«Жалко
палку -
бьет по псу.
Палка,
я тебя спасу».
О.С. Ладыженский
«Нельзя расслабляться. Думай, девчонка, думай». Всё, что остаётся делать. Собственно, как и всегда. Ладно, сосредоточимся. Что она знала наверняка? Что совпадало со статьёй? Гермиона своими глазами видела зверя, или как там его называют. Кстати, интересно, придумали ли ему хоть какое-то название? Внешне это действительно был огромный волк, такой себе оборотень. Уж она-то знала, как выглядят оборотни. Мысли на секунду перенеслись к событиям третьего курса: ночь, луна, пронизывающий до костей вой и Ремус в облике вервольфа, ничего не соображающий, опасный и злой. Судя по тому, что произошло сегодня в смотровой, мистер Оллфорд тоже не ведал, что делает. Ещё вопрос, вернётся ли он в прежнее состояние. И есть ли еще внутри волка мистер Оллфорд? И если есть, то как до него достучаться? Ведь обратно магом он так и не стал. До полнолуния, между прочим, еще дней пятнадцать. То есть его превращение не имеет ничего общего ни с фазой луны, ни с лунным светом. Следующее, что необходимо обдумать — это осмотр. Что она успела разглядеть перед превращением? Да практически ничего. Лишь самое важное — укусов не было. Их бы дипломированный доктор Грейнджер заметила точно. А укус, если бы это был укус оборотня, стопроцентно должен был быть — инкубационный период длится вплоть до превращения. За это время рана не могла зажить, это вам не обычная царапина: магией не залечишь, зелья тоже не помогут, разве что снять боль. Укус пропадает сам после первого же превращения. Поэтому, кстати, когда к ним в клинику поступали несчастные после нападения оборотня, место укуса даже не обрабатывали, не было смысла. К тому же, опрашивая пациента, жалоб на укусы мистер Оллфорд не предъявлял, это она тоже помнила отлично: вопрос об укусах входит в стандартный протокол опроса. Итак, что мы имеем в сухом остатке? На ее глазах без особых на то причин почтенный маг превратился в звероволка. После двадцатого прочтения статьи и бесплотных размышлений на тему «можно ли доверять «Пророку», хоть ответ и напрашивался сам собой, Гермиона поняла, что срочно нуждается в чем-нибудь горячем и желательно кофеиносодержащем. Вопрос «А зачем мне во всём этом разбираться?» так и повис в воздухе. Наручные часы показывали половину третьего ночи. Слава Мерлину, завтра, вернее, уже сегодня, выходной. Мисс Грейнджер невесело усмехнулась. «Действительно, самое время для кофе». И она двинулась в сторону кухни, кутаясь в махровый халат. Её знобило, хотя в доме было тепло. Холод поднимался откуда-то изнутри. Кухня была небольшой, но уютной. Особенно если включить не верхний свет, а лишь небольшую лампу над мойкой. Гермиона нажала на кнопку кофеварки, поставила на стол чашку и достала из шкафа пачку печенья. Пожалуй, этого достаточно для бессонной ночи. — Мам, я хочу пить… — Ох, Тедди, ты почему встал? — Я же говорю, пить хочу. Я тебя звал, ты где была? — нахмурившись, спросил кареглазый мальчишка лет пяти. — На кухне, иди сюда. Садись. Вот так. Сейчас сделаю тебе молоко с мёдом, — сказала Гермиона, открывая холодильник. — Бее, не хочу, — миловидное личико скривилось еще больше. — Приснилось что-то плохое? — игнорируя протесты ребенка, спросила Гермиона, продолжая готовить. — Тедди? — Нет, — слишком быстро ответил малыш, и ложка с чашкой, приготовленные для молока, отлевитировали в мойку. Сами по себе. — Ой, я не хотел! — Успокойся, просто сделай вдох и выдох. Умница. Ты же помнишь, я рассказывала тебе о стихийной магии? Девушка посадила ребенка себе на колени и пригладила его каштановые волосы. — Угу, расскажи еще. — Ну, магия твоя только просыпается, поэтому она свежая и сильная… — Как Живоглот спросонья? — Тедди хихикнул, и кончики его волос стали рыжими, как у полукнизла. — Именно, — с серьезным видом кивнула Гермиона.