The force of action is equal to reaction force

Надев удобную одежду — а именно обтягивающие чёрные джинсы и клетчатую рубашку, — я обула свои любимые кроссовки, которым уже годика так три. Решив не маячить в своей комнате, передо мной возникла цель: «найти Веруку». Да, я решила не вспоминать инцидент с кондитером, ведь это ни к чему. Ну, забудем это, и я продолжу его дальше ненавидеть. Зная, что Верука в комнате напротив, я решила не медлить и просто-напросто застать свою сестру в «спящем режиме». Выйдя в коридор, я увидела не очень приятного мне человека — маму Виолетты. Я до сих пор не знаю, как зовут родителей. А собственно нахрена мне знать. Женщина из-за чего-то направилась ко мне, при этом я ничего ей не сделала. Сейчас будет наезд, ну прямо чувствую. — Ой, смотрите-ка, кто здесь! — начала эта сучка, при этом строя гримасу отвращения. Ну чем я ей не угодила? Хотя она меня тоже бесит. — О да, здесь Елена Солт, приятно познакомится, мадемуазель, — с акцентом моей сестрицы сказала я, скрещивая руки на груди, при этом наблюдая за выражением лица мамы Виолетты. — Милая Елена, я, конечно, ужасно рада, что ты обращаешься со мной, как с герцогиней, но давай отпустим прелюдии. — Женщина гадко ухмыльнулась. Неужели она хочет врезать мне? Вот только за что… — Я тоже ужасно рада познакомится с вами… — А кстати, как её зовут? Она-то знает моё имя, а её нет. Нечестно. — …Грейс. — Ну так что вы хотели, Грейс? — с нескрываемым любопытством спросила я. — Рада, что ты сразу захотела меня выслушать. — Я с ней значит на Вы, а она? — Так вот, будь добора, не приближайся к мистеру Вонке. — Вот на этом моменте я чуть ли не рассмеялась. Сколько этой женщине? Где-то тридцать пять, у неё есть ребёнок, но вроде бы мужа нет. Господи, ведёт себя, как старшеклассница. Ещё бы волосы мне обрезала или избила в подворотне. — Успокойтесь, миссис Бьюргард, — со смехом в голосе сказала я. Смешно, причём очень. Минут через пять из своих комнат вышли остальные участники экскурсии, при этом Вилли вышел позже всех. Вот это я понимаю пунктуальность. Но я могу простить этот грешок, ведь кондитер не сказал нам точное время, но все встали в девять. Чарли держал своего дедушку за руку, и немного зевал, как и остальные. Майк вообще спал стоя. Виолетта придерживала свою голову руками, чтобы не уснуть. Верука тоже не отличалась от остальных детей, да и взрослые были полусонные. Вот, что значит утро без кофе. Однако я вообще не хотела спать, ведь я проснулась часов в семь-восемь. Да и если вспомнить во сколько встал кондитер, то опаздывать ему было не позволительно. — Ну что же, мои милые дети, сегодня нам нужно успеть посмотреть многое, поэтому просыпайтесь и пошли за мной! — с энтузиазмом сказал шоколадный магнат; удивляюсь, как он текст-то не забыл. Вонка чуть ли не вприпрыжку повёл нас в следующий цех. Вот только мы опять бродили по многочисленным коридорам, но только в этот раз мы только спускались вниз по лестнице. Сколько же ещё можно идти? Мы пришли в какой-то большой коридор, в котором находилась только одна дверь. Причём она была огромной. Наверное, метра три высотой и четыре в ширину. Нет, эта дверь не была, как у Елизаветы II, — обычная деревянная дверь. На этот раз кондитер долго не искал подходящий ключ, а просто взял в руки самой большой и открыл эту несчастную дверь. Нет, на этот раз не было ничего такого, что мы не увидели. Мы вышли к шоколадной реке. — Кстати, вы знаете, что шоколад способствует выработке эндорфинов, создает ощущение влюбленности? — неожиданно изрёк шоколадный магнат, смотря на меня. И что ему надобно? — Что