Сойдем вдвоём на станции - My Home

Прошла неделя с прощальной вечеринки Евы и Юнаса. Мы вместе с Эвеном проводили друзей в аэропорт. Конечно, мне не хотелось отпускать тех, с кем я проводил лучшие времена в старшей школе, но я ничего не смог бы с этим поделать, жизнь продолжается и плывет своим чередом, а значит и их черед настал, возможно Еве и Юнасу там понравится и их жизнь кардинально изменится. На этих словах я успокаивал себя, ведь может это и к лучшему. Я не хотел долго прощаться, это и так нагнетало на меня тоску, и так и было - мы крепко обнялись, договорились созваниваться в скайпе и ребята сразу покинули нас. После аэропорта мы заехали ко мне домой, я забрал все самые необходимые вещи и навестил отца. Я был уже точно уверен, что мне больше не придется перевозить их с места на место и мы будем жить вместе как и планировалось. Не сказать, что я все еще не доверял Эвену, но легкий напряг не покидал меня. Мне казалось, что он что-либо скрывает от меня или даже обманывает. Честно говоря, я даже не собирался начинать разговор на эту тему, мне надоели бесконечные разборки и переезды. Я старался забыть о своих сомнительных мыслях и не накручивать себя как школьник. Нет, серьезно, пора бы повзрослеть. Но при всем этом, игнорирование моих подозрений мной же, больше похоже на очередную наивность. Кажется я в тупике. И ничего не изменилось. Пока я разбирал вещи в комнате и старался не накручивать себя и не думать о плохом, зазвонил домашний телефон. Хм, интересно, когда на него последний раз звонили и зачем Эв до сих пор хранит эту допотопную штуковину? Пока Эвен был в душе я снял трубку и на другом конце провода заговорил монотонный, не особо приятный женский голос и вдруг, я понял, что я его когда-то слышал. - Добрый день, это психиатрическая больница номер пять, это Эвен Бек Насхайм? - Точно! Эта женщина отвечала, когда я звонил по поводу состояния моей мамы. - Здраствуйте, Эвен отошел ненадолго, я могу передать, что вы хотели сказать. - Это касается Сони Найшем, Эвен указан в документах пациентки как ближайший родственник и мне нужно сообщить именно ему. - На одной ноте ответила женщина. Как раз в тот момент Эвен вышел из душа и я передал ему трубку. Пф, что незаконного в том, что я выслушаю информацию и передам тому, кому она была адресована? А если бы я назвался Эвеном? Пока Эвену что-то сообщали по поводу его бывшей, он медленно менялся в лице, и казалось, бледнел. Эв положил трубку и я заметил как у него трясутся руки. Я понял, что здесь что-то нечистое, по его лицу и дрожащим рукам можно было прочитать все, и я догадывался. Я попросил его присесть и принес стакан воды. - Эв, выпей воды и скажи, что произошло. - Я стал серьезнее, но старался говорить с ним мягко, зная о его психическом здоровье, которое при малейшем может начать расшатываться. - Что с Сони? - я присел рядом с ним. - Она покончила с собой. - твердо ответил Эвен. - Не может быть... - по взгляду Эвена я понял, что он услышал в моих словах сарказм, но я и правда ужаснулся этому, хотя подозревал, что она натворила дел. Но самое ужасное - даже не сам суицид. А то, из-за кого он был совершен или под чьим влиянием. И вероятнее всего, что она убила себя из-за Эвена. Я обнял его и решил все же оставить его наедине, я больше чем хорошо понимал состояние шока Эвена. Мне стало жутко не по себе. Мне стало еще хуже, чем было. Я не из тех людей, которых заботит только их счастье и что ради него они могут пойти на жертвы: например, разлучить счастливую пару. Но я это сделал и отныне могу считать себя таковым. Да, это было решением Эвена, да, они расстались. Но я появился в их жизни, когда они еще жили вместе и любили друг друга. Над их бывшими отношениями можно рассуждать долго, однако мне есть за что винить себя. Еще тогда, когда Эвен расстался с Сони, чтобы быть со мной меня мучила совесть. Если подумать, я никак не должен относиться к этим двум, но по сути это выглядело так : была пара, пришел еще один, стало три, один из пары стал третьим лишним. И если бы я тогда не пришел и Эвен бы не приютил меня в квартиру, в которой я сейчас нахожусь, если бы спустя много времени я не встретил его на вечеринке с целью отдать бумажник, ничего бы этого не было. Да, я бы наверное больше никогда не повстречал Эвена, но у меня бы не было столько проблем, из-за которых я сам неоднократно думал о самоубийстве, Эвен и Сони возможно бы не разошлись, а Сони не покончила бы с собой. Возможно, конечно, они бы и расстались рано или поздно, но это не закончилось бы так плачевно. Черт, я постепенно понимал, что я не только порчу все, что возможно испортить, но и разрушаю чужие жизни. Упорство Сони обратно завоевать Эвена говорило о крепкой любви к нему, что он просто перестал ценить в ней. Наконец-то я понял правду всей этой жизни... Теперь я точно сомневаюсь. Сомневаюсь абсолютно во всем - даже в нашей с Эвеном любви. А если ничего нет? Если на самом деле эти отношения - сплошная проблема, которая скоро сотрется из наших жизней и растворится в памяти? И я снова погружаюсь в безысходность. Через несколько дней состоялись похороны Сони. Как ни странно, людей практически не было, а ее родителей, по словам Эвена, уже давно нет в живых. - Она сказала, что только я ее ближайший родственник и человек, кому можно доверить. - тихо сказал Эвен и опустил глаза. Поэтому почти никто не пришел. Она не заслужила этого. Он корил себя не меньше чем я, и кажется, за время похорон он о многом начал жалеть. После своих слов Эвен ничего не сказал до конца похорон. Он молча ел, молча шел, мы ехали домой в абсолютной тишине и я не смел тревожить его. В тот момент я больше всего переживал о его растройстве - биполярка могла наступить в любой момент. Спустя несколько дней все продолжалось своим чередом и Эвен старался меньше думать о случившемся (по крайней мере он так сказал мне), а я старался подбадривать его и не сидеть подолгу в молчании, дабы не погружаться в ненужные мысли. Я думал, что действительно нужно обо всем забыть и жить дальше, идти в ногу со временем и начать новую жизнь. Конечно, без проблем никогда не обойтись, а что было раньше - прошло и больше не касается ни одного из нас, а то, что происходит сейчас когда-нибудь пройдет. Я всегда подбадривал себя и Эвена этими словами, хоть он меня и не слушал. Эвен подумывал на время бросить работу, чтобы отдохнуть и прийти в себя, но его психотерапевт, к которому он оказывается ходит, сказал обратное - не расслабляться, а брать себя в руки и очень много работать, так он придет в себя гораздо быстрее и у него попросту не будет оставаться времени на раздумья. Я полностью был согласен с психотерапевтом, вспоминая историю депрессии моего отца. Он едва ли спился, когда бросил работу! И я не хотел, чтобы в это ввязался еще один мой близкий человек. Со временем я тоже нашел работу бармена и вкалывал по ночам, таким образом нам с Эвеном совсем не хватало времени друг на друга, но постепенно нам удалось избежать всей всей этой хандры и вернуться к нормальной жизни.