— Магия высвобождается непроизвольно, когда ты сильно нервничаешь или волнуешься. В общем, испытываешь сильные эмоции. — А что значит непроизвольно? — Это значит, что ты ее не контролируешь. — Точно так же, как я меняю цвет? — хитро прищурился мальчишка. — Нет, милый мой, ЭТО ты как раз отлично контролируешь, — улыбнулась в ответ девушка. — Так что, полуночник, мы спать будем сегодня или нет? — Угу, но без молока, ладно? Лучше спой мне. — Хорошо, идем, — Гермиона встала, поставила ребенка на пол и бросила напоследок тоскливый взгляд в сторону кофеварки. Тед прекрасно спал под колыбельные. Он вообще имел замечательную с точки зрения любой молодой мамы привычку засыпать быстро. Но в этот раз петь пришлось долго. Ребенок вел себя беспокойно и явно нервничал. Из чего следовал вывод, что кошмары всё-таки имели место быть. Хотя это, по меньшей мере, удивительно, ведь в спальне был артефакт, приобретенный ею пару лет назад. Пусть и при довольно странных обстоятельствах, но исправно избавляющий от страшных снов. Да и какая разница, если он проверен лично ею вдоль и поперек и исправно работает? Где-то через полчаса, когда от «засыпай, на руках у меня засыпай» она сама отчаянно зевала, пришел Живоглот и замяукал. Видимо, хотел помочь хозяйке. Еще минут через пять ребенок наконец-то заснул, и Гермиона, не вставая с пола около кровати, подняла палочку и поводила ей над сыном. Затем над ловцом снов. — Странно, Живоглот, очень странно, — задумчиво произнесла она. — Останься до утра с Тедом, ладно? — Мяу. — Пожалуйста, — повторила хозяйка уже более ласково. Кот запрыгнул на кровать и лег в ногах у мальчика. — Спасибо, — благодарно кивнула Гермиона и вышла из детской. Газета так и лежала на полу в библиотеке. Гермиона присела на корточки, подняла её и вышла в гостиную, освещаемую только светом уличных фонарей. Пожалуй, ответ на вопрос «А оно мне надо?» сформировался сам собой. И у кого можно разжиться информацией, теперь предельно ясно. Не очень бы хотелось обращаться, но… теперь всё намного серьезней. Пожалуй, начать нужно прямо сейчас. После чего огонь в камине зажегся как-то сам по себе, и порошок с каминной полки отправился в огонь тоже на автомате. Гермиона присела на корточки возле камина, посмотрела на часы, усмехнулась и с неким извращенным удовольствием произнесла название улицы и адресата. Ответа не последовало. Затем еще раз. И еще. Где-то на седьмом вызове с той стороны камина послышался шум и, кажется, ругань. Затем показалось заспанное лицо. — Грейнджер, ты в край охренела?! Ты видела, который час?! — взвыла Паркинсон. — Нет, не видела. А который? — соврала Гермиона, невинно моргая в ответ. — Слушай, есть дело. — Какое дело не могло подождать до утра? Кто-то умер? Если да, то это тем более могло подождать до утра! Начало четвертого, Грейнджер, четвертого! — Прекрати орать, разбудишь Теда, — поморщилась мисс Грейнджер. — Ты на банши похожа, когда орешь, я тебе говорила? Успокойся и сосредоточься. Мне нужно твое мнение по одному вопросу. Прямо сейчас! Непонятно, что заставило мисс Паркинсон смириться со своей участью и перестать голосить, но растрепанная девушка с той стороны камина ткнула пальцем в сторону Гермионы и уже спокойней произнесла: — Твое счастье, ведьма, что у меня завтра, точнее, уже сегодня, нет дежурства. Излагай. — Ты помнишь ту статью про оборотней? Точнее, про волчью болезнь? — Ну. — Мне она не нравится, вернее, не нравится эта таинственная волчья хворь. Что ты об этом знаешь? — Серьезно?! Мы в четыре утра будем это обсуждать?! — Паркинсон, у нас в клинике стало на одного пациента больше, угадай, кто его принимал? — вопросительно вскинула брови Гермиона, чуть повернув голову набок. — Судя по твоему одностороннему парезу, ты. И что? — Умница! А то, что этот милый человек без укуса или полнолуния на моих глазах превратился в волка, — не без триумфа закончила Гермиона. — Ладно, — уже с огоньком в глазах кивнула Паркинсон. — Подвинься. Гермиона вскочила на ноги, сняла защиту с камина и отпрыгнула в сторону. В ту же секунду из него шагнула Панси Паркинсон… в очаровательном розовом пеньюаре. Гермиона не удержалась и хихикнула: — Так у тебя там кавалер? Прости, что помешала. — Нет там никого! Если бы я была не одна, я была бы без пеньюара. А ты бы получила Аваду. Я что, не могу спать одна дома в красивом белье?! — Можешь, конечно, просто я сплю в майке и шортах, — пожала плечами Гермиона и направилась в сторону кухни. — Неудивительно. Гриффиндор, — проворчала в ответ Паркинсон и потопала вслед. — Майка и шорты зелёного цвета, — на секунду развернулась Гермиона и совсем по-ребячески показала язык. Запах свежесваренного кофе успокаивал нервы и одновременно настраивал на рабочий лад. После подробного пересказа произошедшего, вопреки подписанной в аврорате бумаге (видела она этот аврорат в… как будто она не