С Солстхейма с любовью

      Быть в учениках у Нелота очень увлекательно и уж точно не скучно, но вредно для здоровья. В качестве штрафа за опоздание псих потребовал по образцу кожи каждого из нас, и если Талвас, уже привыкший к причудам своего мастера, со вздохом согласился, то я поинтересовалась, в каком же месте достопочтенный мастер порвался, что ему потребовалась кожаная заплатка?       Фатрион закрыл лицо ладонями.       Наверное, Нелот старался сделать мне больнее, выбрав внутреннюю сторону моей руки и скребок потупее. Талвас, уже переживший процедуру освежевания, держал меня за плечи, незаметно пропуская токи заклинания в мою кожу, чтобы притупить боль.       Потом он сказал, что давно не видел, как мастер смеётся. С’вит, я бы тоже посмеялась, не потеряй я ведро крови и целый кусок кожи!       Неласар скрывался в аптеке под крылом Эленеи: видимо, пока мы развлекались в Скале, он уже ощутил всю прелесть характера Телванни.       Мы сидели верхом на скамье и восстанавливали кожные покровы по очереди, слой за слоем закрывая друг другу обнажённые мышцы. Мои стежки не отличались изяществом, и я исчерпала весь запас извинений, когда Фатрион дёргался в очередной раз от моего неосторожного движения. Молодой маг не успел свести багровые рубцы, легко касаясь тонкими пальцами моей изувеченной руки, когда вошёл Нелот с приказанием «прекратить облизывать друг друга и готовиться к походу в Нчардак». Едва хвост его одеяния скрылся за дверью, я наклонилась к эльфу, упорно вычерчивающему последний слой вязи над следами от операции. Было видно, что он устал и сам еле терпит боль: косметический ремонт мало сказался на ощущениях. Однако данмер продолжал и остановился только тогда, когда побелел и исчез последний шрам. - В какой чердак нам лезть? – мой собеседник не двигался, не реагировал, и я с тревогой коснулась тёмного лица, поднимая его за подбородок.       Молодой эльф тяжело дышал, на лбу показалась испарина, и обычно прищуренные глаза закатились, оставив только кровавые белки. Я с ругательством вскочила, шаря по карманам. Неуклюжие пальцы раненой руки нащупали нехитрое зелье жизненной энергии, и я просунула горлышко между ровных зубов данмера, опрокидывая содержимое ему в рот.       Фатрион закашлялся, приходя в себя, и замер. Я обнаружила, что здоровой рукой держу его за шею, а вторая, выпустив опустевший бутылёк, лежит на шнуровке его ворота, поднимаясь и опускаясь вместе с его участившимся дыханием. Наши лица находились в опасной близости.       Будь я проклята, если ещё раз так прикоснусь к хоть одному данмеру. Садри не затащит меня больше ни в один тёмный угол. - Падать в обморок – обычное удовольствие после занятий с мастером, - тихо проговорил Талвас, а я почему-то никак не могла отцепиться от его шеи. Молодой маг, в очередной раз тяжело вздохнув, подался назад, выскальзывая из моих недообъятий, и встал со скамьи. – Нчардак – это двемерские руины, где нам с тобой предстоит помогать господину учителю в его изысканиях. Хотя, - я встала следом за ним и направилась было к двери, но данмер удержал меня, едва ощутимо коснувшись плеча: - Я бы на какой угодно чердак полез, только не туда.       Окунувшись в первый раз в грязную водицу с примесями машинного масла и боги знают чего ещё, я пожелала Нелоту ещё долгих лет жизни, чтобы я могла когда-нибудь набраться достаточно сил и отомстить извергу.       В этих купаниях был только один плюс: вода не пронизывала холодом, наоборот, была чуть теплее наших тел. Да, едва отошедший от обморока Талвас нырнул вместе со мной.       Мы осторожно вскарабкались на небольшую площадку. По центру виднелись стражи подземелья, центурионы, застывшие в своих капсулах, и украшенные коваными завитками механические створки. Чуть левее запертых дверей находился пульт с одним слабо мерцающим сердечником и двумя пустыми гнёздами. - Экие затейники были эти двемеры, - прошептала я эльфу. Он закрыл мне рот ладонью, показывая другой рукой на площадку выше: круглый анимункул приближался к краю, ощетинившись дротиками. Баллиста.       Талвас утянул меня в воду, заставив погрузиться по самые ноздри, и затеплил шарик призыва в ладони над водой. Услышав скрип металлических суставов на такой же площадке над нашими головами, я высунула два пальца из воды, показывая, что ещё один автоматон притаился с другой стороны.       Ледяной атронах вышагнул из тени, вынуждая баллисту напротив развернуться жерлом к себе, и я, вырвавшись из рук Фатриона, выскочила на площадку, раскручивая огненный хлыст. Анимункул тут же выпустил целую очередь дротиков, наградив мою голую ногу занозами рикошета. Я лихорадочно металась по площадке, отпрыгивая от очередной порции зарядов и спешно залечивая пропоротое бедро, и наконец запустила свою огненную змею по бронированным лапам баллисте, чтобы лишить её возможности прицеливаться.       Талвас, помогающий своему ледяному гиганту справляться с анимункулом на другой стороне, кричал, что я спятила. Ну, может быть. Но есть ли у меня выбор? Пока баллиста перезаряжалась, я сумела сконцентрировать клубок молний и швырнуть его в прорезь для болтов.       Страж разлетелся на куски, а меня украсили глубокие порезы. Взбешённый Фатрион стоял посреди площадки, за ним на верхней площадке покачивался атронах, спихивая в воду обломки раздолбанной баллисты. - Ты, дикарка, решила это место сделать нашей могилой? – эльф едва сдерживал ярость. Зато взбодрился. - Я больше не «сэра»? – притворно надула губы я, стряхивая остатки искр с пальцев. - Твоё счастье, что центурионы не присоединились к твоей горячей вечеринке, - стиснул зубы данмер. – Не вздумай спалить им сердечники, они нужны для замка.       Надо ли говорить, что от моих ледяных шипов он тоже не остался в восторге? Всю свою досаду он выместил, штопая мои разорванные бока и пользуясь самыми безжалостными мазями для волдырей после паровой бани центурионов.       Справившись с жуткого вида генератором, Нелот поместил все добытые нами ключи и открыл витрину с диковинной книгой. После этого мы перестали существовать для заносчивого мага, и он, буркнув что-то про день отгула, устремился наружу.       Я сидела, привалившись боком к Фатриону. На верхней площадке Нчардака было тепло, поэтому мокрая одежда не раздражала. Переодеваться в сухое не торопился ни данмер, ни я, хотя аккуратно сложенные стопки уже вовсю поджидали нас. - Нет, ты по-прежнему для меня сэра, Леа, - наконец пошевелился эльф. – Но совершенно дикая. - Диким было являться к Нелоту и становиться его учеником, - не осталась в долгу я. – И всё-таки я об этом не жалею.