Солнце и Луна

С недавнего времени Рон стал часто пропадать. Он просто исчезал в никуда, порой на целые дни, а затем так же из ниоткуда появлялся, оставляя произошедшее без объяснения. Сначала Грелль не замечал этого. Он вдруг стал ощущать себя чужеродным в лавке Гробовщика. Словно чей-то невидимый взор недоверчиво присматривал за ним, опасаясь всякого действия с его стороны. С замиранием сердца он вслушивался в тишину похоронного бюро, ожидая неясно чего. Слишком увлеченный этим, он заметил пропажу Рона только тогда, когда Уилл, строго зыркнув на него, спросил, что случилось с Ноксом. Рон, конечно, был любвеобильным парнем, но обязанности свои исполнял со всей ответственностью, присущей хорошему жнецу. Тогда Грелль забеспокоился. По его расчетам выходило, что Рональд не появлялся на работе третий день. С содроганием он вспоминал тело в луже крови, накрытое простыней. Он сильно нервничал и в итоге не смог заснуть, придя на работу злым и не выспавшимся. Рон объявился на следующий день. Грелль сначала чуть не бросился его обнимать, а потом учинил допрос с пристрастием. Нокс сослался на то, что был сильно ранен в бою с демоном за душу и всё это время восстанавливался. Грелль почувствовал желание вмазать напарнику. Это была явная ложь: даже если бы он не знал, что регенерации требуется куда меньше времени, то, будь Рональд серьёзно ранен, Спирсу доложили бы об этом немедленно. Но он сделал вид, что поверил. Вскоре такие пропажи стали регулярными. Ти Спирс только хмурится и сетовал на то, что Сатклифф испортил ему сотрудника. В этот раз Грелль явственно почувствовал постороннее присутствие. Он остановился у противоположного дома, делая вид, что поправляет макияж. Он не знал, кто был в лавке, но был точно уверен, что это не Гробовщик. Никогда аура отступника не полыхала угрозой. Сначала ему каким-то образом удавалось прятать её, а уже на корабле она поражала могуществом и силой, хотя большая доля озорства и весёлости слегка размывали их. Для отступника происшествие на "Атлантике" было игрой, забавным развлечением и лекарством от скуки, но никак не серьёзной битвой. И, о, Смерть! Ни на ком шрамы не смотрелись так сексуально. За всё своё долгое посмертие Грелль сталкивался с множеством шрамов, но они только уродовали. Шрамы Гробовщика были не менее притягательными, чем их хозяин. Они придавали ему неповторимый шарм, украшали. Что-то подсказывало Греллю, что у существа внутри должно быть много шрамов. Оно было агрессивным, если не злым, и определенно хотело... любило убивать. Не просто вжик — и готово. Нет, чужие страдания плотно окутывали его, чем бы оно ни было. Греллю стало не по себе, и он решил, что ему следует наведываться в лавку как можно реже. Следующим утром Уилл вызвал его к себе. Грелль зевнул и без стука вошёл в кабинет начальника. Уилл стоял у стеллажа с докладами, отчётами и прочей документацией. — Вызывал? — очаровательно улыбаясь, спросил Грелль. — Да. Только не он, а я, — раздался чужой голос. Его обладатель крутанул огромное кожаное кресло, поворачиваясь к нему лицом. Уильям на секунду потерял контроль над маской холодного начальника, и на лице его изобразилось отвращение и раздражение. Жнец напротив был по-своему необычен. У него были короткие ярко-голубые волосы, отросшая челка закрывала один глаз. Он прегаденько улыбался. — Мистер Сатклифф, где вы были вчера с часа ночи до пяти утра? — Интересно, почему я должен вам отвечать? Уильям, что это значит?! — зло спросил Грелль, но Ти Спирс не ответил. — Потому что я начальник специализированного отдела по особо важным делам, вы называете нас ищейками. Моё имя Гартрер Вудворт. Итак, — Вудворт усмехнулся. — Я повторю свой вопрос. Где вы были вчера с часа ночи до пяти утра, мистер Сатклифф? — Гулял, — огрызнулся Грелль. Несмотря на то, что по сравнению со своими подчиненными Вудворт выглядел куда живее и человечнее, никакой симпатии у Грелля он не вызывал. — Что ж, диспетчер, буду с вами откровенен. Вчера один из наших сотрудников засек вас в непосредственной близости к продолжительному месту пребывания отступника. Вы ходите по краю, мистер Сатклифф, — Гартрер сделал паузу, угрожающе глянув на него. — Так что в ваших же интересах рассказать нам всё, что вам известно. — Я рассказал всё, что знаю, ещё в прошлый раз вашим подчиненным. Более я не знаю ничего. — враждебным тоном ответил Грелль.

***

После допроса Гартрера, а иначе и не назовешь, Сатклифф пребывал в некоторой прострации. Он чувствовал небывалое опустошение. Пытаясь разобраться со всеми возникшими вопросами, он не заметил, что рабочий день закончился. Жнецов во всём департаменте осталось так мало, что их можно было пересчитать​ по пальцам одной руки. Грелль побрёл к выходу, всё ещё охваченный мыслями, когда с удивлением среди колонн одного из коридоров заметил светлую макушку. Сатклифф сжал в руках пилу и направился за жнецом.