***
— Итак, морг работает с шести утра до двенадцати ночи. Сначала так называемая «гостевая» зона. Доступ туда в принципе не ограничен, любой может прийти туда, — Алан сделал паузу. — Зато следующая зона охраняется. Это лаборатория. Скорее всего, вскрытие уже делали, так что навряд ли мы сможем найти там этот труп. Нам в следующее помещение. Так называемый склад. Там уже осмотренные тела, на которые ещё не оформлены документы. — И… Он, ну, этот склад тоже охраняется? — спросил Эрик. — Без сомнения. Грелль, есть идеи? Аловолосый замер над планом морга, разглядывая его. — В какой ситуации любой жнец обязан оставить департамент? — выделив голосом слово «любой», многозначно глянул он на них. — Сигнал тревоги, — единогласно ответили Алан и Эрик. Грелль улыбнулся. — Это серьёзное нарушение правил, вы уверены, что это того стоит? — неуверенно спросил Алан. — Мы собираемся незаконно проникнуть в морг и так же незаконно осмотреть труп, а тебя интересует только сигнал тревоги? — несколько насмешливо протянул Эрик. — Вот и нет! — вспыхнул Алан. — Если хотите, я собственноручно устрою тревогу! — Нет, — отрезал Грелль. — Тревогу устроит Эрик. Твои мозги мне понадобятся в морге… Кхм, ну, вы поняли, что я имел ввиду, — продолжил он, глядя на вытянувшиеся лица друзей.***
Мартин был одним из тех жнецов, что были ответственны за оповещения жнецов о тревоге. Он терпеть не мог, когда его отвлекали от работы, так же как ненавидел ложную тревогу. Как у всех жнецов его профессии, у него была маленькая труба, которая и становилась предметом оповещения. Конечно, был ещё центральный колокол, но его смотритель был ограничен в передвижениях, так что именно такие, как Мартин, служили основными сигнализаторами, а уже потом колокол подхватывал их игру. Мартин был несколько зол, что сегодняшняя его смена именно возле морга — места, где ничего не происходит. Если уж на то пошло, зачем вообще охранять морг? Как будто кому-то из жнецов могло прийти в голову красть трупы. Элиот и Грегори молчаливо переглядывались. Грайс с некоторым недоумением смотрел на этих громил, размышляя о том, что же могло довести их до самоубийства. Но ни один, ни второй не обращали на него внимания и, честно говоря, Мартина это очень бесило. Коротко фыркнув, он сдержал желание показать охранникам язык, вышел из морга и свернул за угол. Что-то с огромной скоростью пронеслось у него за спиной. Грайс мгновенно напрягся и замер, положив руку на трубу. Заиграть он не успел: жуткая боль пронзила его, как и коса Смерти, и он, коротко рыкнув, упал на пол, теряя сознание. — Ничего личного, малыш.***
Грелль и Алан дождались звона колокола. Несмотря на частые репетиции, началась суматоха и толкучка. Но сейчас им это было на руку. Выбравшись из толпы, они направились к моргу. Охранников не было. Грелль и Алан мигом пролетели «гостевую» зону, останавливаясь у дверей лаборатории. — Это ещё что? — дверь была даже на вид была внушительно непробиваемой. — Мы не можем её сломать. Если обнаружат следы косы, то начнутся подозрения… Погоди-ка! А это что?! — Алан указал на подписанные скляночки. — Не имею не малейшего понятия, — фыркнул Грелль. — Нам надо попасть внутрь и… Алан? Жнец внимательно осмотрел склянки, а затем указал на кусочек пластмассовой трубки, торчащей из двери. — Похоже, что-то вроде гидравлического замка. Каждая из этих жидкостей имеет разную плотность, и одна из них открывает эту дверь. — Только одна? — усомнился Грелль. — Все. Но в разных количествах. Было бы не экономно тратить много жидкости, поэтому… — Ладно, ладно, я понял. Ты можешь узнать, какая именно склянка нам нужна? Алан усмехнулся, вытаскивая из кармана маленькое увеличительное стекло. — Ждал, когда ты спросишь. Я, конечно, не учёный, но думаю, что смогу. Он внимательно осмотрел каждую склянку под увеличительным стеклом. — Похоже, чаще всего пользовались этой, — жнец протянул ему сосуд. — Больше всего отпечатков. Грелль аккуратно перелил часть жидкости из сосуда в трубку, но ничего не произошло. — Ещё, — нахмурившись, попросил Алан. Грелль перелил ещё немного, и дверь с шумом приоткрылась. Алан самодовольно улыбнулся. Лабораторию они тоже прошли достаточно быстро. — Вот и склад, — объявил Грелль, врываясь в холодное помещение. — О, мы тут целый день провозимся… — расстроенно протянул Грелль. — Я нашёл, — весело воскликнул Алан. Сатклифф ошеломленно на него посмотрел. — Тут журнал поступивших. За тот день только один труп, — он помотал перед его носом учётной книгой. — Место «c-5». Место они нашли быстро. Грелль рывком стянул с трупа белую ткань. — Обычный труп, что тебе… — Это не он… — тихо ответил Грелль. — Что? — не понял Алан. — Это не он, — громко повторил Сатклифф. — Его ногти. Они голубые. — И что? — У трупа они были ярко-синие, Алан. Понимаешь? — Грелль накинул ткань на труп. — Честно говоря, не очень. Взгляд Грелля упал на соседнее место. Он аккуратно приподнял то, что упорно называл простыней, и застыл. — Не может этого быть.***
Они едва выбрались из морга, когда наткнулись на жнеца, распластавшегося на полу. — Что за?! — воскликнул Алан. — Тревога же была ненастоящей! Грелль не успел ничего ответить, потому что до ужаса знакомый голос ехидно поинтересовался: — Кто вам такое сказал?