седьмой день седьмого месяца

giriboy — take care of you

у Кихёна ссадины на коленях, мокрая куртка (кажется, она ещё немного порвалась на рукаве), ладони грязные и в глазах как будто двоится. он не может с уверенностью сказать, что случилось, потому что сам не до конца понимает, как такое вообще возможно. вот он сам, сонно сжимающий руль потрёпанного форд-фокуса, едет через мост с нудной работы с-девяти-до-шести; едет чуть позже, чем планировал — пришлось задержаться и поздравить босса с днём рождения (живи ещё сто лет, старый жирный ублюдок), а потом получить нагоняй за недописанный отчёт по продажам какой-то бесполезной херни для домохозяек. его глаза всё время закрываются: он плохо спит по ночам, но не очень хочет с этим что-то делать — врачи нынче дорогие, а что-то сильнее ромашкового чая ему без рецепта не продадут. Кихён чувствует себя до ужаса измотанным, а за окном только конец вторника. ему кажется, что он закрывает глаза только на секунду. секунду, которой хватает, чтобы на скорости вылететь с моста и немного обречённо вздохнуть — босс-ублюдок будет недоволен, а ещё цветы больше некому будет поливать и выкидывать бутылки с кислым молоком. Кихён думает, что ещё немного и он столкнётся с ледяной рекой и совершенно ничего не сможет с этим сделать. Кихён думает, что стоило по пути заехать в кофейню и взять двойной эспрессо и, может быть, какую-нибудь булочку с корицей по вечерней скидке. Кихён думает, что он мог бы подвезти взбалмошного Хосока до дома или куда ему там надо и постоянно раздражаться на его болтовню, а потом забить на сухие цветы в горшках и остановиться в ближайшем хостеле до утра. Кихён думает, что он немного обречён, когда дверь его машины резко открывается, и его с силой выдёргивают с кресла (ремни безопасности он не застёгивает в принципе, да и важно ли это сейчас?). буквально через секунду он вновь оказывается на мосту, холодными пальцами цепляясь за ворот чёрной кожаной куртки. внизу слышится, как тяжёлая машина сталкивается с водой. Кихён вздрагивает. — ты как? — раздаётся рядом с его ухом. он неловко поднимает взгляд с вышитого на груди «будь злее», тяжело дышит, смотря в обеспокоенные глаза напротив. — ничего не ушиб? Кихён медленно разжимает чуть дрожащие пальцы, неуверенно оглядывается. говорит: — куртку порвал немного и колени ушиб, когда из машины выходил. — это хорошо. будь осторожнее в следующий раз. за рулём спать — такое себе. до дома добраться сам сумеешь? — Кихён заторможено кивает, отступая на шаг назад, не до конца осознавая, что произошло. — ну, если будут проблемы или понадобится летающее такси — дай знать. неизвестный суёт ему в карман мятую бумажную визитку и, улыбнувшись напоследок, резко отталкивается от земли и взмывает в воздух. напоминаем о нём служит вмятина на асфальте. напоминанием о том, что Кихён чуть не откинулся, служит разломанное ограждение и тонущий в реке автомобиль. начинается дождь. Кихён медленно бредёт в сторону дома, думая, что привычка таскать ключи и телефон в кармане — не такая уж плохая; сжимает в ладони мятую бумажку с номером мобильного и скромной подписью «Им Чангюн — супер-герой по вторникам». впервые за день Кихён рад, что конец недели ещё так далеко.