вы говорите! — воскликнула Грейс, поправляя свои короткие волосы. Неожиданно к нам причалила лодка. Внимание: карамельная лодка. При этом сделана она была в виде дракона. Как Вонка это всё сделал? Волшебник, чёрт возьми, какой-то. — По местам! Поехали! — неожиданно крикнул кондитер, зовя нас всех на борт. Но вы меня знаете, я ещё пять минут буду думать, как сделать такую лодку, поэтому не заметила, как я единственная, кто ещё стоял на земле. — Елена, будь добра, не заставляй людей ждать! — крикнул мне Вилли, чем вывел меня из моих размышлений. Подойдя к этой громадной посудине, я неожиданно остановилась. Как мне залезть сюда? Кондитер подал мне руку, приглашая меня на борт сего корабля. Кое-как я залезла на борт и заняла место рядом с Верукой, которая сидела напротив Чарли, а тот в свою очередь сидел рядом с Вилли. Ну круто, чо! — Мистер Вонка, а вы можете рассказать о том, как вы построили эту лодку? Ведь карамель давно должна была раствориться в горячем шоколаде, — спросила я. — Миледи, вам знакомо такое понятие, как вечный леденец? –Ха, ну знакомо. — Да, мсье, — в манере кондитера ответила я. — Ну, тогда, выводы делайте сами. Мы просто плыли по шоколадной реке, а умпа-лумпы, лишь работали вёслами. А они вообще знают куда мы плывём? Неожиданно кондитер достал от куда-то половник (только откуда?), и черпнул этим прибором немного шоколада и подал Чарли. — Вот. У тебя голодный вид. — Чарли выпил немного шоколадной водицы и облизнулся, остальное отдав своему дедушке. — Вкусно! — Это благодаря водопаду. Водопад — самое важное. Он перемешивает шоколад, вспенивает его, делает легким и воздушным. Кстати, ни на одной фабрике мира не… — Вы не можете этого утверждать! — крикнула я, ведь это он болтал про водопад ещё вчера. У него что, старческий маразм? — Это вы уже говорили, — обратилась к нам Верука, смотря на меня и кондитера критическим взглядом. — Вы все небольшого роста, так? — спросил нас Вонка. — Вообще-то нет, сэр, с примерно вашего роста, — выдала я, мысленно усмехаясь. — Это было обращение к детям. — Вот именно. Мы же дети, — выдал Майк, направляя озлобленный взгляд на кондитера. — Это не оправдание. Я коротышкой не был. — Были когда-то, — опять встряла я. — Не был. А знаешь, почему? Потому что отчетливо помню, что надевал шляпу на голову. Посмотри на свои короткие ручки. Ты бы не дотянулся, — на последних фразах кондитер обратился к Майку. На этом диалог закончился, а точнее спор, который выиграл Вонка, победно ухмыляясь. — Мистер Вонка? Мистер Вонка! Чёртов кондитер! — злостно выкрикнула я, ведь тот просто смотрел на одну точку. А вопрос был о жизни и смерти. — Мы приближаемся к туннелю! — Ах, да. Полный вперед, — затуманенным взглядом Вилли посмотрел на меня, как бы ища поддержки. А я что сделаю? — Как они видят, куда плывут? –задала вопрос Верука — Они не видят. Они не знают, куда плывут. Включите свет! Гости! Внимание! Мы проплываем мимо важных цехов. В напряжении я немного похрустела пальцами, чему участники экскурсии были недовольны, а затем, порывшись в кармане своих джинс, нашла какую-ту бумажку. Мило, обычная реклама магазина одежды. Оглядевшись по сторонам, я поняла, что мы проплывает цехи, связанные со сливками, надписи на дверях гласили следующее: «ТОПЛЕНЫЕ СЛИВКИ», «КОФЕЙНЫЕ СЛИВКИ», «ВОЛОСАТЫЕ СЛИВКИ». — Зачем вам волосатые сливки? — робко спросил Чарли. — Для укладки. — Для чего? — Взбитые сливки, — ещё раз пробормотала Верука. — Глупость какая-то. — К твоему сведению, девочка взбитые сливки только тогда взбитые, когда их взбивают розгами. Это все знают, — опять рифмовал кондитер. — Поэт