемой, если нам доведётся столкнуться с этими ребятами.  — Ну, это, наверное, не так уж сложно, да? Целишься, жмёшь на курок — бам. Разберусь по ходу дела, — пробормотал Риз, метнув тоскливый взгляд на выданную ему Джеком перед самым отлётом со станции кобуру, в которой сейчас покоился пистолет. Стрелять он действительно не умел и, честно говоря, даже побаивался держать в руках огнестрельное оружие, так что и учиться у него особенного желания не было.  — На курок не жмут, курок взводят, тупица, — фыркнул Джек, который, вероятно, на этот счёт имел своё мнение. — Бери пистолет, магазин и иди сюда. Риз, который сразу понял, к чему тот ведёт, беспрекословно поднялся, почти обдирая о камень ладони, и потянулся к разложенной на валуне около костра штанам и рубашке.  — Оставь пока, пусть просыхает. Риз, ожидаемо смутившись, подобрал с пола кобуру, магазин и прошлёпал босыми ногами по едва теплому камню к Джеку. Добравшись до него, он уставился вниз, не желая поднимать взгляд на невольного товарища. Нет, если бы его заранее предупредили, что придётся раздеваться, он, может, смог бы хоть как-то морально к этому подготовиться. И ладно бы он ещё оставался сидеть у своей стены, ведь насмешки Джека он уже пережил — но теперь, когда ему пришлось подойти к нему так близко, он снова почувствовал стыд, но в этот раз не из-за белья. Рядом с поджарым, коренастым Джеком он, скорее всего, без верхней одежды выглядел совсем нелепо, со всеми своими выступающими косточками, узкими плечами и вытянутыми ногами. Едва подумав об этом, Риз выругал сам себя за глупые мысли и передал протянувшему руку Джеку оружие с амуницией.  — Разве это не привлечёт внимания? Если мы будем стрелять, — рискнул спросить он, переминувшись с ноги на ногу в тщетной попытке унять волнение.  — Как я уже сказал, большинство бандитов ошивается дальше по нашему маршруту. А даже если и привлечёт, — Джек пожал плечами, вставляя магазин в пистолет нарочито медленно, таким образом как бы давая Ризу возможность запомнить порядок действий и движения, — ну, скажем так, обучение станет более эффективным.  — Но если есть шанс вообще не сталкиваться с местными…  — Это Пандора, Риззи. Здесь не встретить бандитов можно только будучи распылённым на атомы, потому что даже мёртвым они всё равно тебя достанут. Ну, либо ты их. Он протянул Ризу всё ещё заряженный пистолет.  — Попробуй передёрнуть затвор. Резко отводи его назад, обратно толкать не надо. Риз переложил оружие в правую руку и вторую положил на затвор — повезло ещё, что знал, где тот находится, спасибо экшен-фильмам, которые так любит Вон и ненавидит Иветт. Он вопросительно поднял взгляд, пожалуй, впервые с того момента, как подошёл к Джеку.  — Резко назад, — повторил тот. — Пружина вернёт его на место. Это та же отдача. Риз сделал, как было сказано, и удивился тому, что устройство поддалось не так легко, как он рассчитывал. Затвор со зловещим щелчком вернулся назад, на миг пронёсшись по пещере негромким эхом. Да уж, не хотел бы Риз услышать такой когда-нибудь у себя за спиной.  — Вот так. Без этого пушка не будет стрелять. Вставляешь новый магазин — передёргиваешь затвор. — Джек обогнул Риза, изображая описываемые манипуляцию и звонко прищёлкнув языком в конце — получилось у него это не менее зловеще. — И курок, кстати, взводится автоматически. Риз кивнул: раз уж оружия было не избежать, значит, нужно было собраться и уяснить принцип в лучшем виде.  — Возьми его так, как будто собираешься прицелиться, а дальше я подскажу, — хмыкнул Джек, обходя Риза и замирая где-то у него за спиной. — Наводи перед собой. И, протянув руку, пальцами приподнял голову Риза, заставив смотреть прямо.  — Вот так. Давай, это легче, чем кажется. Будет неплохо, если ты сможешь меня прикрыть, когда мы встрянем в передрягу. Риз покосился назад и шумно сглотнул — и лучше бы он этого не делал. Джек с кривой усмешкой стоял совсем рядом, почти положив голову ему на плечо, и не сводил с него внимательного, даже почему-то пытливого взгляда разноцветных глаз.  — Представь, что тебе нужно взять бандита на прицел. У тебя в руках пистолет, не будешь же ты ждать, пока придурок заметит тебя и выстрелит первым? Представь… и стреляй. Джек был похож на нашептывающего на ухо человеку всякие подлости дьявола, не хватало для полноты эффекта только загадочного красного тумана. От подобного сравнения Риз едва не фыркнул, перехватывая вспотевшими от волнения руками рукоять пистолета и резко вскидывая его. Но Джек оказался быстрее и перехватил сверху его запястья, остановив на полпути, словно он чего-то такого и ждал.  — Одной рукой, тыковка, — назидательно сказал Джек, отцепляя левую руку Риза от рукояти пистолета и возвращаясь из-за спины к плечу. — Почувствуй его вес, привыкни к нему. Сильно не сжимай. Но прежде, чем Риз успел повторить попытку, Джек развернул его спиной и медленно прижал к себе, ставя боком к воображаемой цели. Щёки Риза запылали, когда он почувствовал, как на живот легла тёплая ладонь, удерживающая его на месте и не давая сдвинуться ни на дюйм.  — Вдохни. Это поможет не сбить прицел. Поднимай руку. Пока медленно. И целься.  — А если срикошетит?  — Расстояние большое, это не опасно. Дождавшись, пока Риз наберёт в лёгкие больше воздуха, Джек обхватил тыльную сторону его ладони и кисть, плавно направляя их вверх, что, наверное, было правильно, потому что рука у Риза тряслась как лист на ветру, да и ладонь, прижимающая его за живот к себе к чужому телу, не давала выдохнуть раньше времени, хотя и обжигала теплом даже через ткань майки, мешая сосредоточиться на воображаемой мишени.  — Жми, — прошипел голос Джека в самое ухо Риза почти одновременно с тем, как он выстрелил. Грохот, помноженный в несколько раз стенами пещеры и отдача заставили Риза дёрнуться. Но это было… как резкий тычок в плечо. Неприятно, но не как что-то, перед чем нельзя было выстоять. В ушах слегка зазвенело, но Риз заметно приободрился: сделать первый выстрел, пускай и в холодный камень, он смог почти легко, и, кажется, это в самом деле не было страшно.  — Ещё раз, — скомандовал Джек, отпуская его руку, но по-прежнему удерживая второй около себя. Риз выстрелил снова — без Джека руку увело наверх, но он быстро выровнялся. И снова выстрелил, и на этот раз ему почти удалось избежать последствий отдачи. И, кажется, он понял, что имел в виду Джек, когда говорил почувствовать вес оружия. Ещё один. Ещё. И ещё. Промежутки между выстрелами сокращались, он жал на спуск, едва сделав вдох, выпуская патрон за патроном в невидимого врага. В последний, шестнадцатый раз выстрелить он не смог: палец соскользнул со крючка, потому что горячие пальцы, прижимающие его к чужому телу за живот, вдруг напряглись, сминая кожу не больно, но неприятно.  — Что же они всё-таки означают? — протянул Джек, и что-то в его голосе заставило Риза повернуть к нему голову. На губах у того застыла уже знакомая усмешка, но в глазах читалось что-то иное. Кажется, на миг они даже полыхнули неприкрытой угрозой, когда он вернул взгляд к витиеватым голубым узорам на коже Риза: то, как он смотрел на них, заставило вздрогнуть, пусть даже у Риза в руке было заряженное оружие.  — Я же сказал, я не знаю! — дёрнул плечами Риз, намереваясь высвободиться, но хватка Джека оказалась на удивление крепкой. Ясно было одно: ему было явно больше, чем просто любопытно, и это всерьёз начинало пугать.  — А я думаю, ты пытаешься меня надурить, парниша. — Джек неожиданно резко выпустил Риза, отчего тот пошатнулся и замер, тяжело дыша, а затем сделав несколько шагов назад, невольно покрепче сжав рукоять пистолета. Это не укрылось от внимания Джека: скользнув взглядом к его запястью, он хмыкнул.  — Ну ладно. Ты ведь дашь мне знать, если вдруг вспомнишь о них что-нибудь интересное, да, тыковка? — подняв руки словно в примирительном жесте, вкрадчиво бросил он.  — К-конечно. Но я правда ничего об этом не знаю. Если это что-то важное, я был бы и сам не прочь это выяснить, потому что для меня эти татуировки всегда были бессмысленным принтом на коже. — Расслабляться пока было рано, но Риз усилием воли заставил себя перестать лихорадочно сдавливать пистолет.  — Убедил, убедил, — подозрительно легко кивнул Джек, пожимая плечами и отходя к месту, где сушилась его одежда, словно показывая, что с тренировкой и допросом на этом всё. Впрочем, насчёт последнего Риз вовсе не был так уверен, понял он, когда, следуя примеру Джека, натягивал на себя подсохшие брюки и носки. Пряча злосчастные татуировки под рукавами рубашки, он косился на Джека, который как ни в чём не бывало вернулся на своё место и напевал что-то себе под нос, ожидая первых признаков настоящего рассвета. Татуировки… Кому вообще могло так сильно понадобиться выяснить, что они означают? И почему? Однажды или, может, даже пару раз Риз делал запросы по этому узору в ЭХО-сети, но он не встретил ни одного подобного рисунка, который можно было хоть как-то истолковать. Он быстро сдался, признав узор больной причудой своей матери, но Джек отчего-то был, похоже, уверен, что он что-то обязательно означает и сам Риз не может ничего об этом не знать. И снова вопрос — почему? Джек не обращал на него внимания до первых признаков начинавшего озаряться солнцем неба. Риз к тому времени через силу доел остаток своих консерв, рассудив, что силы ему могут понадобиться, если в этой непонятной субстанции вообще была хоть какая-то энергетическая ценность. Когда они, погасив костёр, выдвинулись к выходу из пещеры, Джек на секунду притормозил, поворачиваясь к Ризу.  — На предохранитель-то поставь, а то прострелишь себе чего ненароком. С твоим-то везением… Уж везения, судя по всему, Ризу и впрямь было не занимать.