Внутренние демоны

Страсть- первый шаг к любви. Ведь любовь без нее невозможна. (С) -Войдите!- Голос задрожал не на шутку. Аврил резко повернулась лицом к двери. Гном с порога оглядел всю комнату и вошел, громко хлопнув дверью. Он был бледен, устал и измотан - ее Горный Король, на широких плечах - темно-синяя рубаха и длинный узорный жилет, перехваченный на бедрах перевязью. Гном прошел вглубь комнаты к резному столу и налил себе вина из высокого стеклянного графина. Как же он волновался! Отхлебнув из стакана, Торин вперился в Аврил тяжелым взглядом. -Ты пошла за мной, спасла мой отряд. Почему?- Его голос был хриплым, а голодные глаза требовали ответов и признаний. -Потому, что я была тебе нужна. Потому, что ты мне не безразличен. – Не то, все не то. Совсем иного он ждал от нее этой ночью: открытой хрустальной души и полной, безоговорочной отдачи. В считанные секунды Дубощит оказался подле нее. -Скажи это! Скажи все как есть!- Требовательное утробное рычание. Он так хотел этой сладкой победы, так ждал таких нужных ему слов. И Аврил сдалась. Глаза в глаза, чтоб увидеть ту самую бурю. Тихо, медленно, чтоб прочувствовать каждый звук. -Потому, что я люблю тебя! Взрыв. Ему еще никогда никто не говорил так этих слов. И ничего нет прекрасней этого щемящего, распирающего грудь счастья. А в глубине многогранной, такой сложной души уже разгорается темное пламя. Взять, обладать, навсегда подчинить. Она его, уже всем сердцем его и теперь можно ею сполна насладиться. Сильная, железная хватка мужских объятий. От признания гном словно сошел с ума. Его жаждущий, горячий рот был везде: на лице, на шее, на вырезе легкого платья. И от пряных волн желания у Аврил подкосились ноги, и она хваталась за широкие плечи, подставляя под поцелуи всю себя. Жадные пальцы тем временем уже рвали шнурки на корсаже. Девушка оказалась лежащей на кровати в одном белье. Холодный воздух комнаты коснулся обнаженной груди. Сверху раздался прерывистый, мужской вздох. Торин и не представлял, что человеческое тело может быть настолько идеальным. Пухлые, нежные бугорки грудей, торчащие, темные сосочки, гладкая впадинка живота. Сейчас, сейчас все это будет только его. Тяжелая перевязь со стуком упала на пол, гном быстро скидывал с себя одежду. Затуманенным взором Аврил смотрела, как он разоблачает себя. Смотрела и не могла оторваться от широкого, покрытого густой порослью торса, от густой дорожки темных волос вдоль линии живота, от большого вздыбленного бугра у него в штанах. -Разденься до конца! Я хочу видеть тебя всего!- Его не пришлось долго просить. Резкое движение вниз и она уже смотрела на его плоть. Огромный, толстый член, стоящий колом вверх. В горле пересохло вмиг. О, Эру, да он же ее разорвет! Но все мысли покинули голову, как только гном лег на нее. Волны, пряные волны желания сводили судорогой ноги и низ живота, заставляя ее выгибаться дугой. Тяжесть мужского тела опьяняла, а твердость вжимаемой плоти, дарила сладостный миг предвкушения. А Торин уже не мог больше ждать. Он сжимал ее соски меж средним и указательным пальцами, крепко хватая руками за мягкую грудь. Водил языком по животу, покусывая нежную кожицу под пупком. -О Торин!- Да, именно этой музыки для мужских ушей он так жаждал сегодня. Но теперь хотел уже большего, много большего. И в одно движение девушка лишилась своего белья. Гном привстал и широко развел в стороны стройные ноги. Он с интересом рассматривал всю ее, такую узкую, упругую и блестящую. Она текла обильно, сильно, мокро, для него, от него. И это стало последней каплей. -Хочу тебя! Как же я хочу тебя! Прекрасная, драгоценная моя! Моя идеальная девочка!- Он шептал ей какие-то нежности, но она уже не слышала его. Ведь там внизу его плоть уже была готова вот-вот ворваться в нее. Один сильный и резкий толчок, и девушку, словно, на части разодрали внутри. Крик боли разорвал тишину комнаты. Торин целовал ее лицо, веки, губы, щеки. Сцеловывал дорожки хрустальных слез вокруг глаз. -Прости, прости!- Но сам уже не мог остановиться. Там внутри она была восхитительно горячая и узкая, и хотелось лишь глубже насадить ее на себя. Гном сделал волевое движение назад и выскользнул из нее. Его плоть была вся в крови. И эта чистая кровь сводила его с ума. Он обтер член рукой и слизал с пальцев следы ее невинности. Лунные глаза горели темным, недобрым огнем. Подгорный король снова толкнулся в нее. Аврил выгибалась под тяжелым мужским телом сначала от боли, а потом от еще большей страсти. Вдруг все изменилось внутри. Пряное, пьянящее желание вихрем кружило внизу живота, там, куда приходились отрывистые толчки гнома. Жесткие, волнистые волосы подали ей на лицо, не давая дышать, а металлический привкус крови на его языке дурманом отдавал в голову. С Ним все было не так, неправильно, по-другому. Сплошной клубок ярости, подчинения и страсти. Гном, намотав ее волосы на кулак, жестко и быстро долбился в нее. Он слетел с катушек, потерял контроль. Всегда рассудительные глаза были мутны, покрытые поволокой жгучего желания. Огонь растекался по венам, плавя ее жилы, кости и плоть. Хотелось отдать ему себя всю без остатка. Усмирить этот неуемный нечеловеческий голод. А волны звериной похоти одна за другой накрывали Торина. Она теперь Его! Хотелось досуха выпить этот маленький розовый рот, бесконечно водить руками по ее нежному телу, врываясь во влажную глубину. Он немного изменил угол захода, и комната наполнилась ее томными, тонкими стонами. Гном все наращивал и наращивал темп. Девушка кричала его имя. Он отвечал ей скоростью, утробным рыком и глубиной толчков. Она выгнулась под ним и запульсировала внутри, еще сильнее, восхитительнее сжимая его. И тугой узел разорвался внизу живота миллиардами частиц яркого, острого наслаждения. Он выплеснулся в нее, и затих, тяжело дыша. Глаза в глаза, только что пережив единый на двоих момент счастья. -Ты, великолепная! Прекрасная! Моя!- Торин целовал Аврил глубоко, медленно и благодарно. А потом она играла с его косами и прядками волос, а он крепко прижимал ее к себе, поглаживая по спине ладонью. Он что-то говорил про развязность и громкость ее поведения в постели, она парировала его сумасшествием и варварской похотью. Их руки лежали меж ними, переплетенные в замок. Еще никогда Горный Король так счастливо не смеялся.