в состоянии обойти их магические запреты), Гермиона наконец задала мучавший ее вопрос. Мисс Паркинсон пожала плечами. — Я знаю ровно то, что написано в статье. — Паркинсон, не морочь мне … — Ладно, кое-что на эту тему мне написал в письме Блейз. Он сейчас в министерстве, ну, ты знаешь, в отделе Магического урегулирования. Там же, где этот твой рыжий дружок Уизли, — начала Панси. Гермиона и глазом не повела, но за грудиной что-то болезненно сжалось: «Так, спокойно! Это тут вообще ни при чём». — Болезнь действительно есть, — тем временем продолжала мисс Паркинсон. — Месяца три назад, когда это всё началось, было всего десять случаев. Сейчас число заразившихся перевалило за пару сотен. — Почему ты ничего не рассказывала? — Ты не спрашивала, — надменно хмыкнула Панси. — К тому же весной ты была занята своим сумасшедшим исследованием. — Антитела, — устало, как будто в сотый раз, ответила Гермиона. — Это называется клиническая иммунология, и ничего сумасшедшего, всё предельно просто. — Да-да-да, слышала уже, но для меня это набор непонятных звуков. Чего Гермиона никак не могла понять, так это почему Паркинсон хотела казаться глупее, чем была на самом деле. Тот, кто её плохо знал, мог на это купиться, но не она. Хотя… кем бы ни была мисс Паркинсон сейчас, она до мозга костей слизеринка, а значит, каждую минуту преследует свои цели, следовательно, эта напускная «недалекость» ей тоже зачем-то необходима. И Гермиона не склонна была её за это осуждать. Как показала жизнь, с ментальностью грифиндорца живётся гораздо фиговей. Видит Мерлин, как долго она вытравливала из себя этот альтруизм, так до конца и не вытравила, кажется… — Этих несчастных не кусали? — Гермиона устало вздохнула. — Ни оборотни, ни кошки, ни собаки, ни комары, никто их не кусал. Путь передачи неясен. — Воздушно-капельный? — Логично предположить, что да, но медперсонал, все, кто работали с ними еще вначале, когда не было таких мер предосторожности — никто не заразился, — Паркинсон сделала глоток из чашки и хрустнула печеньем. — Симптомы? — подалась вперед Гермиона. — Ликантропия, но без обратного превращения. Маг превращается в зверя и всё. Ни черта не соображает. Обратно магом не становится. Хотя магический потенциал… фон мага остаётся. То есть это не просто обычный волк из леса, это вервольф. — Сильно, — задумчиво произнесла Гермиона и подпёрла рукой подбородок. — Источник неизвестен, механизм передачи тоже. Соответственно, сколько длится инкубационный период, тоже неясно. — Вот, собственно, и всё. Конец цивилизации, — изобразила зловещий хохот Паркинсон. — Да ну тебя, — махнула рукой Гермиона. — А каким боком там отдел Магического урегулирования? — Не знаю. Может, кто из маглов пострадал? Спроси своего рыжего дружка. Дыхание на секунду перехватило: «Хватит уже рефлексировать на эту тему!», — обругала Гермиона саму себя. Лучше переключиться на что-нибудь другое. Например, достать из шкафчика ещё печенья. А может и вправду написать? Что тут такого? Ей нужна информация, а Рон ей её предоставит. Неудавшиеся отношения — не повод не вести деловую переписку, ведь так? Нет, если уж писать, то Гарри в аврорат — он точно в курсе происходящего. Да, так она и сделает. И, посмеявшись про себя над слабостью собственных аргументов, Гермиона продолжила разговор с мисс Паркинсон: — Слушай, есть ещё кое-что. — Ммм? — вопросительно вскинула брови Панси, открывая вторую пачку печенья. — Только сразу хочу предупредить тебя, что… — О, наконец-то, — хитро прищурилась мисс Паркинсон. — Теперь я услышу настоящую причину этих внезапных ночных посиделок. — В общем, сегодня я выяснила, что у Теда кошмарные сновидения, — голос мисс Грейнджер резко посерьезнел. — Очень качественно наведенные сновидения. — Ой, Грейнджер, я уже думала, что-то реально страшное, — прыснула Панси.— Да еще таким замогильным тоном. Мало ли кому ты насолила. Не вылечила какой-нибудь старой ведьме понос, например. Ну и что тут такого? Ощутимо повлиять на сознание эти сны не могут, убираются одним движением палочки. Короче, найди ему хорошего ловца снов, и говорить тут не… — Паркинсон, ему снился вервольф, — еле слышно перебила Гермиона. — Что?! — Звероволк, огромный такой. В полный рост. В приемном отделении нашей клиники, — добавила мисс Грейнджер. Интересно, стоит ли упоминать, что ее сын там ни разу не был?