***
Три часа дня. Лиззи собрала последнюю на завершающие полтора часа плёнку, и теперь шла прямиком к похоронному бюро. Путь её был недалёк, девочка быстро остановилась возле пункта назначения. Открыв дверь, Элизабет застала гробовщика за поеданием печенья. — О-о, снова ты, юная леди. На этот раз за гробиком пришла? Скажи: «Да-а», — протянул старый жнец, а затем свесил голову вниз с гроба. Чёлка открыла на это время его глаза. — Вообще-то нет, я не за гробом пришла, — растеряно сказала Лиззи. Обычно она всегда легко получала от гробовщика то, что желала. Но просить его дать ей урок было как-то неловко. — А зачем же? — спросил Легендарный, также с безумной улыбкой глядя на блондинку. — Ну… Гробовщик, ты не мог бы научить меня драться… Без очков, — с детской наивностью попросила Элизабет. — О-о, а зачем вдруг маленькой жнице драться? Да ещё и без очков, — гробовщик резко перевернулся на живот и теперь чёлка снова скрывала его лицо, которое он положил на свои руки. Элизабет вдруг насупилась: — И всё тебе надо знать! Мне просто это очень нужно! — она проговорила это как-то обижено. — Ну-ну, деточка, только не плачь, — захихикал старый жнец. — Я не плачу! — растеряно воскликнула Лиззи. — А по-моему вот-вот заплачешь, — гробовщик захихикал громче. — Нет! — сказала, как отрезала, Элизабет. — Хватит уже! Скажи лучше, ты поможешь мне?.. — она посмотрела на него как на последнюю надежду. — Хм… Хорошо, один урок бесплатный, а за остальные придётся платить, — сказал мужчина. — Смехом? — Информацией. — Информацией о чём? — недоумённо спросила Лиззи. — О том, зачем тебе это, — вновь хихикнул жнец. — Хорошо… — нехотя, девочка всё же согласилась. — Но сейчас у меня есть чуть больше часа на тренировку. — Маловато… Давай ты придёшь завтра? — предложил гробовщик. — Я возьму выходной и обязательно приду! — неожиданно, юная жница улыбнулась. Увидеть на лице настоящей Лиззи улыбку — стать свидетелем редчайшему событию. — Пока! — Пока-а… — загадочно протянул мужчина, когда девочка уже покинула бюро.***
Холодный взгляд кислотно-зелёных глаз Т.Спирса, казалось, пронзал Элизабет насквозь. Но девочка твёрдо продолжала просить выходной. — Ну Уильям, ну пожалуйста! Я же хорошо работаю и всегда вовремя сдаю отчёты, — не жалобным, а настойчивым голосом просила Лиззи. — Я предельно рад этому. Ваши успехи, Мидлфорд, безусловно заслуживают похвалы, — чопорный бюрократ продолжал идти по коридору департамента. — Так дайте мне выходной! — уже в который раз юная жница догнала своего начальника и остановилась перед ним. Теперь уже и сам Т.Спирс остановился. — Мидлфорд, оставьте меня в покое, мне нужно работать. Я смотрю, у вас много свободного времени, раз вы без дела бегаете по департаменту, — он снова начал «сверлить» Элизабет взглядом. Девочка смотрела на него не менее холодно, но её взгляд всё же был живым и выражал эмоции. А взгляд её начальника был таким же безэмоциональным, как его секатор. — У меня нет на это время душ! — чуть ли не взвизгнула Лиззи, начав краснеть от досады. — А у меня они есть, поэтому прошу меня не задерживать, — отчеканил Уильям. — Тогда дайте мне выходной, я согласна даже на сверхурочные! — выпалила юная жница. — То есть, отработаете свой прогул? — Т.Спирс немного смягчился. — Да… — девочке явно не хотелось начинать спорить на счёт «прогула», поэтому она благоразумно пропустила это мимо ушей. — Что ж, хорошо… — Уильям достал небольшую записную книжечку и что-то в ней написал. — Даю вам выходной на субботу, но в воскресенье берёте сверхурочные, — жнец вырвал листок, на котором написал то, что только что озвучил и отдал его Элизабет. — Это чтоб не забыли. — Хорошо, спасибо! — воскликнула девочка, и, улыбнувшись, побежала работать.***
Через десять минут после разговора в департаменте дверь похоронного бюро распахнулась, и в бюро заглянула Элизабет. — Я приду в субботу! — также с улыбкой воскликнула она и скрылась. Гробовщик рассмеялся своим безумным смехом через несколько секунд после того, как Лиззи скрылась. Интересно, с чего бы это?***
Уже после этого Элизабет побежала вновь собирать души людей. При виде нового умершего улыбка пропала с её лица, холодный взгляд стал почти как у чопорного бюрократа Т.Спирса, а коса смерти легко срезала плёнку.