хренов, — буркнула я. Внезапно лодка остановилась около «ЦЕХ ИЗОБРЕТЕНИЙ». Как ни странно, но мне почему-то показалось, что за дверью будут полумёртвые умпа-лумпы, которые будут молить Вонку о пощаде. Добрая и милая Елена. — Стоп! Я покажу вам что-то особенное. Это самый важный цех на всей фабрике, — сказал кондитер, открывая дверь, чтобы мы могли войти. Цех изобретений был больше похож на лабораторию Эйнштейна нежели Вонки. В этой комнате было очень много колбочек, на стене висела таблица Менделеева, а в центре стоял очень большой аппарат, напоминающий орудие для убийств.  — Смотрите, но только ничего не трогайте. Хорошо? Ну же! Смелее. — Мне показалось, что шоколадный магнат заставлял нас посмотреть этот аппарат. — Эй, мистер Вонка! Что это? — спросила Виолетта в высокомерном тоне. — Сейчас покажу. — Жестом Вилли приказал нам отойти в сторону, чтобы показать сие изделие. — Спасибо, — сказал он слова благодарности, когда я немного отошла в сторону. — Это — вечные леденцы. Они для детей, которым дают мало карманных денег. Их можно сосать круглый год, а они не уменьшаются. — А как же кариес? Полмира, сося эти леденцы целыми днями, могут сломать зубки, — возмущалась я, ведь здоровье нашего поколения превыше всего, но моё высказывание проигнорировали. Ну и пусть катятся к чертям. — Правда, здорово! — восхищённо произнёс Чарли, обращаясь к шоколадному магнату. — Это как жвачка. — Да хватит всё сравнивать со своей жвачкой! — Нет. Жвачку жуют. А если ты попробуешь жевать вечный леденец, то сломаешь свои зубки. — Кондитер обворожительно улыбнулся. Показушник. — Но вкус у них потрясающий. А это волосатые ириски, — показал Вонка пальцем на лежащие на блюдечке сладости. — Стоит съесть одну такую конфетку, и ровно через полчаса у вас начнут расти густые, пышные волосы на голове. И усы, и борода! — Кому нужна борода? — Каждому второму, мой мальчик. — Ну… битникам, например. Рок-певцам и мото байкерам. Сами знаете. Всем этим крутым, пафосным и ультрамодным челам. Все путем, мужик. Рубишь? Зацени, что я предлагаю. Давай пожмем друг другу руки, братан. — Что это сейчас было? Кондитер же, стыдливо опустил глаза в пол, поняв, что шутка вообще не удалась. — Да каждому второму мужчине нужна борода! — попыталась поддержать я Вонку. Интересно, с чего бы? — К сожалению, состав еще не совсем готов. Ее вчера попробовал один умпа-лумпа, и… — К нам подошёл волосатый умпа-лумп, нет, прямо полностью покрытый волосами. Ужасное зрелище. — Ты отлично выглядишь. — Смотрите, — показал Вилли пальцем на уничтожающий аппарат. Кондитер нажимал на пару кнопок, чтобы чудо-прибор пришёл в действие. И всё зашипело, вода забулькала от высокой температуры. Я думала, что появится что-то крутое, что поразило бы всех, но… Жвачка. Появилась чёртова жвачка. — И это все? — спросила Виолетта, возмущённо смотря на Вонку. — А ты знаешь, что «это»? — Это жвачка. — Да. Это пластина самой поразительной и сенсационной жвачки во Вселенной. — На этой фразе мне послышалось «поразительной и сексуальной». И я была бы не я, если бы не спросила следующие: — А почему поразительной и сексуальной? — Все разом покраснели, даже шоколадный магнат. Ну, что такого? Я же не секс предлагаю, а вопрос задаю. — Елена, поразительной и сенсационной, — поправил меня Вонка. А тут-то надо краснеть мне.  — А почему? Знаешь? — теперь Вилли обратился к Виолетте. — Эта жвачка сама по себе обед из трех блюд! — Кому она нужна? — спросила Грейс; а мне бы жвачка понадобилась. — «Она положит конец приготовлению пищи. Пластиночка волшебной жвачки Вонки — вот все, что вам нужно на завтрак, обед и ужин. Эта пластина жвачки — томатный суп, ростбиф и черничный пирог», — прочитал с карточки кондитер. — Это великолепно! — восторженно сказала я, ведь тогда можно меньше видеться со своей семьёй. Всё-таки Вонка гениален. — Это ужасно, — заголосили родители. — Это жвачка для меня. — Кто бы сомневался.  — Я бы не советовал. Надо еще кое-что проверить… — Ну послушайся умного человека, который знает, что нельзя пробовать. — У меня рекорд мира по жеванию жвачки. Я ничего не боюсь, — сказала девочка и, схватив пластинку, заснула её себе в рот. — Ну, как? — ядовито спросила я, при этом поймав на себе взгляд Грейс. — Поразительно! Томатный суп! Я чувствую, как он течет в горло.  — Да. Выплюни ты уже! — крикнула я, ведь меня это взбесило. Говорят тебе что-то сделать, будь добра, сделай. — Юная леди, я вам советую… — Она меняется! Ростбиф, с жареной картошкой. Хрустящие корочки с маслом! — Жуй, детка. — Какой нахрен жуй? — Моя крошка станет первой, кто попробовал жвачку-обед! — заголосила Грейс, победно смотря на меня. — Да. Я только немного беспокоюсь за черничный пирог и мороженое! Эту часть… — Что у нее с носом? Он синеет! Виолетта, у тебя посинел нос! — взволновалась её мамаша. — О чем ты? — Виолетта, ты вся фиолетовая! — Что происходит? — Я же говорил: жвачка еще не готова. Когда дело доходит до десерта, всегда что-нибудь происходит. Виноват черничный пирог. Мне очень жаль. — Слушаться мистера Вонку надо было, — возмущённо пробормотала я, ведь Вилли в принципе не виноват. А на него давят. Защитница хренова. — Мама, что со мной происходит? — взволнованно спросила девочка, трогая руками своё смазливое личико. — Она раздувается! Как черника! — паниковала мать. — Я испытывал ее на 20 умпа-лумпах, и каждый превратился в чернику. Странно… — Не хочу дочь-чернику! Как она будет соревноваться? — Серьёзно? Её волнуют только соревнования?  — А вы показывайте ее на ярмарках, — предложил Вонка, прячась от огромной Виолетты за шкаф да и все попрятались по разным местам. Но я-то побежала за кондитером, оставив Веруку на произвол судьбы. Отличная я сестра, ничего не сказать. И опять пришли петь умпа-лумпы, причём уже в других костюмах, у них так много, что ли? Мы с песней новой встали в строй Виолетта — наш герой! Жевать ей, бедненькой, не лень Жвачку, жвачку, жвачку, жвачку Жвачку, жвачку целый день Жвачка, жвачка целый день Жвачка, жвачка целый день Жвачка, жвачка целый день Она жует, жует, и вот Растет ее несчастный рот Не надо было ей жевать! Жвачка, жвачка целый день Жвачка, жвачка целый день Жвачка, жвачка целый день Годами девочка жует А челюсть крепнет и растет В один прекрасный день она Язык себе отъесть должна! Пора девчонку в цех везти Чтоб там от гибели спасти! Жвачка, жвачка целый день Жвачка, жвачка целый день Жвачка, жвачка, жвачка, жвачка Жвачка, жвачка целый день Жвачка, жвачка целый день Жвачка, жвачка целый день Жвачка, жвачка целый день — Мистер Вонка! — обратилась к нему заплаканная Грейс. — Закатите мисс Бьюргард в лодку и срочно доставьте в цех соков, хорошо? — обратился кондитер к умпа-лумпу, который стоял ближе всех. — Цех соков? Что там с ней сделают? — Ее выдавят. Как маленький прыщик. Из нее очень быстро выдавят весь сок, — улыбнулся шоколадный магнат. А на него в суд не попадут? — Мама, помоги! Пожалуйста! — Идем, — сказал шоколадный магнат, но я так и осталась стоять на одном месте и смотреть на уходящую вдаль Виолетту. Неожиданно к моему запястью, что-то прикоснулось, и я перевела взгляд на свою руку и увидела, что меня держит Вилли. — Идем дальше, — тепло улыбнулся кондитер.